Осуществление и защита личных неимущественных прав

Субъект личного неимущественного права осуществляет его на основе тех же принципов, что и обладатель иных прав абсолютного характера. Управомоченное лицо в пределах, установленных законом, по своему усмотрению использует личные блага. Обязанные же лица, круг которых заранее не определен, должны воздерживаться от нарушения соответствующего личного неимущественного права (например, от вторжения в личную жизнь гражданина).

Пределы осуществления личных неимущественных прав определяются законом. Общие пределы устанавливаются ст.9 и 10 ГК. В то же время закон при определении границ осуществления конкретных личных неимущественных прав часто не регламентирует сами пределы возможного повеления управомоченного лица, а устанавливает границы вмешательства посторонних лиц в личную сферу. Так, не допускается использование средств массовой информации для вмешательства в личную жизнь граждан, посягательства на их честь и достоинство.

В тех случаях, когда закон регулирует рамки возможного поведения управомоченного лица, они определяются в отдельных случаях также и нормами морали. Например, неприкосновенность личного облика гражданина будет защищаться от любых вмешательств со стороны третьих лиц, кроме случаев, когда его внешний облик нарушает требования законодательства или противоречит моральным нормам, действующим в обществе.

На требования, вытекающие из нарушения личных неимущественных прав, кроме случаев, предусмотренных законом, не распространяется исковая давность (ст. 208 ГК).

Право на честь, достоинство и деловую репутацию - это право на самооценку и социально значимую оценку моральных, деловых и иных черт и свойств гражданина или юридического лица (организации), от которых зависит их положение в обществе. Существует объективная и субъективная оценка этих качеств, и каждая из них имеет право на существование, если она зиждется на фактах, соответствующих действительности.

Под достоинством понимается самооценка личности, осознание ею своих личных качеств, способностей, мировоззрения, выполненного долга и своего общественного значения. Самооценка должна основываться на социально значимых критериях оценки моральных и иных качеств личности. Достоинство определяет субъективную оценку личности.

Честь - объективная оценка личности, определяющая отношение общества к гражданину или юридическому лицу, это социальная оценка моральных и иных качеств личности.

Репутация - сложившееся о лице мнение, основанное на оценке общественно значимых его качеств. Деловая репутация - оценка профессиональных качеств.

Действующий ГК устанавливает особый гражданско-правовой способ защиты чести, достоинства и деловой репутации, проводя при этом различия в основаниях и способах защиты нарушенных прав гражданина, с одной стороны, и юридического лица, с другой.

Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности (п.1 ст. 152 ГК). Из содержания ст. 152 ГК следует, что имеется в виду опровержение по суду таких сведений, которые:

1) порочат честь и достоинство гражданина,

2) распространены ответчиком

3) не соответствуют действительности.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций» от 18 августа 1992 г. № 11 разъяснено, что понимается под каждым из перечисленных условий.

Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов (о совершении нечестного поступка, неправильном поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственную и общественную деятельность, репутацию и т.п.), которые умаляют его честь и достоинство.

Действующее законодательство не знает широко распространенного во многих зарубежных странах понятие диффамации, которое распространяется на разглашение не только ложных, но и действительных сведений, позорящих честь и достоинство гражданина или юридического лица. Широко распространена точка зрения о том, что диффамация принципиально несовместима с российским законодательством.¹ Следует, однако, признать, что нередко гласности придаются достоверные сведения, которые не влияют на общественную оценку лица, но вызывают глубокие душевные страдания (например, разглашение сведений о

' См.:ЕрошенкоА.А. Гражданско-правовая защита чести и достоинства личности//СГП. 1980. № 10. С. 135.

заболевании гражданина СПИДом, о скомпрометировавших себя родственниках и т.п.). Целесообразным представляется поэтому установление прямого запрета на разглашение подобных сведений.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в судебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной, форме нескольким лицам или хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений только тому лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением. Это положение нельзя считать бесспорным.¹ Действительно, сообщения порочащих измышлений лишь потерпевшему не является распространением в смысле, вытекающем из ст. 152 ГК. Однако для потерпевшего сознание того, что ложная информация о нем является достоянием хотя бы одного лица, может вызывать серьезные переживания. Поэтому следует признать целесообразным высказанное в юридической литературе предложение о наделении заинтересованного лица правом предъявлять предупредительный иск с просьбой запретить распространение этих сведений.

Ст. 152 ГК устанавливает специальный порядок опровержение порочащих сведений, которые были распространены в средствах массовой информации:

опровержение должно последовать в тех же средствах массовой информации. В порядке ст. 152 ГК не рассматриваются требования об опровержении сведений, содержащихся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других официальных документах, для обжалования которых установлен законом иной порядок.

При рассмотрении в суде дела о защите чести и достоинства истец доказывает лишь сам факт распространения порочащих его сведений лицом, к которому предъявлен иск. Обязанность доказывания соответствия действительности распространенных сведений возлагается на ответчика. Фактами, соответствующему действительности, гражданин порочит себя сам и в этом случае защищаться ему не от кого.

Специальный порядок установлен и для опровержения сведений, содержащихся в документе, исходящем от организаций: такой документ подлежит замене. Так, например, некий Маясов² обратился с иском к рыбхозу «Павловский» акционерного общества «Рязань-рыбпром» об изменении даты и формулировки причин увольнения, взыскания оплаты за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, ссылаясь на следующие обстоятельства.

Работая в рыбхозе в качестве технического руководителя по трудовому договору, заключенному на неопределенный срок, 10 мая 1995 г. он подал заявление об увольнении с работы по собственному желанию и после истечения двухнедельного срока предупреждения с 25 мая 1995 г. прекратил работу, трудовую книжку администрация рыбхоза отказалась выдать ему в руки, а направила ее по почте, поэтому Маясов получил ее лишь 1 марта 1996 г. с записью о его увольнении с 30

' Гражданское право: В 2 т. Том I: Учебник / Отв.ред. проф. Е.А.Суханов.-М.: Изд.БЕК, 1998.-С.736. ² Бюллетень Верховного Суда РФ. № 10, 1997. C.I.

июня 1995 г. по п. 8 ст. 33 КЗоТ РФ (за совершение по месту работы хищения государственного имущества).

В связи с выдержкой выдачи трудовой книжки он не смог представить ее по новому месту работы - АОЗТ «НИНОН», и по этой причине с ним расторгли трудовой контракт, заключенный 5 июня 1995 г. Из-за неправомерных действий администрации испытал глубокие нравственные страдания и расценил причиненный ему моральный вред в 50 млн. рублей.

Рязанским районным судом Рязанской области иск удовлетворен, на администрации рыбхоза возложена обязанность внести изменения в трудовую книжку об увольнении истца с 25 мая 1995 г. по ст. 31 КЗоТ РФ (по собственному желанию), а также взыскана компенсация морального вреда в сумме 15 млн. рублей.

Президиум Рязанского областного суда это решение отменил и дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене постановления президиума с оставлением в силе решения районного суда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 20 мая 1997 г. протест удовлетворила, указав следующее,

После истечения двухнедельного срока предупреждения об увольнении Маясов был вправе прекратить работу (что он и сделал), а администрация обязана выдать ему трудовую книжку и произвести с ним расчет. Тем более, как правильно сослался суд в решении, вина его в совершении по месту работы хищения государственного имущества не установлена ни приговором, ни постановлением компетентного органа о наложении административного взыскания или о применении меры общественного воздействия.

Таким образом, решение районного суда по иску Маясова об изменении даты и формулировке причин увольнения и компенсации морального вреда законно и было неправильно отменено судом надзорной инстанции.

