Глава 14. Секрет Гриндевальда

Профессор Дамблдор сдержал слово и не сказал о ночном происшествии карлику Муру. Несмотря на это, Том стал осторожен. Он больше не искал значения таинственной фразы в библиотеке. Том понимал, что в обычных книгах он вряд ли найдет ответ, а попасть в Запретную секцию не было возможности.

Опять начались уроки, и Хогвартс вернулся к обычному распорядку. У первокурсников начались уроки астрономии, проходившие на Астрономической башне. Профессор Уильям Одом, невысокий старичок с седыми усами, учил детей пользоваться телескопами. Почти все слизеринцы быстро освоили эти приборы, и только Энтони Крэбб под общий смех не мог сделать это. Гораздо меньше Тому нравилось магловедение, которое вела сухопарая профессор Джулия Эйкман. Мальчик с трудом сдерживал гримасу отвращения, удивляясь, насколько маглы из учебника не похожи на реальных маглов из приюта.

У Тома, кроме того, добавилось заданий. Профессор Мэррифот перевела его на учебник для четвертого курса. Профессор Дамблдор также давал мальчику задания повышенной сложности. Том старательно выполнял их: ему было интересно испытать себя, а заодно продемонстрировать свое превосходство. И все же в присутствии Дамблдора мальчик чувствовал себя неуверенно. Гораздо больше Тому нравилась травология, где можно было поболтать с Мирандой. Он пока не решался возобновить поиски в библиотеке, отложив их до Пасхальных каникул.

* * *

Весна тридцать девятого года выдалась ранней и теплой. Снег стаял в первых числах марта, и ученики могли любоваться по-весеннему синим небом. Походы в Запретный лес были по-прежнему запрещены. И все же по выходным школьный двор был заполнен детьми, гуляющими до озера и теплиц.

Шестнадцатого марта Том проснулся в пять часов. Ночью ему снова приснился кошмар, в котором уродливое лицо звало его войти в зеркало, где мелькали фигуры в нацистской форме. Было необычайно холодно. Том застегнул жилет* и, выскочив в гостиную, протянул руки к камину. Подвинув кресло к огню, он достал подаренных Мирандой «Основателей Хогвартса».

Читать оказалось интересно. К удивлению Тома, Гриффиндор и Слизерин долгое время были друзьями, но затем между ними пробежала черная кошка. Слизерин требовал, чтобы в школу принимали только детей волшебников. Гриффиндор, напротив, открыл Хогвартс для маглорожденных. Слизерин в конце концов был вынужден покинуть школу, и только Ровена Райвенкло сохранила с ним приятельские отношения. Ниже были приведены портреты основателей. Огненно рыжий Годрик Гриффиндор был изображен рыцарем, сжимавший в руках длинный меч. Ровена Райвенкло — высокая женщина с каштановыми волосами — держала книгу. Кудрявая Хельга Хаффлпафф рассматривала растения. Но самым интересным был портрет Салазара Слизерина. Черноволосый молодой человек с бирюзовыми глазами сидел с книгой у болота, а вокруг его руки обвилась черная гадюка. Возможно, это было игрой воображения, но Тому казалось, будто у него есть сходство с молодым Слизерином.

— Мое почтение, мистер Риддл! — раздался сверху каркающий голос. Под потолком важно пролетал Кровавый Барон, призрак Слизерина.

— Доброе утро, сэр, — кивнул Том. Глаза Барона были пусты, а на мантии виднелись пятна серебристой крови.

— Ты всегда встаешь до зари, но сегодня превзошел самого себя, — кашлянул Барон, испачкав мантию пятнами серебристой крови.

— Вы тоже рано, сэр, — заметил Том.

— Дурные новости с континента. Очень дурные, — пробормотал призрак.

— Гриндевальд? — Том нервно сглотнул. Барон помчался к каменной стене. Взволнованный Том вскочил и, прихватив портфель, помчался в коридор.

В Большом зале, несмотря на ранний час, было людно. Школьники вырывали друг у друга газеты. Профессор Бири казался осунувшимся. Директор Диппет читал газету. Только Дамблдор, спустив очки на нос, разглядывал учеников.

— Вот черт… — пробормотал Том и тут же вздрогнул. Стрельчатые окна открылись, и в них ворвался поток сов. Быстро поднявшись вверх, они бросили из лап свежие номера «Ежедневного пророка». Том, изловчившись, поймал налету газету и тут же впился в нее взглядом. Громадный заголовок гласил:

Гриндевальд захватил Прагу. Мюнхенские соглашения разорваны

Вчера, 15-го марта, германские войска заняли Прагу. Чехословацкое государство ликвидировано. На территории Чехии созданы «имперские протектораты» Богемия и Моравия. В Словакии правительство сформировали прогерманские силы. Последние события означают крах Мюнхенских соглашений, по условиям которых Рейх гарантировал незыблемость новых границ Чехословакии.

 

Движущаяся фотография изображала солдат, въезжавших в старинный город на мотоциклах. На резных домиках с башенками развевались флаги со свастиками. На некоторых солдаты в касках только развешивали их. Люди у резной решетки сквера кричали, но ни один солдат не смотрел на толпу. Тому казалось, что даже здесь, в Большом зале, он слышит грохот сапог.

Он посмотрел на Гриффиндорский стол. С краю сидела с заплаканными глазами Дженни Сполдинг. Возле нее толпились Августа Энслер, Мона МакКейб и Минерва МакГонагалл. Девочка всхлипывала, бросая взгляды то на газету, то на желтый конверт со штемпелем министерства.

— Мать Дженни погибла, — бросила Друэлла. — Она как раз была в Праге, как сотрудник аврората. Говорят, сражалась сразу с тремя эсэсовцами.

— Дженни остается с отцом? — пробормотал Том.

— С тетей, — поправила Друэлла. — Отец погиб, когда ей было два года. — Том задумчиво посмотрел на красный стол, вспомнив поджарую и жесткую миссис Сполдинг. Он никогда не любил эту женщину, и все же, подумав о походе в Косой переулок, почувствовал легкий укол в сердце. Как это просто умирать: одна жизнь заканчивается, а все остальные продолжаются…

— Я ничего не понимаю, Том, — Араминта отчаянно захлопала глазами, глядя в газету. — Можешь мне объяснить, что происходит?

— Фламель предупреждал министерство, — с яростью воскликнул Том. — Так и получилось. — Гул нарастал, и в зале стало трудно слышать.

— ТИХО! — крикнул директор Диппет. — Несмотря ни на что, никто не отменял уроки. Идите в классы!

Дамблдор кивнул. Том мог поклясться, что никогда не видел у профессора трансфигурации такого яростного взгляда. Ему стало неуютно. Том слышал, что в прошлом Дамблдор победил немало темных волшебников, и по слухам его побаивался даже Гриндевальд. Том поймал себя на мысли, что если профессор Дамблдор однажды по-настоящему рассердится, его гнев будет страшнее миссис Коул и завхоза Эрни Спенсора вместе взятых.

На защите от темных искусств профессор Мэррифот дала работу о водных тварях. Том получил задание для четвертого курса и сделал его за полчаса. Газета с фотографией из Праги лежала на столе профессора Мэррифот рядом с ее желтоглазым филином. Том задумчиво посмотрел в мокрое от дождя окно. Его не покидало странное чувство, будто ни один житель Праги не попытался сопротивляться Гриндевальду. Неужели черная магия настолько могущественна, что даже солдаты темного мага внушали такое почтение?

— Все гораздо сложнее, Том, — нахмурилась профессор Мэррифот, когда после урока мальчик подошел к ней с вопросом. — Темные искусства поначалу кажутся привлекательными. Но занятия темной магией не проходят бесследно.

— Я не понимаю, — вздохнул Том.

— Большинство темных магов сходили с ума, — нахмурилась профессор Мэррифот.

— Как Ницше? — спросил Том.

— Не только, — покачала головой профессор Мэррифот. — Салазар Слизерин был единственным из основателей Хогвартса, изучившим черную магию. Он не использовал ее, но это не спасло его от сумасшествия к концу жизни.

— Зачем же он изучал ее? — пробормотал удивленный Том.

— Все темные волшебники начинали с того, что просто хотели узнать.— Тому показалось, что при этих словах профессор внимательно посмотрела на его левую руку. — Ладно, Том, беги на зелья.

Профессор Слагхорн был, несмотря ни на что, в хорошем настроении. Дженни Сполдинг плакала в окружении Августы и Моны. На миг Тому захотелось утешить девочку и, как ни странно, поговорить о ее матери. Но Том тотчас подавил это желание: Дженни была гриффиндоркой, да к тому же не выносила его.

— Сегодня, — улыбнулся Слагхорн. — Мы сварим простейшее противоядие. — Тот, кто сварит наиболее простое и оригинальное зелье, — Тому показалось, будто зельевар подмигнул ему, — может рассчитывать на приз.

Дети кинулись к котлам. Мальсибер под ехидные смешки Сьюзен Пак стал нарезать дождевых червей. Мона МакКейб начала отмерять запасы травы. Зельевар поставил пластинку с каватиной Фигаро и начал расхаживать по классу. Тома, однако, не покидало чувство, что в задании скрыт подвох. Ему показалось, что он знает отгадку. Грамофон весело играл каватину Фигаро, и Том, замечтавшись, тихонько постукивал по столу в такт мелодии.

Его вернул к реальности сильный хлопок с гриффиндорской половины. Профессор Слагхорн, чертыхаясь, подбежал к обсыпанному сажей Майклу Принстону. Рядом валялся перевернутый оловянный котел с растекшейся по полу грязной жидкостью. Том улыбнулся вместе со всеми слизеринцами. Мона МакКейб запустила в котел Араминты Бурке иглу дикобраза, но Рэндальф поймал ее на лету.

— Ну-с, чем порадуете, молодой человек? — улыбнулся Слагхорн, подойдя к Тому. Мальчик посмотрел на него смеющимися глазами и достал безоар.

— Боже, какая наглость, — вздохнул с притворной улыбкой Слагхорн. — Что же, мистер Риддл прав. Безоар — простейшее универсальное противоядие. Я присуждаю ему приз: флакончик зелья «Феликс Фелицис». — Зал потонул в аплодисментах слизеринцев и свисте гриффиндорцев. — Достаточно выпить капельку, и удача гарантирована на несколько часов в любом деле.

«Спасибо, профессор, — прошептал Том. — Это именно то, что мне нужно».

* * *

В первый день Пасхальных каникул Том встал пораньше. Большой зал был украшен ветками верб. Солнечные лучи весело играли на позолоченной посуде. Позавтракав, Том вышел во двор, решив почитать на весеннем воздухе.

— Привет, — услышал он хрипловатый голос. Том улыбнулся: рядом стояла Миранда, кокетливо кутаясь в жакет от ветра. — Опять что-то читаешь?

Том показал ей свежий номер «Ежедневного Пророка».

— «Рейх начинает переговоры с Россией», — прочитала Миранда, близоруко щурясь сквозь стекла очков. — Думаешь, это серьезно?

— Говорят, Гриндевальд учился в Дурмстранге, — заметил Том.

— Ага, — Миранда присела рядом. — И оставил о себе мерзкую славу.

— Ты, кстати, спроси бабушку про Запретную секцию, — Том бросил на подругу заинтересованный взгляд и снова подивился ее причудам: девочка, дрожа от ветра, надела туфли без носов.

— Ой, Том, не ходи туда, — пробормотала Миранда. — Это опасно.

— Ерунда, — усмехнулся Том, помахав пузырьком с золотистой жидкостью. — Мне осталось только выбрать ночь.

— Том, подумай, это же темное волшебство! — воскликнула девочка. — Говорят, для человека, читающего книги о темных искусствах, нет возврата.

— Думаешь, — фыркнул Том, — учителя не читают такие книги? Или старшеклассники?

— Так-так, опять мисс Литтлтон и мистер Риддл… — раздался голос Дамблдора. — Бросьте хоть на мгновение замышлять козни. — Тому показалось, что при этих словах профессор улыбнулся. — Мисс Литтлтон, скоро посадка на поезд.

Следующие три дня Том не находил себе места. В первый же день он сделал все задания на каникулы и посвятил свободное время просмотру книг по защите от темных искусств. На третий день каникул Том осознал бесполезность этой затеи. Он просмотрел все книги по защите от темных сил, какие только были в библиотеке, но так и не нашел то, что искал. Том поймал себя на мысли, что даже учебники для старших классов описывали способы противодействия черной магии, а не само темное волшебство. Его единственной надеждой осталась Запретная Секция. Одна половинка души утверждала, что темная магия отвратительна. Другая, напротив, находила темные искусства интересными. Запретная секция не была очень большой: Тому хватило бы двух или трех ночей, чтобы осмотреть ее. Загвоздка была в том, что именно в ней искать.

В Пасхальное утро Том проспал и вышел к завтраку поздно. Было солнечо, хотя по волшебному потолку бегали снеговые облака. К удивлению Тома в Большом Зале летало множество шоколадных яиц. Едва Том сел за стол, как его клюнула в плечо амбарная сова. Том отвязал записку и стал читать:

"Том, я узнала у бабушки про Запретную секцию. В самом ее конце есть шкаф с особо охраняемыми темными книгами. Их не всегда выдают даже старшекурсникам. Желаю хорошей Пасхи! Миранда".

 

Том улыбнулся. Это облегчало задачу. Возможно, сегодня же ночью следовало посмотреть таинственный шкаф. Том побежал к выходу и у самой двери столкнулся с Игнотусом Пруэттом. Гриффиндорец растянулся на полу.

— Глаза у тебя есть, грязнокровная змеюка? — воскликнул Игнотус.

— Во всяком случае, не для тупых кошек, — шикнул Том. Блэк и Крэбб, которые также остались на каникулах в школе, засмеялись. От ярости карие глаза Тома заблестели синевой.

— Успокойтесь, мистер Риддл, — заметил подошедший Дамблдор. — А из-за Вас, мистер Пруэтт, я снимаю десять баллов с Гриффиндора. Омерзительно, когда гриффиндорец использует такое слово. После каникул жду Вас в своем кабинете.

— Вы уезжаете, сэр? — переспросил Том.

— Да, срочный вызов в министерство, — кивнул профессор, внимательно разглядывая слизеринца. Игнотус продолжал шипеть, но Том не обращал на него внимания и вприпрыжку побежал по лестнице. Все складывалось великолепно.

* * *

Том осторожно встал с кровати и засунул ноги в тапки. Блэк и Крэбб мерно спали. Том улыбнулся, подумав, что Энтони, наверное, невозможно разбудить пушечным залпом. Была полночь — любимое время Тома. Впервые в жизни он благословил небо за то, что занял первую кровать у двери.

Гостиная была пуста. Камин продолжал гореть тусклым ночным светом. Том подошел к нему и, поколебавшись, достал флакон с золотистой жидкостью. Быстро выпив его содержимое, мальчик улыбнулся: тело как-будто наполнялось жизненной силой, а уж поход в Запретную секцию казался пустяком. Сначала Том хотел прихватить ручной светильник, но он оказался слишком большим. После некоторого раздумья он взял длинную белую свечу и вышел из гостиной.

В коридоре нещадно сквозило, но Том почти не ощущал холод. Большинство учеников как ветром сдуло сразу после праздничного ужина, и все они уже спали. Миновав подземелья, он вышел к Большому залу и стал подниматься по лестнице. Вдалеке слышались раскаты грозы, и к восхищению Тома капли ливня гулко стучали по окнам.

Подойдя к двери библиотеки, Том направил палочку на замок. Дверь со скрипом открылась. Том боялся, что из огромного окна будет виден огонек, и пошел наощупь мимо бесконечных стеллажей. Запретная секция находилась в самом конце помещения. Резные металлические двери были закрыты. Том, дрожа, прошептал заклинание. Створки отворились, и мальчик нырнул в темноту.

— Pyrio Frigido, — прошептал Том. Небольшой шар холодного синего пламени выплыл из палочки. Казалось, что в воздухе плывет фонарь, и от этого зрелища по коже бежали мурашки.

Взволнованный Том стал рассматривать корешки книг. Если честно, названия книг ему ни о чем не говорили. Золотые буквы на корешках выцвели и частично облетели, а слова, в которые они складывались, были на непонятном языке. На некоторых книгах и вовсе не было никаких надписей, иные были из человеческой кожи. Том с омерзением поморщился, вспомнив, как Эмилия Гринграсс похвалялась сделать себе туфли из кожи какой-то гриффиндорки.

Прошло, должно быть, минут двадцать, прежде, чем мальчик нашел темно-коричневый шкаф. — Alohomora, — прошептал Том. Сердце сильно стучало, ладони стали влажными от пота. Теперь можно было зажечь свечу. Том произнес заклинание левитации, и она поплыла мимо стеллажей, освещая сотни книг и резной сводчатый потолок из кедра. Том взглянул на свечу, и она разгорелась ещё ярче.

— «Злые духи»… «Повелители огня»… «Темные волшебники XV века»… — шептал Том, читая корешки. Прошел уже почти час, но одна из книг не подходила ему. Мальчика охватывала досада. К двум часам ночи он всё ещё ничего не нашел, хотя пролистал по крайней мере четверть подходящих книг. Гроза усиливалась, и гулкие раскаты, казалось, заставляли вздрагивать даже книги.

В половине третьего Том схватил очередной пыльный фолиант. На черной коже золотой готической вязью было выведено название «Красная магия. Теория бессмертия». Том понял, что это именно то, что ему нужно. Он поскорее открыл первую страницу и стал читать.

Красная магия — высшие магические практики по достижению личного бессмертия, объявленные немецкими волшебниками особой формой магии, отличающей от черной и белой. Британские волшебники, как и остальные, не признают красную магию особой наукой, считая, что главным является выбранный магом путь для достижения бессмертия. Высшей формой красной магии считается достижение титула Мастера Смерти (см. Певереллы).

 

Значит, волшебник мог стать бессмертным? Это было невероятно и в то же время великолепно. Тогда почему эти слова выкрикивал сумасшедший, убивший Линн Пинетти? Неужели будущий "Мастер Смерти" был, одновременно, Темным Мастером? Сгорая от нетерпения, Том открыл нужный раздел:

Певереллы — стариннейшая волшебная фамилия. Многие чистокровные рода волшебников состоят с ними в родстве. По легенде именно Певереллы создали три магических артефакта — «Дары Смерти», объединение которых позволяет достичь бессмертия. Девизом рода Певереллов были слова: «Последний же враг истребится — смерть». Человек, объединивший в своих руках Дары Смерти, называется Мастером Смерти. Ни один из братьев Певереллов не смог стать Мастером Смерти, как не смог им стать ни один из живущих ныне волшебников. Пророчество, однако, гласит, что один из потомков Певереллов сумеет стать Мастером Смерти.

 

Ниже не полях каллиграфическим почерком Дамблдора было выведено: «Мечта Гриндевальда».

Том почувствовал, как вспыхнули щеки. Теперь многое становилось понятным. Гриндевальд хотел стать Мастером Смерти, и человек в черном возвестил о его приходе. И все же призрачную надпись в пещере и в гостиной вызвал с помощью парселтанга он, Том Риддл. Голова закружилась. Быстро поставив книгу на место, он закрыл створки шкафа и потушил свечу. Капли расплавленного воска обожгли ладонь, и он помчался в подземелья. «Маг может стать бессмертным», — повторял он как заклинание, не замечая стука каблуков по мраморной лестнице.

* * *

Дубовая дверь скрипнула, и Том вошел в заброшенный класс. В центре, как обычно, стояло зеркало. Понимая, что сейчас произойдет, Том задрожал от страха. Он не ошибся: в зеркальной глади появилось змееподобное лицо.

— Том Риддл… — улыбнулась оно.

— Кто вы? Что вам нужно? — воскликнул Том со смесью ярости и страха.

— Ты хочешь бессмертия? — Рассмеялось лицо холодным высоким смехом. Том замер и смотрел на него, как пришибленный. — Я и есть бессмертие, Том.

— Неправда, — прошептал в ужасе мальчик.

Лицо снова расхохоталось.

— Какой же ты слабый, Том. Какой уязвимый. Посмотри на меня: насколько я могущественен и силен! Только, — капризно скривилось лицо, — прими меня.

— Никогда! — воскликнул Том и начал отступать к двери.

— Ты глупец, Том Риддл. — Красные глаза сияли, как угли. — И ты потеряешь все! — Зеленая вспышка озарила зеркало, и призрачное лицо разлетелось на семь уродливых лиц.

— Нет! — закричал в ужасе Том.

Он открыл слипшиеся глаза и ударил кулаком по подушке. Перед глазами стояли привычные зеленоватая полумгла и темно-зеленый полог с эмблемами черных змей. Он лежал в своей кровати, и змеи мерно охраняли его покой. Это был сон, всего лишь сон. Том слабо улыбнулся. Все самое страшное было позади.

Примечание:

* Во времена Тома школьная форма отличалась от формы времен Гарри Поттера. Ее составной частью был жилет.

Глава 15. Приезд и отъезд

Поезд набирал ход, и Том смотрел на мутную гладь озера. Следующие два месяца ему предстояло прожить в приюте. Минувшую неделю Том со страхом ожидал этого дня. Если кто-нибудь в разговоре упоминал о предстоящих каникулах, у него подкатывал ком к горлу. Слушая ритмичный стук колес, Том не мог читать. Он намеренно выбрал пустое купе: если бы Том поехал с одноклассниками, он не смог бы слушать их болтовню без боли.

Последний семестр прошел без происшествий, хотя Тома не покидало чувство, что это затишье перед бурей. Большую часть свободного времени он провел в библиотеке. Узнать больше о "Мастере Смерти" он пока не мог. (Хотя иногда Тома так и подмывало снова залезть в Запретную секцию и порыться в темных книгах). Зато Том буквально по крупицам собрал информацию о роде Певереллов. Его изумлению не было предела, когда он прочитал, что Салазар Слизерин женился на Эвелине Певерелл, дочери Кадма Певерелла. От этого брака пошел род Гонтов, один из которых, Гейнор Гонт, построил камин в слизеринской гостиной. За окном мелькали раскисшие от дождей поля, и Том с болью подумал о том, как ему будет не хватать библиотеки, волшебных книг и летящих свечей.

«Ведь это только два месяца, — повторял как заклинание Том. — Столько же, как сейчас до первого мая». Перед глазами стоял Большой зал, украшенный в синий и бронзовый цвет — в этом году Кубок домов выиграл Райвенкло. Том набрал шестьсот двадцать семь очков — высший балл среди первокурсников, и получил от Диппета похвальную грамоту. Потом был праздничный вечер в гостиной по случаю окончания учебного года. Глядя на темно-зеленые вымпелы со змеями, Том, глотая слезы, думал о том, что совсем не хочет уезжать.

Едва заскрипели тормоза, Том поскорее выскочил на перрон: прощаться с приятелями ему было невыносимо. Родители обнимали и кружили детей, которые, соскучившись, бросались им на шею. Чувствуя неодолимое отвращение, Том поспешил перейти барьер и скрылся в глубине вокзала. Казалось, будто даже газетные киоски ехидно усмехались его возвращению.

Его отвлекло объявление о прибытии экспресса из Ньюкасла. К удивлению Тома, хлынувшая толпа побежала не к трамвайной остановке, а к газетным киоскам. Пассажиры покупали газеты и тотчас погружались в чтение, — настолько, что мужчины иногда даже забывали снять свои «котелки». У Тома было немного магловских денег, и он, отстояв в очереди, купил свежий «Таймс».

— «Гитлер выдвигает территориальные претензии к Польше», — с интересом прочитал он заголовок. Том вздрогнул. Хотя передовица была сумбурной, он понял, что Гитлер хочет поступить с Польшей, как с Чехословакией. Гриндевальд, несомненно, выбрал новую жертву. Том с тревогой посмотрел на промозглые облака и, продолжая читать на ходу, пошел к трамвайной остановке.

Том очнулся, когда трамвай полз мимо кладбищенской ограды. Трамвай остановился на Воксхолл-роуд рядом с приютом — на той остановке, где он, счастливый, садился первого сентября. Том с ненавистью сжал кулаки и спрыгнул со ступенек. Удивительно, но чемодан казался ему тяжелее, чем в день отъезда.

В приютской прихожей черно-белая плитка, как обычно, сверкала чистотой. Миссис Коул по-прежнему была помешана на чистоте. Саму директрису не было видно: она, похоже, опять заседала в кабинете с джином. Возле обшарпанного крсла Деннис Бишоп болтал с Оливером Терном. Тому не хотелось выслушивать порцию насмешек про свое возвращение, и он поскорее пошел по лестнице. Каморка была пуста, словно терпеливо дожидалась хозяина. Том задвинул чемодан под кровать и с ненавистью посмотрел на латанное одеяло.

Стало темнеть, и Том пошел на ужин. Миссис Коул холодно кивнула ему при входе в столовую. Том не ошибся: от нее в самом деле сильно пахло перегаром. Быстро сев за стол, он с омерзением подвинул порцию водянистой манной каши. Его удивлению не было предела, когда он увидел Люси Стюарт, которая шепталась с Кэтти. Неужели ее вылечили от чахотки? Том знал, что эта болезнь иногда проходит сама, и то, что от нее умерла Лесли, а не Люси, казалось ему высшей несправедливостью. Стакан Тома внезапно взорвался и разлетелся на ряд кусков, брызги разлетелись по столу. Том стиснул пальцами запястье левой руки.

— Боже мой, Том Риддл вернулся, — покачала головой Мэгги Пирс. — И уже начал бить посуду. — Ее лицо казалось Тому заспанным. — Живо марш в комнату!

Том с ненавистью встал из-за стола. Обернувшись, он увидел хохочущих Биггерта и Стаббса. Щеки Тома покраснели. Все-таки жаль, что, живя среди маглов, ему запрещено колдовать под страхом отчисления из школы.

— Ба, кого я вижу! — раздался издевательский голос, когда Том подошел к двери. — Патрик Фелпс стоял в проходе рядом со своим верным вассалом Мартином Фейлом. — Прочти-ка нам псалом, Томми, да так, чтобы прям за душу брало!

— Чего тебе надо, Фелпс? — голос Тома дрогнул от ненависти.

— Ух, какие мы стали крутые, Томми,— усмехнулся верзила. — Похоже, в новой школе тебе развили пару извилин, а? — Мартин расхохотался.

— Пошел к черту, — пробормотал Том, машинально коснувшись пояса, где обычно висела палочка. Один взмах — и Патрик бы сейчас отрыгивал слизней или из его ушей торчали бы луковые отростки.

— Много возомнил о себе, кошак? — хмыкнул Патрик. — Не зарвись, падаль!

Том, развернувшись, пошел по скрипучей лестнице. Предстояло долгое трудное лето.

* * *

К сожалению, прогноз Тома оправдался. На следующий день он ухитрился угодить в неприятности. Спустившись на завтрак, он заметил, что сегодня, помимо отвратительно проваренного картофеля, дали хурму. Тому нравился ее вкус, но, увидев гниловатую мякоть, он с отвращением поморщился. Осторожно действуя ножом, Том отделил несколько кусков мякоти от кожуры и проглотил их. Липкая желтоватая жижа сразу растеклась по тарелке.

— Вот же дрянь, — раздался голос миссис Роджерс. — Только испортил продукт. — Том с отвращением посмотрел на кастеляншу.

— Там гниль, мэм, — пробормотал он.

Том не успел договорить: лицо обожгла звонкая пощечина. — По-моему, Риддл, ты нарываешься на порку, как полтора года назад, — фыркнула миссис Роджерс. — Щека горела, точно ее обожгли ударом плети.

Следующую неделю Том старался реже выходить из комнаты. Приятели и даже Миранда не могли посылать ему письма: совы в приюте внушили бы переполох, да и у Тома не было совы, чтобы писать ответы. Однажды он встретил в коридоре сильно выпившую миссис Коул, и получил «за наглость» десяток розог от завхоза Эрни Спенсора. Еще хуже была бы встреча с Патриком. Он, по слухам, сколотил шайку, которая обложила данью газетные киоски на соседних улицах и поджигала их, если хозяева вовремя не платили. Том в десятый раз читал учебники, разучивая заклинания наизусть.

В середине июля произошли некоторые перемены. За завтраком Марта металлическим голосом сообщила, что после обеда все сироты до четырнадцати лет едут на море. Поездка предстояла в то же место, что и в прошлом году. Детей повезли на двух автобусах, и Том, сидя один на заднем сиденье, долго смотрел в окно. Ближе к вечеру одна из машин сломалась, и детям пришлось до глубокой ночи просидеть в придорожном лесу. Сироты постарше развели костер и заставили некоторых малолеток под общий хохот прыгать через него. Малышня травила сальные анекдоты под двусмысленные взвизги девочек. Том отошел к небольшой прогалине и сел на пенек. Дыша ароматом летней хвои, он с грустью вспоминал камин и темно-зеленые кресла в любимой гостиной.

Том очнулся на рассвете, когда автобус подъезжал к морю. Утренняя заря освещала красной полосой прибрежные скалы и видневшиеся на одной из них развалины замка. Сироты спали, и только Джон Мейер — крепкий четырнадцатилетка легонько поглаживал распущенные волосы, а иногда и бедра спящей Люси Стюарт. Майкл радостно сопел, глядя на чуть закруглившиеся колени блондинки. За окном мелькало море, и волны с пеной бились о скалы.

«Они же просто скот, — шепнул в голове холодный надменный голос. — Маглы — самый настоящий скот с самыми гнусными желаниями».

«Зато для магов ты сам грязнокровка», — прошептал детский голос. Том с ненавистью ущипнул ручку. Неужели у него было что-то общее с этими омерзительными созданиями? Солнце стало ярче, и он скорее задвинул занавеску.

— Мартовские коты ночью спят, а зимние от голода ищут молоко, — сострил глядя на него проснувшийся Биггерт. Его поддержал смех проснувшейся Бренды.

— Какое веселое настроение у пробудившейся жерди, — рассмеялся Том.

— Я ведь могу рассказать знаешь кому, — Бренда бросила ехидный взгляд.

— Пожалуешься на меня своему бой-френду, Бэкки? — фыркнул Том. Девочка ничего не ответила, но в ее глазах мелькнул злобный огонек.

Следующие десять дней были повторением прошлого года. Том снова жил в комнате на пять человек и старался как можно меньше бывать в ней. Дважды он спускался в пещеру и, преодолевая страх, осмотрел ее со свечой. К своему удивлению он обнаружил несколько изображений змей — таких, как на камине в гостиной Слизерина. Том подумал о том, что, возможно, таинственным «Повелителем змей» был кто-то из Гонтов или даже сам Салазар Слизерин. Бывал ли он в этих местах? Слушая шум прибоя, Том решил во что бы то ни стало узнать это — пусть даже ему снова потребуется залезть в Запретную секцию

В приют вернулись под вечер. Шел сильный дождь, и Том поскорее побежал в комнату. Распаковывая чемодан, он стал поскорее доставать найденную на берегу ракушку. Ее, видимо, забыл кто-то из туристов: по размерам и красоте она была явно из южных морей. Том сел на кровать и тут же заметил в двери большую фигуру Патрика Фелпса в сопровождении троих друзей. Том чертыхнулся: впопыхах он забыл плотно закрыть дверь.

— Здравствуй, Томми, — сладко протянул Патрик.

— Валите отсюда, — бросил с ненавистью Том.

— У, Томми, как невежливо, — хохотнул парень. — Я-то думал, хоть в школе тебя поучили манерам. Но, понимаю, с тобой это безнадежно. Джеймс Биггерт и Генри Ойрен взяли Тома за руки и подняли с кровати.

— Что, Томми, крутым стал? — ухмыльнулся Патрик, надевая кастет. — Говорят, тут тебя даже побаиваться стали.

Джеймс и Дэвид громко заржали. Том с ненавистью уставился на них. Если бы он только мог...

— Что тебе надо? — холодно прошептал он. Глаза сверкнули странным светом.

— Что тебе надо, — передразнил Патрик. — Покрутел, Томми? — Размахнувшись, он изо всех сил пнул его в грудь. Мальчик, скорчившись от боли, захрипел и начал приседать на пол, но его держали напарники Патрика. «Только бы не заколдовать, иначе исключат…», — подумал Том, вспоминая, как сон, яркий свет свечей в Большом зале.

— Но говорят, Томми, ты обижаешь девочек, — ухмыльнулся Патрик.

Том вздрогнул, увидев, как в двери показалась Бренда. Верзила пнул Тома, и она захлопала в ладоши. Том получил по меньшей десяток ударов кастетом по ребрам и плечам пока, наконец, рухнул на пол. Том бросил на Патрика ненавидящий взгляд, но парень только плюнул ему в лицо.

— Не знаешь, как просить прощения, Томми? — ехидно прошептал он. — Так и быть, подскажу. — Бренда вытянула вперед длинную голую ногу с форменной серой туфлей.

— От поцелуя зависит прощение, — рассмеялась Бренда.

— Пошла ты… — пробормотал Том, и тут же новый, более сильный пинок в бок, заставил его согнуться от боли. Перед глазами были только стул и туфля Бэкки. Усмехнувшийся Патрик поднес к лицу Тома финский нож.

— Целуй, гнойная падаль, — фыркнул он. Бренда с наслаждением подвинула тонкую ножку ближе, и верзила, приподняв голову Тома, прислонил губы мальчика к острому мыску ее туфли.

— Ладно, прощаю, — мурлыкнула Бренда. — Но за следующую грубость…

— Я запрягу его голышом, как коня, и дам тебе покататься, — сплюнул Патрик, наградив Тома пинком в пах. Том, корчась от боли, пощупал спину. Рубашка была мокрой от крови и прилипла к телу.

* * *

Весь следующий день Том провалялся в лазарете. На завтрак он вышел только в понедельник, весь перевязанный и с хромающей походкой. Он сел в конце стола и, не обращая внимания на выразительные взгляды Бренды, начал быстрее есть скудную порцию. Про себя он сотню раз пообещал поквитаться с Патриком и Брендой, но сделать этого пока не мог.

Десятого августа Тома разбудил шум. Вскочив с кровати, он заметил на подоконнике амбарную сову. Птица ухала, хлопая большими желтыми глазами.

— Ну и ну, ты сова из Хогвартса? — Впервые за последние полтора месяца Том улыбался. Порывшись в кармане, он протянул птице хлебную корку и отвязал от ее лапы конверт. Сова благодарно клюнула его в плечо и полетела прочь.

Присев на кровать, Том распечатал конверт. К его радости это был список учебников для второго курса. Сегодня он мог пойти в Косую аллею. Было около семи часов, и Том решил уйти из приюта до того, как проснутся маглы.

Через полтора часа Том подошел к «Дырявому котлу». День был ясным и теплым, но небо быстро хмурилось. Мальчик поскорее нырнул в полутемное помещение.
Присев за стол, он уткнулся в газету.

— Неужели Гриндевальд в самом деле подпишет пакт с Россией? — озабоченно спросил сидевший за соседним столиком пожилой волшебник.

— Не думаю, — кашлянул его сосед в темно-синей мантии. — Россия — это Дурмстранг, а там старину Геллерта шибко не любят.

— Говорят, он хочет власти над миром, и омерзительный магл Гитлер — только кукла, которой управляет Геллерт, — вздохнул первый.

— Да хватит вам, — властно заметил высокий седой старик. — Будто не слыхали, что Гриндевальду мало власти над миром. Ему даже мало бессмертия. Мастером Смерти, вот кем он хочет стать. — Ведьма в синей мантии истошно вскрикнула. — Тогда, — кашлянул старик, — его ничто не остановит.

— И говорят, — вставила волшебница в темной мантии, — в Хогварте есть кое-что, интересующее его.

Том отложил газету и быстро встал из-за стола. Через пару минут он снова вышел на залитую светом улицу. Том быстро купил книги во «Флориш и Блоттс» и две поношенные мантии. От нечего делать он пошел к банку Гринготс.

«Мы ведь беззащитны… Совершенно беззащитны…», — с ужасом прошептал Том. Если Гриндевальд задумает напасть на Хогвартс, чем он будет защищаться? Профессор Мэррифот обучила их бороться с водяным, вампирам и прочими тварям. Но едва ли эти знания помогут в борьбе с великим темным магом…

Том прошел еще один квартал и заметил поворот между высокими домами. Перед ним открылся вид на темную улицу, заставленную лавками, в которых торговали странным товаром. Облупленная деревянная вывеска, косо висевшая на лавке ядовитых свеч, гласила: «Лютный переулок». Том свернул туда. На самой большой лавке была надпись «Горбин и Бэрк», и он потянул тяжелую дверь.

Внутри магазина было сумрачно. В витрине под стеклом красовалась сушеная рука. Со стен таращились маски. Том понял, что попал в магазин темной магии.

— Добрый день. Чем могу служить юному посетителю? — К удивлению Том из-за портьеры вышел не злобный колдун, а пухловатый джентльмен в очках и черном бархатном пиджаке с бабочкой. Он чем-то напоминал мистера Барнетта, только темные глаза смотрели настороженно и жестко.

— Здравствуйте, сэр, — улыбнулся натянуто Том. — Я шел по улице и случайно заглянул в Ваш магазин. Вы мистер…

— Бэрк. Карактак Бэрк, — кивнул продавец. — Хотите купить что-то для темного волшебства?

— Мммм… — замялся Том. При мысли о темных искусствах сердце стало стучать сильнее. На душе повис холод страха, но одновременно его охватился эйфория, как и в пасхальную ночь.

— Понимаю, — успокоил Бэрк. — Боитесь, что кто-то узнает? Не волнуйтесь, не в моих интересах разглашать, что детки покупают темные артефакты.

— Что это? — выдавил пораженный Том, указав на сушеную руку.

— У Вас отменный вкус, — заметил Бэрк. — Рука Славы — лучший друг грабителей! Вставьте в нее свечу, и никто, кроме вас, не увидит огонька.

Том подумал о том, что эта Рука Славы пригодилась бы ему для походов в Запретную секцию. Однако она стоила слишком дорого, да и брать ее с собой в школу было невозможно.

— А это? — Том указал на черную тонкую книгу.

— «Непрощаемые заклятия». Всего за десять галлеонов, — кивнул продавец.

Том заколебался. Цена была небольшой, и он мог бы купить ее. Но ведь это была книга по темной маги<

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: