Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Сплошь и рядом клиенты испытывают неловкость, когда просят о том, за что заплатили. Такого никогда не происходит с клубными жеребцами.




 

Нет, не понимаю! Для тебя обычным может быть веревочный бандаж на свежем воздухе в окружении «девушек‑пони». Для меня‑то так и есть.

С другой стороны, подход типичного клубного жеребца – «пленных не брать», и я считаю его приятно освежающим. Есть ты, есть он, диджей играет «Кармина бурана» – а это определенно сигнал к тому, чтобы забрать свою куртку и убираться, и вы – два единственных человека в очереди на такси, которые не играют в игру «отыщи мои гланды». Заранее известно, что случится дальше, и единственная гарантия – то, что чьи‑то скукоженные штучки через полчаса доберутся до твоей внутренней системы видеонаблюдения. Честно говоря, я цепляю случайных мужчин не потому, что мне нужна постоянная пара. Меня устроит только полномасштабное избиение шейки матки, и я редко разочаровываюсь.

Или, как говорит об этом Н., если ты знаешь, что больше никогда ее не увидишь, почему бы немного не раздвинуть границы?

Кто еще, кроме незнакомца, который не платит, станет настаивать на том, чтобы делать свое дело только после того, как воплощение моей женственности будет частично наполнено ледяными кубиками? Кто еще попытается – безуспешно – заняться со мной фистингом, одновременно ведя машину (NB: неидеальное решение в городской пробке)? Ни один клиент на это бы не осмелился из страха, что я выхвачу калькулятор и начну набавлять дополнительную цену за эту услугу.

В эскорт‑кругах много говорят об услуге, которая называется «временная подруга» (ВП). Всё потому что, как правило, именно эта услуга является самой востребованной из всех, что мы предоставляем. Мне случалось быть обцелованной с ног до головы вполне благовоспитанным юношей, с которым мы прежде были знакомы только через вебсайт. Мне случалось попивать красное вино и смотреть телевизор с одинокими джентльменами, пока не просигналит такси за окном. И ни один пикапщик, насколько я помню, никогда не растягивался на стеганом покрывале, не рассказывал мне истории о своем детстве, проведенном в Африке.

Последний джентльмен до того парня в клубе – причем слово «джентльмен» я употребляю здесь с большой натяжкой, – который так же спонтанно проводил меня домой, оставался у меня ровно девяносто минут. Мы сделали свое дело, подумывали было все повторить, потом он забеспокоился насчет своей последней бывшей, оделся и уехал. Я даже оскорбилась, когда он отверг мое предложение выпить с ним чашку чая. И все же я отправилась в постель, получив то, чего хотела от этой ночи, а именно – качественный и мощный трах.

Клиенты – совершенно другой биологический подвид. Они приглашали меня с собой в отпуск, спрашивали моего мнения относительно возможности внеземной жизни и чистили мне туфли, одновременно распространяясь поэтическим языком о пропорциях моей фигуры. Самый возвышенный комплимент, который я когда‑либо получала от пикапщика, для сравнения, был таким: «Ух ты, кофе? Чистое полотенце?! Великолепно! У тебя дома – прямо как в отеле!»

Ну, уж нет! Я‑то побывала во множестве отелей. И мужчины там платят не за пушистые полотенца.

 

Четверг, 15 апреля

 

С этим клиентом я была во второй раз. Он служит в правоохранительных органах и в первый раз брал меня с собой на какое‑то полуофициальное мероприятие на своей работе. Если исходить из соотношения между сексапильными милашками и пузатыми детективами, думаю, я была там не единственной профессионалкой. А может быть, пиар‑усилия столичной полиции просто вознаграждаются неожиданным способом. Меня усадили рядом с моим спутником, один из его коллег, юнец‑шотландец, разглядывал верх моей блузки такими глазами, что стало ясно: мне не удалось замаскировать свой бюст настолько успешно, как того хотелось бы.

На этот раз клиент встречался со мной у себя дома и задал мне кучу вопросов – возможно, потому, что мы были одни. Такие расспросы могут оказаться рискованными: кто он – просто любопытный или потенциальный преследователь? Как говорится, правда подобна солнцу, и степень его благодати полностью зависит от расстояния до него[77].

Так что я соорудила историю, которая в основном, хотя и не полностью, была близка к истине. Незначительные, но правдоподобные отличия в названии родного города, университета, полученной специальности, теперешнего местожительства. На другие вопросы ответить проще.

– Ты когда‑нибудь играла роль госпожи?

– Милый, именно так я и пришла в этот бизнес!

В бытность свою студенткой я недолго работала госпожой. Подобный опыт мне не особо понравился, и не хотелось этим снова заниматься. В основном потому, что выходить из привычного образа мне трудно. Но то, что я предпочитаю быть покорной в своей личной жизни, привело к определенному сочувствию к тем, кто любит подчиняться, поэтому мне не раз приходилось играть доминантную роль в моей теперешней работе.

– Серьезно? – клиент кивнул и поджал губы.

– Серьезно.

Он был высокий, выше шести футов. Крепко сбитый и сильный, лет сорока пяти. Лысый. И неженатый, что, насколько я могу судить, среди клиентов встречается с частотой пятьдесят на пятьдесят.

– По‑моему это… восхитительно.

Что там говорят насчет мужчин, которые знают семь способов убить тебя голыми руками, но в спальне желают быть робкими котятками?

– Ты когда‑нибудь позволял собой командовать? – спросила я. Он сидел в мягком кресле, а я свернулась у его ног, пила «шираз» и поглаживала сзади его голени.

– Мне всегда хотелось, но…

– Сладенький, – произнесла я и протянула руку, чтобы погладить его подбородок, – не смущайся! Для этого‑то я и здесь.

С тем, кто первый раз играет роль «нижнего», легко обращаться: он желает угодить. Пройдет несколько месяцев, прежде чем он начнет искать обходные пути, чтобы контролировать ситуацию снизу. Я спросила, позволит ли он мне себя связать. Он сказал – да, а чем? Я была к этому не готова, поэтому попросила несколько галстуков. Он повел меня на второй этаж, в спальню, и достал их. Я велела ему раздеться. Он повиновался, а пока он снимал с себя одежду, я сидела по‑турецки на кровати. Потом я ему велела лечь на кровать. Он на мгновение замешкался.

– А ну быстро лечь на спину, ноги и руки выпрямить! – резко сказала я.

Он послушался. Я подняла юбку на бедра и поползла по нему, не снимая туфель. Оседлав его грудь, привязала руки к изголовью. В ногах кровати ничего подходящего не было, поэтому обмотала концы галстуков вокруг колесиков, на которых стояла рама, надеясь, что они выдержат. Я чувствовала, как он выгибает шею, пытаясь дотянуться губами до моих ягодиц.

– Лежи смирно! – рявкнула я. – Если я захочу, чтобы ты меня коснулся, ты об этом узнаешь.

Это был стандартный набор СМ, ничего особенного. Дразнить и слегка (совсем слегка!) мучить. Но когда мы закончили, у меня были самые чистые туфельки за пределами витрины «Рассела и Бромли».

 

Воскресенье, 18 апреля

 

Н. изменил своим обычным непрерывным комментариям о спорте и сиськах и сосредоточился на киске.

В смысле, на своей кошке.

В отличие от моей любимой почившей кошечки, которая реагировала на весну, как на гнездо, полное маленьких бесперых птенчиков, и пользовалась своими кошачьими рефлексами, чтобы перепрыгивать с кошачьей ловкостью с сука на сук, заставляя дрожать в ужасе любого древесного обитателя, киска Н. еле‑еле тащится. Она не способна даже самостоятельно подняться по лестнице.

Она вернулась из ветеринарной клиники с перевязанной лапой и жалобным взглядом. Как он мне объяснил, у нее из лапки вытащили шип размером с саму кошку. Это привело к абсцессу и… в общем, к чему‑то слишком отвратительному и высоконаучному, чтобы вдаваться в подробности, честно говоря. Но я так поняла, что речь шла о «дренаже», что в данном случае, по‑видимому, не имеет никакого отношения к кухонным раковинам. Н. ухаживает за ней с нежным милосердием больничной медсестры. Это так мило!

Прошлым вечером, когда мы вышли из качалки, он не предложил подвезти меня домой, не предложил перекусить или выпить где‑нибудь. Пробормотав что‑то о «смене повязки», он едва ли не бегом устремился на парковку.

Я усмехнулась.

– Если б я не знала, в чем дело, сказала бы, что ты завел себе маленькую киску на стороне!

 

Вторник, 20 апреля

 

Кофе, Н. и А1. Они не нашли лучшего занятия, чем анализировать мою любовную жизнь. Опять!

– Так что там вышло с тем стюардом? – спросил Н., пригубив свой «американо».

– Может, что‑нибудь и вышло бы. Но он сам отказался, позвонил в эти выходные, – отчиталась я.

Это меня раздражало. Ясное дело, он бы больше времени проводил в воздухе, чем в городе, но по мне – так это не препятствие. Мне кажется, что порой наилучшие романтические отношения складываются тогда, когда люди вообще не видятся.

– У него была какая‑то причина? – поинтересовался Н.

– Слишком много работы. Некогда заморачиваться.

– Он что, действительно так и сказал? – Н. поднял на меня озадаченный взгляд.

– Нет, я перефразировала.

По‑моему, это чересчур большой «прыжок веры» – поверить, что мужчина настолько простодушен, чтобы говорить, что он слишком занят работой, только тогда, когда это так и есть.

А1 пожал плечами.

– Что ж, надеюсь, он понимает, что́ теряет.

– Сомневаюсь. Мы так и не продвинулись дальше поцелуев.

Три свидания, масса разговоров, тропический ливень электронных писем. И все это привело лишь к паре неловких объятий и рестлингу языками перед тем, как Золушке пора было сваливать с бала. Пуганая ворона куста боится – и, будучи настороже из‑за того, чем заканчивались последние мои свидания, я не считала правильным слишком уж форсировать ситуацию. Но где бы ни были у него расположены кнопки, я на них точно не давила.

– Серьезно?! – поперхнулся Н. – Я бы по крайней мере для начала с тобой переспал.

– Чтоб ты был здоров, милый! – отозвалась я, посылая ему иронический воздушный поцелуй.

– У меня есть один приятель, – закинул пробный шар А1. – Правда, чуть ростом маловат…

– Это что, эвфемизм? Мы с твоим маленьким приятелем уже знакомы, благодарю покорно, – отбрила я, бросая взгляд на ширинку его джинсов.

– Ой‑ой‑ой! – проговорил А1 и повернулся к Н. – Кажется, кто‑то начинает сердиться, – констатировал он. – Она никогда не бывает такой злюкой, если у нее имеется постоянный трахальщик.

 

Среда, 21 апреля

 

Я знаю одну девушку. Милую девушку, хорошо воспитанную девушку, чьи гласные округлы и правильны, чьи манеры изысканны.

Эту девушку я знаю уже несколько лет, с тех пор как мы обе были студентками. Как и моя, ее специальность практически бесполезна. Как и я, она переехала в Лондон, чтобы отыскать свой жизненный путь. И обнаружила, что этот город – насос по откачке денег. Меняет одну временную работу на другую или нанизывает по две‑три с неполным рабочим днем, сочетая их с фриланс‑проектами, чтобы хватало на аренду крошечной и не слишком дорогой квартирки.

И девушка эта на самом‑то деле не очень представляет, чего хочет. Ей вроде по вкусу научная деятельность, но это, скорей, желание обрести убежище от остального мира, чем зов истинной любви к миру словесности. Когда я вижу ее в пабах с друзьями, а это случается примерно раз в несколько недель, она всегда выглядит как слегка неухоженная библиотекарша. Но я заметила, как она двигается, и поверьте мне, она могла бы быть гораздо более сексапильной, чем сейчас. Ноги у нее фантастические! Еще я знаю, что она некоторое время сражалась с депрессией, о чем свидетельствуют ее шрамы – буквально. А мужчины в ее жизни – либо подонки, либо тряпки.

Я покупаю ей пинту пива, зная, что уже слишком поздно и она не успеет заплатить за следующий круг – ну и хорошо, поскольку, положа руку на сердце, это ей не по карману. Деньги, которые из ее карманов попросту утекают, идут на книги. Она любит читать, эта девушка, и стоит только навести ее на правильную тему, как ее молочно‑белые руки принимаются порхать вокруг с зажатым в пальцах тлеющим «бычком», и она пространно излагает ту или иную теорию или объявляет того или иного писателя непризнанным гением.

Однако гораздо чаще она просто бубнит себе под нос в течение всего разговора, и, чтобы его поддержать, я прикладываю в два раза больше усилий, чем с любым другим собеседником. Почему? Потому что она всегда честно отвечает на вопрос: «Ну, и как у тебя сейчас дела?» И ответ всегда безрадостный.

Что могло бы улучшить ее жизнь? Кто знает! Одна проблема – хроническая нехватка денег. Не улучшает ситуацию и паника перед любой женщиной, которая оказывается в радиусе четверти мили от ее последнего бойфренда. Вероятно, она пару раз пробовала схему случайной беременности. Не симулировала, конечно, а как бы «забывала» порой принять таблетку, когда требовалось немного «натянуть поводок».

Так что, может быть… мне кажется… ну, это, конечно, не панацея… но несколько месяцев занятий проституцией могли бы принести ей неоценимую пользу. Надо же иногда красиво одеваться и улыбаться – для разнообразия. Снова пополнить кредитный счет. Время от времени отвлекаться от мыслей о себе.

Но я ничего не могу ей сказать. Она ждет – не дождется этой осени, решения вопроса о стипендии, начала курса в магистратуре. По практически бесполезной специальности.

 

Четверг, 22 апреля

 

Результат

 

Этимология: среднеанглийский период, от средневекового латинского resultare, «отскакивать», от классического латинского re– + saltare, «прыгать».

Часть речи: существительное.

 

1. Быть результатом – следовать или возникать как последствие, эффект или умозаключение.

2. Благотворный или осязаемый эффект.

3. Нечто, полученное благодаря вычислениям или исследованиям.

4. То, что я скажу, когда мне удастся выставить Н. дураком, коим он и является. Ибо дело не в деньгах, дело в принципе.

 

Была с Н. в клубе, где он пару лет назад работал вышибалой. Там играют обычный попсовый трэш. Охранники на входе нас знали и, радостно замахав руками, зазвали внутрь.

Клуб был битком набит завсегдатаями. Часть их толпилась на танцполе, потрясая орудиями производства, но бо́льшая часть – возле стойки, оглядывая с ног до головы всех присутствующих. Мясной ряд. Впрочем, вполне дружелюбный. Я расположилась на белом кожаном диване и принялась осматриваться. О! Знакомое лицо в небольшой кучке мужчин: Пари на Десять Пенсов. Я пихнула Н. локтем.

– Ну, что я тебе говорил! – сказал он.

Или, точнее, сказал бы: за музыкой его не было слышно. Изобразил губами. Я поняла, что он имел в виду. Пожала плечами. Тусоваться с другими мужчинами – еще не значит быть ipso facto[78]геем. И вне зависимости от этого наше пари оставалось в силе.

Я заметила, как Десять Пенсов отделился от своей компании и двинул в направлении бара. Один. Это хорошо, потому что я не была уверена, что вопрос в лоб сработает как надо в присутствии целой толпы. Последовала за ним. Похлопала по плечу.

– Да? – он обернулся. Увидел меня, улыбнулся.

– Это прозвучит странно, – извиняющимся тоном начала я, – но я выиграю десять пенсов, если ты – не гей.

– Прости – что?!

Музыка в клубе гремела, и он наклонил голову ко мне – близко‑близко.

– Я говорю, я выиграю десять пенсов, если ты – не гей!

– А с кем ты поспорила? – спросил он.

– Вообще‑то я не должна тебе говорить. А это имеет значение?

Он улыбнулся. Немного подумал. Наклонился и поцеловал меня. Губы у него были нежные, чуть влажные и на мгновение задержались на моих.

– Ты выиграла, – сказал он. Я улыбнулась. Мы разошлись, каждый в свою сторону.

Я отыскала Н. и всем весом повисла у него на локте.

– Я выиграла! – прокричала я ему в ухо. – Ты меня ненавидишь?

– Я докажу, что ты не права, – буркнул он, роясь в карманах.

– Ага, конечно! – ухмыльнулась я. – А пока – давай‑ка сюда монетку!

 

– Это прозвучит странно, – извиняющимся тоном начала я, – но я выиграю десять пенсов, если ты – не гей.

 

Пятница, 23 апреля

 

Аварийные люки, они же – запасные выходы. Краткий обзор:

 

Кайл‑оф‑Тонг

 

Плюсы: излюбленное место растлителей малолетних и любителей холодного климата. Они сюда ездят, скорее всего, ради видов поистине фантастической красоты.

Минусы: мрачно – это не то слово! А что еще можно сказать о месте, где прибывающий прилив целиком поглощает главную дорогу?!

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...