Согласно п. 3 ст. 152 ГК гражданин, в отношении которого средствами массовой информации опубликованы сведения, ущемляющие его права или охраняемые законом интересы, имеет право на опубликование своего ответа в тех же средствах массовой информации. Представляется, что гражданин имеет право на реплику как в тех случаях, когда опубликованные сведения сами по себе его не порочат, так и в тех, когда они содержат порочащие гражданина сведения.

Ответчиками по искам об опровержении сведений, порочащих честь и достоинство, являются лица, распространившие эти сведения. Если иск содержит требование об опровержении сведений, распространенных в средствах массовой информации, в качестве ответчиков привлекается автор и редакция соответствующего средства массовой информации. При опубликовании или ином распространении таких сведений без обозначения имени автора (например, в редакционной статье) ответчиком по делу является редакция соответствующего средства массовой информации. В случае, если редакция средства массовой информации не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика должен быть привлечен учредитель данного средства массовой информации.

По искам об опровержении порочащих сведений, изложенных в служебных характеристиках, ответчиками являются лица, их подписавшие, и предприятие, учреждения, организация, от имени которых выдана характеристика.

Если действия лица, распространившего порочащие другое лицо сведение, содержат признаки преступления, потерпевший вправе обратиться в суд заявлением о привлечении виновного к уголовной ответственности, а также предъявить иск о защите чести и достоинства в порядке гражданского судопроизводства.

Если установить лицо, распространившее сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, невозможно, лицо, в отношении которого такие сведения распространены, вправе обратиться в суд с заявлением о признании распространенных сведений не соответствующими действительности (п. 6 ст.152ГК).

При предъявлении иска о защите чести и достоинства закон не предусматривает обязательного предварительного обращения с таким требованием к ответчику, в том числе и случае, когда иск предъявлен к средству массовой информации, распространившему сведения, которые, по мнению истца, необоснованно порочат его честь, достоинства или деловую репутацию.

Если иск предъявлен в связи с отказом средств массовой информации в публикации опровержения или ответа опороченного лица, то это требование может быть рассмотрено судом при условии, что редакция средства массовой информации в такой публикации отказала либо не произвела ее в установленном законном порядке.

При невыполнении решения суда суд вправе наложить на нарушителя штраф, взыскиваемый в размере и порядке, предусмотренных процессуальным законодательством.¹ Уплата штрафа не освобождает от обязанности выполнить предусмотренное решением суда действие. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основаниям возмещения вреда, и с учетом требований разумности и справедливости.

Пункт 2 ст. 150 ГК предусматривает возможность использования при защите нематериальных благ любого способа, названного в ст. 12 ГК, а также иных способов, установленных Кодексом и другими законами, если только существо нарушенного нематериального блага и характер последствий этого нарушения допускают такую защиту.

Ввиду того, что рассматриваемые права возникают по поводу личных неимущественных благ, они защищаются в основном способами, не имеющими целью восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего лица. Согласно ст. 12 ГК такими способами являются:

• признание этих прав;

• восстановление положения, существовавшего до нарушения права;

• пресечение действий, нарушающих право или создающих условия его нарушения;

• признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления;

• прекращение или изменение правоотношений;

' См. Федеральный Закон «О внесении изменений в гражданский процессуальный кодекс РСФСР» от 5 апреля 1995 г. // СЗ РФ. 1995 г. №18. Ст. 1596.

• неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону,

• а также иные способы.

Характерной особенностью перечисленных способов защиты личных неимущественных прав является то, что они применяются к правонарушителю независимо от его вины.

Вместе с тем, если нарушением личных неимущественных прав гражданину нанесен имущественный ущерб, то применяются нормы гражданского права, регулирующие ответственность за причинение вреда (гл. 59 ГК).

В соответствии с п. 5 ст. 152 ГК гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещение убытков и морального вреда, причиненных их распространением, о чем уже упоминалось выше.

Категория морального вреда появилась в нашем законодательстве сравнительно недавно. В течение длительного времени считалось, что моральный вред в социалистическом обществе возмещению вообще не подлежит. Постепенно, однако, и в общественном сознании, и в подходе законодателя к решению этого вопроса произошел перелом. Вначале в специальных нормативных актах, рассчитаны на отдельные случае, а затем в актах общего кодификационного характера категория морального вреда была узаконена.

Так, некий Шорохов¹ обратился в суд с иском к редакции газеты «Трибуна» и старшему помощнику прокурора г. Сыктывкара Ч. О компенсации морального вреда, причиненного ему публикации статьи «Грязь на белых халатах» в газете за 27 марта 1993 г., в сумме 20 млн. руб.

Истец сослался на то, что изложенные в статье автором Ч. сведения не соответствуют действительности и порочат его честь и достоинство, в связи с чем ему причинен моральный вред.

Представитель редакции газеты «Трибуна» иск не признала.

Решением Сыктывкарского городского народного суда от 29 сентября 1994 г. (уставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским судам Верховного Суда Республики Коми) в пользу Шорохова в возмещении причиненного морального вреда взыскано с редакции газеты «Трибуна» 5 млн. руб. с Ч. -1 млн. руб.

Президиум Верховного Суда Республики Коми и судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ протест заместителя Генерального прокурора РФ об отмене судебных постановлений оставили без удовлетворения.

Президиум Верховного Суда РФ 10 июля 1996 г. протест оставил без удовлетворения по следующим основаниям.

Сыктывкарский городской народный суд решением 'от 11 ноября 1993 г. удовлетворил иск Шорохова к Ч. и редакции газеты «Трибуна» о защите чести и достоинства, признав несоответствующими действительности изложенные в названной публикации сведения о том, что перерегистрация малого предприятия (МП) «Сана» в ОА «Сана» была произведена с целью избавления Шорохова от других учредителей, а коммерческая операция МП «Сана» с объединением «Овен» преследовала цель перепродажи по повышенной цене марли Сыктывдинской

' Бюллетень Верховного Суда РФ. № 1,1997, с. 19.

районной больницы, главным врачом которой являлся Шорохов. Редакция газеты была обязана опубликовать опровержение.

С утверждениями в протесте о том, что Ч., выступая в газете с данной публикацией, действовала как работник прокуратуры и в соответствии с п. 3 ст. 40 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» (действовавшего на время возникновения спорных правоотношений) не может нести ответственность за опубликованные сведения, полученные в результате служебной деятельности, нельзя согласиться.

Согласно п. 3 ст. 40 названного Закона, отмена или изменение решения, принятого прокурором, сами по себе не влекут его ответственности, если они не явились результатом преднамеренного нарушения закона либо недобросовестности.

Названная норма к возникшим правоотношениям не применима. В данном случае вопрос об ответственности не связан с отменой или изменением принятого Ч. решения, а вытекает из факта публикации в газете сведений, хотя и полученных в результате служебной деятельности, но несоответствующих действительности и порочащих честь и достоинство гражданина.

В таком случае ответственность по статье 7 ГК РСФСР наступает независимо от того, каким образом эти сведения получены и в связи с чем они распространены.

Поскольку сведения были облечены в форме литературной статьи, автор статьи Ч. наряду с редакцией газеты обоснованно, с учетом разъяснения, данного п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций» (в ред. постановления Пленум Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г.), привлечена по делу в качестве ответчика.

Ссылка в протесте на ст. ст. 1069, 1070 части 2 Гражданского кодекса РФ в обоснование вывода о том, что ни Ч., ни органы прокуратуры Республики Коми не могут быть признаны надлежащими ответчиками, необоснованна.

Согласно ч. 2 ст. 1070 части 2 Гражданского кодекса РФ, вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 этой статьи, возмещается по основаниям и в порядке, установленном ст. 1069 Кодекса.

Статья 1069 ГК РФ, предусматривая возмещение государственными органами вреда, причиненного в результате незаконных действий, возлагает эту ответственность на казну РФ (казну субъекта РФ или казну муниципального образования).

Однако публикацию Ч. своей статьи в средстве массовой информации нельзя признать вытекающей из характера деятельности органов государственной власти, в котором она работала. Поэтому судебной инстанции, не усматривая оснований для возложения в данном случае ответственности за моральный вред на прокуратуру г. Сыктывкара, правомерно возложили эту ответственность на автора публикации и редакцию соответствующего средства массовой информации.

Но, пожалуй, наиболее сложным является вопрос, кому именно моральный вред может быть причинен: только гражданину или также юридическому лицу. Из определения морального вреда, данного в ст. 151 ГК, и условий его возмещения может быть сделан вывод, что моральный вред может быть причинен только физическому лицу. Повторим еще раз: юридическому лицу физические и

 

нравственные страдания вроде бы причинены быть не могут. Однако в ст. 152 ГК, предусматривающий защиту чести, достоинства и деловой репутации гражданина, соответственно, применяется и к защите деловой репутации юридического лица. А в числе этих правил предусмотрены не только возмещение убытков, но и компенсация морального вреда. Опираясь на эти положения, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 1994 г. № 10, специально посвященным вопросам компенсации морального вреда, разъяснил, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридических лиц (см. п. 5 постановления). Иными словами, Пленум склоняется к тому, что моральный вред может быть причинен и юридическому лицу в тех случаях, когда распространены сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица, и этот моральный вред подлежит возмещению. Однако в последнее время чаша весов склоняется в пользу того, что моральный вред юридическому лицу, исходя из самой категории морального вреда как причинение физических и нравственных страданий, причинен быть не может. В тех случаях, когда деловой репутации юридического лица нанесен урон распространения каких-либо порочащих сведений, юридическое лицо может требовать возмещения причиненных ему убытков, в том числе и в виде упущенной выгоды. Но размер этих убытков, разумеется, должен быть доказан. А это значительно сложнее, поскольку размер причиненного морального вреда подлежит столь же точной дозировке, как размер убытков¹.

Сторонники компенсации морального вреда юридическому лицу подчеркивают внешнее подобие умаления деловой репутации гражданина и юридического лица, хотя и отмечают при этом неспособность организации испытывать нравственные и физические страдания.

Вместе с тем несомненно, что объективные последствия нарушения деловой репутации могут негативно отразиться на коммерческой или иной деятельности организации. В то же время такие последствия вряд ли будут связаны с умалением только имущественной сферы юридического лица, ибо итогом могут быть отрицательные последствия для функционирования организации, не связанные с имущественными убытками. Например, следствием пропагандисткой кампании против учебного заведения (в виде негативной информации о преподавательском составе, материальной базе или отсутствия лицензий) может быть снижение его престижа в обществе, ведущее к действительному уменьшение талантливых абитуриентов и, соответственно, снижению перспектив развития. А дискредитация правительства или органов правопорядка может создать атмосферу недоверия к ним со стороны общества, что затруднит их деятельность и дестабилизирует ситуацию в стране. Соответственно имело бы смысл ввести денежную компенсацию указанного вреда. Что имело бы, с одной стороны, компенсационную роль (улучшив в первом случае пошатнувшееся положение учебного заведения), а с другой стороны, превентивную -для предотвращения подобных правонарушений.

' В постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 вопрос о том, может ли быть причинен моральный вред юридическому лицу и, если может, подлежит ли он компенсации, оставлен открытым.

Таким образом, имеет смысл дополнить институт защиты деловой репутации юридического лица: «Юридическое лицо, относительно которого распространены сведения, порочащие его деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и денежной компенсации нематериального вреда, причиненных их распространением».

Подводя итог, можно отметить следующее. В соответствии с действующим законодательством юридическое лицо лишь в случае распространения сведений, порочащих его деловую репутацию, может претендовать на защиту в виде опровержения таких сведений и возмещения убытков, причиненных их распространением (ст. 152 ГК РФ). Думается, однако, что этого явно недостаточно для полноценной защиты такого нематериального блага, как деловая репутация, поскольку при этом не будет обеспечиваться полнота возмещения всех видов вреда. Иначе говоря, юридическое лицо должно иметь право требовать возмещение не только текущих убытков (например, вследствие снижения объема продаж в настоящий момент), но и возможных денежных потерь в будущем (например, при необходимости изменения скомпрометированного названия и проведения новой рекламной кампании). Что же касается компенсации морального вреда юридическому лицу, то вводить подобную терминологию представляется недопустимым.

Как можно заметить, у юридического лица по сравнению с гражданином меньше гражданско-правовых способов защиты своей деловой репутации. Так, если неправомерно распространенная информация соответствует действительности, например, составляет коммерческую тайну, то в этом случае гражданско-правовая защита предусмотрена лишь для пострадавшего физического лица (ст. 151 ГК РФ). Таким образом возникает проблема расширения возможностей защиты нематериальных благ организаций. В данном случае установлений для юридического лица права на денежную компенсацию за причиненный нематериальный вред было бы вполне оправданным. Однако вряд ли имеет смысл решать эту проблему посредством расширения сферы деятельности института компенсации морального вреда. Представляется необходимым закрепить защиту неимущественных прав граждан, так и юридических лиц в ст. 8 ГК РФ, предусмотрев и способы их защиты, характерные для каждого вида лиц.

Может встать вопрос о том, как соотносятся нормы ст. 152 ГК со ст. 29 Конституции РФ, которая гарантирует право каждого на свободу мнения и убеждения?

Свобода мысли - это свобода мнений, убеждений, представлений об окружающем мире. Свобода слова - свобода их выражения. Свобода мысли безгранична, свобода слова не может быть абсолютной. Ограничения свободы слова установлены ч. 1 ст. 23, ч. 2 ст. 29 Конституции РФ и нормами других нормативных актов, в частности ст. 152 ГК РФ.

Мнение как убеждение, представление относительно явлений действительности, ставшее достоинством гласности, может содержать информацию, достоверность которой не может быть подвергнута проверке, когда оно зависит от политических, идеологических, научных и иных пристрастий, круга интересов, индивидуальных взглядов лица на явления в той или иной сфере. Так, литературное произведение может быть охарактеризовано как малоинтересное, неглубокое и т.д. Таково оно с позиций рецензента, однако возможны и другие мнения, носящие иной субъективно-оценочный характер.

Такое чаще встречается в сфере творческой жизни. Истории известны многочисленные примеры, как менялось общественное мнение относительно оценки произведений науки, литературы, искусства, когда признание таланты приходит после смерти автора. В то же время достоверность других мнений, характеризующих то или иное произведение, вполне может быть проверена.

Мнение, объективно не соответствующее действительности, может быть предметом опровержения, основание взыскания с лица, его распространившего, материальных убытков и морального вреда по нормам гражданского права.

Существует общая формула определения Конституционного Суда РФ от 27.09.95:

в каждом конкретном гражданском деле необходимо добиваться, чтобы требование защиты чести и доброго имени не противоречили свободе слова в демократическом обществе.

Диалектическое единство норм ст. 17,21,23,24, 28, 29 Конституции РФ показывает публикация постановлений и определений Президиума и Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, обзоры и обобщения по вопросам судебной практики. Примером может служить публикация из определения Судебной коллегии по гражданским делам (Бюллетень Верховного Суда РФ 6'97): «Ст.29 Конституции гарантирует право каждого права на свободу мнения либо убеждения. Вместе с тем эта свобода не дает права на распространение порочащих и несоответствующих действительности сведений, в том числе о личной жизни гражданина. Кроме того, в силу ч.1 ст.24 Конституции РФ распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается.»

123	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: