Гибель Усмана

В раджабе 35/январе 656 г. 500 египтян под видом совершения малого паломничества направились в Медину, чтобы заявить Усману свои претензии. Наместник Египта, Абдаллах ибн Са‘д, тотчас послал гонца, чтобы предупредить халифа об их истинных намерениях. Гонец так торопился, что преодолел 1300 км от Фустата всего за 11 дней. Несмотря на то, что у халифа было достаточно времени, он не сумел воспользоваться им.

В то же время отряды по нескольку сотен недовольных вышли из Басры и Куфы, соединившись с египтянами в одном дне пути от Медины. Несколько попыток Усмана вступить в контакт с недовольными и убедить их уйти по домам остались безуспешными. Недовольные предъявляли Усману разнообразные претензии: от чисто религиозных (моление в четыре рак‘ата в долине Мина, введение третьего призыва на молитву, а главное – сожжение старых записей Корана) до конкретных финансовых злоупотреблений (расширение хима, предоставление части хумса Ифрикии своему родственнику). Известны и другие, более конкретные претензии. Сообщается, что египтяне пришли к Усману в его поместье и потребовали, лишить мединцев жалованья и отдать его тем, кто завоевал право на него в боях, и почтенным асхабам. Усман согласился и объявил об этом в мечети, втайне надеясь, что мединцы воспылают враждой к наглым пришельцам. Но результат был противоположным: мединцы отнесли это решение за счет злого умысла Умаййадов.

Переговоры закончились в мае 656 г. подписанием Усманом обязательства следующего содержания:

Все отряды недовольных взяли по экземпляру этого гарантийного письма и покинули Медину. Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. По дороге отряд египтян обогнал гонец из Медины. В нем узнали гулама Усмана; это вызвало подозрение, его стали обыскивать и обнаружили письмо к наместнику Египта, скрепленное печатью Усмана, в котором предписывалось наказать предводителей отряда недовольных.

Возмущенные египтяне возвратились в Медину и потребовали от Али и Мухаммада ибн Масламы пойти к Усману и получить объяснение. Али сказал, что сначала совершит полуденную молитву (желая, видимо, сбить пыл египтян). После молитвы Али и Мухаммад ибн Маслама пошли с египтянами к Усману. Оставив их у ворот, они вошли к халифу и потребовали, чтобы он выслушал претензии египтян. Усман отказывался и просил Али выйти и поговорить с ними от его имени. Но Али твердо сказал: «Нет», и Усману пришлось принять мятежников.

Усмана попросили объяснить, кто написал письмо. Он сказал, что гулам и верблюд – его, но он гулама никуда не посылал, верблюда не давал и письмо не писал. Этому можно было поверить – ведь письмо мог написать Марван ибн ал-Хакам и, как секретарь халифа, воспользоваться его печатью. От Усмана предложили выдать им Марвана, но он отказался. Разъярившись, египтяне потребовали отречения, на что Усман гордо ответил: «Не сложу с себя одежд, в которые облачил меня Аллах! » Али с трудом удалось смирить египтян и увести их из дома, но после этого и он, и Мухаммад ибн Маслама предоставили Усману самому искать выход из создавшегося положения. Поначалу противники Усмана, окружив дом, ограничивались полемикой и предъявлением претензий. Усман мог спокойно ожидать подхода войск верных ему наместников Сирии, Куфы и Басры, к которым обратился за помощью. Какая-то часть сподвижников пророка готова была поддержать халифа против египетских мятежников. Зайд ибн Сабит (секретарь Мухаммада) будто бы предложил ему от лица ансаров: «Если хочешь, мы будем помощниками Аллаха второй раз», на что Усман ответил: «Мне этого не нужно. Воздержитесь». Было ли такое предложение, от которого халиф отказался, желая избежать кровопролития в столице, или же эта версия порождена стремлением ансаров задним числом оправдать свое бездействие, приведшее к гибели халифа? Похоже, что Усман до последнего надеялся, что мятежники не пойдут сами на кровопролитие. Точно так же отверг он помощь сыновей Али, Хасана и Хусайна, Абдаллаха ибн аз-Зубайра и Абдаллаха ибн Умара; несмотря на это, Абдаллах ибн аз-Зубайр все-таки остался и помогал охранять дом до самого последнего момента.

Видя непреклонность халифа, осаждавшие прибегли к решительным мерам: пресекли доставку продовольствия и воды и всякое общение осажденных с внешним миром. Инициатором жесткой блокады некоторые источники называют Талху, сказавшего египтянам: «Что Усману ваша осада, когда ему привозят продукты и воду?! Вы пресеките подвоз ему воды». Время было уже летнее, июнь, стояла жара, единственный колодец во дворе давал солоноватую воду, мало пригодную для питья, а в доме находилось около ста человек. Усман стал увещевать осаждавших, обращаясь к ним с крыши дома: «Заклинаю вас Аллахом! Вы ведь знаете, что я на свои деньги купил колодец Раума и когда пользовался им, то моя веревка была как веревка любого из мусульман, так почему же вы не даете мне испить его воды, чтобы разговеться после соленой воды? ». Но все призывы были тщетны: египтяне не пропустили ни Али, ни вдову пророка Умм Хабибу, которые пытались провезти к нему воду.

Ситуация в Медине была парадоксальной: духовного главу общины в собственном доме несколько сотен мятежников морили жаждой, а по соседству в мечети спокойно молилась его паства под руководством Талхи; через Медину прошли караваны паломников из Сирии и Египта (историки их не упоминают, но они не могли миновать Медину), а халиф не мог их возглавить, как обычно, и послал вместо себя Абдаллаха ибн Аббаса, но никого это не обеспокоило. Осада длилась не меньше сорока дней. Наиболее правдоподобный рассказ о том, что произошло дальше восходит к рассказу гулама Усмана, очевидцу событий, который застрелил одного из осаждавших, пытавшегося пробраться во двор. Убитый оказался сподвижником пророка, поэтому его смерть вызвала особое возмущение. Осаждавшие потребовали выдачи убийцы, но Усман ответил отказом. Тогда на следующее утро, в пятницу 18 зу-л-хиджжа 35/17 июня 656 г., осаждавшие подожгли ворота и ворвались во двор, защитники дома оказали ожесточенное сопротивление. Абдаллах ибн аз-Зубайр был ранен (обе версии в этом сходятся), а тяжело раненный Марван ибн ал-Хакам упал без сознания, и это его спасло – его приняли за убитого и не стали добивать. Исход схватки решило то, что сосед пропустил осаждавших через свой двор на задний двор дома Усмана.

Возможно, нападавшие и не намеревались убивать халифа, но напряжение, в котором больше месяца находились обе стороны, и ожесточение боя решили его судьбу. Осаждавшие ворвались в комнату Усмана, который вышел им навстречу со свитком Корана в руках, вероятно желая таким образом прекратить кровопролитие. Однако вид священной книги не охладил их пыл, кто-то ударил халифа рукояткой меча, кто-то ткнул наконечником стрелы… Потекла кровь; старик потерял сознание и упал. Его поволокли за ноги. Его жена Наила и дочери заголосили. Наила бросилась на тело мужа, чтобы закрыть его от мечей. Ее ранили и оттащили. Чей-то удар мечом в грудь кончил жизнь третьего халифа, первого из погибших от руки мусульман.

Кто был убийцей, не поняли, вероятно, даже те, кто находился в тот момент в доме. Мусульманские источники называют разные имена, в том числе Мухаммада ибн Абу Бакра, который то ли держал халифа за бороду, когда другие перерезали ему горло, то ли убивал сам. Выяснить это невозможно – порой и следствие по горячим следам не может восстановить картину коллективного убийства, что же говорить о возможностях расследования через четырнадцать веков!

Пока в личных покоях халифа разыгрывалась эта трагедия, предприимчивые люди бросились грабить казну, в которой оказалось всего два мешка денег. А в это время в мечети на пятничную молитву собирались молящиеся, не зная, что произошло неслыханное преступление – мусульмане убили своего повелителя, не подозревая, какие потоки крови последуют за этим, разделяя навсегда общину на две враждебные половины.