Откуда взялся национал-социализм?

30 января 1933 г. престарелый президент Германии Гинденбург, фельдмаршал и начальник генштаба немецкой армии в годы первой мировой войны, принял решение о назначении канцлером, то есть главой правительства, главаря национал-социалистической партии, Адольфа Гитлера. Этот день считается официальной датой прихода фашистов к власти в Германии. Чем это обернулось как для самой Германии, так и для всего человечества, хорошо известно - установлением открытой террористической диктатуры империалистической буржуазии в стране, развязыванием Второй мировой войны, кошмаром Освенцима и Бабьего Яра, Майданека и Бжезинки, Бухенвальда и Треблинки, неисчислимыми жертвами и страданиями миллионов людей, не говоря уже о колоссальных материальных потерях.

Тем не менее, и сегодня нелегко найти человека, в том числе среди ветеранов Великой Отечественной войны, кто мог бы с толком разъяснить, откуда взялся в Германии этот, с позволения сказать, «социализм». И это при том, что внешняя, событийная сторона возникновения и развития фашизма достаточно хорошо известна, на эту тему написана масса книг, снято тысячи кинофильмов. Прав был, наверное, гениальный немецкий философ XIX века Гегель, утверждая, что известное от того, что оно известно, не становится еще, тем самым, понятым. Да и в правду, как понять, что НСДАП – Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (для сравнения: РСДРП - российская социал-демократическая рабочая партия), именующая себя рабочая, да при том еще и социалистическая, партийным знаменем которой стало красное полотнище, правда, с черной свастикой в белом круге посредине, оказалась злейшим врагом профсоюзного, рабочего и коммунистического движения, а придя к власти, развязала войну на уничтожение против СССР – первого в мире социалистического государства?

Для того, чтобы разобраться в этом непростом вопросе начнем издалека и ответим для себя сначала на другой вопрос. Почему, в отличие от Великой Октябрьской социалистической революции в России Ноябрьская 1918 года пролетарская революция в Германии потерпела поражение, несмотря на то, что Советы рабочих и солдатских депутатов были созданы в большинстве городов страны, энергия масс бурлила, а крупная буржуазия и верхушка армии выказывали свое полное бессилие обуздать разбушевавшуюся революционную стихию. Ведь победа нацистов в 1933 году непосредственно вытекает из поражения пролетарской революции. И назначение Гитлера канцлером и приход нацистов к власти не могли бы состояться, в случае победоносного завершения революции в Германии по той простой причине, что место уничтоженной буржуазной государственной машины заняло бы государство диктатуры пролетариата. А о Немецкой рабочей партии (позже переименована в НСДАП), созданной в 1919 году, сегодня вряд ли бы кто-то что-то помнил даже из дотошных историков-краеведов Мюнхена. На момент вступления Гитлера в эту партию (сентябрь 1919 года) в ней насчитывалось около сорока человек, в партийной кассе было всего 7 марок 20 пфеннигов деньгами и почтовыми марками, а вся партийная работа не выходила за рамки встреч в пивной.

На рубеже XIX и ХХ веков капитализм вступил в империалистическую стадию своего развития. В экономике передовых капиталистических стран Европы, Азии и Америки господствующее положение заняли, крупные монополии и финансовый капитал, огромное значение приобрел вывоз капитала, закончился территориальный раздел земли между крупнейшими капиталистическими странами и началась борьба за передел мира между транснациональными монополиями и представляющими их интересы государствами и блоками государств. В 1882 году был создан Тройственный союз – военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии и Италии. В 1904-1907 годах, в противовес Тройственному союзу был создан блок Великобритании, Франции и России - Антанта (Тройственное соглашение). Социал-демократам (так называли себя марксисты в конце XIX - начале ХХ века) большинства европейских стран стало очевидно, что дело идет к большой войне в Европе, а возможно и во всем мире. В 1907 на Международном социалистическом конгрессе в Штутгарте (VII конгресс II Интернационала), обсудив складывающуюся ситуацию в мире, социалисты пришли к единодушному выводу, что будущая империалистическая война будет несправедливой, захватнической, грабительской и с той, и с другой стороны. А значит, задача международной социал-демократии и рабочего класса состоит в том, чтобы всеми средствами препятствовать развязыванию братоубийственной войны между народами, которая будет вестись ради захвата чужих территорий, колоний, источников сырья в интересах монополистического капитала. "В случае, (если война все же разразится, – гласила принятая на конгрессе резолюция "Милитаризм и международные конфликты", - они (рабочий класс разных стран и его представители в парламентах) должны... стремиться всеми средствами к тому, чтобы использовать вызванный войной экономический и политический кризис для возбуждения народных масс и ускорить падение капиталистического классового господства". Другими словами, задача марксистов заключалась в том, чтобы несправедливую империалистическую войну превратить в классовую, гражданскую войну пролетариата против буржуазии и ее государств.

VIII социалистический конгресс в Копенгагене, состоявшийся в 1910 году подтвердил резолюцию Штутгартского конгресса. В 1912 году состоялся Чрезвычайный социалистический конгресс в Базеле. Конгресс был созван для решения вопроса о борьбе с надвигающейся опасностью мировой империалистической войны. На нем был единогласно принят манифест, в котором говорилось следующее: "В любой момент великие европейские народы могут быть с брошены друг против друга, причем такое преступление против человечности и разума не моет быть оправдано ни самомалейшим предлогом какого-то бы ни было народного интереса... Было бы безумием, если бы правительства не поняли того, что одна мысль о чудовищности мировой войны должна вызвать негодование и возмущение рабочего класса. Пролетариат считает преступлением стрелять друг в друга ради прибылей капиталистов, ради честолюбия династий, ради выполнения тайных дипломатических договоров".

1 августа 1914 года началась (мировая война, которую давно предвидели, к которой, казалось бы, усиленно готовились марксистские партии, входящие во II Интернационал. Но оказалось, что разработанным в духе интернационализма и революционного марксизма документам социалистических конгрессов оказалась верна только ленинская партия большевиков. Большинство же партий II Интернационала, как только разразилась война, солидаризировались с буржуазными правительствами своих стран. 4-го августа 1914 года в рейхстаге фракция социал-демократической партии Германии проголосовала за предоставление кайзеровскому правительству 5-миллиардного военного займа, одобрив тем самым империалистическую политику Вильгельма II. Как выяснилось позднее, при обсуждении вопроса о предоставлении правительству кредитов на фракции, левое ее крыло во главе с К.Либкнехтом, выступило против, но подчинилось решению большинства, когда вопрос был поставлен на голосование в рейхстаге. В тот же день, 4-го августа фракция Французской социалистической партии единогласно проголосовала в парламенте за предоставление своему правительству военных кредитов, за введение военного положения и военной цензуры, то есть за запрещение стачек, митингов, собраний и т. п.

Это означало полный крах II Интернационала, большинство партий которого изменило пролетарскому интернационализму, открыто перешло на позиции оппортунизма, социал-патриотизма, социал-национализма, социал-шовинизма.

"Идейно-политическое содержание оппортунизма и социал-шовинизма, - писал Ленин в 1915 году, - одно и то же: сотрудничество классов вместо борьбы их, отказ от революционных средств борьбы, помощь "своему", правительству в затруднительном его положении вместо использования его затруднений для революции». "Основное классовое значение социал-национализма наших дней, - указывал Ленин в работе "Под чужим флагом" в том же году, - совершенно то же самое. Основная идея оппортунизма есть союз или сближение (иногда соглашение, блок и т. д.) буржуазии и ее антипода. Основная идея социал-национализма совершенно та же самая. Идейно-политическое родство, связь, даже тождество оппортунизма и социал-национализма не подлежит никакому сомнению... Подходя с несколько иной стороны к той же теме, мы поставим вопрос: откуда взялся социал-национализм? Как он рос и вырос? Что дало ему значение и силу? Кто не дал себе ответа на эти вопросы, тот совершенно не понял социал-национализма и, разумеется, тот совершенно не способен "идейно размежеваться" с ним, хотя бы он клялся и божился, что он готов на идейное размежевание с социал-национализмом. А ответ на этот вопрос может, быть только один: социал-национализм вырос из оппортунизма, и именно этот последний дал ему силу".

Но если социал-национализм вырос из оппортунизма, то откуда возникает сила и влияние самого оппортунизма, приведшего к краху не одну пролетарскую партию? Ленин так отвечает на этот вопрос: "...Десятилетия так называемой мирной эпохи накопили во всех странах Европы массу мелкобуржуазного оппортунистического навоза внутри социалистических партий... Особенно быстрый рост этого социального элемента за последние годы не подлежит сомнению: чиновники легальных рабочих союзов, парламентарии и прочие интеллигенты, удобно и спокойно устроившиеся при массовом легальном движении, некоторые слои наилучше оплачиваемых рабочих, мелких служащих и т. д. и т. п. Война показала наглядно, что в момент кризиса (а эпоха империализма неизбежно будет эпохой всяких кризисов) внушительная масса оппортунистов, поддерживаемая и частью прямо направляемая буржуазией (это особенно важно!), перебегает на ее сторону, изменяет социализму, вредит рабочему делу, губит его. При всяком кризисе буржуазия всегда будет помогать оппортунистам, подавлять – ни перед чем не останавливаясь, самыми беззаконными, жестокими военными мерами подавлять - революционную часть пролетариата. Оппортунисты - это буржуазные враги пролетарской революции, которые в мирное время ведут свою буржуазную работу тайком, ютясь внутри рабочих партий, а в эпохи кризиса сразу оказываются открытыми союзниками всей объединенной буржуазии, от консервативной до самой радикальной и демократической, от свободомыслящей до религиозной и клерикальной. Кто не понял этой истины после переживаемых нами событий, тот безнадежно обманывает и себя и рабочих".

"Главное в оппортунизме, - повторяет свою мысль Ленин в работе "Крах II Интернационала", - есть идея сотрудничества классов. Война доводит до конца эту идею, присоединяя притом к обычным факторам и стимулам ее целый ряд экстраординарных, принуждая обывательскую и раздробленную массу к сотрудничеству с буржуазией особыми угрозами и насилием: это обстоятельство, естественно, увеличивает круг сторонников оппортунизма, вполне объясняя переметывание многих вчерашних радикалов в этот лагерь. Оппортунизм есть принесение в жертву временным интересам ничтожного меньшинства рабочих коренных интересов массы или, иначе, союз части рабочих с буржуазией против массы пролетариата. Война делает такой союз особенно наглядным и принудительным. Оппортунизм порождался в течение десятилетий особенностями такой эпохи развития капитализма, когда сравнительно мирное и культурное существование слоя привилегированных рабочих "обуржуазивало" их, давало им крохи от прибылей своего, национального капитала, отрывало их от бедствий, страданий и революционных настроений разоряемой и нищей массы. Империалистская война есть прямое продолжение и завершение такого положения вещей, ибо это есть война за прuвuлегuu великодержавных наций, за передел колоний между ними, за господство их над другими нациями. Отстоять и упрочить свое привилегированное положение "высшего слоя" мещан или аристократии (и бюрократии) рабочего класса - вот естественное продолжение мелкобуржуазно-оппортунистических надежд и соответственной тактики во время войны, вот экономическая основа социал-империализма наших дней".

Ленинская характеристика социал-национализма, социал-шовинизма как законченной формы оппортунизма блестяще подтвердилась с началом Ноябрьской революции в Германии. Когда кайзер Вильгельм покинул Германию, а канцлер его правительства Макс Баденский сложил с себя полномочия, власть фактически оказалась в руках правого крыла социал-демократической партии Германии (Ф.Эберт, Ф.Шейдеман, А.Носке). В то время как лидеры революционных социал-демократов Карл Либкнехт и Роза Люксембург находились за решеткой за развертывание антивоенной агитации в массах, правые социал-демократы делали все от них возможное и невозможное, чтобы обуздать разбушевавшуюся революционную стихию. Для этого они установили тесные контакты с верховным командованием армии, начали стягивать к Берлину верные Вильгельму части, формировать добровольческие отряды белогвардейцев-фрайкоровцев для, как они утверждали, обороны границ и охраны внутреннего порядка, а на деле - для подавления революционных масс рабочих, солдат и матросов. Член правительства по связям с рейхсвером социал-демократ Носке впоследствии писал: "Я высказался за то, что настал момент действовать с оружием в руках, и мне никто не возражал". Носке предложили для этого стать главнокомандующим контрреволюционных частей. Он сразу согласился: "Кто-нибудь из нас должен же, наконец, взять на себя роль кровавой собаки".

10 января под командованием Носке войска вступили в Берлин. Бои шли целую неделю. Контрреволюционеры использовали в борьбе с рабочими танки, орудия, пулеметы. Подавив сопротивление, белогвардейцы приступили к разоружению рабочих. Каждый, у кого было обнаружено оружие, расстреливался на месте. Были выслежены и арестованы вожди революционного германского пролетариата К.Либкнехт и Р.Люксембург. После избиения и варварских издевательств они были убиты. Острые классовые битвы в различных городах Германии продолжались еще несколько месяцев. На подавление Баварской Советской республики правительство правых социал-демократов направило контрреволюционные войска численностью 100 тыс. человек. Жертвами белогвардейского террора пали сотни мюнхенских рабочих.

Когда же буржуазия и милитаристы достаточно окрепли, они начали шаг за шагом отвоевывать утраченные позиции. Даже куцая буржуазная демократия, которая установилась в Германии с принятием в Веймаре конституции, не могла удовлетворить их. Пролетарская революция была подавлена, но, несмотря на это коммунистическое и рабочее движение набирало силу. Гарантировать их от повторения революционных выступлений пролетариата могла в тот момент только прямая террористическая диктатура мелкой буржуазии, крупного капитала и военщины. На эту роль уже не годились правые социал-демократы. Хотя они и порвали с революционным марксизмом, но все еще держались за кое-какие буржуазно-демократические свободы, парламентаризм, не готовы были начать подготовку к новой большой войне, чтобы могли взять реванш за поражение в первой мировой войне, чего настоятельно требовали интересы крупного монополистического, финансового капитала.

Для этого нужна была откровенно империалистическая партия, которая могла бы увлечь не только буржуазию, но и часть рабочих, крестьян, интеллигенции, служащих перспективой решить все социальные проблемы за счет завоевания чужих территорий и ограбления других народов. И такая партия в лице Национал-социалистической немецкой рабочей партии Гитлера вскоре дала о себе знать.

Вторая мировая война была ни чем иным, как смертельной схваткой двух непримиримых, антагонистических, взаимоисключающих направлений – контрреволюционного национал-социализма, "социализма" империалистической буржуазии и революционного интернационального социализма пролетариата.

Чем закончилась эта схватка в 1945 году, мы знаем: полным разгромом и безоговорочной капитуляцией гитлеровского нацизма, но, к сожалению, не капитализма как такового, неизбежным и неустранимым спутником которого является национализм, великодержавный шовинизм и фашизм.

А теперь спросите себя, не напоминают ли вам кое-кого из деятелей немецкой социал-демократии начала XX в. наши отечественные идеологи «крови и почвы», партповодыри зюгановского и симоненковского разлива, спекулирующие на таких весьма «коммунистических» ценностях как православие, патриотизм, державность, русская идея, народность и т. п.

Неужели Карла Либкнехта и Розу Люксембург?

2004 г.