Самый смертоносный из видов 4 глава

Дуб, растущий между двумя склонами,
Затемняет небо и холм!
Разве его раны не говорят о том,
Что это Ллеу?

Дуб, растущий высоко в горах,
Разве его не поливают дожди?
Разве он не мокнет под бурями?
Его ветви несут на себе Ллеу Ало Гиффса!

Дуб, растущий под кручей,
Как статен и величествен его вид!
Разве не правду я говорю,
Что Ллеу вошел тебе внутрь"?

И я сразу же понял, кто стоит передо мной, потому что это была очень древняя песня Бардов — еще ребенком в Тинтагиле я слышал, как ее пели и менестрели, и священники.
— Я вижу, что теперь ты меня узнал! — Лицо бога осветилось улыбкой. — И как ты мог не узнать, ты, кто происходит из Хранителей Священного Огня, поклоняющихся Дубу? Именно для того, чтобы вести счет моим появлениям и следить за тем, как я пересекаю небо, люди этой земли когда-то создали эту Сферу, в которой мы сейчас находимся! Некоторые, вслед за греками, называют меня «Аполлон», а иногда Гермес или Меркурий, потом меня стали называть Митрой, по-римски. Геркулес... Ра-Таммуз — моих имен можно насчитать столько же, сколько раз солнце пересекало небо. Но, — он поднял свое золотое копье, указывая на солнце, — я всегда один и тот же... Един с Ним! Ты, Повелитель Дракона, должен знать меня как «Ллеу Золотых Трубок» — или «Лугх Длинная Рука». Хотя я — не что иное, как отражение Солнца: Божье Око, так что все пятеро —мы просто разные лица Единого: «Того, кто обитает в Запределье-». Именно таким путем миры переходят один в другой: Абред в Гвинедд, Гвинедд в Сегант, и именно поэтому мы все пятеро —только «Посланники Бога» — пять граней бриллианта, которому нет цены... сияющие как единое целое! Hie est Arturus, Rexque Futurus!

----------------
Здесь стоит Артур, Будущий Король (лат.).

Затем бог постепенно превратился в ослепительный огненный шар и вернулся на свое место за трилитом. Потом все пятеро одновременно подошли к алтарю, и каждый положил руку на его поверхность.
— Почувствуй теперь присутствие Единого... — произнесли они в унисон. И опять чистый луч света спустился на верхушку алтаря.

(Все, что последовало за этим, почти невозможно описать словами. Я даже не уверен в том, что Мерлин, который стоял рядом со мной, воспринял это таким же образом — никогда потом он не хотел этого обсуждать. В самых сокровенных Друидических Знаниях встречается такое понятие как «Нау-галь», что означает «без слов», и, надо думать, именно такое состояние называется Святым. Так что попытки описать Наугаль словами (что невозможно уже по самому определению) приводят к его бесконечному упрощению: как можно пытаться превратить в слова то, что не может быть превращено в слова?)

Потом раздался голос — или я просто решил, что это должен быть голос, хотя вокруг не было слышно ни звука, к тому же я не могу сказать, был этот голос мужским или женским —просто возникло всеподавляющее впечатление присутствия говорящего. Одновременно с этим появились сцены, изображения и символы, которые сливались в одну совершенную картину, ясную по своему смыслу. Голос Кели? Озарение Хен Ддихенидд? Этого я не могу объяснить до сих пор.
Но то, что осталось после этого, было как наследство или подарок — нечто, дарованное мне на будущее. Нельзя сказать, сколько длилось само событие. Мы могли стоять там два мгновения или два года — но в конце концов Святая Пятерка покинула свои вымышленные оболочки и в виде единого луча света вернулась на небеса, откуда она и появилась. Все вокруг нас... сами камни продолжали гудеть и искриться от переполнявшей их энергии (оставленный ими след был похож на след, который оставляет комета, — след из звездной пыли в космическом пространстве). Я проследил глазами исчезающий за облаками луч и тут же вернулся к алтарю. За ним тоже осталось что-то искрящееся — что-то другое, не только энергия.
— Не прикасайся к нему! — вскричал Мерлин, как только я двинулся вперед, и я сразу отпрянул от неожиданности, опять вдруг услышав человеческий голос. — Подожди минуту, давай сначала посмотрим. — И он осторожно направился к алтарю, чтобы рассмотреть, что там находится.
— Удивительно... великолепно! — воскликнул он, подзывая меня подойти поближе. — Иди сюда, Артур — возьми это! Это оставили для тебя. — Так, очень осторожно я взял свое наследство.
Это был Стеклянный Корабль... на нашем языке — «Каэр Видр», я слышал много рассказов о таких судах, плавающих по морям Аннона. От носа до кормы он был величиной с большой палец руки и сделан был из бесцветного хрусталя — чистого и безупречного, как родниковая вода при лунном свете. Я посмотрел на Мерлина: он что-то искал в своем мешке.

— А... вот оно! — обрадованно сказал он. — Прежде чем мы расстались на берегу озера, Владычица Авалона приказала мне хранить это в качестве подарка для тебя —пока не настанет время. — И он протянул мне крошечную резную коробочку из яблоневого дерева, которую покрывал удивительный цветочный орнамент, а крышка была инкрустирована перламутровым полумесяцем.
— Иди сюда, посмотри, подходит ли она по размеру! — предложил мне Мерлин. Кораблик точно уместился в коробочке, как будто бы она была специально для него предназначена! Потом я вспомнил Тройку Богинь, которые были здесь сегодня, и даже не стал спрашивать «откуда Владычица Авалона знала» о своевременности такого подарка. (Мерлин лишь улыбнулся и сменил тему разговора.)
— Пожалуй, правильно говорят в народе: мал золотник, да дорог? — спросил Друид лукаво, втискивая в мешок последние наши припасы. — Я имею в виду Стеклянный Корабль.
Я понимал, что это могло бы относиться и к одному подарку, но, подумав хорошо, ответил:
— Так что же все это значит, Мерлин? Стекло... кольцо... смерть моей матери... эти странные слова, которые произнес Лугг Длинная Рука? — Я напряг мозг, пытаясь вспомнить точное звучание слов. — «Arturus... hie est fat...»
— Пошли, Медвежонок, — решительно прервал меня Мерлин. — Собирай свои вещи, потому что я намерен к ночи вернуться в Гластонбери. Хозяин постоялого двора в этом городе—мой друг, а лучше его постоялого двора не найти во всей Стране Лета!

* * *

Когда мы возвращались обратно, моя голова была полна вопросов, на которые я так и не получил ответа. Прошло еще немного времени, и большие камни превратились в крошечные песчинки на горизонте, и я вдруг почувствовал себя несчастным оттого, что они остались позади.
Нигде и никогда я не ощущал такой грубой мистической силы и вдохновения, как среди этих дольменов, и мысль о том, что я их покидаю, вызывала у меня глубокое сожаление. Это было похоже на прощание со старыми-старыми друзьями — вам грустно их покидать, хотя вы и знаете, что пройдет время и они когда-нибудь опять войдут в вашу жизнь.

Мерлин время от времени поглядывал в мою сторону, прекрасно понимая, какие чувства обуревают меня.
—Hie est Arturus... RexqueFuturus? Так, мой мальчик? —проворчал он. — Что ж, как ты знаешь, моя латынь не слишком хороша — уже не осталось римлян, чтобы со мной разговаривать!
— Пошли, Мерлин, — устало взмолился я, и Друид, комически пожав плечами, похлопал меня по спине. По своему многолетнему опыту я понял значение этого жеста: он не оставлял мне никакой надежды получить прямой ответ. Но, быть может, для Мерлина это был способ избежать вопросов, которые он считал преждевременными — или не говорить мне ответов, до которых я должен был додуматься сам.
— Знаешь, Артур, в чем твоя основная проблема? — спросил он беспечно. —Ты слишком много думаешь. Даже самым важным вопросам надо дать сначала отлежаться. Слишком много мыслей... слишком мало времени.
Так что, как я и ожидал, моя интуиция меня не подвела. Не то чтобы я сомневался в правильности совета Мерлина, но как раз сейчас у меня возникало столько вопросов —один непонятнее другого. Временами казалось, что передо мной специально ставят неразрешимые вопросы, не давая на них ответов.
Мои мысли продолжали перескакивать с одного на другое, когда мы опять приблизились к Стране Яблок. Вдруг Мерлин подошел ко мне и погрозил мне пальцем.
— Сейчас же прекрати страдать! — произнес он шутливым тоном. — Потому что все происходит так, как оно должно произойти. Зачем же позволять себе мучиться из-за нескольких слов, которые ты услышал среди старых каменных колонн?
Я быстро вскинул голову и посмотрел на него с подозрением:
—...каменных колонн?
— Конечно же, — продолжал поддразнивать меня Мерлин, — это были старые камни... очень старые камни. И кто, кроме глупого Друида, может относиться серьезно к эху древних камней? Я таких не знаю!

XIII

РИТУАЛ ВХОДА

«Non for as ire.
In interiore Ъотпе
habitat veritas»*.

(Гностики)

---------------------------
Не проявляй гнева. Внутри человека обитает истина (лат.).

В главе «Отголоски древних камней» устанавливается связь между любыми известными в прошлом магическими цивилизациями и теми архетипи-ческими мирами, которые они оставили нам после своего исчезновения.
Ко времени появления Друидов, пришедших на смену Фериллтам, уже существовало несколько таких цивилизаций (например, атланты, шумеры и египтяне), к архетипам которых часто обращаются в педагогических целях. Это делается с помощью СИМВОЛОВ, ТЕСНО СВЯЗАННЫХ С КУЛЬТУРОЙ, в сочетании с уникальным упражнением, известным под названием РИТУАЛА ВХОДА.
С помощью «входа» мы обращаемся к кельтской концепции духовной двери: к ТРИЛИТУ. Посмотрите на приведенный ниже рисунок.

Эта техника включает в себя контролируемую визуализацию, почти аналогичную той, которую Дж. Ч. Бреннан назвал АСТРАЛЬНЫМИ ДВЕРЬМИ и описал в своей замечательной книгепод тем же названием (Эквариан Пресс, 1977г.). КНИГА ФЕРИЛЛТ описывет отдельные этапы этого ритуала следующим образом:

*Спокойно посидите некоторое время в полном одиночестве, так, чтобы ничто вас не отвлекало.
* Закройте глаза.
* Как можно более ясно вызовите в своем воображении каменный ВХОД (ВОРОТА) (внимательно рассмотрите приведенную выше схему и постарайтесь удержать ее в памяти).
* Мысленно «отпечатайте» на поверхности верхней перемычки выбранный вами СИМВОЛ (найдите на схеме место, указанное стрелкой).
* Как только вам удастся в течение 60 ударов пульса четко удерживать весь образ в своем воображении, проведите свою принадлежащую Потустороннему миру форму через этот ВХОД.

С этого момента вы можете заняться исследованиями. Если все было проделано правильно, вы можете обнаружить себя в первичном мире именно того символа, который вы использовали. Чтобы вернуться обратно, обозначьте мысленно положение ВХОДА в пространстве и просто переместитесь через него обратно. Для того, чтобы помочь выполнению ритуала, можно зажечь благовония (в этом случае можно предложить смесь ДУРМАНА, МОЖЖЕВЕЛЬНИКА и ЛОБЕЛИИ) и (или) сложить круг.
В Приложении к главе 17 приведены 12 символов, связанных с конкретными местами большой силы, которые относятся к кельтской мифологии. И так как эта книга посвящена в первую очередь завершающей эпохе Артуров-ской Британии, когда эти символы и места сохраняли свою активность, ниже мы приводим их еще раз. (При этом, однако, следует помнить, что РИТУАЛ ВХОДА можно использовать вместе с любым символом, достаточно тесно связанным с любой из былых культур.)

СИМВОЛ

1. Вершина горы
2. Золотой желудь
3. Серебряное яблоко
4. Красный пылающий серп
5. Корона, усыпанная драгоценными камнями
6. Каменный трилит
7. 7-струнная арфа
8. Резная тыква
9. Железный котел

СИМВОЛ ЗАВЕСЫ

* * * Черная свеча
* * * Стеклянный корабль
* * * Синяя роза

ВЕДЕТ К

Горе Сноудон (Ир Виддва)
Острову Друидов (Инис Мон)
Авалону (Инис Аввалон)
Динас Повис
Динас Имрис

Каэр Сидис
ЛлинТегид (Озеру Бала)
Солнечному Королевству
Лунному Королевству

ВЕДЕТ К

Аннону
Потустороннему миру
Острову Лионесс

 

ОСТРОВ ДРАКОНА

«Пусть скажет тот, кто знает,
Зачем здесь лежит могучий Дракон,
Головой на суше, огромным хвостом
У берега прекрасного Аох Нелл?
И здесь знали могущественного бога
На заре Европы,
И знали, как почитать его на земле кельтов,
Арфой, барабаном и рогом.
Здесь лежит змей — гордость
Историй седой старины,
Но она больше не поднимает своей могучей головы
Над берегами прекрасного Аох Несс».

(ГИМН ПОКЛОНЕНИЯ ЗМЕЮ: «Книга Аисмор»)

— Артур, иди сюда... я нашел наконец тропу! — донесся издалека голос Мерлина. — Теперь уже недалеко!
Усталый и голодный, я пытался преодолеть последние пять миль нашего пути к Иные Ддраиг — легендарному острову у южных берегов Думнонии, который с незапамятных времен был известен под названием «Остров Дракона». Откуда взялось такое название, я не знал: Мерлин только успел сказать, что никогда не слышал, чтобы в наше время там водились змеи, вот и все. И теперь мы приближались к этому острову, отправившись в свой нелегкий путь еще на рассвете, потому что Друид непременно хотел добраться до этого Святого места до начала празднования Самхейна.
Волнения, связанные с подготовкой к этому путешествию, начались еще две недели назад, когда в наше жилище на горе Ныоэйс неожиданно нанес визит Бард с острова Инис Вис. Он нам сообщил, что он послан с Инис Ддраиг на остров Англси, чтобы сообщить новость о том, что на старейшем дереве Священной Дубовой Рощи в Габханодорум найдена Омела! Это из ряда вон выходящее событие заставило Верховного Друида Корнуэлла объявить великие торжества, которые должны начаться в день праздника Самхейна. Итак, поздней осенью моего четырнадцатого года — на шестой день после появления новой луны — мы отправились в свой поход на таинственный остров.
Прямо из тьмы мы вынырнули на южный берег Ныо-Форест, где сели в лодку, которая перевезла нас через Солент — что, как объяснил Мерлин, означает «Солнечный Пролив», — ведущий к старой римской вилле, теперь заброшенной и обвалившейся. Проследовав по Медина Ривер вглубь острова, мы оказались наконец на мощеной булыжником дороге, которая привела нас на лесную опушку, где мы встретили группу одетых в голубые мантии Бардов, которые, казалось, были полны решимости доставить нас в лесное жилище до наступления полной темноты.
Высоко в северном небе повис яркий молодой месяц, белый и холодный на фоне пурпурных осенних облаков. Но его бледный свет скрылся за густой кроной деревьев, как только мы вошли в Лес — и какой удивительный это был лес! Под древними тисами было темно, как в могиле, а их мощные серебристые ветви, изогнутые и корявые, казалось, как ничто другое, соответствовали этой ночи Самхейна, когда мы вслед за Бардами пробирались к лесной хижине.
Остров был диким и прекрасным, но он очень отличался от тех лесов и гор, к которым я привык в Уэльсе. Здесь земля казалась гораздо более пустынной и открытой — «обдуваемой ветрами», несмотря на покрывающие ее деревья. Воздух этого места был каким-то необычным — чувство, которое у меня всегда связывалось с местами, где по-настоящему ощущалась сила Потустороннего мира. Мы молча шли по дороге, которая показалась мне бесконечно длинной, и наконец вышли на покрытую травой лужайку, за которой виднелся силуэт огромной квадратной постройки.
— Большая Белая Хижина... — услышал я шепот Мерлина у самого своего уха, и мы направились прямо к ней.
Она и правда была белой и большой и уютно гнездилась у подножия странного извивающегося холма, подобного которому я никогда раньше не видел. Перед нами открылась массивная дубовая дверь — и сноп яркого желтого света вырвался на лужайку. Нас сразу же проводили внутрь.
С самого начала мы — или, вернее, я — оказались в центре внимания. И как только мои глаза привыкли к свету, я сразу понял почему: среди доброй сотни присутствующих я был единственным, кто не достиг и пятнадцатилетнего возраста!
Друиды сидели за длинным столом, стоящим в центре большого помещения, и все их взгляды повернулись к нам, когда Мерлин, взяв меня за руку, стал искать свободное место, где бы мы могли сесть. Потом вдруг внимание всех присутствующих было привлечено кем-то другим — и вслед за этим я услышал шелест мантий поднимающейся компании: в зал вошел Верховный Друид.
— Брадин, — опять шепотом сообщил мне Мерлин, —...Верховный Друид Южных Земель! — И тут же раздался топот, хлопки и приветственные возгласы всех собравшихся, конечно же вызванные присутствием этого человека. (Верховный Друид чем-то напомнил мне Лорда Анейрина, с которым я встречался несколько лет назад на Фестивале Бардов в Гвинеде.) Он был одет в белую мантию, выполненную из одного куска ткани (сотканной из тех же грубых волокон, что и мантии других членов Братства высокого ранга), единственным украшением которой служил золотой нагрудный знак Суда и подвешенный к плетеному поясу обычный золотой серп: основной символ власти и силы Друида. На его выбеленных временем волосах уютно устроился венок из разноцветных дубовых листьев, слегка тронутых морозом, — прекрасное дополнение к длинной бороде, свисающей почти до пояса.
Верховный Друид поднялся на возвышение и начал свою речь... о традициях в прошлом и в будущем, о возникновении друидических Знаний и об Омеле: как нужно собирать Ичелвидд и какой особой силой обладают ее Соки, которые помогают открыть Ворота сознания. После этой речи и последовавшей за ней непродолжительной групповой медитации мы покинули Белую Хижину и молча длинной шеренгой направились в глубину леса по тайным тропам — которые, как я заметил, не уходили далеко от этого кольцеобразного холма, где стояла Хижина.
Подобно тому как река вливается в озеро, так и мы вдруг вышли на открытый участок, к которому вела еще добрая дюжина тропинок. В самом центре, огражденная с четырех сторон, росла густая дубовая роща, хорошо приспособленная для прогулок, но достигшая весьма почтенного возраста. Несколько братьев зажгли факелы и вошли в рощу, сопровождаемые остальными, которые, нарушив стройную цепочку, стали просачиваться в рощу. Когда мне тоже удалось добраться до середины рощи, моему взору предстала огромная куча дров, сложенных для костра вблизи одинокого дерева... совершенно необычного и сильно отличающегося от всех тех, что его окружали.
—Мы находимся в Священной Роще Габханодорума, — раздался приглушенный голос у меня за спиной, и в свете факела появился Мерлин. — А на другой стороне Неметона стоит Великое Серебряное Дерево-Оракул.
— Но ведь это не дуб? — спросил я, напрягая зрение, чтобы получше его рассмотреть.
— Нет — это Серебристый Бук, — ответил он, — и это самое старое из всех деревьев. В течение последних двухсот лет он был известен Друидам Острова Дракона под именем «Фагос» —это дерево заслуживает того, чтобы его назвать замечательным, тем более что в этом году оно принесло нам Золотую Ветвь.
Я присмотрелся к ветвям дерева и достаточно отчетливо увидел темную золотистую массу, напоминающую виноградные лозы, которые свисали из дупла в нижней части кроны, покрытые мелкими жемчужно-белыми ягодами, светящимися тусклым светом, подобно крошечным лунам. Омела... и вдруг выросла на буке! Призрачный серебристо-серый цвет ствола Дерева-Оракула резко контрастировал с окружавшими его дубами, придавая и без того шишковатому зловещему его облику потусторонний вид. Потом я вспомнил о некоторых особенностях бука, о которых мне рассказывал Мерлин: символ древней и «забытой» мудрости; дерево, пришедшее к нам из храмов шумеров и бывшее для них самым священным деревом — превыше всех остальных: дерево, уходящее корнями в темные глубины Аннона, чтобы получить возможность занять место среди Огама живущих. И вдруг, охваченный внезапной вспышкой озарения, я понял, почему Верховный Друид проявил такой восторг по поводу обнаружения выросшей здесь Омелы. Значит, это священное растение — известное своей способностью поглощать духовную сущность питающего его дерева — способно захватывать Потусторонние энергии бука? И тогда я вспомнил о Шумерских Водах — Водах Жизни Аннона...
Меня вернул к происходящему голос пожилого человека, громко прозвучавший в ночи. В нем чувствовался тот авторитет, который достигается только годами дисциплины. Подойдя ближе, я протиснулся сквозь тесное кольцо, образованное братьями, и увидел Верховного Друида Брадина, который стоял с поднятыми руками и смотрел вверх, как бы в поисках вдохновения, — он призывал силу, чтобы совершить вполне определенный акт жреческой Магии: Вызывание Огня. Его голос эхом отдавался в лесу, подобно звуку огромного рога:
"Cum Saxwn Saxomm,
In duersum montum oparum da
In Aetibulum, In quinatum:
Draconis!"

Как только старик опустил руки, над костром вспыхнуло яркое пламя — и вместе с ним мощная молния рассекла небо! Слова, казавшиеся мрачными и предвещавшими беду, ожили вместе с танцующими тенями и огнем костра. Но Большой Бук выделялся даже при этом новом освещении — устрашающий страж иного мира... иных времен.
Сделав глубокий вдох, Старший Друид подошел к Дереву-Оракулу и медленно поднялся по ступенькам каменной лестницы, сложенной у ствола дерева. Когда он вынул из ножен золотой серп и высоко поднял его над веткой Омелы, наступила абсолютная тишина, нарушаемая только шипением факелов, а когда он начал произносить заклинание, воздух, казалось, стал плотным от магического напряжения.

Дали недавно ростки
И сразу изменились и обновились,
И больше не увядают —
Ибо, когда благоденствует Бук
Благодаря заклинаниям и молитвам,
Верхушки Дубов оплетаются —
В этом надежда для деревьев

И одним резким ударом он отделил куст от мшистого сука. Под деревом группа из пяти старших Друидов держала натянутый девственно чистый холст, куда упала срезанная масса, потом они двинулись к костру, позаботившись о том, чтобы к ней ни разу не прикоснулась человеческая рука.
Верховный Друид сошел вниз. По его сигналу братья наполнили водой большой железный Котел и поставили на раскаленные угли. Я наклонился, чтобы получше его рассмотреть: черное железо, верхний край покрыт белыми жемчужинами... достаточно большой, чтобы в нем мог поместиться человек — точно, как в старинных историях, которые мне не раз приходилось слышать! Когда холст поднесли к котлу, я удивился сходству между ягодами Омелы и этими жемчужинами — и те и другие отливали белым лунным светом, и те и другие излучали одну и ту же силу. Затем в котел опустили три раскаленных докрасна камня, вода начала шипеть и над котлом стал подниматься пар. Старый Друид начертил Знак Трех Лучей, чтобы благословить все вокруг, а потом сказал:
— Братья... здесь, на этом месте, которое не является местом, в это время, которое не является временем, —между мирами и среди них, я произношу святейшее имя ХУ ГАДАРН ХИССИОН, чтобы освятить эти дары — благодаря крови земли и духу дерева они могут стать для нас Источником Вдохновения... открыть Дверь в новую жизнь! — После этого он начертил знак последнего благословения — и священный Ичелвидд был сброшен в воду.

 

Напряжение ритуального момента прошло, все расположились вокруг костра и запели молитвы богам. Потом проводили чтения, декламировали стихи из Горхан Маелдрэу, пели Песню Лесных Деревьев — «Кант-Кат, широко раскрылась Книга Фериллт. А потом, когда дух вознесся ввысь, Верховный Друид вынул большую чашу, сделанную из рога, и наполнил ее Святой Водой из Котла.
Сделав большой глоток, он передал чашу стоящему рядом с ним Друиду, тот передал ее следующему — и так чашу передавали из рук в руки, пока она наконец не дошла до меня. Я был удивлен, обнаружив, что вместо ожидаемой мною чистой воды в роге находилась жидкость золотого цвета, напоминающего цвет позднего осеннего меда. Хотя она была горьковатой на вкус, я сразу почувствовал приятное тепло внутри, которое сменилось ощущением, что я — одно целое со всеми силами этой ночи. Потом, когда чаша обошла весь круг, я стал свидетелем обычая, которого никогда не видел раньше: каждый по очереди, прежде чем покинуть место действия, находил какой-нибудь древесный плод — орешек бука или желудь — и, прошептав в него несколько слов, которых я не мог разобрать, ловко бросал его в костер.
Я уже собрался попытаться сделать то же самое, когда Мерлин вдруг оттащил меня в сторону и указал на одинокую дорогу, ведущую на запад. Мы отправились в путь, даже не захватив с собой факела, и долго шли молча, пока темный лесной покров не начал наконец отступать и впереди замаячила гряда окутанных туманом холмов.

— Это место называется «Перевал Дракона», — сказал Мерлин без всякого выражения, —и оно находится в самой середине хребта животного. — Друид посмотрел на меня и улыбнулся, заметив мое внезапное смущение. — Я имею в виду, конечно, «Линию Дракона», а не настоящего дракона! Потерпи еще немного, мой мальчик, и мы с тобой прибудем на место, где я все тебе смогу объяснить.
И мы продолжали свой путь у подножия странного хребта, который пересекал весь остров, извиваясь подобно змее. Луна, несмотря на свои размеры, светила довольно ярко, заливая тусклым светом окрестности, пока мы пробирались через набегающие клочья тумана. Туман, как ни странно, собирался длинной полосой у подножия холмов и нигде больше. Я попытался сказать Мерлину, что мне это кажется очень необычным, но он только пробормотал что-то о «Дыхании Дракона» и прошел дальше. Другое, что мне показалось странным, это был цвет почвы вдоль всего пути: она напоминала песок, но была значительно темнее окружающего грунта — зеленая, вспыхивающая красными искрами. Наконец до нас донесся шум моря, когда Мерлин вдруг остановился и в замешательстве стал осматриваться вокруг.
—А, это здесь] —вскореобъявил он. —Да, именно здесь. —И онподвел меня к высокому стоячему камню, который возвышался прямо посреди дороги. Он был не толще моей талии, но в несколько раз выше меня — черный столб, залитый лунным светом.
—Длинный Камень Моттистоун, — сообщил Мерлин, а потом опустился на упавший кусок мрамора и пригласил меня присоединиться к нему. —Этот камень — важное место, где собираются, чтобы восстановить силы, местные жители. И наши братья из Белой Хижины проводят здесь свое празднование Лигнассадда —праздник Ллео. Ты, наверное, помнишь его... этого высокого великолепного парня, которого ты встретил в Стоунхендже? — И мы дружно рассмеялись.

Моттистоун

— Что же касается острова, — продолжал Мерлин, — то мы с тобой потратили достаточно времени на обсуждение и изучение Линий Дракона — линий силы, которые образуют сеть под поверхностью земли. И так уж случилось, что наибольшая линия Британии — а возможно, и всей Европы — проходит вдоль поверхности именно этого острова. Фактически, мы сейчас на ней стоим. Этот крутой склон, который ты так внимательно изучал и который вызвал твое удивление, не что иное, как спинной хребет Линии Дракона, которая проходит под морем и под сушей — через Солсбери, через Кадбери, Гластонбери, Бате и продолжается прямо на север, достигая Королевства. Но здесь, на Острове Дракона, эта линия то ли начинается, то ли заканчивается, и ни один человек не знает, что именно здесь происходит. Пока Мерлин говорил, я рассеянно захватил полную пригоршню земли.
— Почему здесь такая земля? — спросил я. — Я имею в виду цвет.
— Ни один человек не знает этого, — ответил он, — но, как всегда, существуют легенды, а мудрецы всегда утверждают, что в легендах содержится самая глубокая истина.
Рассказывают, что давным-давно на этом острове жил самый крупный и самый последний представитель когда-то могущественного племени Драконов и что это его остров. Это был сильный, но миролюбивый Дракон, готовый жить бок о бок с человеком, при условии, что каждый из них будет держаться своих собственных территорий. (Драконы, как известно, были очень привязаны к своей территории.) И так продолжалось сотни лет, местные жители испытывали к Дракону любовь и уважение, но не приближались к нему — хотя даже предлагали ему иногда какую-нибудь пищу, потому что, как видишь, они понимали, что это последний представитель своего рода. Потом на эти земли пришли римские легионеры, а вместе с ними и христианская религия — вера, которая привела к тому, что на Дракона стали смотреть как на змея-искусителя — отвратительного служителя их красного Бога-Дьявола.

А так как Дракон сВитса, действительно, былпоследнимпредставителем своего вида, христианским священникам не потребовалось слишком много времени на то, чтобы узнать, где находится его логовище, и составить план его немедленного уничтожения. Короче говоря, легенда рассказывает о страшной битве, которая происходила на небесах и на равнинах этой земли, и в конце этой битвы дракон был убит отравленными стрелами. Бросившись в агонии вниз, огромное животное металось по острову, хватаясь когтями за камни, роняя капли крови на своем пути — пока не улеглось на морском берегу, покрытом мелкими камушками, где и скончалось. И говорят, что именно после этого здешняя почва приобрела такой цвет (его называют «пиритом»), а на острове возник Драконов Хребет — дорога, по которой мы должны немедленно двигаться дальше! — Как будто разозлившись на самого себя, что потратил столько времени на разговоры, Мерлин резко встал и вернулся на дорогу.
Вскоре мы оказались на самом берегу моря, и тропа, соскользнув со склона утеса, просто исчезла под водой. Клочья тумана продолжали то накатываться, то уходить прочь, и я заметил развалины множества больших строений, которые, как я предположил, когда-то принадлежали римлянам. Длинный хребет, плавные изгибы которого не переставали сопровождать нас на всем нашем пути, теперь также скрылся под морскими волнами. Но за прибрежной полосой, среди клубов тумана, все еще можно было видеть ряд высоких скалистых островов, постепенно скрывающихся из поля зрения.
Пока я все это разглядывал, Мерлин уже начал спускаться с утеса, по склону которого вилась узкая пешеходная тропа. Когда мы достигли его подножия, я увидел, что в скале был вырублен широкий уступ, образующий что-то вроде причала. Луна теперь светила прямо над головой, и при ее неверном свете, среди проносящихся клочьев тумана и белых известковых берегов я вдруг сам себя почувствовал чем-то вроде привидения — почти нереальным. И впрямь, благодаря таинственному присутствию Потустороннего Мира все вокруг нас казалось пропитанным промозглым морским туманом, который каплями тяжелой росы оседал на всех предметах. Я поплотнее закутал плечи и голову в свою мантию.
— Скоро мы сможем разжечь костер, — донесся из тумана мягкий голос Мерлина, — но не раньше, чем доберемся до Храма. Ты видишь, Артур, как Драконова Линия продолжается в море в виде этих маленьких островов? Вспомни легенду о смерти последнего Дракона, которую я только что тебе рассказал.
— Так вот, на третьей отсюда остроконечной скале находятся те самые «мелкие камушки», на которых, согласно этой легенде, чудовище нашло свою смерть. Эти три каменных выступа — на самом деле просто продолжение Линии Дракона, который улегся на них. Одно забытое племя (построившее и тот Храм, куда мы с тобой направляемся), называло их «Иглы Урал. И, как во всех подобных местах, мы, Друиды, сохраняем и защищаем эти древние области силы и почитаем этот храм, соблюдая свои собственные обряды и ритуалы. Другие Друиды, как и мы с тобой, часто странствуют здесь, чтобы восстановить связи со своими собственными драконовыми корнями... чтобы соединиться с небесными Отцами, чья энергия проявляется через огненную змею. Эта сила — наша первобытная сущность, «духовный эфир» нашего существования, без которого все человеческие Братства — всего лишь бессильные трупы. А с тех пор, как наступили эти новые времена, отрицающие Магию мира наших предшественников, мы посещаем это место еще и Memoriam.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: