 |
Стихотворение «Зимний вечер»
|
|
|
|
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
— одно из самых популярных, бесспорный шедевр поэта. В его создании фольклорная стихия участвовала широко и разносторонне. В композиции стихотворения поэт использует прием, широко представленный в народной поэзии, известный в фольклористике под названием «постепенное или ступенчатое сужение образа» (Помнится, нам Киреева про это рассказывала). лирическая песня часто начинается с описания места действия, причем начинается издалека: сначала с изображения широкого пространства, но постепенно круг сужается, пока не приблизится к главному герою, которому песня посвящена. Создается до иллюзии зрительно-ощутимая картина вихря, в котором перемежаются противоположные черный (мглистый) и белый (снежный) цвета, закрывшие все видимое пространство. Пейзаж дополняется звуковым сопровождением поэтического ассонанса, в котором отчетливо слышатся и вой зверя: у — о — о, и плач ребенка: а — и — jа. В следующем четверостишии происходит резкое «сужение» образа. После космоса соломенная крыша, окошко (т.е. маленькое окно), и опять — звукопись, теперь средствами аллитерации, — шуршание соломы и стук в окно: То по кровле обветшалой
|
|
|
Вдруг соломой зашумит -ш-ш-ш
То, как путник запоздалый
К нам в окошко застучит
Усиленная звукопись сама по себе дает установку на восприятие текста в устном — слышимом (а не письменном — зримом) варианте, что также сближает стихотворение с устной традицией. Далее образ снова сужается до тесного интерьера ветхой лачуги, печальной и тихой, в которой находится первый персонаж повествования: утомленная и приумолкшая у окна старушка. Только третья строфа, наконец, дает характеристику главному лирическому герою, молодому человеку, юность которого «бедная».
Картина природы соотносится с внутренним состоянием людей; возникает психологический параллелизм — излюбленное поэтическое средство народной песни. Стихотворение построено на контрастах: космос и лачужка, черное и белое, завывание зверя и плач дитяти, старость и юность, шум за окном и тишина внутри избы.
Но главный контраст знаменитая пушкинская «лестница чувств». После воссоздания атмосферы печали и грусти вдруг: «Выпьем, добрая подружка... сердцу будет веселей». Для веселья необходимы песни. И они возникают, сразу две:
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Cпой мне песню, как девица
За водой по утру шла.
Концовка замыкает композицию, повторяя первое четверостишие начала и второе четверостишие третьей строфы, соединив крайние «ступени лестницы чувств»: мрачный пейзаж вступления: «Буря мглою небо кроет» и светлое ощущение «домашнего уюта» «Зимний вечер» является ярким примером творческого использования Пушкиным поэтических приемов народного искусства в стихотворении глубоко личном, глубоко индивидуальном, глубоко авторском.(Соколов Б.М. Экскурсы в область поэтики русского фольклора// Художественный фольклор. М., 1926. Вып.1.)
|
|
|
«Евгений Онегин»
Живая нить, связывающая Татьяну с народом, проходит через весь роман. Не случайно автором отдельно выделен в композиции сон Татьяны, который становится знаком близости к народному сознанию, к народным верованиям и, если угодно, даже к народным суевериям, сформировавшимся задолго до эпохи христианства. Сну Татьяны предшествуют описания святок:
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы...
Интерес к приметам, обрядам, гаданиям для Пушкина, наряду с народной поэзией, характеризует склад народной души. Пушкин целенаправленно отобрал те обряды, которые были наиболее тесно связаны с душевными переживаниями влюбленной героини. Во время святок различали «святые вечера» и «страшные вечера». Не случайно гадания Татьяны проходили именно в «страшные вечера», в то же время, когда Ленский сообщил Онегину, что тот «на той неделе» зван на именины. Итак, сон Татьяны заключает в себе одну из главных идей романа: героиня не могла бы так тонко чувствовать, если бы не ее близость к народу.
Сон прочитывается и по языческому, и по христианскому символическому словарю, но неодинаково. С позиции язычества сон, сновидение это всегда перемещение в иной мир. В таком смысле для язычника сны не менее реальны, чем повседневная явь, - скорее, даже более, ибо они обязательно вещие, пророческие как раз потому, что они переносят героев в повышенно значимое пространство. По всем законам языческой пространственной символики иной мир во сне Татьяны представлен дремучим лесом, его центр, (средоточие его сил) - лесной избушкой, его граница - ручьем (река как граница двух миров). «Проводник» Татьяны в это иномирие, медведь,- тоже традиционный хозяин лесного царства не только в славянской, но и во всей индоевропейской мифологии. Один из важнейших символов сна - «зима» и слова, которые можно объединить в тематическую группу с общей семой «холодный»: «снег», «сугроб», «лед», «метель». Первое значение данных символов - «смерть». Если в народных представлениях лето, солнечный свет, тепло и огонь ассоциировались с радостью и жизнью, то зима со всеми своими атрибутами - снегом, льдом, метелью - с печалью и смертью [см. Афанасьев, 1995: III, 197].
|
|
|
Снег не просто деталь сна, это принцип организации пространства, поэтому оказаться в заснеженном лесу - значит попасть в царство смерти, т.е. в потусторонний мир, мир душ. Данное значение подкрепляется другим символом - лес. Лес символизировал блаженные райские сады, где должны водвориться после смерти души праведных. Деревья - души усопших (вспомним традиционное сравнение человека с деревом в русских народных песнях, загадках, сказках) [cм. Афанасьев, 1995: II, 320 - 325].
Если лес - царство душ, то хозяин леса - хозяин царства душ. Издревле хозяином леса считался медведь, которого называли и «лесником», и «лесным чертом», и «лешим», и «лесным архимандритом» [Даль, 1998: II, 311]. Медведь - хозяин леса, а значит, и проводник в царстве мертвых.
Ручей, через который Татьяна проходит в лес, символизирует границы царства мертвых. Считалось, что души умерших, чтобы попасть в загробный мир, должны были сначала переправиться через океан, реку или ручей [см. Афанасьев, 1995: III, 280]. Связь ручья с идеей смерти подкрепляется семантикой мостка, предсказывающего смерть Ленского.
Таким образом, одно из значений первой части сна - смерть, однако все вышеперечисленные образы, будучи символами, имеют и совершенно противоположное толкование - они вносят в сновидение тему брака.
В романе «Евгений Онегин» значительное место занимают лирические отступления, посвященные описанию природы. Одна из их функций - обозначить время и место, когда и где происходило действие.
именно в душе деревенских жителей, в частности Татьяны Лариной, сохранилась живая связь с народными приметами и родная природа оказывает ободряющее действие на юную героиню. В тех отрывках, где представлен пейзаж городской, отсутствует связь с фольклором; здесь просто констатируется то или иное время года:
Как часто летнею порою,
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою
И вод веселое стекло
Не отражает лик Дианы…
|
|
|
Пушкин, рисуя в романе деревенский пейзаж, особое внимание уделяет картинам с изображением луны. Лунный пейзаж не выполняет второстепенную роль, он перестал быть лишь фоном, на котором развертывается действие, пейзаж превратился в полноправный компонент поэтической структуры, как бы в одно из действующих лиц.
Самое большое количество пейзажей с изображением луны и солнца связано с Татьяной. Рассмотрев описание лунных пейзажей, можно прийти к выводу, что между ней и ночным светилом существует некая тайная связь.
Образ героини Пушкина, как отмечает Г. А. Гуковский, определен органическим складом народной жизни и фольклора. «Фольклор и народная жизнь сопровождают Татьяну как лейтмотив» [Гуковский, 1957: 208 - 209].
Изображение летнего деревенского пейзажа в третьей главе романа гармонирует с общим состоянием Татьяны. В вечерний час, когда луна появляется на чистом небосводе, героиня Пушкина слушает проникнутый печалью рассказ няни. Не только Татьяна, но и луна становится невольным слушателем жизни Филипьевны. Татьяна и не подозревает, что луна играет огромную роль в ее судьбе. Чем ярче накал чувств Татьяны, тем сильнее лунное свечение:
И между тем луна сияла
И томным светом озаряла Татьяны бледные красы…
Портрет Татьяны становится неотделим от луны. В непрерывном возгорании чистого лунного света кроется глубокий смысл: на этом фоне развертывается извечная драма человеческой любви, ее презрений и заблуждений.
Героиня Пушкина пишет свое послание, не зажигая свечей, ей достаточно лунного света. Пушкин опирается на фольклорную образность:
Светел месяц на востоке,
Он светит, не померкнет:
Кидает лучи яркие
Ко Матренушке во высок терем,
Ко Дементьевне в изукрашенный
И «Капиттанская дочка»
Речь Пугачева: - «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь». - «Кто из моих людей смеет обижать сироту?.. будь он семи пядей во лбу, а от суда моего не уйдет».
- «Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь».
Согласно фольклорной традиции, разбойник – это не злодей, а мститель, карающий неправедных людей, защитник сирот. Сходную смысловую нагрузку получает в народной сказке и волшебный помощник. С легендами о Пугачеве как о народном царе-заступнике поэт во множестве вариаций встречался во время своего путешествия по Оренбуржью.
В «Капитанской дочке» все действительно совершается, как в сказке, странным, необычным образом. «Странное знакомство», «странная дружба», «странные происшествия», «странное сцепление обстоятельств» – вот тот далеко неполный перечень формул со словом «странный», которыми Гринев пытается охарактеризовать особенность своих отношений с «народным государем Пугачевым». Сказка могла подсказать Пушкину не только внешние черты, но и сам тип героя.
|
|
|
Гринев ведет «семейственные записки», отправляясь в дорогу, получает родительский наказ. О народнопоэтической основе наказа говорит и та пословичная форма, в которую он облекается: «Береги честь смолоду». В вихре исторического восстания он оказывается, побуждаемый, в конечном счете, личными причинами: Гринев ищет свою невесту – дочь казненного капитана Миронова, Машу.
Именно преломление социального через призму личных, частных интересов героя определяет сферу изображения действительности в народной волшебной сказке.
Сказка впервые открыла «большой» литературе ценность отдельной человеческой судьбы. Человек менее всего интересен сказке официальной, государственной стороной своей деятельности, герои привлекают сказку, прежде всего как обычные люди, подверженные гонениям, житейским неурядицам, превратностям судьбы. Характерно, что Маша в представлении Пугачева (на которое натолкнул Гринев) не дочь капитана правительственных войск, а своего рода невинно гонимая «сирота», которую «обижают». И Пугачев, подобно сказочному помощнику, едет выручать невесту, которую ищет Гринев. Таким образом, между Пугачевым и Гриневым в повести устанавливается неофициальный, человеческий контакт, на котором и основана их «странная дружба».
Пушкин стремился к тому простодушию, младенческой простоте восприятия действительности, которая свойственна именно народному взгляду на мир. Эту простоту, живую непосредственность взгляда на явление действительности увидел Пушкин и в народной волшебной сказке.
|
|
|
