Фонемы как языковые единицы с ассоциативным значением. Фоносемантика. Язык идеофонов. Теория первозвуков (первичных звуковых комплексов)

Конститутивные единицы языка состоят из носителя информации (материальной оболочки, плана выражения, знака) и сопровождающего знак значения (идеальной субстанции, плана содержания). В зависимости от самой единицы языка, выражающей значение (от носителя информации), различают значения фонем, значения морфем, значения слов и значения синтаксических моделей (типов, схем). Кроме того, можно говорить о значениях словообразовательных типов и значениях морфологических категорий.

Основные языковые единицы различаются характером и степенью самостоятельности (автономности) значения. Фонема как минимальная структурная единица языка иногда рассматривается как формальный знак, лишённый собственного значения. Однако большинство лингвистовсчитают, что фонема имеет ассоциативное значение. Такое заключение делается с учётом устойчивых смысловых ассоциаций с теми или иными звуками речи и на основе исследования связи звуков с ощущениями и представлениями.

Возникла и развивается специальная область исследований в фонетике – фоносемантика. Сам термин фоносемантика используется не только применительно к сфере деятельности учёных, но и для указания на содержательностьзвуковой формы языкового знака, то есть на фонетическое значение.

● Фоносемантику, или фонетическое значение следует считать психологическим явлением, которое связано с образным (правополушарным) типом мыслительной деятельности человека.

 

Любое слово, в том числе имя и название, состоит из звуков, которые в физическом отношении представляют собой волны определённой частоты. Комбинации частот звучащих слов вступают в резонансно-диссонансное взаимодействие с частотами биополя человека. Если наблюдается резонансное взаимодействие, слово воспринимается положительно, то есть считается вполне нормальным, приемлемым и даже нравится его носителям. Если наблюдается диссонансное взаимодействие, соответствующее слово не принимается и отвергается.

Аналогично: одним людям нравится классическая музыка, другим – эстрадная, третьим – тяжёлый рок. Каждая разновидность музыки транслирует определённый вид энергетических частот. Классическая музыка воспринимается теми людьми, биополя которых излучают высокую и тонкую энергетику. Тяжёлый рок является музыкой для душ с тяжёлой и низкочастотной энергетикой. Эстрадная музыка занимает промежуточное положение между классикой и «металлом». Некоторые образцы эстрадной музыки по своему качеству (по энергетическим параметрам) приближаются к классическим произведениям.

С особым вниманием люди «вслушиваются» в свои и чужие имена, поскольку именования представляют собой личные идентификационные знаки. Личное имя человека призвано быть кодово-звуковым выражением личной энергетики, то есть его звуковые частоты должны резонансно взаимодействовать с частотами биополя. В идеальном варианте частота комбинаций звуков личного имени эквивалентна частоте вибраций биополя. В этом случае имя весьма благотворно воздействует на человека.

Иногда внешняя материальная сторона имени, как, впрочем, и любого другого слова, фактически главенствует над скрытой, забытой и несущественной для большинства носителей языка внутренней содержательной стороной. В таких случаях звучание имён и слов для большинства людей важнее их смысла.

Кроме индивидуальных реакций на комплекс звуков, составляющих имя, есть общие для большинства в рамках той или иной этнокультурной традиции или даже всего человечества ассоциации, связанные с фоникой имён, как и вообще любых иных слов языка. Одни имена звучат для человеческого уха мягко и приятно, другие – нежно и спокойно, третьи – жёстко и резко.

В своё время известный исследователь в области фоносемантики А. П. Журавлёв высказал предположение, что многие из забытых ныне христианских имён (например, Феозва, Проскудия, Рипсимия, Нунехия, Перпетуя, Пафнутий, Фирс, Трофим) ушли из нашего языка как раз потому, что не обладали необходимым в славянском представлении зарядом мелодики. Те же имена, которые стабильно являются частотными, наоборот, отличаются звуковой эстетикой.

Возможно, что образование многочисленных народных форм христианских имён в ряде случае также шло под воздействием не вполне осознанного стремления к приемлемому озвучиванию иноязычного словесного факта. По крайней мере, в именных формах Феня, Глаша, Паша «музыка» звуков гармоничнее, чем в полных формах женских имён Феврония, Глафира, Прасковья.

Древнегреческий философ Платон утверждал, что в речи есть звуки быстрые, медленные, большие, маленькие, округлые, тонкие, мягкие, острые, светлые, тёмные, красные, синие, жёлтые, зелёные и т. п. Мастера слова, писатели и особенно поэты умеют использовать ассоциативную семантику звуков и звуковые сочетания для передачи самой разной информации, для создания и подчёркивания соответствующего смысла. Такой художественный приём называется звукописью, или звукоизображением.

В поэзии, представляющей собой высшую форму организации звуко-кинетического языка, содержательно и важно всё: и глубины значения слов, и ритм, и рифма, и полная смысла музыка звуков. Слова здесь воспринимаются не только как информация, но и как мелодия, имеющая свой ритм, размер и пластику.

В истинной поэзии отсутствует обыденный язык, который мы используем в быту, а именно вторичная формализованная знаковая система. Мы убеждены, что в подлинном поэтическом тексте своеобразно воскрешается первичный натуральный язык, в котором фонемы выполняли изобразительно-информационную функцию.

Исторически фонемы рождались из естественных звуковых сигна­лов, издававшихся человеком и выражавших различные оттенки впечатлений в процессе отражения действительности в со­знании наших далёких предков. Одновременно эти звуковые сигналы указывали на то, что находилось вокруг. В любом случае они были информационными образными знаками, соответствовавшими не формально-логическим, а образным понятиям.

По версии датского лингвиста Йенса Отто Харри Есперсена(1860–1943), звуковые компоненты первоначального звуко-кинетического языка сплетались в длинные сочетания, которые не столько произносились, сколько выпевались. Такое вполне возможно, поскольку на заре нынешней человеческой цивилизации преобладающим был образный (правополушарный) тип мышления.

● В восприятии и обработке информации участвуют правое и левое полушария головного мозга. С работой правого полушария связаны образные ассоциации, а формально-логические операции обеспечивает левое полушарие. С этим связана так называемая функциональная асимметрия мозга. У каждого отдельного человека доминирует та или иная форма обработки информации, что сказывается и на особенностях использования языкового кода в речи.

Поэтом, как правило, становится тот, у кого преобладает правополушарная (образная) мозговая деятельность. Математиками и шахматистами – те, у кого главенствует левополушарная (формально-логическая) мозговая деятельность.

С появлением homo sapiens людям были и остаются свойственны обе указанные формы реализации сознания – как индивидуального, так и общественного. Но исторически соотношение их удельного веса менялось. В архаическом сознании образный тип мышления доминировал над абстрактным (формально-логическим).

 

Первоначальные звуко-кинетические языки называются натуральными, поскольку они были идеофоническими в своей основе. Идеофоны – это звуковые комплексы, которые материально (своим звучанием) связаны с называемыми реалиями. В языке идеофонов форма знаков соответствует их содержанию.

Изменение характера языка прямо пропорционально процессу рационализации человеческого мышления. Возобладание логики над впечатлениями, знания над мифотворчеством, формального понятия над воображением привело к ослаблению фонетической мотивировки идеофонов. Звукообразы стали просто языковыми знаками, а натуральные языки превратились в формализованные знаковые системы

Следы прежних идеофонов сохраняются в подсознании людей и поэтому продолжают вызывать то или иное отношение к слышимым словам (фактически и в первую очередь – звуковым волнам), с помощью которых мы передаем информацию друг другу.

Язык идеофонов нередко используется в просторечии, в частности, в детском жаргоне, что, кстати, не случайно, поскольку именно в детской речи отображаются прежние этапы развития человеческого языка.

 

● Ярким образцом идеофонического языка подростков является следующая передача впечатлений от увиденного остросюжетного фильма: «А они – та – та – та, бах – бах! А он ему – бац, а тот – плюх, а он – хоп на тачку и р – р – р – р!» (пример из книги А. П. Журавлёва. Фонетическое значение. – Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1974).

Исконными идеофонами, в которых содержание передаётся самими звуками слова, являются такие просторечные слова, как прыг-скок, хвать, бряк, хрясь, тяп-ляп и т. п. Фонетически мотивированным идеофоном, изображавшим своим звучанием соответствующее представление, изначально было «жёсткое», «шершавое» слово задира.

Идеофоническая подоснова тех или иных слов очевидна по вхождению в их состав, например, звука [р], подсознательно классифицируемого как быстрый, активный и тревожный звук. Вполне закономерно, что звук [р] включают слова, обозначающие быстрое или резкое движение, например, река, стремнина, дробить, крушить, рвать, вертеть.

Ф. М. Достоевский трижды использовал звук [р]: в имени, отчестве и фамилии своего терзаемого неразрешимыми мыслями героя – Родиона Романовича Раскольникова.

Джонатан Свифт в описаниях путешествия Гулливера использовал придуманное им слово-идеофон лилипут.

На фонетическую значимость нередко опираются детские писатели, создавая имена сказочным персонажам: Бармалей, Карабас-Барабас, Бастинда, Гингема, Стелла, Вилина.

Льюис Кэрролл в сказках о девочке Алисе создавал целые идеофонические фрагменты, в которых, правда, слова имели и морфологическую мотивировку: «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве, и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове».

 

В процессе развития звуко-кинетического языка фонемы стали выпол­нять смыслоразличительную функцию в составе морфем и слов (ср. тот – тут, тут – шут, шут – шум; нас – вас – вам – нам – дам – дашь – наш – ваш, кол – кот – рот; изменение хотя бы одной фонемы в составе слова ведет к изменению смысла). Смыслоразличительная функция фонемы фактически является социальной функцией (различая слова, фонема способ­ствует номинации, передаче мыслей и в конечном итоге обще­нию).

 

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: