 |
Глава 18. «Время сделать выбор» 12 глава
|
|
|
|
Он оказался совсем рядом с Адрианом. Лицо отца потемнело, глаза извергали холод. Тон стал строже:
— Ты женишься на Карин, и расстанешься с той. Иначе больше не увидишь её. Ты понял меня?
В теле все вспыхнуло страшной болью и испугом. Она в опасности.
— Ты понял меня?
Адриан сглотнул.
— Да, пап.
Все вокруг потемнело и поплыло. Томас лишь молча кивнул, смерив сына ледяной улыбкой победителя. Да, он, несомненно, победил.
На ватных ногах Адриан поплёлся прочь из гостиной. Он действительно не мог ничего сделать. Он был воспитан отцом с рождения. Он его и лелеял, и строго наказывал, и выращивал в целом. Ему невозможно было возразить — просто страшно. Томас Клейн мог что угодно. И не пожалел бы жестокости даже на сына. В своём желании получить результат, Томас переходил границы. Поэтому и имел все.
Адриан не привык и не мог перечить ему, своему папе. Но сейчас он с силой перешагнул, перебарывая себя. Пытался защитить Лиама и Миру.
Но не смог. Отец обошёл его и здесь. Если Адриан был готов подставить себя под удар и получить по шее, защищая Миру, то не был готов ставить под удар её саму. Томас угрожал, что уничтожит её, если Адриан откажется от помолвки.
Что ему оставалось сделать?
Все катилось к чертям.
Очнулся Клейн только через двадцать минут, когда крепко сжимал руль своего мотоцикла. Он стоял у дома Миры, одной рукой обнимая шлем. Он поднял глаза на десяток этажей выше, высматривая её окно и балкон. На улице уже смеркалось, а света в её доме не было.
Душащая тревога стянула Клейну горло. Он слез с мотоцикла и кинулся к домофону.
Код её квартиры.
Гудки.
Никто не отвечает.
У Адриана выступил пот на висках. Уши заложил стук сердца. Снова.
Миры нет дома. Она обещала, что останется там до прихода Адриана. Она же не могла уйти.
|
|
|
Но её не было дома. Не было, черт возьми, дома. Дрожащими руками Клейн выудил телефон из кармана джинсов, и судорожно набрал её номер.
«Телефон абонента выключен, или находится вне зоны действия сети».
Приложение
Со мной не встречаются взглядом.
Замечая меня в толпе или где-то близко, люди прячут глаза. Они смотрят на меня издалека, на мои волосы, лицо, кожу, руки, одежду. Слушают мой голос, наблюдают за поведением. Они тихо перешептываются обо мне, думая, что я не слышу.
— «Доберман на днях такое вытворил!».
— «Что именно?»
— «Ой, сейчас расскажу!..»
— «Говорят, он ни разу не проигрывал в драке...»
— «А я слышал, что он...»
И так постоянно. Я стою в нескольких метрах, и прекрасно все слышу. На лице надменная улыбка, глаза спокойные. Делаю вид, что просто разговариваю. Но я все слышу.
Мне 20 лет, я учусь в Галлийской Академии. Мой отец достаточно влиятельный человек в Мельбурне. Я его наследник.
Я люблю побеждать людей. Люблю драться, люблю издеваться, люблю скорость и люблю девушек. Мне нравится наслаждаться жизнью и своим превосходством над остальными.
Я умнее. Я сильнее. Я красивее и богаче. Я легко все получаю. Немного силы — и враг побеждён. Немного обаяния — и девушка в моих руках. Немного денег — и эта вещь моя.
Где вы видите сложности?
У меня было непростое детство. В голове пляшут черти, меня часто пытаются обмануть или предать, вокруг одни проблемы. Но я решаю их. Решаю легко и красиво, продумывая все до мелочей.
Я люблю получать желаемое. Именно получать — увидеть, захотеть, придумать как получить, добиться цели, и, в конечном итоге, обрести это.
Ещё я люблю тусоваться. Выпить с друзьями, гулять, брать девушек на одну-две ночи. Дальше становится скучно.
Такая у меня жизнь. Я много работаю, выбивая деньги и решая проблемы. Я много пью, меняю партнерш и гуляю с друзьями.
|
|
|
Моя жизнь — это вечная опасность, а потом самозабвенное веселье. Я человек праздный, что поделать?
Друзья говорят, я эгоист. Друзья говорят, мне нужно быть осторожнее. Друзья говорят, что я весёлый, но временами дикий.
И я верю им.
Жизнь имеет смысл, только когда ты живешь для себя. Ты чего-то хочешь — пытаешься это получить — и получаешь. Жить в удовольствие — это и есть то, для чего каждый рождён. Так почему бы не веселиться, как в последний день?
Лучше гореть недолго, но ярко, как бенгальский огонь, чем долго и мучительно тлеть, как свеча.
Ведь я, мать его, Адриан Клейн. Я все могу. Ничто мне не преграда. И я не получаю отказов — мне нельзя говорить «нет».
Может быть, я избалован. Может быть, я наглый и самоуверенный. Но только такие вырываются вперёд. Только такие становятся победителями, и не важно каким образом им это досталось.
Поэтому я не боюсь быть наказанным за свои поступки — мне все равно. Если это было нужно для меня — я сделаю все. Я могу избить человека до полусмерти, потому что я захотел. Потому что должен был. Ведь было нужно.
Повторюсь: я получаю все и не терплю отказа. Я бываю жесток. И это моя жизнь.
Так я думал.
Пока не встретил её.
В день нашей первой встречи я получил от неё отказ. Жесткий, категоричный. Я видел, как она тряслась и как боялась заговорить со мной. Тогда я подумал, что легко сломаю её. Запугаю, и спокойно возьму в том коридоре.
Так я думал, пока не получил звонкую пощёчину.
С тех пор у меня поехала крыша. Я захотел узнать о ней все: кто такая, сколько лет, где живет, даже её любимый цвет.
Голубой, кстати, если интересно знать.
Мной завладело желание наказать её и сломать. Она посмела ударить меня, решив, очевидно, что я не отвечу. Или даже не знала, кто я такой. Мне захотелось поставить её на место и унизить. Это было бы удовольствием!
И я решился сделать её подопечной. Она так ненавидит меня, но я плачу за её учебу. Это же унижение!
С тех пор мы проводили дни вместе. Я доставал её, подшучивал, бесил, издевался, даже приставал к ней. Она ведь, объективно говоря, красивая и очень милая. Мне невероятно хотелось её. И ещё лучше — чтобы она сама хотела меня, просила меня, думала обо мне.
Чем не цель? Та цель, которую нужно добиваться. Просчитывать ходы и добиваться. Именно то, что я люблю.
|
|
|
Я не заметил, как прошли недели рядом с ней. Она мне готовила, помогала на выездах по работе. Близнецы привыкли к ней, а она к ним. Она ненавидела меня. Отталкивала от себя, не давала целовать. Была вредной и холодной.
И одновременно такой доверчивой. Стоило мне попросить что-нибудь и сладко улыбнутся, как она соглашалась на все. Помочь мне, или достать то, что прошу. Она отзывчивая, добрая и наивная.
Полная противоположность.
От её наставлений и вредности мне хотелось выть. Будь она парнем, я бы уже отбил ему все рёбра. Но она девчонка. Чертовски красивая и наглая девчонка.
Девчонка без тормозов в голове. Она летела ко мне через ливень. Она успокаивала меня, когда я сходил с ума. Она помогала мне, когда я не мог справиться. Она терпела мои унижения, закрывала глаза, когда я прилюдно с кем-то целовался.
Она терпела всего меня. Кротко и покорно терпела, верно оказываясь рядом.
Её били из-за меня. И её бил я. Глотая ком слез, она держалась до последнего. Она сильная.
Быть может, даже сильнее меня.
Я никогда не забуду ее яркие малахитовые большие глаза, отливающие чистым изумрудом и окаймленные пушистыми светлыми ресницами. Эти глаза смотрели на меня с возмущением. С просьбой о помощи. Злобно. Жалобно.
Я провёл несколько месяцев, сидя глубоко в этих глазах.
Я свыкся с мыслью, что она ненавидит меня. Все делятся на две стороны: кто ненавидит Добермана, кто любит Добермана.
И это нормально. Я даже шёл на компромисс с этой чокнутой. Не знаю, почему, но мне хотелось. Я готов был рвать и метать, если видел её с другим парнем. Меня резала мысль, что она нашла на него время, а на меня нет.
Что ему улыбается, а мне нет.
Не знаю, в чем дело, но я был готов сорваться когда и куда угодно, если это было что-то связано с ней. Ночью к ней через окно, или через шторм и ливень по одной её просьбе.
Я сам не заметил, как она засела в моей голове. Стала навязчивой идеей, от которой нельзя просто отмахнуться.
Я волновался о ней, об её здоровье. Я не делал некоторых вещей, думая о том, какое сложится у неё мнение.
|
|
|
Это бесило. Чертовски бесило! Но я все равно делал.
Потому что сам хотел. Хотел, чтобы она не расстраивалась и улыбалась мне так же солнечно, как остальным.
Мира Райз превратилась в моё Солнце, без света которого я чахну, как все живое на земле. Без её смеха, запаха кожи, золота волос и искр взгляда я уже не жилец.
Один момент я понял худшее. Что она и стала для меня жизнью. Целой и необъятной. Я считал, что главное это удовольствие и достижение целей. Я смеялся над теми, кто зависим от других людей.
Кто зависим от любви. Что за слабаки!
Но каково же моё удивление, когда я понял, что сам являюсь тем слабаком?
Жизнь сыграла со мной злую шутку. В попытках получить девушку и влюбить её в себя, я потерял цель и влюбился сам. Безнадёжно и крепко.
Я не мог верить этому, но все перед глазами. Мне было важно её мнение. Её самочувствие и здоровье.
Я хотел её безумно. Но выбирая между тем, чтобы просто взять её, и тем, чтобы она искренне рассмеялась рядом со мной и улыбнулась мне по-доброму, я бы выбрал второе.
Она была удивительной. Когда другие либо любили, либо ненавидела меня, Мира совмещала все вместе. Она и терпеть меня не могла, и была привязана.
То было забавным. Она сидела на моих коленях, обрабатывая мне раны. Ругалась, злилась. Но не могла бы уснуть без мысли, что со мной все хорошо и раны перевязаны.
Когда мы оказывались близко, её тянуло ко мне. И меня тоже. Перед глазами темнело, я не мог соображать. Все, что оставалось — это только она и моё желание. Остальная хрень вокруг просто меркла.
Я понял, что люблю.
Люблю её.
Невозможно и навечно.
Настолько, что готов сорваться по любому поводу ради неё. Готов делать что угодно по одному её слову. Потому что это она — та, которая всегда была рядом, которая желанна мною, любима мною. Которая совершенно особенная.
Особенная для меня — дикого, наглого и эгоистичного парня. Опасного парня, который на досуге избивает людей. Самоуверенного парня, который живет одним моментом и думает лишь о себе.
Нам не суждено быть вместе — слишком много отличий в нас. Но она по своей сущности, как я уже сказал, без тормозов. Она может все. А мне плевать на все различия и остальных. Я просто хочу, чтобы она засыпала на моем плече. Чтобы после душа надевала мою майку. Чтобы, когда пугалась, пряталась за меня. Чтобы думала обо мне.
И мне плевать на все преграды.
Я Доберман. Я не волк и не зверь. Я просто пёс, приручённый одной девушкой, которая смогла усмирить меня и усадить рядом с собой.
Теперь я такой. Это моя жизнь.
Глава 27
В кружке осталось всего пара миллиметров кофе над дном. Взболтав остатки, Мира поставила кружку на стол и отодвинула ее от себя.
|
|
|
— Думаю, мне пора.
На реплику обернулся Айван, который уже готовил кафе к закрытию. Последним нескольким покупателям Лира продавала пирожные и делала кофе, когда сам Райз ходил и протирал столики. За большими стеклянными окнами уже почти стемнело. Лишь у горизонта виднелись последние красные всполохи солнца, а сам небосвод окрасился в темно-синий с вкраплениями звёзд.
— Собираешься идти домой? — спросил он.
— Да. Думаю, что да. Я сижу тут второй час. Вообще-то, я пришла развеяться.
Айван пожал плечами, отведя взгляд.
— Мы же уже закрываемся. Подожди ещё пару минуту, и мы сможем проводить тебя. Уже довольно темно, поэтому...
— Не стоит, — отмахнулась Мира. — Сама дойду.
— Тогда, может, мы дадим тебе чего-нибудь вкусного на вечер? — не унимался Айван, проводив взглядом последних посетителей, которые вышли из помещения.
— Я не голодна, — Мира встала из-за столика, собравшись тоже выйти.
Она накинула на голову капюшон и сунула руки в карманы толстовки. Только длинные светлые пряди спадали, покрывая лицо.
Но не успела она и шагнуть, как брат вцепился ей в руку и потянул на себя. Возмущённо посмотрев на него и обернувшись, Мира одернула руку назад.
— Это ещё что?
— Что происходит? — зло спросил Айван. — Ты приходишь сюда, два часа сидишь в углу и смотришь в никуда, не говоря ни слова. Не ешь, не улыбаешься. Что такое?
Райз почувствовала, что брат припер её к стенке. Она только плотно сжала губы и пожала плечами.
— Это из-за него, я прав?
Её как током дернуло. Широко раскрыв глаза и глянув на Айвана, Мира всплеснула руками и нахмурилась:
— У тебя во всем он виноват! Со мной все нормально, — фыркнула она. — И вообще, не нужно спускать всех собак на Адриана. Ты уже сказал, что не против него. Тогда, после вашего разговора на складе. О чем вы, кстати, говорили?
Она решила попытать удачу: раз Клейн не говорит, может, скажет Айван? Но он только скрестил руки на груди и покосился на младшую сестру.
— А он тебе не сказал? Значит, и не надо. Тем более, когда он приезжал на днях...
— Приезжал на днях?! — удивлённо ахнула Мира.
Удивительно! Её брат и парень о чем-то тайно сговорились, резко поменяв мнение друг о друге, и даже не говорят, о чем именно! А теперь она узнает, что Адриан ещё и ездит к Айвану зачем-то. Что-то нехорошее происходит у этих двух.
— Зачем? Зачем он приезжал к тебе?
Айван только снисходительно улыбнулся и пожал плечами. Их разговор прервал гул, который разнесся по улице продолжительным воем мотора. Рёв мотоцикла становился ближе и ближе, пока не оказался рядом с кондитерской и не утих.
— Ну вот, — заговорил Айван, вздохнув. — Черта помянешь — он тут как тут...
Через витрину было видно, как с Харлея слез парень в шлеме. Он небрежно стянул его с головы, откинув прочь, и кинулся в кафе. Адриан был одет так, каким Мира запомнила его сегодня — джинсы, футболка и куртка.
Когда парень залетел внутрь, он выглядел поистине жутко. Запыхавшийся, растерянный и взъерошенный. Его плоская грудь вздымалась и опускалась от учащённого дыхания. Лицо бледное, как лист бумаги. Зрачки совсем узкие на фоне ярких голубых глаз, которые заблестели на свету.
Адриан резко остановился, увидев Миру и Айвана, стоявших вместе. Они оба уставились на парня, абсолютно спокойные в отличие от него.
— Р-р-райз! — прорычал он. — Я... Я чуть не сдох, пока искал тебя по всему городу!
— Зачем? — тупо спросил Айван.
Его в бок пихнула Мира, оттолкнув от себя.
— Уйди, он не с тобой разговаривает. — Она шагнула к Клейну, посмотрев на него. — Что с тобой случилось?
Адриан подобрался к девушке и вцепился ей в запястье.
— Я велел не выходить! — рявкнул он. — Сказал же: сиди дома! Нахрена ты притащилась сюда, идиотка?!
Уже возмущённый Айван Райз хотел вступиться за сестру, но ему не дала Лира: она тихо отвела парня в сторону, просив не вмешиваться. А Мира же почувствовала себя очень неловко.
— А что? Прикажешь мне в четырёх стенах сидеть, пока ты там со своей невестой разбираешься?
— Да ты не понимаешь! — взвыл он. — Я что тебе сказал? Мой отец может что угодно! А ты так легко разгуливаешь по улице одна? Совсем рехнулась? Он, чтобы ты знала, в курсе о тебе! Ты понимаешь, что меня чуть удар не хватил, когда я увидел, что тебя нет дома?
Адриан замер, прикованный взглядом в девушке. Пусть он и был разъярён, как волк, но где-то в сердце его отпустило. Он немного расслабился, когда увидел Миру, просто стоящую с братом. Просто одетую, просто разговаривающую. Со спокойным лицом, с иногда проскальзывающей улыбкой. Немного беспечную, но беззаботную.
Целую и здоровую.
Пока он искал ее, в голове мелькали страшные образы. Избитая Мира, или Мира, которой угрожают. Или даже... убитая.
Такое ведь тоже возможно?
И он был в ужасе, думая о том, что с ней могло случиться. И только сейчас он протрезвел от страха и злости, когда увидел его девочку, которая испуганно и недоверчиво смотрела на него. Не понимала, отчего он злится. Что его взбудоражило.
Точно, не понимала. Она просто не понимала, как Адриан перепугался за неё. Отчего он такой дикий сейчас. Не знала, что он чувствует.
Устало вздохнув, Клейн взялся за голову и опустился на корты, присев. Он прикрыл глаза и покачал головой.
— Ладно, — произнёс он. — Проехали. Главное, что ты живая.
Мира проследила за ним взглядом. Похоже, он был в отчаянии. Залетел сюда перепуганный и злой. Только из-за того, что она вышла из дома и не сообщила ему. Она вспомнила о выключенном телефоне, чей заряд сел ещё днём. Естественно, он не мог ей дозвониться.
Он сидел перед ней на полу, опустив голову. Такой усталый...
— Прости, — сказала Мира, опустившись перед ним на колени и погладив по голове. — Я виновата, что вышла. Но пойми меня тоже... Я не могла оставаться одна. Я бы сошла с ума.
Он медленно поднял лицо, посмотрев на неё. Мира обняла его, уткнувшись ему в шею, как бы извиняясь. Он был тёплый. Адриан тоже обнял её, поцеловав в ухо.
Её запах его успокаивал.
Они оба поднялись на ноги, чувствуя себя уже лучше. За спиной открылась дверь, и кто-то вошёл в кафе. Обернувшись, Мира и Адриан увидели Янне, который отряхивал руки. Он глянул на пару и улыбнулся.
— Эй, Адриан, какие дела? — поздоровался он.
— А ты тут ещё что делаешь?
Бастлберг только сунул руки в карманы серых джинсов и ухмыльнулся.
— Я просто покурить вышел.
— Он со мной, — ответила Мира. — Я позвала его, чтобы не идти по улице одной, чего ты так и боялся. Ну и кто здесь умный?
Она гордо улыбнулась, а Янне только покосился на часы.
— Окей, если вы уже воссоединись, могу я погнать домой?
— Пожалуй, да, — пожал плечами Адриан и кивнул. — И спасибо тебе.
Янне только развёл руками, мол «делов-то!» и выскочил на улицу. Клейн с лёгкой улыбкой вернулся к Мире.
— Ладно, ты не идиотка, забираю слова обратно. Прости, что сорвался на тебя.
Она пожала плечами.
— Если бы я получала монетку каждый раз, когда ты срываешься...
— Он угрожал тебе. Мира, мой отец знает о тебе. Он сказал, что если я не соглашусь на помолвку, он что-нибудь сделает тебе. Это было всерьёз. Тебе всерьёз угрожает опасность. Не просто парни со двора, от которых я тебя легко защищу. Это мой отец. Это... это совсем другое.
Адриан говорил медленно и тихо, но этого хватило, чтобы напугать Миру. Она медленно сглотнула, ощутив озноб, пробежавший по спине.
Теперь ясно, почему Адриан сорвался с цепи, не найдя Миру дома. Он подумал, что с ней что-то сделал его отец.
— Тогда... Тогда все ясно.
Клейн опустил взгляд в пол, прикусив губу.
— Я не мог отказаться.
Эти слова горьким ядом разъели грудь внутри почти насквозь. Адриан будет официально помолвлен с другой девушкой.
Она так боялась этого. Боялась, что Адриан все испортит. Что он не любит её, а только играет. Разве это любовь, когда он так легко отказался от неё?
— Ясно, — кивнула Мира, сдерживая слезы. — Значит, все конечно. Ладно. Это твоё желание.
Она развернулась и стремительным шагом направилась к двери на склад.
— Мира! Стой, мать твою!
— Будь счастлив со своей невестой, — холодно бросила ему Мира через плечо и скрылась за дверью.
Заперла её.
Едва она скрылась от глаз Адриана, как тугой узел слез подступил к горлу и Мира разрыдалась. Она закрыла себе рот, пробираясь через полки и коробки, лишь бы не услышал Айван. Ей нужно было уйти скорее, оказаться дома.
***
Теперь ночь не казалась приятной и тёплой. Холодный свет фонаря скупо освещал дорогу к многоквартирному дому, к которому приближалась Мира. Айван, проводивший её, попрощался с ней ещё сорок метров назад.
Она подошла к лифту и нажала на вызов. Внутри все было пустым, оборванным. «Я не мог отказаться».
Не мог? Не мог? Что за жалкое оправдание.
Миру давила злость, обида, отчаяние и тоска. Она любила его всерьёз. Была зла и обижена за то, как он бросил её. И отчаянна из-за своего бессилия.
Точно, бессилия — у неё даже не хватало сил идти.
Доехав до своего этажа, только девушка шагнула за порог лифта, как замерла: о дверь её квартиры облокотился Адриан, стоя скрестив руки. Он зло смотрел на девушку, меча глазами молнии.
— «Будь счастлив со своей невестой»? — процитировал он её. — Ты совсем уже рехнулась?!
Он за секунду метнулся к Мире, вцепившись ей в запястья и глянув в лицо.
— Скажи мне честно: ты идиотка?
Ей вдруг стало страшно. Она задёргалась, пытаясь вырываться. Зачем он преследует её?
— Отпусти меня! Что ты здесь делаешь?! Я же сказала: все! Я сейчас закричу!
Он грубо тряхнул девушку, пытаясь привести её в чувство. Адриан был гораздо выше, отчего немного ссутулился. А тонкие запястья Миры легко было обхватить его руками. Он сильнее сжал их, сощурившись:
— Да кричи сколько угодно! От этого у тебя мозгов не прибавится. Я ещё раз спрашиваю: ты — ду-ра?
Наконец, злость с волной окатила Миру, и она, вспухнув гневом, с силой оттолкнула от себя Клейна, пихнув его. Он отошёл на шаг, а Райз заскрипела зубами:
— Нет! Я не дура!
— А в чем тогда твоя проблема?! — зарычал Адриан. — Какой идиоткой надо быть, чтобы признаться в любви, а потом так просто попрощаться? Как ты можешь мне делать счастья с другой девушкой?! Думаешь, я должен быть с кем-то кроме тебя? Или ты это хочешь сама?
— Че-е-его?
— Едва возникла маленькая проблема, как ты решила все бросить. Сначала пела мне романсы, как влюблена, а полчаса назад бросила: «Ой, давай расстанемся!».
— Маленькая проблема? Ты развал помолвку и свою будущую невесту «маленькой проблемой»? Ты назвал маленькой проблемой своего отца, который может меня убить?
Адриан встал ровно, пригладив темные волосы. Он сжал губы от досады, как-то разочарованно посмотрев на Миру. Его тон стал спокойнее.
— Мне без разницы, что за проблема. Будь это хоть конец света. Я бы тебя никогда не бросил. Мне плевать на все: на отца, на Карин. На абсолютно все. Я тебе уже говорил об этом. И говорил серьезно, не давая повода сомневаться во мне. — Он накинул на плечи куртку, подойдя к лифту, чьи двери ещё были открыты. — Потому что люблю тебя. Очевидно, это не взаимно. Ты так легко попрощалась со мной. Значит, тебе плевать. Для тебя все как раньше. Ладно. Я давно отношусь к тебе по-другому, и больше не стану заставлять и делать что-то, чего тебе не хочется. Игры кончились.
Райз застыла. Она смотрела безотрывно на Адриана.
— На самом деле, я правда дохрена делал ради тебя. А сейчас ты не можешь даже потерпеть немного, пока я со всем не разберусь. Ладно.
Он нажал кнопку лифта. Двери медленно стали закрываться.
— Все будет по-твоему. Пока.
Перед их закрытием Адриан одними губами произнёс, надменно посмотрев на Райз:
«Будь счастлива».
И исчез. Он уехал, оставив Миру одну в подъезде, пустом и холодном. И без того красные глаза наполнились слезами. Она пулей залетела в квартиру, захлопнув дверь, и рухнула на диван. Все, отчего она страдала, чего боялась, что терпела, отчаяние и тоска — вылились в крупные слезы, слетающие с её глаз. Она плакала долго, горько и не переставая.
Не имея сил успокоить себя, она впала почти в истерику.
Все же рушилось прямо перед ней. По иронии, единственное, без чего она теперь не могла нормально жить — это Адриан. Его наглые реплики, игривая улыбка и тёплые руки. Каждый день, проведённый с ним, был для Миры настоящей радостью. Она ни с кем так много не смеялась, как с ним и близнецами. А теперь он оставил ее, уйдя навсегда. К другой девушке, которая скоро возымеет на него полные права.
Во всем же теперь виновата Райз. Она так боялась, что Адриан обманет её, что он не всерьёз заинтересован в ней, что он все испортит. Едва показались проблемы — и Мира, побоявшись, что Клейн бросит её, бросила его первой.
Отказалась от него, подорвав его доверие. А оказалось, что он и не собирался с ней расставаться. Это ведь Адриан — он умный, он мог все решить. Все проблемы бы разом исчезли, если бы Мира просто доверилась ему. Но она не смогла. В этом он и был разочарован.
Поднявшись и сев, Мира вытерла опухшие глаза. Нужно было успокоиться и принять решение. Что ей выбрать: оставить все как есть, забыв Добермана и все эти месяцы, вернуться к нормальной жизни, или попытаться восстановить все? Вытереть лицо, собраться с мыслями, найти Клейна и все объяснить? Попросить прощения, вернуть его доверие?
Что выбрать?
Райз взялась за голову, стиснув зубы от досады. Это была одна из худших ночей её жизни. Но ответ был на очевидным. Если Адриан не пошёл против её желания, то Мира пойдёт. Даже если он не захочет, она вернёт его. Потому что в этот раз виновата уже она.
***
Прохладный ветер не мог остудить голову и раскалившуюся от злости кожу. Он сжал пальцы сильнее, увеличивая скорость. По трассе с громким рычанием нёсся чёрный мотоцикл. Огни небоскрёбов мелькали на его зеркальной поверхности, появляясь и исчезая на одно мгновение.
Пусть Адриан и был в шлеме, но воздух проникал внутрь. Он дышал глубоко и медленно, но не мог успокоиться.
Ловко огибая проезжающие мимо машины, которые ехали в три раза медленнее его, он лихо сворачивал, пропуская красные светофоры.
За пару минут он нарушил с десяток правил дорожного движения.
А голове путались мысли. Адриан не мог понять — как это произошло? Разве после того, как люди признаются друг другу в любви, они не остаются вместе навсегда?
Нет, он не был романтиком. Просто он не бросал слов на ветер. И прекрасно знал, что не стоит говорить «я тебя люблю» тому, с кем собираешься когда-нибудь расстаться. Разве человек может быть любимым, если можешь его оставить другому и уйти?
Нет.
Но, кажется, другие люди считают иначе, в том числе и Мира. Иначе как у неё вообще повернулся язык сказать ему то, что она наговорила? Адриан почувствовал, как на шее взбилась вена от ярости. Точно, он был в полном исступлении. Она бросила его. Решила, что он останется с Карин. И бросила! Очевидно, она и не была влюблена в Адриана никогда. Иначе как такое могло произойти?
Ладно. Он не должен больше думать об этом. Он решил, что не станет ей докучать. Просто не будет находиться рядом с ней, и все. Оплатит ей обучение до конца года, и все. Теперь — у них все.
Если бы это была другая девушка, он бы ещё продолжил лезть к ней, чтобы окончательно достать. Но ему не хотелось досаждать именно Мире. Теперь ему не казалось это веселым. Клейн подобрался к своему дому. Он затормозил, оставив след на асфальте, и медленно подъехал к гаражу. Парковка заняла пару минут, после чего Адриан выскочил наружу и направился к подъезду.
И тут он увидел ее.
Его сердце екнуло, он замер. Несмотря на то, что на улице было темно, фонари освещали её силуэт. Высокий рост, фигуристая. Изящные изгибы её тела обрамляли густые пшеничные волосы. Длинные, ниже лопаток. В сумраке горели золотистые глаза, отливающие чистым серым. Она была в простых узких джинсах, ботильонах и тонкой вязаной кофте.
Совсем взрослая. Черты лица стали острее, появились скулы. Теперь это не обычная худая девчонка, это девушка со станом. В её движениях появилось женственное изящество.
Карин Д'юппон теперь было целых девятнадцать лет. Она не подросток — взрослая.
Она направилась ему на встречу. Медленно, но взглядом упираясь прямо в него. А он стоял, не зная куда себя деть. Он-то выглядел иначе: простые джинсы с футболкой и сапогами, кожаная куртка и неаккуратно приглаженные после ветра волосы.
Лицо растерянное, наверное.
А Карин улыбнулась.
— Тебя можно было бы не узнать, если бы не этот волчий взгляд, — произнесла она. — Ты так изменился.
Он натянул улыбку.
— Правда?
— Конечно, — мурлыкнула она, оказавшись в шаге от него. — Ты вырос, окреп. И татуировок прибавилось. Но эти глаза... И волосы! Твои торчащие волосы. Но ты же мой... Тебя я всегда узнаю, даже после трёх лет разлуки.
Она неспешно обняла его, прижавшись всем телом. Адриана обдало её парфюмом. Он немного поморщился, но неловко обнял её в ответ.
Черт, она так достала его в прошлый раз. Только вот если она ему уже надоела, то Карин нисколько не надоел Адриан.
— Что ж... Привет. Зачем ты здесь?
Она округлила небольшие лисьи глаза.
— «Зачем»?! Рин, ты совсем! — она рассмеялась, повешавшись на его шее и поцеловав его в щеку. — Я не видела тебя три года! Боже, как же я соскучилась, мой любимый! Ты не представляешь!
Клейн улыбнулся, отстранив её. Будь его воля, он бы давно оттолкнул её и попрощался навсегда. Она была красива, но не нужна ему. Вообще.
Но он помнил разговор с отцом. Неправильный шаг — и он навредит Мире. Теперь эту проблему не надо решать, потому что она бросила его.
И ладно. Раз Райз видеть его не может, Адриан согласится на помолвку. У него будет крупная компания, жена... Ну конечно! С ней-то он разведётся. А остальное будет его. Неплохой же план?
В нем только один недочёт — отсутствие Миры. Но тут он уже не в силах что-либо сделать. Лучше отвлечься делами.
|
|
|
