Онди Уиллсон - Подлинная самооценка психология контроля над эго

Перевод Лобсанг Тенпа

Обычно, когда мы думаем о чисто буддийских учениях, в противоположность, например, осуществляемому нами иногда рассмотрению осознанности со светским оттенком, при рассмотрении буддизма как такового, мы можем свободно включать разного рода буддийские по содержанию практики, которые подкрепляют процесс преобразования ума. Очень распространенная вещь – это начинать с порождения мотивации и того, что мы подступились к каким-то вещам, значимость которых превосходит содержание нашей обыденной жизни.

Таким образом, мы проведем пару минут в тишине, порождая свою собственную мотивацию, думая о том, с какой целью мы лично пришли, и я вас в этом процессе направлю, предложив пару идей.

Это обычно практика медитативная, т.е. нам необходимо обратиться вовнутрь, и потому мы оставляем вовне все виды внешней стимуляции, все внешние раздражители, хотя у вас, возможно, и может вызывать это на удивление эта пожилая дама из Великобритании.

Таким образом, можно опустить взгляд, направить внимание на свой собственный ум и постараться породить позитивного рода мысли.

Вы, например, можете думать: «Я сегодня сюда пришел (пришла), потому что сегодня вечером меня больше занимают размышления над смыслом и назначением моей жизни, а не попытки себя как-то отвлечь или развлечь, которые меня увлекают столь часто; у меня есть эта невероятная возможность, возможность редкая, возможность посидеть с некоей группой людей, размышляя над некоторыми чрезвычайно глубокими идеями, которые действительно мне бросят вызов; что мне необходимо – просто открытость ума, и потому настрой, с которым я сюда пришел (пришла) в том, чтобы развить свой ум, изменить свою жизнь, направив их в какое-то позитивное русло».

Буддисты используют так называемую молитву прибежища. Но я не буду ее произносить в формальном ключе, потому что, как мне кажется, больше смысла в том, чтобы размышлять над теми же идеями, используя собственные слова: «Мы добрались сюда, мы пришли сюда, несмотря на дождь, и оказались здесь, под этим защитным зонтом, где мы покоимся под сенью чрезвычайно мудрых идей, предложенных чрезвычайно мудрым существом – Буддой. А поддерживает нас в этом группа людей, которая заинтересована в том, чтобы нам помочь. И мы порождаем чрезвычайно позитивный и сострадательный настрой, думая, как замечательно было бы, если бы все в мире могли бы участвовать в подобного рода мероприятиях».

Спасибо.

Очевидным образом теперь необходимо зачитать сами эти восемь строк, на что много времени не уйдет.

Поскольку у нас тут все-таки присутствует некий раздел между моим английским и вашим русским, на этом конкретном этапе, пока мы вечер просто начинаем, вы, возможно, просто сможете читать каждую строку мысленно про себя, пока я весь текст целиком зачитываю на английском. А вот когда к концу вечера мы уже успеем разобрать содержащиеся здесь идеи, мы снова прочтем текст уже вместе целиком, а также помедитируем над его содержанием.

чтение молитвы прибежища на английском.

Все, можете расходиться, если хотите (английский юмор)

Невероятного рода текст, ведь какого рода личность мы здесь описываем, правда?

Какого рода личностью нужно быть, чтобы все это на практике применить?

И когда мы на эти строфы смотрим, когда мы их обдумываем, мы, можно так сказать, устремляемся к тому, чтобы их применить.

Если мы уже понимаем, в какой-то степени, эти строфы, получали по ним учения, в целом имеем представление о буддизме, мы, безусловно, будем иметь устремление к тому, чтобы все это применить.

Но а если мы раньше буддийских учений не слышали, то, глядя на эти строфы, мы можем счесть: «Что же, если вот это подразумевается под буддизмом - это все дело невозможное. И ладно там невозможное, чего это я вообще должен желать себя воспринимать как низшего из всех?» И потому чрезвычайно понимать некий контекст, в котором эти учения излагаются.

Во-первых, для того, чтобы получить некоторого рода представление, откуда вообще пришли эти учения, мы, возможно, можем рассмотреть разные способы, разные стили практики буддизма, и то, что мы в этой буддийской практике стремимся реализовать.

Думаю, почти уверена, что большинство слышали само понятие ПРОСВЕТЛЕНИЕ.

В соответствии с буддийскими представлениями если мы упражняемся в тренировке своего ума, то в конечном итоге можем довести его до уровня настолько высокого, что через определенное количество жизней, посвящённых практике, достигнем ПРОСВЕТЛЕНИЯ.

Но для начала нам вообще нужно прочувствовать сам вопрос, разобраться с вопросом, почему это мы хотели бы достичь просветления?

Многие люди приходят в буддизм с такими мыслями: «Что ж, буддизм поможет мне стать поспокойнее, порасслабленнее и счастливее, лучше станут мои взаимоотношения, на работе все как-то лучше станет, ну в целом, жизнь моя улучшится».

И ничего дурного в этом нет, если вы с такого рода настроем здесь находитесь, прекрасно. Но как и во всех вопросах никогда настолько простым все не бывает.

И когда начинаете получать буддийские учения, то видите те вещи, которые раньше вам казались нормальными, и затык, который как вам казалось, просто временно в жизни наступил, когда вы, может быть, думали: «Но я обращусь сейчас к буддизму, потому что меня парень бросил, и как-то не очень-то мне хорошо. Буддисты найдут, что мне предложить».

Я бы даже сказала почти все, кто приходит к буддизму, поначалу к нему приходят не потому, что полны блаженства и счастья. Если у вас все в жизни распрекрасно, вы зарабатываете горы денег, ездите в великолепные отпуска и встречаетесь с самым прекрасным и привлекательным человеком на свете, то чего вы сюда пришли?

То есть буддийским учителям в этом смысле довольно просто, стоит вам сюда прийти, как мы знаем, что у вас в жизни какие-то проблемы.

Но с течением жизни начинаешь замечать: «Да я не один такой, у всех в жизни есть проблемы», это облегчение, конечно. «Я не страненький, не уникальный, я такой, как все».

А почему у всех проблемы? И тогда начинаешь получать буддийские учения, посвященные природе бытия, а их, разумеется, довольно-таки сложно впитать.

Ведь, может, поначалу так думаешь: «Ну, мир - это роща удовольствия, я просто что-то не так понял в ней. Но если голову немножко полечить, то смогу наслаждаться этим прекрасным миром».

А буддийские учителя такие: «Жизнь есть страдания, куда ни кинешь взгляд - всюду муки, а причина всех наших страданий - это все наше невообразимое желание, выхода нет, лучше ситуация никогда не станет». И в конце последняя такая мысль: «Если, конечно, не достигнешь просветления». И все, обратной дороги нет.

Можете, конечно, попытаться обратно сбежать, но ничего не получится, каждый раз мысль эта будет оставаться у вас в уме, каждый раз, как вы будете пытаться заниматься чем-то веселым или приятным.

Все, в конечном итоге пойдет наперекосяк: распрекрасный партнер вас бросит, на работе вас сократят, а если эти вещи не случатся, вы, по крайней мере, состаритесь, если еще повезет. И могу вам по собственному опыту сказать, старость - это дело не особо веселое.

Тибетские ламы иногда отмечают, если бы вы легли спать молодыми, скажем, когда вам за двадцать, проснулись бы, и вам было внезапно за шестьдесят, вы бы испытали невероятный шок.

Потому что изменения были бы настолько внезапными. Вы бы в зеркало посмотрели, и такой бы звук издали. Аааааа…

Попытались бы выбраться из кровати и спрашивали бы, что такое со мною не так? Понимание даже таких обыденных для нашей жизни вещей, как старость, болезнь и смерть, обсуждается и рассматривается в буддизме до тех пор, пока мы не сможем развить по отношению к этим вещам конкретный настрой, и здесь мы используем термин сансара.

Где под сансарой подразумевается по сути цикл жизни и смерти. Только цикл этой жизни не в позитивном смысле, а в негативном – бесконечный цикл проблем и страданий.

И вот как-то раз после учений вы так сидите и думаете: «А вообще, знаете, сансара - отстой». И тогда превосходно, вы развили отречение, пока не полностью, но это начало.

Это вы и развиваете в практике, вы слушаете эти учения, вы снова и снова размышляете над ними до тех пор, пока однажды действительно не сможете сказать: «Знаете, я действительно хочу достичь просветления».

Параллельно с этим процессом развития отречения мы также слушаем учения, посвященные состраданию, потому что эти учения о сострадании должны сопровождаться нашей способностью видеть, что страдания повсюду присутствуют.

Вы уже осознали, что такие же, как все остальные, а стало быть, если страдаю я, значит, страдают и все остальные. Вы оглядываетесь вокруг, и тут, достаточно просто в метро прокатиться - я вот каждый день с Тензином езжу на метро соответственно из квартиры нашей сюда в центр - достаточно приглядеться к людям.

И можно представить себе, какие у них в жизни происходят истории. Вам известна ваша собственная история, и вы знаете, насколько сложной может быть жизнь.

Так и в силу этого, оказывается простым развить не просто отречение, но и сострадание по отношению к другим. Данные строфы, на самом деле, сосредоточены именно на этой теме сострадания, но здесь кратко можно отметить, мы также не хотим забыть и о мудрости.

Потому что так называемые три основы буддийского пути, это:

· развитие отречения;

· развитие бодхичитты;

· развитие мудрости.

Да, мудрость здесь подобна хорошему полицейскому, сансара подобна полицейскому плохому.

Глядя на сансару, мы как бы видим, что повсюду страдания, все ужасно, ужасно. А мудрость нам говорит: «Но это все сновидение, это все иллюзия, не важно все это, все пустотно, что не означает, что все ничто, просто вещи не существуют так, как нам думается». Ведь мы думаем, что все является прочным, мы являемся прочными, и из всего этого дела никак не выбраться, но когда мы развиваем сознание мудрости, нам удается напрямую уничтожить свой привычный образ мышления, и это уже невероятно. Ведь что мы сейчас ощущаем, нам кажется, что наш ум исполнен страданий, нам присущи множество ошибочных способов мышления, мы постоянно все как-то портим, говорим что-то не то, делаем что-то не то, и в тоже самое время, в том же самом человеке сокрыт потенциал, позволяющий развить мудрость.

Каждому из нас без исключения присущ потенциал, позволяющий достичь просветления. И когда мы постигнем пустотность и будем практиковать сострадание, мы объединим воедино эти две практики, и они обратятся в полностью просветленный ум, в силу чего обыденное сострадание обратится в нечто невероятное, и у нас для этого есть специальный термин, эту особую форму мы называем бодхичитта - настрой, желающий достичь просветления для того, чтобы всех существ освободить от сансары. Ого… Ого…

Так что же нам мешает этот невероятный просветленный ум обрести? Что мешает нам развить отречение? В силу чего мы приходим, может быть, на какие-то учения, слушаем, размышляем, медитируем и при этом все равно несемся куда-то в поисках внешнего счастья, в поисках счастья вовне. При чем все мы так поступаем, не важно, что мы из себя представляем, я в этом смысле ничем от вас не отличаюсь.

Хотя я и практикую буддизм очень давно, это вовсе не означает, что я хоть сколько-то ближе к просветлению, чем вы. И, на самом деле, судить здесь сложно, может быть, прямо здесь, сейчас, среди вас сидит будда, т.е. мы никогда не бываем в ситуации, где можно было бы сказать: «О вот это великое просветленное существо, а я такой жалкий».

Когда мы выражаем почтение некоему учителю, мы выражаем почтение тому факту, что этот учитель, он, или она, они отвращаются от сансары и стараются, устремляются к тому, чтобы развивать сострадание и мудрость. И я знаю, что многим из присутствующих доводилось встречаться с невероятными святыми существами, при взгляде на которых понимаешь: «Да, они уж точно разобрались».

Но мы не вполне себе представляем в каком смысле и пока воспринимаем этих существ просто как пример для подражания.

Когда у нас есть некая рулевая модель, встает вопрос, а почему мы именно этого человека в пример себе выбрали? Потому что этому человеку присущи качества, которые мы уважаем, а стало быть, половину дороги мы уже прошли.

Мы можем развить эти качества, потому что уже их уважаем, и хотим ими обладать.

Когда мы смотрим на подобного рода строфы, нам нужно понимать в каком контексте они излагаются. Нужно понимать каков сокрытый в них замысел.

Что конкретно нас удерживает в сансаре? Не видение того, какими вещи являются на самом деле.

И, стало быть, мы страдаем, от так называемого цепляния за «Я», мы считаем, что подлинно существуем в точности такими, какими являемся сейчас, как если бы мы были постоянными, или что-то вроде того. Так реалистично стараемся обо всем об этом поразмыслить, и думаем: «А, да, неплохо было бы, если бы я вечно существовал».

Здесь, однако, нужно задаться вопросом, какое из вот этих «Я» в наших устремлениях должно существовать вечно? То, которому когда-то было шестнадцать лет или, может, двадцать четыре, неплохие были времена, и вот в тридцать - не во время родов, а когда мне уже ребенка дали на ручки - и вот тоже был неплохой момент. Или вот можно вспомнить момент, когда я занималась любовью с прекрасным мужчиной, или, наконец, когда из школы уволилась, вот это было классно, как вы понимаете, я когда-то была школьным педагогом. Вот за какую из этих версий самой себя нужно уцепиться?

Ни за какую не удается, все эти вещи все время ускользают, мы непрестанно обращаемся во что-то иное.

Только я оказалось с головой своей немножко разобралась - тело начало разваливаться.

Все это цепляние за «Я», чувство того, что в нас есть нечто, за что можно уцепиться, нечто постоянное, фиксированное, существующее с собственной стороны, нечто, что каким-то образом находилось бы прямо в центре вселенной, и было бы важнее, чем кто-либо иной. Да и можно тут, конечно, подумать:

«Нет, знаете, я человек очень добрый, я все время думаю о других».

И действительно вы можете быть очень добрым человеком, который действительно думает о других, но обычно, когда самим удобно, когда время найдется, когда в метро такие идёте и больше нечем заняться.

Или когда мы расслабленно телевизор смотрим, и такие, ооо…, бедные люди. То есть обычно мы по факту очень сильно погружены в заботу о собственном комфорте и благополучии, и вот это мы называем термином себялюбие, это как бы надстройка над цеплянием за «Я». «Я важен (важна), нужно о себе позаботиться, и мне эта забота о себе нужна больше чем кому-либо иному, а посему я постараюсь привлечь, притянуть к себе гораздо больше разных вещей, которые мне приносят счастье и отпихнуть, оттолкнуть всех и все, что моему счастью мешает».

Когда я упомянула, что эти учения переворачивают наше представление реальности, буддийский вариант состоял бы в том, чтобы осознать себялюбие. Вот этот самый настрой, который мы описали, приносит лишь все больше и больше проблем.

Мы думаем, что просто действуем разумно, стараемся выбирать, кто нам нравится, кто нам не нравится, какие идеи нам подходят, какие – нет, все это кажется совершенно разумным образом жизни, а как еще-то можно?

Но буддизм говорит: «Вот это-то и удерживает тебя в сансаре, себялюбивый настрой, основанный на нашем же цеплянии за «Я». И сам подход преобразования мышления в буддийской практике относится к так называемым учениям по тренировке ума, подход этот состоит в том, чтобы признать, что в нашем уме полно всяких вещей, которые представляют из себя попросту дурную привычку.

Это разные модели мышления, которые на самом деле довольно негативны, например, у нас много страха и неуверенности, и потому мы все время осуждаем других или чувствуем что мы хуже, чем другие.

И все это просто привычки, их можно изменить. И потому для начала, мы упражняемся в очищении ума, развиваем качества спокойствия и ясности, и отпускаем перечисленные выше виды мыслей. А в дополнение к этому очищению мы также занимаемся развитием благих качеств, что нам может показаться чем-то странным.

Но дело здесь в том, что эти благие качества для нас пока не являются привычкой. Например, когда мы кому-то завидуем, мы думаем: «Ну гляньте на него, кем ты себя вообще возомнил». И не нужно думать, что он тут за одно мгновение изменится, мы все равно будем смотреть на человека и говорить: «Ааа…, гляньте на него».

Но для начала нам нужно осознать сам этот настрой, беспокоящий настрой зависти, как бы выдохнуть и добиться какого-то уровня спокойствия и ясности для начала.

А затем уже развивать сострадание и остальные благие качества, которые нас ведут к просветлению. Нам нужно практиковаться в противоположном настрое, противоположных помыслах. И это дело непростое, потому что поначалу будет казаться, что ты просто подделываешь эти мысли. Невозможен мгновенный переход от мысли»: «Я его ненавижу»; к «Ой, какой он милый».

Поначалу, действительно придется подделывать эти мысли. То есть поначалу вы просто упражняетесь в том, чтобы воспринимать человека как нормального, терпимого, ну он просто подобен полностью мне в своем желании счастья, нежелании страдать. Таким вот образом, размышляя в таком ключе, вы просто успокаиваете свой ум. А затем, к этому добавляете позитивную противоположность присущего вам ранее образа мышления. Вы, например, думаете: «Да, он прекрасно выглядит». А я всегда говорю, что обычно поначалу это через сжатые зубы раздается: «Как он замечательно выглядит».

Потому что искренне вы пока так не думаете, вы подделываете эту мысль, вы как бы проявляете актерское мастерство. Но если продолжать в этом упражняться, причем не только применительно к этому человеку, но и ко всем, кому вы завидуете, то в конечном итоге выяснится, что вы развили благую привычку. Ну, это уже, кажется, то, с чем как-то можно уже справиться, чем-то, что соответствует уже здравому смыслу. Но процесс не такой простой, и потому нам требуется помногу упражняться. Это и есть сущность этого преобразования мышления – мы очищаем те помыслы, которые нам уже присущи и развиваем привычки, мысли, которые рассматривают других существ через призму сострадания.

Итак, у вас есть сам текст восьми строф преобразования мышления, и я решила, поскольку меня саму позабавило, чтобы было интересно рассмотреть их противоположность, подумать о том, как бы выглядели строфы противоположного содержания. Так что я очень приятно сегодня провела денек, сочиняя восемь строф себялюбия.

И потому думаю удачный способ провести оставшуюся часть лекции, будет состоять в том, чтобы мне вам зачитывать одну из строф себялюбия с тем, чтобы мы могли подумать созвучно ли это как-то нашему мышлению?

После чего, может быть позитивный, противоположный вариант нам перестанет казаться таким уж странным, и перестанет казаться столь неосуществимым.

Итак, давайте на первую строфу посмотрим:

«С помыслом о заботе о вашем покорном, номер уно, и с помыслом о том, чтобы избегать заботы о других, которые все равно ничего не стоят и полезны не больше, чем собачья какашка, я буду непрестанно их отвергать и держаться от них подальше».

Мы немножко так похихикали, но если подумать, именно так мы и поступаем, правда?

Конечно, это утрировано, но может быть, мы знаем какого-то человека, это очевидно будем не мы сами, которому, кажется, присущи именно такие воззрения.

Нам нужно задуматься над вот какой идеей: если нужно будет заботиться о других, я позабочусь. Если, скажем это мой ребенок, или мои родители, или мои друзья, попавшие в переплет. Ладно позвоню я, конечно, буду проявлять активно сочувствие, но через полчаса ваших исповедей, я вот так уже буду говорить: «Ля-ля-ля. У нее неприятности, она мне каждый вечер звонит, знаешь что, хватит».

То есть мы себя ставим на первое место как более стоящих внимания. И если я к каким-то людям не привязан, я их на самом деле не ценю.

Если друг какой-то начинает меня просто доставать уже, ну, может быть, не такой он уж мне и друг. Или если у меня есть обязанность заботиться о ком-то из своих пожилых родителей, я буду, конечно, все делать, когда нужно, буду делать необходимые вещи в конкретный период времени, а потом быстренько оттуда смотаюсь.

Если находятся какие-то люди, с которыми нам сложно, мы их избегаем.

В курсе, который мы только что провели в Перми, там одна участница призналась, если она видит беседующих соседей рядом со своим домом, там было признание про то, что когда женщина видит, что соседи ее стоят снаружи и беседуют, она специально обходит дом и стоит ждет, пока они не рассосутся, потому что не хочет с ними беседовать.

Но ржака здесь в том, что я самом деле, неправильно описала источник, это возрастное.

Это на самом деле Тензин мне показывал программу, которая называется «Выучи британские проблемы», так что это на самом деле в Британии все произошло. Но на самом деле я не думаю, что это такая уж британская проблема, думаю, это проблема очень человеческая.

Теперь давайте посмотрим на первую из строк преобразования мышления.

С ПОМЫСЛОМ О ДОСТИЖЕНИИ ПРОСВЕТЛЕНИЯ РАДИ БЛАГОПОЛУЧИЯ ВСЕХ СУЩЕСТВ, БОЛЕЕ ДРАГОЦЕННЫХ, ЧЕМ ИСПОЛНЯЮБЩИЙ ЖЕЛАНИЕ САМОЦВЕТ, БУДУ ПОСТОЯННО ОТНОСИТЬСЯ К НИМ КАК К ДОРОГИМ.

Что мы обычно считаем драгоценным? Ювелирку. Может быть, людей, которых любим, каких-то драгоценных для нас людей, которых мы любим, к которым мы испытываем мощную привязанность, как, например, к своему ребенку. Да, это все вещи драгоценные. Может быть дом мой драгоценен.

То есть такого рода драгоценные для себя вещи мы можем перечислить, но все существа драгоценны, с большинством из них я незнаком и с большинством из них я не хочу знакомиться, а значительную часть тех, с которыми я знаком, я не люблю. И вообще, если так подумать о всех семи миллиардах, живущих на земле, не так много среди них тех, с кем хотелось бы иметь какие-то тесные взаимоотношения. И здесь мне нужно непрестанно упражняться в том, чтобы к ним относиться как к дорогим. Почему?

Потому что без них не достичь просветления. Вот и все, по сути. Но получается очень какой-то эгоистичный настрой, правда? Ладно, буду я тебя считать дорогим, ведь я хочу достичь просветления. Если мы вот так мыслим, мы все равно еще не совсем поняли, о чем речь. Нам действительно нужно преобразовать свой настрой. Преобразовать настрой, который большинство существ воспринимает как находящихся где-то там при том, что мы в центре. На что эти строфы нас поощряют? На практику, которая называется замена себя на других. Нам нужны отвага и невероятное самоуважение для того, чтобы себя сдвинуть с центрального места. Вот сцена, и я на ней звезда. У всех остальных эпизодические роли. И вот внезапно это огромное массивное эго, которое считает себя самым важным существом в мире, должно развить невероятную отвагу для того, чтобы сказать: «Ладно, отойду в бок. А все остальные существа, включая животных, обитателей других царств, чтобы вы там ни думали, они все должны заполнить центральную часть сцены».

Почему это мудро?

Кажется смехотворным. Но здесь мудрость, проявляясь нам объясняет: если мы не сможем распространить сострадание на всех без исключения существ, просветления нам не достичь.

И нам нужно развить воззрение, в рамках которого эти существа нам чрезвычайно близки. И у буддизма есть все необходимые для этого ответы. Ведь, конечно, если бы мыслили только в рамках этой жизни, только в контексте этой жизни, все эти идеи были бы смехотворны. В одной только этой жизни мне никогда не встретить ни всех живых существ, не подумать о них, не увидеть их, даже если я человек знаменитый, даже если вы сам Далай-Лама. Все равно объем существ, с которыми вы встретитесь, с которыми вы соприкоснётесь, ограничен.

Так что если бы все это описывалось только в рамках этой жизни, практика эта бы казалась милой, но сложно ее было бы как-то обосновать.

Здесь мы стараемся учитывать, принимать в расчет учения, посвященные природе ума.

Наука в наше время ведет активные исследования посвященные изучению природы ума, и многие из этих исследований подкрепляют те выводы о природе сознания, которые в свое время были сделаны буддизмом. И многие из размышлений на эту тему побуждают нас сказать, что очень сложно подкрепить убедительно мысль о том, что существование сознания ограничивается одной конкретной жизнью, одной только жизнью.

Сознание нематериально, это некая форма энергии, и энергия эта может описываться разными способами.

Например, можно вспомнить понятие дух или душа. Можем описывать то же самое как поток сознания. И некоторые ученые также заявляют, что после смерти тела остается что-то, что они пока не способны определить. А в некоторых исследованиях, посвященных околосмертному опыту, есть определенные свидетельства в пользу того, что в этом процессе умирания физической смерти некая форма энергии покидает тело, а затем возвращается в него, когда тело возвращают к жизни.

Многие люди сочтут, конечно, что это просто все какая-то система верования. Вот надо как-то так верить, что есть жизнь после смерти. И свидетельств, конечно, никаких нет.

Хорошо, ничего страшного, просто это очень обширная тема для обсуждения на самом деле. Но в рамках сегодняшнего разговора мы просто допустим на секундочку мысль о том, что нынешнее наше тело - это лишь нынешнее наше конкретное проявление.

И допустим, мысль о том, что наше сознание осуществляет некое вечное путешествие, вечно находилось в этом странствии. И в процессе своего развития, своей эволюции, сознание это проявлялось во множестве различных тел. И продолжим всем этим делом заниматься, продолжим все это переживать, пока не уничтожим цепляние за Я, которое нас формирует. Если мы его уничтожим, то, разумеется, в результате достигнем просветления.

Вот если допустить, что мы вечно странствуем в различных телах, оказывается, что все существа, с которыми я сейчас никак не встречался, с ними я, должно быть, встречался раньше.

То есть я как бы странствую, есть какая-то конкретная группка существ, с которыми я взаимодействую, а на самом деле у меня есть связь со всеми существами.

Дальше мы делаем еще пол шажка и думаем: «Что ж, если я выстроил связь со всеми существами, у них со мною могли быть самые разнообразные взаимоотношения. Безусловно, сейчас это незнакомцы, но прежде они могли быть врагами, или могли быть моею матерью. Они, может быть, приносили мне пользу, проявляли по отношению ко мне доброту. Так разве могу я тогда заявлять, что вот те существа, которые у меня сейчас перед носом важнее тех существ, с которыми я сталкивался в прошлом, учитывая что с этими остальными, я соприкоснусь, может быть, еще и в будущем. И тогда наше представление начинает немножко расширяться. Когда все эти существа оказываются на сцене, а я за кулисами, делаешь вывод: если я существую уже бесчисленные, бесчисленные, бесчисленные эоны, т.е. вечно, божечки, все эти существа на сцене могли быть моими матерями. Могли быть моим драгоценным ребенком.

И как же это я тогда говорю: «Вот эта мать, и вот этот ребенок важнее, чем все остальные матери и дети». И в рамках этих соображений гораздо проще тогда сделать вывод: знаете, мы все вместе находимся в сансаре, так что я желаю счастье не только своим нынешним матери и ребенку, я всем существам желаю счастья. И всем существам желаю свободы от страданий.

Так как же я могу одних существ воспринимать как не имеющих ценности, и столь же полезных как собачья какашка, если без понимания того, что все существа могли быть моими матерями, мне никак не породить великое сострадание.

А стало быть, без всех этих существ просветления мне не достичь, они помогают мне изменить мой собственный ум. Все это невероятная история о взаимозависимости, о нашей сопряженности со всеми существами, сопряженности, которая уходит очень далеко в прошлое, и очень далеко в будущее. Мы все как бы вместе плывем по этому океану, кто-то вперед уплыл, кто-то сзади отстает, за кого-то я держусь, но эти вещи непрестанно меняются. И как мне тогда выбирать, кого из всех существ в этом море спасти? И потому буду постоянно относиться к ним всем как к дорогим. Если я не могу физически им помочь, то по крайней мере в уме буду их любить, буду поддерживать добрые мысли по отношению к ним, буду желать им счастья и свободы от страданий.

И на каком-то этапе этого длительного путешествия, я, можно надеяться, смогу им помочь достичь подлинного просветления.

Посмотрим на вторую строфу себялюбия, теперь:

«Находясь с другими, буду понимать, что я лучше их всех, и от всего сердца буду проявлять к ним неуважение и воспринимать их как отбросы, какими они и являются».

 

Не думаю, что в больших городах как-то специально нужно искать людей, которые именно так себя и ведут.

Как тогда люди запрыгивают перед тобою в очереди, считая, что они важнее, чем ты. Я заслуживаю быть первым, а ты иди в конец, моя жизнь важнее. Ты не знаешь, что у меня в жизни происходит, так что я буду первым (первой). Да и вообще, посмотри на себя, ты явно не такой важный (важная), как я.

Помногу мы такое осуществляем, как мы увидим, даже в метро, когда мы перед кем-то впрыгиваем, я просто в последнее время много на метро каталась не только в Москве, но и в Лондоне.

Когда так расталкиваешь людей, отойдите, мне нужно в поезд сесть, вот мне нужно в очень важное место сейчас поехать. И хихикаем мы тут потому, что узнаем все эти вещи в самих себе. Воспринимаем мы действительно людей как отбросы, что ж, некоторых.

Можно наблюдать за умом, который проявляет какой-то критический настрой или осуждает других. Можно наблюдать за тем, как наш ум, когда мы идем по улице, видит каких-то людей и просто ничего насчет них не думает, видит каких-то других людей и даже без ярко выраженной мысли просто на уровне какого-то проблеска просто считает: «Да, эти люди весьма приятны, ничего так они из себя».

А по отношению к третьим испытывают своего рода отвращение по поводу того, как они оделись, или курят, выпивают, или, может быть, бездомные, как они пахнут вообще, что едят, фу, разве можно так жить? Это так отличается от меня. Так мы и говорим, правда, же? А вот у меня все так хорошо, я не пахну, у меня есть дом, работа, и я умный (умная), а еще я умею одеваться. И все это мы делаем на очень тонком уровне. Просто есть такого рода настройчик, тонкое чувство превосходства. Смеёмся мы сейчас. Конечно, но на самом деле именно так и поступаем.

Посмотрим на то, как мы здесь преображаем мышление.

НАХОДЯСЬ С ДРУГИМИ, ВСЕГДА БУДУ ОТНОСИТЬСЯ К СЕБЕ КАК К НИЗШЕМУ (НИЗШЕЙ) И ОТ ВСЕГО СЕРДЦА ПОЧТИТЕЛЬНО ОТНОСИТЬСЯ К ДРУГИМ КАК К ВЫСШИМ.

Ого.

Вот на этом-то этапе обычно люди и говорят, что-то я не верю, что мне буддизм нравится.

Воспринимать себя как низшего (низшую) из всех, смехотворно, а других считать высшими, бога ради.

Упражняться в этой строфе невозможно, если у вас невероятного уровня самоуважения.

Причем, самооценка у вас при этом точно должна быть. Речь не о высокомерии, а об очень реалистичном понимании того, что вы из себя представляете, и того, каков ваш потенциал. Это нас как раз возвращает к этой идее, о том, что все живые существа в центре сцены, а мы за кулисами. Как мне испытывать счастье, если несчастна моя мать?

Как испытывать счастье, если несчастен мой ребенок?

Я как раз Даше тут на днях рассказывала, есть в английском языке высказывание, которое гласит: «Мать не бывает счастливее, чем ее самый несчастный ребенок».

Поэтому понятно, почему мы здесь воспринимаем мать как символ великого сострадания. И должна сказать, что эта мысль, содержащаяся в этой пословице, безусловно, мне самой, как матери созвучна.

Потому что я все время пытаюсь найти какой-то день, где оба моих ребенка были бы счастливы.

Какой-то день, когда хотя бы один из них мне не станет звонить и говорить: «А, я там поссорился (поссорилась) со своим парнем, с девушкой, или на работе все плохо, я лучше бы выбрала эту специальность, жизнь у меня как-то не удалась».

При этом второй ребенок мне звонит, он довольно счастлив, но я в этот момент не о нем думаю, а о том ребенке, который страдает.

То есть если выпадает какой-то денек, когда оба моих ребенка мне говорят:

- А у меня все прекрасно,

Я себе говорю:

- О, ура!

Думаю, среди вас найдется много родителей, которым это будет созвучно.

Глядя на эту строфу, мы осознаем, вот как много существ, если мне удастся их всех рассматривать как своих детей или как своих родителей, я, безусловно, не стану почивать на лаврах, пока не добьюсь счастья для них всех, пока все они не освободятся от страданий.

И когда мы в этом ключе начинаем строку воспринимать, то тогда понимаем, да, она представляет собою некий смысл.

Ведь в тот или иной момент, в рамках существования в целом каждое существо окажется для меня столь близким, как моя нынешняя мать или мой нынешний ребенок. Поэтому-то в буддизме и необходима открытость ума, идея довольно радикальная. Правда?

Посмотрим на третью из строф:

«В целом мне все равно, что у меня в голове там творится. Но в то мгновение, когда возникнет подлинная эгоистичная мысль, позволяющая мне позаботиться о себе и поиздеваться над другими, стану ей восторгаться и держать поближе к сердцу».

Мне на самом деле, очень нравится этот процесс, ведь так думаешь: «Все это так радикально как-то, разве будет кто-то именно так мыслить?»

И начинаешь понимать: «Ты уже довольно сострадательный человек, эти противоположные строфы кажутся такими эгоистичными».

Что мы здесь рассматриваем? Людей, которых не заботит творящееся у них в голове.

В соответствие с некоторыми исследованиями, до восьмидесяти процентов наших мыслей, это мысли негативные, сопряженные с негативными чувствами, потому что основываются эти мысли на страхе и неуверенности.

И в соответствии с нейрофизиологией, во всяком случае, что она на сегодняшний день говорит, у нас до сорока-пятидесяти тысяч мыслей в день разных возникает.

Обычный человек не думает, что с его (её) мыслями что-то может быть не так, человек как бы оправдывает свои мысли. Поскольку значительная часть мыслей будет негативной, поскольку эго пытается себя защитить, о себе позаботиться, большинство из мыслей окажется эгоистичными. Или привязанными на самом деле к каким-то видам низкой самооценки: вот, что, сейчас этот человек обо мне говорит, и что эти два сзади на меня пялятся сейчас? Правильно ли я вообще сегодня оделась, потому что вот там человек, вот так одет, может быть, это теперь в моде?

Или с детьми: «Боже я на работу вышла, люди теперь сочтут что я плохая мать, да? И все нормально я там, на работе работаю? Заметил ли кто-то, что я допустила такую ошибку, пришел с опозданием?

Все это какие-то обыденные, повседневного плана мысли, но это мысли довольно негативные. Но большую часть времени меня это и не волнует.

Но когда возникает по-настоящему эгоистичная мысль, но тогда получается примерно так: «Этот дяденька вознамерился отнять у меня мою должность; нужно удостовериться, что в компании все знают, что тут я лучший».

И мы эту мысль напитываем, поощряем: «Я все предприму, чтобы удостовериться, что мысль эта реализуется; буду мелочи всякие людям сообщать об этом человеке, которые могут быть неизвестны; посплетничаю; может быть, даже уничтожу какую-нибудь работу, которую он там сделал.

 

И все это время буду думать: «Да, здорово, так и надо, я благодаря этому еще лучше должность получу».

 

Вещь распространенная.

 

Противоположная же здесь строфа такова:

ВО ВСЕХ ДЕЙСТВИЯХ Я СТАНУ ПРОВЕРЯТЬ СВОЙ УМ, И КАК ТОЛЬКО ВОЗНИКНЕТ БЕСПОКОЯЩИЙ ПОМЫСЕЛ, УГРОЖАЮЩИЙ МНЕ И ДРУГИМ, РЕШИТЕЛЬНО БРОШУ ЕМУ ВЫЗОВ И ОТВРАЩУ.

Это практика бдительности. Нам необходимо практиковать осознанность и памятование с тем, чтобы очень хорошо научиться осознавать свой мыслительный процесс.

А как только мы заметим, что возникает негативная мысль, которая будет основана на какого-то рода страхе или неуверенности, нам нужно будет осознать, что эта негативная мысль <

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: