Уголовно-правовая характеристика преступного сообщества

Термин «преступное сообщество» был известен еще Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и был, скорее всего, позаимствован действующим УК РФ оттуда.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных упоминало о третьем виде соучастия - шайке. Из ст. ст. 923 - 926 указанного Уложения можно заключить, что под шайкой оно понимало составление сообщества для совершения ряда преступлений: разбоя, зажигательства, выделки или провоза фальшивых денег, кражи, мошенничества, подделки документов, привоза контрабанды, подкупа должностных лиц. Шайка могла существовать как преступное сообщество, составленное для совершения одного или нескольких преступлений, определенных заранее в данных случаях. По определению Н.С. Таганцева, «шайкою признается соглашение нескольких лиц на совершение нескольких определенных или неопределенных, однородных или разнородных преступных деяний». Шайка предполагает предварительное соглашение на учинение нескольких преступных деяний, точно не определенных, или целого рода деяний одного или разного рода, и притом соглашение, не периодически повторяющееся, а общее на постоянную преступную деятельность. Н.С. Таганцев также отмечал, что существо шайки заключается в постоянном характере сообщества, в обращении членами шайки преступной их деятельности как бы в ремесло. Участники шайки наказывались даже тогда, когда составленная шайка не учинила никакого преступления: закон карал само составление шайки[30].

Позже в Уголовном уложении 1903 г. закреплялось, что согласившийся принять участие в сообществе для учинения тяжкого преступления и не отказавшийся от дальнейшего участия, но не бывший соучастником преступления, отвечает только за участие в сообществе

В первоначальной редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ выглядела следующим образом: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях»[31].

Пленум Верховного Суда РФ в п. 2 Постановления от 10 июня 2008 г. N 8 (в настоящее время утратил силу) некоторым образом уточнил признаки преступного сообщества и указал: «Под преступным сообществом (преступной организацией) следует понимать структурно оформленную преступную группу, которая, помимо присущих организованной группе признаков (часть 3 статьи 35 УК РФ), характеризуется сплоченностью и создана для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп, созданное в тех же целях». В настоящее время согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (с удовлетворением отметим, что в отличие от прежней редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ законодатель в действующей редакции указанной статьи особо выделяет совместность совершения преступления)[32].

К сожалению, вопросы, что называется, не сняты и новое определение все равно представляется не совсем удачным и даже еще больше запутывающим положение дел. Прежде всего непонятно, почему по-прежнему предлагается двойное наименование - преступное сообщество (преступная организация). Кстати говоря, в действующем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 подтверждено, что «закон не устанавливает каких-либо правовых различий между понятиями «преступное сообщество» и «преступная организация» (п. 3). Можно предположить, что законодатель тем самым подчеркивает высокий «статус» преступного сообщества и показывает, что последнее в отличие от организованной группы уже является преступной организацией. В действительности так дело и обстоит, но, с нашей точки зрения, тогда и надо было определять преступное сообщество как преступную организацию, а не давать данной форме соучастия двойное название. С двойным наименованием, правда, по другим причинам не согласны многие авторы

Неуместным представляется определение преступного сообщества через организованную группу (пусть и с употреблением слова «структурированная»; структурированность в действительности является признаком организации, но об этом ниже), хотя и в литературе господствует точка зрения о том, что преступная организация на самом деле представляет собой разновидность организованной группы или объединение организованных групп[33].

Есть и предложение, принимая во внимание сложности в отграничении друг от друга понятий преступного сообщества и организованной группы и квалификации, совершенных в их составе деяний, отказаться от существующего деления и дать понятие «организованное преступное формирование». Законодатель в первоначальной редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ в скобках признавал сплоченную организованную группу организацией. В ныне действующей редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ речь уже идет о структурированной организованной группе, но теперь последняя не называется в скобках организацией. Так не правильнее ли, возвращаясь к вышесказанному, прямо определять преступное сообщество как преступную организацию? Тем более что наконец-то законодатель употребляет фразу «действующих под единым руководством»? Кроме того, законодатель называет две разновидности преступного сообщества - структурированную (сплоченную - в прежней редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ) организованную группу и объединение организованных групп[34]. Надо ли считать, что они приравниваются друг к другу? Могут ли организованные группы, входящие в объединение, не обладать признаком структурированности? Утрачивают такие группы свою самостоятельность полностью или частично? Безусловно, эти вопросы создают на практике существенные, а порой и непреодолимые трудности в доказывании, поэтому от подобного выделения, по нашему мнению, нужно отказаться. Попытка дать ответы на эти вопросы предпринята Пленумом Верховного Суда РФ в п. 5 Постановления от 10 июня 2010 г. N 12: «Объединение организованных групп предполагает наличие единого руководства и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения». Нам кажется, что если речь идет о наличии единого руководства, совместном планировании и совместном совершении преступлений, то это означает, что организованные группы "переросли" самих себя и превратились в преступное сообщество[35].

В связи с изложенным представляется неправильным ни признание преступного сообщества разновидностью организованных групп (структурированных и сплоченных), ни признание его объединением организованных групп

Преступное сообщество в действительности является преступной организацией и должно определяться через последнюю. Это позволит, во-первых, избежать двойного наименования; во-вторых, провести четкую грань между организованной группой и преступным сообществом; в-третьих, подчеркнуть сплоченность (этот признак в ч. 4 ст. 35 УК РФ уже не упоминается, но ссылка на него имеется в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ) и структурированность преступного сообщества[36].

Из понимания преступного сообщества как преступной организации вытекают и его признаки. В связи с этим, на наш взгляд, вряд ли можно согласиться с существующим в литературе мнением, что преступные сообщества и преступные организации - разные виды организованных преступных формирований

Не представляется приемлемым и предложение признавать организованную группу, банду, незаконное вооруженное формирование, преступную организацию формами преступного сообщества.

Многих авторов не устраивает цель создания преступных сообществ - для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Доводы по этому поводу сводятся к следующему. Создание преступного сообщества с целью совершения иных преступлений в соответствии с прямым требованием закона не может квалифицироваться по ст. 210 УК РФ, что, безусловно, сужает возможности правоохранительных органов. Более того, отдельные авторы исходя из того, что в ч. 4 ст. 35 (в прежней редакции) УК РФ не были раскрыты признаки преступного сообщества (сплоченность, цель), признавали преступное сообщество уголовно-правовой фикцией, нуждающейся в аннулировании[37].

Определение признаков преступного сообщества действительно вызывает трудности. По этому вопросу позиции зачастую расходятся кардинально. Тем не менее понятно, что точное определение понятия и признаков преступного сообщества имеет теоретическое и практическое значение. К сожалению, новая редакция ч. 4 ст. 35 УК РФ вопросы не сняла. Следовательно, должно быть найдено приемлемое определение преступного сообщества и точно установлены его признаки. В литературе такие попытки предпринимаются многими авторами.

Например, предлагается следующее вычленение основных свойств преступных сообществ, а именно:

- значительное число лиц, входящих в преступное сообщество (преступную организацию), - от 20 - 30 человек, а не от 2 - 3, как в организованной группе;

- функциональная и иерархическая структура;

- наличие межрегиональных, а нередко и зарубежных связей;

- коррумпированность;

- значительный объем дохода от преступной деятельности

Необходимо заметить, что указанные признаки дают больше криминологическую характеристику преступного сообщества и ни один из них в уголовном законе не указан. При этом следует признать, что их отражение наряду с уголовно-правовыми признаками в нормативных актах целесообразно. В то же время не совсем понятно, как быть в случаях, когда будут установлены не все указанные признаки, а лишь некоторые из них. Например, возможно ли признать наличие преступного сообщества при отсутствии межрегиональных связей? Далее, может ли преступное сообщество состоять, например, из 10 - 15 человек? Какой объем дохода от преступной деятельности является значительным? Впрочем, в утратившем силу Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. содержался ответ на эти вопросы и указывалось на сочетание в различной совокупности таких признаков[38].

Организация - это целевая общность людей, деятельность которых интегрирована и соответствующим образом упорядочена. Организационная деятельность представляет собой процесс, состоящий из следующих последовательных, сменяющих друг друга этапов: создание организации - ее проектирование и построение; функционирование организации - создание условий для ее эффективной деятельности; развитие организации - выявление проблем и осуществление мер по их разрешению в целях совершенствования и повышения эффективности деятельности организации[39].

Организация как система развивается без четко выраженного аппарата управления (хотя и имеющегося в принципе) до определенного порога сложности. При превышении этого порога дальнейшее развитие системы (качественный скачок в развитии) возможно, как правило, лишь при появлении аппарата управления. Оформившееся преступное сообщество уже характеризуется наличием в нем специализированного "персонала", прошедшего специальную подготовку и выполняющего функцию управления с руководителем во главе. В литературе отмечается, что с усложнением системы происходит и усложнение управления ею (принцип необходимой сложности) - вплоть до выделения процесса управления в самостоятельную функцию со специальным органом, реализующим эту функцию. В противном случае хотя бы просто в силу своих размеров, возросшего количества взаимосвязей и прочего система становится неустойчивой, с непредсказуемым, хаотическим поведением; при отсутствии достаточно сложной системы управления возникает угроза разрушения системы[40].

Таким образом, аппарат управления, возглавляемый руководителем, противодействует факторам дезорганизации, способствует эффективному функционированию преступного сообщества и достижению поставленных целей.

Именно поэтому в преступных сообществах особое место занимают связи, которые лучше всего было бы назвать системообразующими. Примером таких связей являются связи управления. Структура преступного сообщества может характеризоваться как по «горизонтали» (когда имеются в виду связи между участниками преступного сообщества), так и по «вертикали». «Вертикальная» структура приводит к понятию уровней преступного сообщества и иерархии этих уровней. Иерархия - это порядок подчинения низших уровней высшим. Любая преступная организация имеет иерархическую структуру, поскольку состоит из подразделений, которые делятся на все более мелкие организационные единицы. В классической теории организации понятию иерархической структуры соответствует «принцип лестницы», предполагающий деление власти и ответственности по вертикали иерархии и распределение обязанностей между подразделениями.

Специфическим способом регулирования многоуровневой иерархии является управление - разнообразные по формам и по «жесткости» способы связи уровней, обеспечивающие нормальное функционирование и развитие преступного сообщества. Управление служит средством достижения целей, стоящих перед организацией, позволяет сделать систему гибкой и повысить ее эффективность. Функция управления включает планирование деятельности преступного сообщества, координацию деятельности подразделений, контроль за их деятельностью и ее регулирование, учет и оценку результатов. Управление обеспечивает постоянный контроль за деятельностью преступного сообщества и оказывает необходимое воздействие на него с тем, чтобы удерживать его параметры в заданных пределах для достижения поставленных перед ним целей[41].

Преступная организация может быть признана таковой только при наличии сплоченности. Причем это сплоченность в полном смысле слова, самый высокий ее уровень, поскольку любая группа по определению действительно сплочена. В группе лиц, группе лиц по предварительному сговору уровень сплоченности низок, в организованной группе он достигает уровня устойчивости. Следующий уровень сплоченности свидетельствует, что это уже не организованная группа, а преступная организация.

В настоящее время законодатель в ч. 4 ст. 35 УК РФ четко установил, что преступное сообщество может быть создано для совместного совершения даже одного тяжкого или особо тяжкого преступления. В п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. N 12 указывается, что преступное сообщество создается для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений.

В новом законодательном определении преступного сообщества нельзя признать приемлемым указание на «получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды». Совершенно очевидно, что преступное сообщество может быть создано отнюдь не только для материальной выгоды, а, например, в экстремистских целях. Отметим по этому поводу и противоречивость ч. 4 ст. 35 и ч. 1 ст. 210 УК РФ. Если в ч. 4 ст. 35 УК РФ указано на получение выгоды, то в ч. 1 ст. 210 УК РФ такого указания нет. Это, на наш взгляд, будет дезориентировать судебную практику.

Таким образом, преступное сообщество как система жестко упорядочено, построено по иерархическому принципу: в нем доминируют сильные связи господства и подчинения, наверху иерархической лестницы стоит аппарат управления (командный модуль) с руководителем во главе. Все это подчинено главной цели - сохранить сложившуюся структуру, в особенности ее доминирующую часть. Отметим, что в действующей редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ употреблено слово "структурированная", но, к сожалению, применительно к организованной группе. На наш взгляд, как уже указывалось, структурированность характерна для преступного сообщества как преступной организации. Как мы отмечали, определение преступного сообщества через организованную группу не может быть признано правильным. При этом система способна достичь равновесия и стать практически невосприимчивой к слабым внешним воздействиям.