 |
Глава 5. Город под названием голод
|
|
|
|
Земля была серой, как грязный школьный мел. Ветер шелестел высохшими стеблями. И где‑то вдалеке раздавался звук, который словно проникал тебе под кожу, – тонкий безутешный плач голодного ребенка.
Откуда я узнала, что ребенок плачет именно от голода? Да ниоткуда, я знала это, и все тут.
– Унылая картина, – поежилась Вилл.
Вообще‑то нельзя было сказать, что мы оказались в голой пустыне. Вдоль дороги высились деревья, крепко вцепившиеся в землю своими корнями. Хотя листьев на этих деревьях не было. Ячмень и пшеница в полях по обе стороны от дороги засохли на корню, оставив только тонкие шуршащие стебли, выгоревшие на солнце и ветру до белизны. Из серой почвы не пробивалось ни единой травинки.
– Сдается мне, надо было взять с собой в дорогу какой‑нибудь провизии, – пробормотала Ирма.
Она всего лишь хотела пошутить, но фраза прозвучала как‑то плоско и неуместно. Никто даже не улыбнулся.
– Давайте найдем этого ребенка, – решительно сказала Вилл. – Не знаю, как вы, а я не могу стоять столбом и слушать, как кто‑то надрывается.
В давние времена это был уютный зажиточный городок. Признаки этого все еще можно было найти на улицах, но ярко расписанные ставни теперь высохли и потрескались. Пустые рыночные прилавки, верно, когда‑то ломились от товаров; огромные голые деревья в сквере в былые дни укрывали в своей тени усталых путников.
В городе по‑прежнему жили люди, они работали, волочили куда‑то тележки, торговали утварью, например, деревянными мисками и глиняными горшками, но, похоже, никто не горел желанием их покупать. Эти люди казались такими же серыми как высохшая почва, и такими же выгоревшими, как белесые стебли в полях. В них не осталось красок, да и жизнь‑то едва теплилась.
|
|
|
Мы различили какой‑то новый шум, не похожий на хлопанье старых ставней на ветру. На площади у фонтана несколько женщин были заняты стиркой, они сосредоточились на своём деле, не разговаривали, не пели, не смеялись, как это обычно делают прачки. Мы подошли поближе. Хоть мы явно были для них чужеземками, наряженными в странные одеяния, они только окинули нас пустыми взглядами и угрюмо вернулись к работе. Они лишились даже любопытства.
Один из торговцев, продававший деревянные миски и шкатулки, закричал погромче, чтобы привлечь покупателей:
– Отличные миски, лучшее качество, две штуки на пенни.
Но в голосе его не слышалось никакого воодушевления, никакой надежды. Он понимал, что ничего не продаст. Он просто пришел сюда по привычке.
И когда на площади на несколько мгновений установилась унылая гнетущая тишина, мы снова услышали плач голодного малыша.
Я решительным шагом направилась к тому месту, где продавец мисок установил свой убогий прилавок. При моем приближении он механически поднял голову, и в его глазах зажглась надежда.
– Миленькая девочка в красивом платьице, – затараторил он, пытаясь изобразить на лице улыбку. – Ну конечно, такой девочке нужна хорошая шкатулочка для ее милых безделушек!
Мне было жаль разочаровывать его. Но ведь, купив одну шкатулку, я не спасу город от того, что его убивает. К тому же, мне попросту нечем было заплатить.
– Чей это ребенок? – спросила я.
Его взгляд снова сделался пустым, а голова поникла.
– Мары Горшечницы, – ответил он безучастно. – Ревет с самого полудня, да никто ему не поможет.
– А где живет Мама?
– Тебе‑то это зачем?
А затем, что я, как и Вилл, не могу спокойно слушать, как плачет ребенок. Конечно, я не стала объяснять это усталому торговцу.
– Нужно. Пожалуйста, скажите мне!
– Вниз по улице, дом с синей дверью и белой кирпичной трубой.
|
|
|
– Спасибо большое.
– Баю‑баюшки‑баю, – монотонно тянул усталый голос, доносившийся вместе с тонким детским плачем из открытого окна, – песню я тебе спою…
Мы постучали в синюю дверь. Пение прекратилось.
– Входите.
Ирма толкнула дверь. Мы увидели темноволосую женщину сидевшую возле гончарного круга. Когда мы вошли, она подняла на нас взгляд.
– Кто вы такие? – никаких тебе вежливых приветствий – наверное, из‑за измотанности.
– Путницы, – ответила я. Думаю, более подробные объяснения были ни к чему. – Мы услышали детский плач и подумали… Ну, подумали, может, мы можем чем‑то помочь…
Ребенок съежился в кроватке, стоявшей неподалеку от круга. Это был маленький мальчик, темненький, как и его мать, бледный и захлебывающийся от рыданий.
– Ах, ну да, – кивнула женщина, – конечно, вы можете. Всего лишь поставьте на стол кашу, хлеб и мед, а я угощу вас своим лучшим сидром, – она рассмеялась, но смех этот был полон горечи. – Он плачет, потому что голоден, бедняжка. И ничего тут не поделаешь. Придется ждать до вечера, до очередной раздачи, и тогда он получит свою жалкую пайку.
Говоря, она не переставала вращать круг. Я во все глаза смотрела, как в ее руках бесформенный комок глины превращается в красивый тонкостенный кувшин.
– Вы хотите сказать, в доме совсем нет еды?
Она бросила на меня колючий сердитый взгляд. Если бы была, вы думаете, мой малыш плакал бы сейчас от голода?
– Нет… Я… Я не хотела сказать ничего такого. Просто… – Я вспомнила о своем доме, о замороженном мясе в морозилке, о стройных рядах банок с консервами и упаковок со спагетти, о набитом всякими вкусностями холодильнике, Я никогда не задумывалась о еде. Для меня голод обычно означал легкое неуютное чувство, о котором забываешь, когда сжуешь какой‑нибудь бутерброд. – Там, откуда я пришла, всегда полно еды, – наконец вымолвила я.
– Ну так возвращайся туда, если можешь, – сказала Мара Горшечница, немного смягчившись. – Иначе ты очень скоро пожалеешь, что попала в эти проклятые места. – Она отбросила рукой прядь упавших на глаза темных волос, на лбу остался красноватый мазок глины. – Знаете, когда‑то этот город назывался Изобилие. Потом название изменилось. – Она снова горько усмехнулась. – Теперь мы зовем его Голод.
|
|
|
Мы все принялись рыться в карманах, но нашли только две пластинки жевачки.
– Все равно, что ничего, – вздохнула Вилл. – От жевачек только аппетит разыгрывается.
Сынишка Мары наконец перестал плакать и с некоторым интересом уставился на вас. Потом перевел взгляд на жевачки в серебряных обертках. Глаза у него расширились от удивления – естественно он никогда не видел таких штук.
– На что мы годимся как волшебницы, если не сможем наколдовать хоть чуть‑чуть еды?! – воскликнула я, почти таким же сердитым тоном, как Мара. – У вас посажены какие‑нибудь овощи? – спросила я у женщины. – Ну, или бобы? Неважно, созрели они или нет.
– Нет, все погибло, – покачала головой она. – А вообще огород у меня за домом, посмотри, если хочешь. – И она кивнула в сторону черного хода.
– Хорошо, – откликнулась я. – Я на минутку.
За домом располагался маленький, обнесенный забором сад, там было дерево, на котором, видимо, когда‑то росли яблоки или груши, и еще одно, похожее на персиковое. На квадрате серой, как зола, земли, в беспорядке валялись увядшие стебли бобов и гороха.
Я направилась к персиковому дереву и положила ладони на его тонкий ствол. «Так, сейчас посмотрим, что можно сделать с помощью моей магии Земли», – подумала я. Закрыв глаза, я призвала свою Стихию, призвала силы роста и цветения, чтобы наполнить это ослабевшее дерево мощью, чтобы заставить его расцвести и принести плоды.
Это оказалось неожиданно трудно. Поначалу я даже подумала, что ничего сделать нельзя. Там, где я привыкла находить поток магической энергии, мощной, могущественной и готовой мне подчиниться, теперь не было ничего – только пыль… Вдруг к горлу подкатила противная тошнота, я отпрянула от дерева и закашлялась.
Хай Лин вышла в сад вслед за мной.
– Что‑то не так? – встревожено спросила она. Все не так, – пробормотала я, пытаясь восстановить дыхание и подготовиться к новой попытке. – Стихия Земли… с ней происходит что‑то ужасное. То есть мне показалось, что ее нет. Как будто вообще ничего не осталось!
|
|
|
– Нет Земли? – Хай Лин выглядела здорово напуганной. – Но этого не может быть! Земля – это одна из основных сил природы!
– Знаешь… Возможно, она и не совсем ушла, но она теперь так далеко, что почти нельзя дотянуться…
Я снова положила руки на кору. На этот раз мне легче удалось справиться с волной тошноты, нахлынувшей, как только я приступила к колдовству. Я сжала зубы, закрыла глаза и продолжала призывать силы Земли. И вот, наконец, после долгих минут ожидания я почувствовала… слабое подергивание на том конце магического провода. Что‑то вроде еле слышного ответа, но чтобы получить его, мне пришлось приложить огромные усилия. Пот ручьями тек по моему лицу. Я открыла глаза. На высохшей ветке персика появилась крохотная почка, но сколько пришлось бы ждать, пока она превратится в плод?…
– Если бы я только могла взять немного энергии у Пятнышка и его друзей… – обессилено произнесла я, мои колени дрожали от перенапряжения.
– Оракул сказал, что они вряд ли захотят вернуться сюда, – покачала головой Хай Лин.
– Я знаю, – безнадежно вздохнула я. – Но мне бы это так помогло…
И, перед тем как я снова закрыла глаза, на моей ладони зажглась зеленая искорка. Только одна. Единственное зеленое пятнышко в сухом облетевшем саду.
– Пятнышко! – улыбнулась я и неожиданно почувствовала себя сильнее и увереннее. – Ты со мной!
От огонька исходила волна тепла, доброты и привязанности. И легкий трепет, как от дурного предчувствия. Пятнышко было счастливо видеть меня. Но в то же время оно боялось.
– Не волнуйся, – мягко успокоила я его. – Я буду на страже и не позволю никому тебя обидеть.
Трепет стал слабее, и огонек засветился более ярко.
– Понимаешь, я должна накормить голодного ребенка. Ты можешь мне помочь?
«Помочь дереву. Помочь ребёнку».
– Да, правильно.
Пятнышко заплясало над деревом, а потом вдруг будто слилось с ним воедино.
«Теперь ты помоги дереву».
Я опять закрыла глаза и попыталась собрать каждую капельку волшебства, которая была во мне.
– Сработало! – вскричала Хай Лин. – Держись, продолжай так же…
Легко сказать. Ей‑то не приходилось подавлять тошноту и противостоять тупой, вязкой как трясина силе, которая не хотела, чтобы здесь что‑то менялось. Не хотела, чтобы кто‑то спас город под названием Голод и изгнал болезнь, которая пожирает его природу.
– У тебя получилось!
Я закашлялась, схватилась за дерево и снова затряслась в жестоком приступе кашля. Потом медленно открыла глаза. Почка превратилась в персик. Правда, совсем маленький персик, но зато зрелый и ароматный.
|
|
|
– Сорви его, – прохрипела я. – Отнеси Маре.
– С тобой все в порядке? – Хай Лин обеспокоено глядела на меня.
«Конечно, – хотела я сказать. – Все чудесно. Но это было не так.
– Ммм… не совсем, – пробормотала я. И тут мои дрожащие ноги подкосились, и я безвольно опустилась на землю.
– Вилл! – закричала Хай Лин. Вилл, скорее сюда!
Вилл достала Сердце Кондракара и положила мне на грудь.
– Не двигайся, – велела она мне. – Дай Сердцу восстановить твои силы. Ты просто исчерпала себя, вот и все.
Исчерпала себя за пять минут, чтобы вырастить один малюсенький персик.
– Никчемная из меня волшебница, – пробурчала я.
– Ты очень хорошая волшебница, – уверенно заявилала Тарани. – Просто в этом месте что‑то не так с землей. Это любому видно. Я бы сказала, тяжелый случай истощения.
– Ты права. – Казалось, я больше никогда не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Я имела в виду не тебя, а почву, – смутилась Тарани.
– Да знаю я. – Внезапно меня пронзил страх. – Пятнышко? Пятнышко, с тобой все нормально? Где ты? Кто‑нибудь его видел?
– Лежи спокойно, – сказала Вилл, не давая мне подняться. – Оно здесь, посмотри.
Теперь я его разглядела, огонек разместился на самой вершине талисмана. Но сверкал он не так как обычно.
– Бедное Пятнышко, – прошептала я. – Ты выбрало непростой путь, когда решило стать больше, чем другие огоньки.
„Дереву лучше. Помоги ребенку“.
– Да, нужно вернуться в дом и накормить малыша.
Спасибо Сердцу Кондракара, я немного отдохнула, набралась сил и смогла самостоятельно встать и доковылять до дома Мары.
– Мы нашли для вас персик, – сказала я.
Женщина посмотрела на нас, потом на персик – она не верила своим глазам. Не говоря ни слова, она взяла плод и понюхала его, как будто сомневалась, что он настоящий. Мальчик немигающим взглядом следил за персиком. Он протянул руку, не решаясь попросить вслух.
Мара с мольбой посмотрела на меня.
– Не знаю, как и сказать об этом… Ну, в общем, не могли бы вы… найти… еще один? – прошептала она.
– Нет, – я покачала головой. Снова пережить это – никогда в жизни! – Сегодня не смогу, разве только завтра…
– Что ж, все равно спасибо! Огромное спасибо! – Мара подошла к умывальнику, и смыла с рук глину. Затем достала из ящика нож и разрезала персик надвое.
– Вот, Тэдди, – сказала она сыну. – Съешь только половинку, как большой мальчик. Вторую половинку мы вечером отнесем на раздачу.
– Я думала… он съест его целиком, – непонимающе возразила я. Голодного ребенка и одним‑то персиком не накормишь, не то что половиной.
– Я знаю, – кивнула Мара. – И от души благодарю тебя. Но все, что у нас есть, мы должны приносить на раздачу и делиться. Если бы мы так не поступали, половины горожан уже не было бы в живых. А так мы все хоть наполовину живы.
В последних словах женщины было много горечи и бессильной злости, но невозможно было не восхищаться силой ее характера. Мара наверняка была голодна не меньше, чем ее сынишка, но она позволила себе лишь облизать пальцы, которыми держала истекающую соком половинку персика.
– Как это могло случиться? – спросила я. – Что довело вас до такой жизни?
Вы спрашиваете, что довело? – Она уставилась на меня, изумляясь тому, что я ничего не знаю. – Кэрок, конечно. Червь Кэрок.
Глава 6. Червь Кэрок
Мы стояли на голом склоне холма и смотрели вниз.
Червь был настолько огромен, что я не могла охватить его взглядом. Знаю, это звучит странно, но так и было. Я, конечно, ожидала увидеть гигантского монстра, но перед моими глазами предстало нечто, больше похожее на горную цепь.
– Где он? – спросила я у Мары.
Горшечница посадила Тэдди на колено, освобождая руку чтобы показать.
– Здесь, – сказала она. – И там. И вот еще виток. Думаю, голова находится к югу отсюда.
Ох, наконец, до меня дошло… Это все он. Под нами был никакой не холм, а часть его тела. Чешуйчатого, цвета грязи, несущего гибель всему вокруг…
– О нет! – сдавленно пискнула Тарани. – Я и маленьких‑то змей терпеть не могу…
По моим прикидкам, тело Кэрока было не меньше мили в длину. Громадный и словно бы погруженный в дремоту, Червь лежал, охватив своими кольцами замок. В том замке, по словам Мары, Кэрок держал в плену здешнего правителя, принца Флориана. Червь был почти одного цвета с сухой потрескавшейся почвой – вот почему сначала я никак не могла разглядеть его.
Откуда вы знаете, что это он превратил ваш город в пустыню? – спросила я Мару.
– Он пожирает все. Даже саму землю. Каждый день он заглатывает новый участок, новый кусок полей. Если он вцепится во что‑то – считай, это пропало. Червь никогда не прекратит есть, никогда не утолит свой голод – он просто на это не способен. И если подойти чуть ближе, чем мы сейчас стоим, ты почувствуешь запах испарений от его тела, смрад его дыхания. Яд вытекает из его пор, как пот у больного лихорадкой. О да, это он превратил нашу землю в бесплодную пустыню!
В городе царили достаток и благополучие, пока не пришел он.
Но почему он обосновался именно здесь? Вы что он никогда не отходит от замка?…
Я думаю, он и сам давным‑давно позабыл причину. Единственное, что он осознает, это безумный голод. Но когда‑то он был двоюродным братом IIринца.
Я уставилась на нее, не веря своим ушам.
– Вы что, хотите сказать, что это… этот монстр родственник вашего правителя?!
– Он был им, когда еще был человеком. Звался он герцог Кэрок. Это был злобный алчный человек, который с помощью своего колдовства хотел владеть троном. Сначала он задумал поднять восстание, но народ Филии не желал этого, а у Кэрока было недостаточно могущества, чтобы подчинить себе людей. Потом он решил, что раз уж ему не удаётся собрать войско, то он сам заменит целую армию. Он принял облик гигантской змеи и в одиночку осадил замок. Он требовал у принца Флориана, чтобы тот сдался, но наш принц человек отважный и упорный. Он не согласился.
– Значит, если принц Флориан признает поражение, все закончится?
Мара покачала головой. Теперь уже слишком поздно. Кажется, принц уже пытался договориться с ним о сдаче, чтобы облегчить участь страны и своего народа. Но слишком далеко ушел от людей, теперь он только Червь и не понимает таких слов, как „трон“, „принц“ и „владычество“. Весь его разум заполнен голодом.
Внезапный порыв ветра донес до нас вонь Червя, Я закашлялась от этого удушающе‑едкого, тошнотворного запаха. Тэдди захныкал и принялся тереть ладошкой глаза и нос.
– Не могу больше тут оставаться, – заявила Мара. – Я привела вас сюда, потому что вы попросили, но это место проклято, и с каждым часом здесь становится все хуже.
Она развернулась и зашагала вниз по склону холма, к городу, который теперь носил название Голод.
Я вполоборота смотрела на Кэрока. Его исполинское тело кольцами обвивалось вокруг холмов и наполовину скрывало замок от наших глаз. Между Червем и нами не было ничего живого. Ни деревьев, ни травы, ни животных, ни птиц, даже насекомых – и тех не было. Мои ноздри и глаза по‑прежнему щипало после того ядовитого дуновения ветра.
– Чтобы подойти к нему поближе, нужен противогаз и защитный резиновый костюм, – пробормотала Вилл.
– Которых у нас нет, – добавила Тарани.
– Зато есть я, – заметила Хай Лин. – Я могу очистить для нас воздух не хуже, чем противогаз.
– Но он такой огромный, – засомневалась Тарани. – Как мы можем справиться с таким чудом?
– У него должно быть какое‑то слабое место, – неуверенно сказала Вилл.
– Неужели? – вскинулась Ирма. – да ты только посмотри на него! Разве похоже, что у него есть слабые места?!
– Да перестаньте вы, – приструнила я девчонок. – Мы же чародейки, Стражницы Кондракара. И у каждой из нас есть особая сила, так ведь? И я лично собираюсь подойти и со всей своей силы вмазать этому обжоре по носу! – Я должна была сделать это ради Тэдди и Мары. Ради земли, ради Пятнышка и его народца и ради города, который не должен был получить такое ужасное название…
Вилл взглянула на меня и слабо улыбнулась.
– Да, ты права, – кивнула она, будто прочитан мо мысли. – Ну‑ка, покажем ему на что способны настоящие волшебницы!
Она изменилась прямо на наших глазах. Больше не было обычной девчонки в кроссовках, джинсах и свитере, перед нами стояла чародейка. Конечно, она оставалась все той же Вилл, но как будто сделалась выше, крепче, сильнее и намного магичнее. (И одежда у нее стала такой классной! Тони Закарино отдыхает!) Вилл взметнула руки вверх, приготовившись к действию. Стоило только взглянуть на нее, и ты чувствовала исходящую от нее энергию.
Вообще‑то я тоже так могла. Мы все могли. И через мгновение мы тоже преобразились. Пять девчонок‑школьниц, усталых, грязных и растерянных, исчезли. Теперь мы были членами команды W.I.Т.С.Н., и это было чудесное ощущение.
– Ммм… – потянулась значительно повеселевшая Ирма. – Так‑то лучше. Не знаю, как вы, девочки, а я готова пойти и связать этого червяка узлом!
– Знаете, подбираться поближе к гигантскому Червю, чтобы нанести удар, – это вам не воскресная прогулка.
Хай Лин очищала для нас воздух и отгоняла вредоносные испарения Кэрока, стелившиеся между лысыми склонами холмов.
Но было заметно, что если сначала это давалось ей легко, то чем ближе мы подходили к Червю, тем больше ей требовалось усилий.
– Ты в порядке? – спросила я у Хай Лин.
Она кивнула, плотно сжав губы.
– Пока все нормально, – процедила Хай Лии. – Но чем ближе мы подходим, тем меньше становится воздуха. Словно он не хочет здесь находиться, и я его понимаю.
Земля, по которой мы шли, была покрыта мерзкой серой слизью, и моим ступням вдруг сделалось горячо. Балансируя на одной ноге, я осмотрела подошву своей туфли. Она пошла пузырями и слегка дымилась.
– Эта штука – что‑то вроде кислоты! – воскликнула я. – Она разъедает мои туфли!
– Мои тоже, – откликнулась Тарани, проверив свои ботинки. – Надо что‑то делать!
Ирма взмахнула руками.
– Я очищу для нас дорожку – сказала она, призвав силы Воды.
Она направила струю воды на землю, и смыла слизь. Теперь у наших ног лежала чистая, влажная и безопасная тропа.
– Спасибо, ты классная чародейка, – сказала Вилл.
– Всегда пожалуйста, – ответила Ирма, широко улыбнувшись. – Если хотите, могу сделать для вас водяную горку, как в аквапарке, наколдовать бассейн и пальмы… Эх, было бы время, мы бы сделали из этого местечка курортный городок.
Я обвела взглядом голый мертвый пейзаж. Хуже места для центра развлечений себе и представить нельзя… Но Ирма продолжала шутить в любой ситуации.
Мы тащились вперед, пока не уткнулись в змеиный бок. Это была стена почти в три раза выше меня, покрытая очень прочной на вид чешуей.
– Все еще хочешь связать его узлом? – спросила я Ирму.
– Кажется, это не самая разумная мысль, – Поморщилась она, – Зато если мы хотим вмазать ему по носу, то должны хотя бы понять, где у него голова.
Мы пошли вдоль извилистой чешуйчатой стены. С такого близкого расстояния не верилось, что она может быть частью живого существа.
– Ирма, эта гадость снова проедает мои туфли.
– Сейчас, – она на миг закрыла глаза и сконцентрировалась. Появилась тоненькая струйка воды, которая расчистила крошечный участок, и иссякла. Ничего похожего на Ирмины обычные мощные магические потоки. Ирма посмотрела на дело своих рук в замешательстве.
– Простите, – пробормотала она, – но кажется, вода тоже не желает приближаться к Червю.
– Что ж, все равно надо идти, – тихо, но твердо сказала Вилл.
И мы пошли, хотя уровень слизи становился все выше, и мы утопали в ней чуть не по щиколотку.
Мы шли. И шли. И шли…
– Да когда же он кончится? – с отвращением спросила Ирма.
– Мара говорила, что его голова где‑то на юге, – припомнила я. – Стойте! Мы что, идем в обратную сторону?
Тарани покосилась на солнце, еле различимое за дымкой удушливых испарений.
– Нет, все правильно, – заявила она. – Мы как раз идем на юг и…
Она осеклась и замерла, словно громом пораженная.
Я тоже больше не могла сдвинуться с места. Прямо перед нами разверзлась глубокая, темная огромных размеров дыра. Она была похожа на вход в пещеру, только со странными створками, которые ходили вверх‑вниз, и бугристым потолком, выглядящим как… Как нёбо гигантской пасти!
– О нет! – прошептала я.
– Назад, – скомандовала Вилл. – Бежим!
Это она правильно крикнула. Потому что пасть двинулась за нами, довольно быстро для такого громоздкого создания, иглы зубов смыкались и размыкались, видимо, желая пронзить нас.
Мы мчались по мертвой покрытой слизью почве, мчались во весь опор, спасая свои жизни. Хай Лин оторвалась от земли и полетела. Хотела бы я тоже так сделать, но мои волшебные крылышки, к сожалению, были одной лишь видимостью. Челюсти Кэрока ‚позади нас с оглушающим грохотом захлопнулись, раздалось утробное урчание, как будто он начал что‑то переваривать. Каким‑то чудом мне удалось наспех сотворить иллюзию – Кэрок принял за нас камни и грязь и проглотил их.
Мне хотелось бежать дальше, не останавливаясь, бежать обратно до Голода, а еще лучше до самого Хттерфилда. Но во мне возобладало чувство гордости. Пускай мои ноги подкашивались от усталости, а лёгкие горели огнем, все равно я остановилась. И развернулась.
Где‑то метрах в ста от нас громадная треугольная голова зависла, готовясь схватить добычу, то есть нас. Бледные, мутные голодные глаза, по размерам больше, чем окна в замке, оценивающе смотрели на нас. А неподалеку в воздухе виднелся кончик его покачивающийся из стороны в сторон как у охотящегося на мышь кота.
– Ну что, нос мы вроде бы нашли, – прошептала запыхавшаяся Ирма. – Кто хочет вмазать первой?
Желающих не оказалось.
– Мы должны ударить его все вместе, – наконец изрекла Вилл. – И вложить всю свою магию.
– Это единственный выход, – согласилась я.
Ирма вызвала силы Воды. Хай Лин призвала на помощь Воздух. Вокруг Тарани заплясал Огонь, а от Вилл полилась чистая энергия. Я прижала ладонь к почве, умоляя несчастную истощенную Землю Филии вступить в бой.
– Приготовились, – скомандовала Вилл. – Вперед!
И мы направили всю нашу мощь на Червя. Мы вложили в удар каждую капельку своей энергии, каждую крупицу своей магии. Ветер, пламя и ударная волна устремились к Кэроку, камнепад и молнии нацелились ему в голову.
Сначала он слегка подался назад, глядя на приближающиеся заряды Стихий с некоторым удивлением. Потом в его глазах зажегся жуткий голодный огонь. И в конце концов он разинул рот и проглотил все это.
Мы ошеломленно глядели на чудовищного Червя.
– Он это съел, – обессилено выговорила Вилл. – Он взял и все сожрал.
Червь на глазах разбухал и удлинялся, становился все больше, напитавшись той энергией, которой мы в него ударили.
– Надеюсь, у него будет несварение, – в ярости пробормотала Ирма, – и он лопнет.
Я тоже надеялась, но вообще‑то не было похоже, что это произойдет.
– Как мы сможем одолеть его? – спросила Тарани, голос ее слегка дрожал. – Как вообще можно одолеть такого монстра?
– Не знаю, – Вилл тоже выглядела подавленной. – Может, у нас вовсе ничего и не выйдет. Вдруг он непобедим…
Я почувствовала боль в руке и повернула ее ладонью кверху. В том месте, которым я прикасалась к земле, пытаясь взять у нее волшебную энергию, кожа казалась обожженной. Она покраснела и покрылась волдырями.
– Это место настолько изуродовано, – прошептала я. – Я уже сомневаюсь, получится ли вернуть ему прежний вид…
Внезапно в воздухе, прямо над моей больной рукой, затанцевал зеленый огонек. Он окутал ладонь своим светом, и боль почти прошла.
– Пятнышко! – мой голос выражал удивление и благодарность. – Пятнышко, ты не должно быть здесь, это слишком опасное место! – Но на самом деле я была счастлива, что огонек оказался рядом, что он меня поддерживает. Его страх был очень силен, я могла чувствовать его на расстоянии, но при этом Пятнышко излучало тепло и любовь.
„Помочь. Помочь Земле“.
Это было одновременно его обещание участвовать в борьбе и просьба.
– Я помогу – пробормотала я. – Обязательно помогу.
Но я не знала, как это сделать. Червь был таким огромным и ненасытным… Если мы снова ударим его, он еще раз проглотит нашу энергию. Казалось, его голоду нельзя положить конец.
Конец…
Тут я вдруг вспомнила слова Мары: Если он вцепится во что‑то – считай, это пропало. Червь никогда не прекратит есть, никогда не утолит свой голод – он просто на это не способен.
– Девочки, – задумчиво произнесла я, – кажется, у меня появилась идея…
Глава 7 Фокус с хвостом
– Побелка? – удивленно переспросила Мара – на что вам ведро побелки?
– Хотим кое‑что покрасить. Нам еще понадобится пара любых красок. Лучше, конечно, три, но можно обойтись и двумя.
Что ж, моя глазурь хранится вот здесь. Но её, знаете ли, не так просто сделать. Поэтому мне не хотелось бы, чтобы ее тратили на всякую ерунду.
Я заглянула ей в глаза.
– Если я скажу, что это для борьбы с Кэроком. вас это убедит?
Мара горько рассмеялась, а потом сама себя оборвала.
– Вы серьезно, девочки?
– Абсолютно серьезно.
– Ладно, берите что хотите. Только… – она замялась.
– Что?
– Я видела, что вы из ничего создали тот персик. Я знаю, что вы не простые девочки, какими кажетесь. Но Кэрок – страшный враг Будьте осторожны!
– Мы будем, – торжественно пообещала я. Не успели мы пройти и пол‑улицы, как заметили, что Мара догоняет нас.
– Подождите! – крикнула она, на ходу закутываясь в шаль. – Я иду с вами.
– Но Мара, это…
– Что бы вы там ни собирались делать, нужно, чтобы кто‑то это видел. Чтобы кто‑то знал, что произошло. Каково мне будет, если вы просто выйдете из моих дверей и никогда не вернетесь?
– Мы вернемся, – твердо сказала я.
– Все равно я должна быть уверена в этом.
– А как же Тэдди?
– Я оставила его у соседки.
– Нет, я имею в виду… – я осеклась. Не могла же я сказать: что будет с Тэдди, если вы не придете назад. Ну, он ведь будет без вас скучать…
– Ничего, это ему не повредит, – ответила она. – Конечно, помощи от меня не много. Но, мне кажется, кто‑то из города обязательно должен быть там.
Вялые торговцы с площади смотрели на нашу маленькую процессию с некоторым интересом.
– В чем дело, Мара? – спросил тот, который пытался продать мне шкатулку. – Снова идете поглядеть на Черня?
– Да, – коротко кивнула Горшечница.
– Ну, тогда удачи вам.
Пара прачек тоже пожелали нам доброго пути, а одна взглянула на нас исподлобья.
– Нечего вам таскаться туда и будоражить его.
– Что ты хочешь этим сказать? – резким тоном спросила Мара.
– А то, что если люди оставят чудище в покое, то, может, и оно оставит в покое нас. Не я одна, многие так думают!
– Ина, он уничтожает нашу землю! От того, что ты закроешь глаза и будешь представлять, что никакого Червя нет, он не исчезнет!
– Ну да, верно… Просто я говорю, чтоб вы не особенно злили его. Что если он решит бросить замок и обоснуется у нас в городе?
Тут одна из прачек оторвалась от стирки и выпрямилась.
– Не будь такой трусихой, Ина, – сказала она. – Если Мара и ее подруги задумали побороться с Червём я пойду с ними, – и женщина стала снимать передник.
– Но… – не зная, что сказать, я уставилась на прачку. Как и все жители Голода, она была сильно исхудавшей; не старая, но и не молодая, она, провидимому не имела и капли магических способностей. Что она собиралась делать, если Червь на нее нападет?
– Я тоже пойду – заявил продавец шкатулок, складывал свой нехитрый товар. – Все равно торговля сегодня идет не слишком бойко.
– Но как же… – залепетала я.
– Не волнуйся, – Ирма положила мне руку на плечо. – Пусть посмотрят, ничего плохого в этом нет. А самые храбрые смогут помочь и отвлечь внимание Кэрока.
Когда мы вышли из города, с нами шагало сорок или пятьдесят его жителей – почти целая армия. Но не настолько большая, чтобы Червь не мог проглотить ее в один присест, если что‑то пойдет не так.
– Это должно сработать, – твердила я себе.
– Просто обязано!
Было так здорово чувствовать, что Пятнышко сидит на моем плече, подбадривает меня и посылает волны доверия.
Из‑за того, что собралось столько народу, нам пришлось немного изменить первоначальный план.
– Я не могу быть в нескольких местах Одновременно, – сказала Хай Лии. – Попробую сдуть все ядовитые пары одним мощным порывом ветра. Тогда какое‑то время все смогут нормально дышать. Эй, придерживайте свои шляпы!
Горожане в Недоумении переглянулись.
– Она волшебница и может управлять воздухом, – пояснила я. – Если не хотите лишиться своих шапок, делайте, как она сказала.
Не успела я закончить, как налетел ветер. Он становился все сильнее и вскоре превратился в настоящий ураган. Нескольких горожан даже сбило с ног. Ветер с завываниями устремился вниз но склону холма, к Кэроку, и отогнал зловонную дымку куда подальше.
– Ну вот, – произнесла Хай Лин, ослабив ветер до обычного бриза, – теперь можно дышать.
Скорее всего, устроив такой ветродуй, мы дали Кэроку знать о своем приходе. Но это было неплохо, в этом даже заключалась часть нашего плана.
– Молодец, Хай Лии, – похвалила подругу Ирма. – А теперь моя очередь. Настало время генеральной уборки.
Секундой позже с холма с грохотом низверглись тонны воды, унося прочь гадкую кислотную слизь.
– Можете тут гулять, не боясь обжечь ноги, – удовлетворенно сказала Ирма.
Жители Голода были изумлены подвигами девчонок, а Мара поглядывала на нас с гордостью первооткрывателя.
– Говорила же я вам, что они не простые путницы, – повторяла она горожанам.
– Теперь пора переходить к отвлекающим маневрам, – объявила Вилл. – Добровольцы, следуйте за мной.
– Помните, ваша задача – только привлечь его внимание, – наказывала я Маре. – Ничего не предпринимайте и не подходите к Червю слишком близко.
Женщина сосредоточенно кивнула. Вилл стала спускаться с Холма, и большая часть горожан двинулась за ней. Я заметила, что Мара идет с Вилл плечом к плечу.
– Мы должны быть наготове, – предупредила Тарани. – Времени совсем немного. И чем быстрее мы будем действовать, тем безопаснее будет для горожан.
Мы тоже зашагали вниз, но не туда, куда двигалась Вилл и ее крошечная армия. Если они подбирались к голове Кэрока, то наша задача была поскорее достичь хвоста.
Получится ли у нас? О, только бы, только бы получилось!!!
Голова Червя сдвинулась с места, следя за перемещением Вилл и ее отряда. Я изо всех сил надеялась, что он не заметит, как мы с Тарани, Ирмой и Хай Лии подкрадываемся к его хвосту.
– Сначала белый цвет, – сказала я, передан банку с глазурью Хай Лин. – Важнее всего правильно наложить основной тон.
– Корнелия Хейл, личный визажист многих звезд, а также змей длиной в милю, – пробормотала Ирма себе под нос.
Вжжжиик! Вилл метнула в Червя первую волшебную молнию, а горожане принялись орать, завывать и пританцовывать, бросаясь в Кэрока камнями.
– Пора, – напряженно вымолвила я. – Сначала надо нарисовать два больших белых круга.
– Знаю, – отмахнулась Хай Лин и взлетела в воздух, прихватив с собой банку – Вот так, два круга…
Хвост какое‑то время лежал спокойно, что только облегчало нашу задачу. Работать с глазурью гораздо удобнеё, чем с побелкой, о которой я подумала сначала. Глазурь меньше растекалась и хорошо держалась на твердой чешуе.
Со стороны Кэроковой головы раздалось громкое шипение. Ох, нужно быть внимательнее! Червь такой огромный, и двигается гораздо быстрее, чем можно предположить по его виду…
Громадный хвост поднялся в воздух и ударил по земле. К счастью, проворной Хай Лии удалось вовремя скользнуть в сторону Я надеялась, что Вилл и ее армия тоже соблюдают осторожность.
– Теперь синий, – и я вручила другую банку Ирме.
– Назад! – услышала я команду Вилл. – Отступайте назад!
По длинному телу змея пробежала дрожь, подобная легкому землетрясению. Что если он готовится напасть?…
– Быстрее, быстрее, быстрее! – шептала я.
– Я и так тороплюсь! – процедила сквозь зубы Ирма, выводя четкие синие дуги, а под ними ставя жирные точки. Хай Лин опустилась на Землю, взяла у меня красную глазурь и приготовилась нанести последние мазки…
– Бежим! Бежим! – теперь кричала не только Вилл, это был целый хор, некоторые голоса звучали твердо, а некоторые паникерски.
Вдалеке показались Мара и несколько горожан, и я почувствовала прилив радости: они были живы и двигались в нужном направлении. увлекая Кэрока за собой… Но где же Вилл?
Огромная голова Червя раскачивалась из стороны в сторону, пасты была открыта, и в ней виднелись клыки в человеческий рост. Голова приближалась, она двигалась к нам. И хотя это было именно то, что я задумала, я невольно впала в оцепенение, меня сковал страх перед гигантскими горящими глазами, которые вот‑вот окажутся совсем рядом…
– Тарани… – пришлось пихнуть ее локтем, чтобы она вышла из ступора.
– Что?… А, ну да, все готово, Корнелия, – откликнулась она.
Я возложила ладонь на землю и послала сильный импульс. Земля содрогнулась, и змеиный хвост взметнулся в возд<
|
|
|
