История изучения природных ресурсов района

Уже с глубокой древности междуречье двух великих рек Волги и Дона было оживленным торговым путем — об этом говорят находки, в частности в районе Дубовки, греческих пломб V в. до н.э. и монет II в. до н. э., а также римских монет IV-VII вв. н. э. Это явно свидетельствует о непрерывном использовании этого торгового пути в течение многих древних веков.

Есть мнение, что греческие колонисты времен Геродота не знали о Волге. Впервые под названием Ра она упоминается во II в. н. э. у греческого астронома, географа и картографа Клавдия Птолемея, жившего в Александрии. В его «Географии» уже появляются представления о Восточной Европе. И хотя большинство физико-географических и других объектов были показаны далеко не по научным материалам, а по рассказам странствующих купцов. «География» Птолемея для II в. была шагом вперед, отразив «римский мир», развитие торговли и связи между империей и другими странами. Благодаря римским купцам Птолемей довольно хорошо знает Дон и удовлетворительно низовья Волги, отмечая, что на одном участке Ра близко подходит к Танаису. В третьей книге своей «Географии» он очень подробно описывает положение европейской и азиатской Сарматии: «Восточную границу Сарматии составляют: перешеек от реки Керкинита, озеро Вика, береговая линия Меотийского озера до реки Танаиса, самая река Танаис, наконец, меридиан, идущий от истоков Танаиса к неизвестной земле до вышесказанного предела… Азиатская Сарматия граничит с севера с неизвестной землей; с запада – европейской Сарматией до истоков реки Танаиса и самой рекой Танаисом до впадения его в Меотийское озеро, а также восточной частью Меотийского озера, от Танаиса до Киммерийского Боспора… Ниже свардинов живут хениды, а на восток от реки Ра – фтирофаги (вшееды), матиры и страна Островная; затем под иаксаматами – сиракины, а за сиракинами между Меотийским озером и Иппийскими горами – исиссии».

Греко-римский историк IV века н. э. Аммиан Марцеллин также упоминал Волгу под именем Ра и указывал на растущий по ее берегам лечебный корень ревень. Однако, Марцеллин, видимо ошибался. Родиной ревеня являются Урал, Сибирь и Алтай. Волга служила только главным путем, по которому привозили это пользовавшееся большим спросом растение.

Появление Волги на географической карте древнего мира и более отчетливые очертания Дона показывают, что во II в. н. э. обе реки стали значительными торговыми артериями. Во всяком случае, их сближающиеся низовья уже тогда были участками важного пути, который связывал прикаспийские страны с черноморскими.

Единственным источником по географии средневекового времени для нас является «Повесть временных лет» (ПВЛ) – общерусский летописный свод, составленный в Киеве во втором десятилетии XII в. и положенный в основу большинства дошедших до настоящего времени летописных сводов. Как отдельный самостоятельный памятник «ПВЛ» не сохранилась. Ее старшими и основными списками являются Лаврентьевская летопись, где отразилась вторая редакция «ПВЛ». Авторами и редакторами «ПВЛ» были Нестор, Сильвестр и др. Изложение событий начинается со второй половины IX в. (852 г.). Текст «ПВЛ» также включает летописные своды XI в. и другие источники. Главное внимание Нестора было сосредоточено не на природе, а на истории Руси. Однако в его описаниях уже были географические названия, позволяющие судить о границах русского государства. В «ПВЛ» многократно говорится о великой русской реке Волге. Летописцам известны не только ее верхнее течение и то, что она начинается в «Оковском лесу», но и нижнее, где она впадает в Каспийское море: «Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы…» [35,36].

Уроженец Багдада Абу ал-Хасан Али ал-Масуди, историк и географ, живший в первой половине X в., писал: «В их стране много рек, текущих с севера… Река Итиль выходит стороной из окрестности Хирхиза, течет между Кимакией и Гуззией; затем идет к западу по верхней части Булгара, возвращается опять к востоку и проходит по Русу, затем по Булгару, потом по Буртасу, пока не впадает в Хазарское море… Сказал Масуди: некоторые люди ошиблись и думали, что море Хазарское соединено с морем Маиотас; но я не видал между купцами, отправившимися в страну Хазар и путешествующими по морю Маиотас и Найтас в страну Русъ и Булгар, ни одного, который бы думал, что с Хазарским морем соединяется одно из этих морей, или часть из их вод, или один из рукавов, кроме Хазарской реки». Масуди привел первые, но очень неясные сведения о пути с Волги на Черное море. Но сам он не ходил этим путем и поэтому ошибся: слушая рассказы бывалых людей, Масуди принял реальный сухопутный волок за мнимую протоку, которая связывала Волгу с Доном или прямо с Азовским морем.

В 1253 г. фламандский монах Гильом де Рубрук, посол французского короля Людовика IX, отправился во главе дипломатической миссии в Каракорум – верховную ставку монгольского хана Мунке. Дойдя до места наибольшего сближения Дона и Волги, Рубрук записал: «Итак, мы с великим трудом странствовали от становища к становищу, так что не за много дней до праздника блаженной Марии Магдалины достигли большой реки Танаида, которая отделяет Азию от Европы, как река Египта Азию от Африки… Эта река была там такой же ширины, какой Сена в Париже… Эта страна за Танаидом очень красива и имеет реки и леса… За ними находится Этилия. Эта река превосходит своею величиною все, какие я видел; она течет с севера, направляясь из Великой Булгарии к югу, и впадает в некое озеро, имеющее в окружности пространство [пути] в четыре месяца; о нем я скажу вам после. Итак, эти две реки, Танаид и Этилия, отстоят друг от друга в направлении к северным странам, через которые мы проезжали, только на десять дневных переходов, а к югу они очень удалены друг от друга… Итак, мы добрались до Этилии, весьма большой реки. Она вчетверо больше, чем весьма глубокая Сена; начинается Этилия из Великой Булгарии, лежащей к северу, направляется к югу и впадает в некое озеро или в некое море, которое ныне называется море Сиркан – по имени некоего города, лежащего на берегу его в Персии. А Исидор называет его Каспийским морем» [44].

В XVI в. в Западной Европе появились карты Московии, составленные на основе посещения ее некоторых иностранцев. Так, например, автором одной из карт был немецкий дипломат барон Сигизмунд Герберштейн, приезжавший в Московию послом от австрийского императора Максимилиана I в 1517 и 1527 гг. Герберштейн тогда был поражен огромным количеством рек, встреченных им на пути от Полоцка до Новгорода. Волга на этой карте имела три названия: собственно Волга, греческое Ра и татарское Эдель; у Дона два имени: современное Дон, и греческое Танаис. В междуречье Волги и Дона латинскими буквами отмечено «Великий перевоз». В основе же наиболее замечательной из иностранных карт «Московии» С. Герберштейна лежит русский «чертеж». На картах, составленных А. Видом (Новая карта Московии, 1537) и А. Дженкинсоном (1562, 1593), вместо надписи «Великий перевоз» стоит «Переволока». На карте России 1638 г., которую составлял И. Масса, помимо надписи «Переволока» показана и трасса этого волока. Там уже показан и Царицын.

Наиболее значительным событием в отечественной географии XVII в. было составление в 1627 г. по «государеву указу» нового чертежа (карты) всего Московского государства. Основой для него послужили оригинальные русские чертежи, не сохранившиеся, к большому сожалению, до нашего времени. Эта карта под названием «Большой Чертеж», охватывала огромную территорию от Белого до Черного моря и от Балтийского моря до реки Амур, была размером около 2×2 метра. На ней имелось более 800 рек, 340 городов, 26 городищ, 34 монастыря, урочища, места добычи соли, озера. Иными словами, это была карта путей сообщения Московского государства. На ней вдоль дорог были показаны объекты, которые могли оказаться полезными путникам, гонцам, а также войску, показаны расстояния по сухопутным дорогам, крупные реки, их притоки, озера, основные тропы и переезды, а также тяготеющие к путям населенные пункты. Всего на «Большом Чертеже» было изображено более 2000 географических объектов. Это была высшая степень подробности для того времени. К величайшему сожалению «Большой Чертеж», изготовленный в конце XVI в., также не сохранился. Но имеется полное представление о нем, благодаря существующему приложению к нему – географическому описанию, известным под названием «Книга Большому Чертежу», составленная в 1627 г. Афанасием Мезенцевым. Эта «Книга» была открыта и введена в круг историко-географических источников русским историком В. Н. Татищевым [35].

В «Книге Большому Чертежу» хорошо представлена гидрография рассматриваемого региона. Из более чем 200 водных объектов наряду с Волгой и Доном в ней можно встретить Хопер, Медведицу, Иловлю, Бузулук, Кумылгу, Карамыш, Арчеду, Тишанку, Балыклейку, Паньшинку, Царицу, Бол. Голубую, Карповку, Донскую Царицу, Аксенец, Аксай, Аксай Есауловский, Чир, Цимлу, Камышинку, Еруслан, Ахтубу и озеро Эльтон. В «Большой Чертеж» не могли попасть все географические объекты, что вполне понятно. И хотя для современного географа он был примитивен и не обладал полнотой и точностью, не стоит забывать, что исполнителями карт-чертежей того времени были казаки, воеводы, которые не были топографами и даже не могли похвалиться своей грамотностью. Они работали, как умели, и как подсказывало им чувство долга.

Приведем материалы «Книги Большому Чертежу» касательно Дубовского района с небольшими пояснениями, данными в скобках: «…А ниже Иловки (Иловли) пала в Дон река Кешения (Тишанка), протоку Кешении 100 верст (68 км). А река Кешения вытекает от Волги (в Дубовском районе верхнее и часть среднего течения Тишанки), от речки Балыклеи (не соответствует действительности)… А ниже Камышенки 40 верст (68 км), пала (в Волгу) речка Балыклея… А ниже Балыклеи, на Волге, Стрельные горы…» [35].

Конкретным был гидрографический интерес у немца А. Олеария (1636 г.), его интересовала Волга. Из обширных природных богатств края внимание Олеария привлек солодовый корень – традиционный источник лекарств от всех болезней того времени.

В 1664-1665 гг. Россию посетило голландское посольство Якоба Борейля к царю Алексею Михайловичу. В составе посольства был молодой доктор права Николаас Витсен. Он систематически вел дневник, делал заметки, зарисовки видов Москвы, Новгорода, Пскова и многих примечательных зданий. В составе посольства он являлся «дворянином по положению», то есть привилегированным лицом в свите посла для придания большего престижа посольству, и имел время для своих встреч и бесед. Подробное географическое описание региона находится не в дневнике Витсена, а в его обобщающем труде «Noord en Oost Tartaryen» („Описание нескольких татарских и ближайших регионов в северной и восточной части Азии и Европы”). О гидрографии района у него можно найти следующее описание: «Притоки, которые впадают в реку Волгу, являются неглубокими и каменистыми, за исключением притоков Камышинки, Балыклея и Царицы…».

Во второй половине XVIII в. в России, которая оставалась аграрной страной, наблюдался некоторый рост промышленных предприятий. В развитии горнорудного дела и черной металлургии ведущее значение принадлежало, несомненно, Уралу и территориям, прилегающим к нему с запада и востока. Самоочевидно, что именно эти районы России и вызывали особый интерес правительства, Академии наук, а также образованного в 1765 г. Вольного экономического общества [34].

Из многих географических мероприятий проведенных в рассматриваемый период, особое значение получили Академические экспедиции 1768-1774 гг. и Генеральное межевание России 1765 г., захватившее по времени первую половину XIX в.

По территории Волго-Донского поречья отряды проследовали в 1769 г. (Лепехин, Гильденштедт, Гмелин, Фальк), в 1770 г. (Фальк), в 1772 г. (Гмелин) и в 1773 г. (Фальк, Паллас). В рамках обозначенного времени мы рассмотрим результаты еще некоторых участников академической кампании: И. Г. Георги, Г. М. Ловица и Э. Г. Лаксмана. Маршруты отрядов частично совпадали в пространстве, но не во времени. Руководители должны были наблюдать природу в разное время года, что делало исследование наиболее полным.

Геологические сведения о Волго-Донском поречье носили в основном ознакомительный характер. Руководитель одного из «оренбургских» отрядов И. П. Фальк в своих «Записках» описал правый Волги: «…Между Камышином и Дубовкой горный берег пересекается многими глубокими буераками, по большей части с глиняными пластами» [7].

И. П. Фальк оставил и географическое описание края: «Ниже Балыклейки впадает речка Оленевка (Оленья) в правую сторону Волги. В семи верстах выше устья близ реки у малого озера стоит городище, или вал и ров от бывшего городка. Дубовка ниже Оленевки течет в виде ручья...».

В 1768 г. П.С. Паллас возглавляет «оренбургскую» физическую экспедицию. В 1773 г. он прибыл на территорию нынешнего Дубовского района, исследовал свойства почв, вод, способы обработки земли, распространение животных. Отмечая сходство отложений, слагающих Прикаспийскую низменность, с современными морскими осадками Каспия, он приходит к выводу, что в прошлом низменность была покрыта водами древнего Каспия. Ученый описал окрестности Дубовки, Пролейки, Балыклея: «…Далее же в 7 верстах попался нам ручей Дубовка… За Дубовкою следуют голые и сухие возвышения. В 7 верстах переехали мы через ручей Песковатку, который так, как и все с нагорной стороны в Волгу текущие ручьи, протекает по глубокой и крутой ложбине. В 8 верстах ручей Оленья впадает в Волгу… К вечеру уже поздно достигли мы ручья Пролейки… В 21 версте от Пролейки лежит казацкая станица Балыклейская на высоком угорке на углу, который устье быстрого ручья Балыклей с Волгою при сем местечке составляет».

Паллас собрал гербарий и зарегистрировал около 200 видов растений; видел, как в сентябре и октябре стаями ловят в степях куропаток, что здесь вьют гнезда и все лето пребывают кулики, журавли, цапли, красноголовые нырки, поганки, трясогузки, зяблики, серая коноплянка, сизоворонки, щурки, водятся корсаки, горностай, хорь [36].

Характерной особенностью климата он отметил «от 10 до 12 недель продолжающаяся засуха», и самый жаркий месяц охарактеризовал июлю, когда дуют южные и восточные ветры, уносящие со степи песок, которые «так теплы, как бы шли из какой горячей печи». При такой засухе, считал ученый, земля между Доном и волгой «никаким образом плодороднейшею быть не может», а потому «худа для пашни, суха и солена». Но все же, по его мнению, «страна» эта пригодна для выращивания винограда, здесь хорошо удаются арбузы, можно сеять лен, коль он так хорошо растет в диком состоянии.

Также им были отмечены «целебные» источники, глинистые слои, выходящие на берегу Волги и в буераках, глина из которых пригодна для горшечной работы. Особо отличались рыбные богатства Волги, обилие дичи. Результаты своих наблюдений Паллас изложил в трудах «Путешествие по разным провинциям Российского государства», «Флора России», изданных с 1781 по 1805 г [29,36].

В 1825-1826 гг. казанский геолог Э. И. Эйхвальд совершил путешествие к Каспийскому морю и на Кавказ. Цель поездки состояла в изучении фауны, флоры и геологии тех мест. Вместе с Эйхвальдом отправилась его молодая жена и ее брат студент. Когда Эйхвальд вернулся в Казань, то он приступил к обработке материалов, вывезенных из путешествия. За время с 1827 по 1841 г. он выпустил четыре большие работы, где всесторонне представил результаты своей экспедиции. До сих пор не утеряли своего интереса его путевые записки, опубликованные им в двух частях в 1834-1837 гг. «Reise auf dem Caspischen Meere und in den Caucasus, unternommen in den Jahren 1825-1826» на немецком языке, где очень живо и красочно переданы все обстоятельства этого путешествия.

В 1846 г. была опубликована большая работа Эйхвальда «Полный курс геологических наук преимущественно в отношении России». В то время было известно, что он не желал признавать авторитета Мурчисона и расходился с ним по многим вопросам, высказывая в большинстве случаев весьма неудачные мнения. В геологии Нижнего Поволжья они разошлись во взглядах по вопросу о возрасте песчаников с растительными остатками, слагающих горы Уши близ Камышина, и известных в литературе песков с «караваями» у деревни Антиповки. Мурчисон правильно отнес те и другие отложения к третичной (палеоген) системе, Эйхвальд же отстаивал их меловой возраст.

Спустя 20 лет после путевых записок вышла еще одна крупная научная работа Э. И. Эйхвальда – в области палеонтологии, многотомная монография «Палеонтология России», изданная автором в течение 1854-1868 гг. на русском и французском («Lethaea Rossica…») языках. Этот труд явился первой грандиозной сводкой описаний и изображений всего, известного на то время в России, палеонтологического материала (как беспозвоночных, так и позвоночных животных и растений). В ней приводится ряд ископаемых из различных мест Камышинского и Царицынского побережья Волги. Однако, во многих случаях местность, из которой происходит то или иное ископаемое, указывается Эйхвальдом очень неопределенно; возраст пород, доставивших эти окаменелости, определяется различно. А. Д. Архангельский в связи с этим писал: «Комментарии к этим спискам Эйхвальда, которому удалось в палеоценовых караваях Антиповки различить целых три яруса меловой системы и найти неокомские ископаемые в безжизненных третичных породах Дубовки и Царицына, конечно, излишни» [41].

Экспедиция под руководством Р. И. Мурчисона на территории региона побывала летом 1841 г. Мурчисон проехал правым берегом Волги, сделав первое классическое описание его геологического строения. Стратиграфия как наука в первой половине XIX в. делала свои первые шаги, поэтому у геологов возникало множество сомнений в определении возраста тех или иных пластов горных пород. Не избежал этого и английский авторитетный геолог: «…к югу и западу от этого места (Антиповка), в полосе, тянущейся через Царицын к Сарепте, и на всем пространстве в этой широте между Волгою и Доном, белый мел далеко уклоняется к западу, и мы сильно сомневаемся, действительно ли степи лежащие между Сарептой и Доном, представляют третичные образования, как означено на нашей карте».

Его заинтересовали описания, и он продолжил изучение территории по многочисленным окаменелостям раковин моллюсков, исследовал отложения и определил, что они относятся к третичному периоду. В частности он отметил, что «…Правый берег Волги возвышен и покрыт… песком». Мурчисон сделал первое классическое описание геологического строения правобережья Волги [36].

Известный путешественник и исследователь К. И. Арсеньев также побывал на территории Дубовского района. Во время своего путешествия в 1844 г. по Юго-Восточной России он описал посад Дубовку.

В 1854 г. территорию нынешнего Дубовского района посетил К. М. Бэр. Великий ученый трижды посетил Дубовку. Он сделал детальное описание природы района. Значительное место в дневнике было отведено наблюдениям в окрестностях села Караваинка. Здесь Бэр целый день изучал ныне уже известные «караваи», о которых в 1773 г. писал Паллас. Из дневника: «4-го июня. Рано утром мы спустились в овраг, близ которого расположено Каравайное, чтобы осмотреть каменную породу, о которой упоминает Паллас. Большинство глыб было покрыто разлившейся водой, но много больших и несколько малых мы нашли на берегу, и среди них огромную глыбу, весом в десять тысяч пудов или больше. Однако они совсем не походили на круглые большие породы (караваи), а скорее некоторые выглядели, как огромные грибы. Несколько таких глыб (Паллас называет их Knauer) мы видели в песчаном слое на берегу в самом низу и даже в тех пластах берега, которые остались еще незатронутыми водой. Таким образом, не может быть сомнения, что остальные лежащие внизу камни вымыты из береговой толщи. Из свободно лежавших глыб некоторые грибообразные камни имеют неровную поверхность, другие, долго подвергавшиеся действию воды, гладкие. Глыбы состоят из кварцита и заключают множество окаменелостей, причем часто таких, у которых створки исчезли и видна только внутренняя часть или наружный отпечаток раковины. Но часто встречаются также и створки… Видно было… много раковин; кардиты средней и большой величины, например Cardium edule колоссальных размеров; другие были похожи на Cardium crassum, а также на Tichogonia и, кажется, на Mysis, были и Mya. Может быть, Cyclas или мелкий моллюск другого рода с продольными полосками. Такой формы нашлась также крупная Adacna. Строение ее необычно, местами есть поперечные борозды, может быть, это усики энкринитов. Брюхоногое, похожее на турителлу, но не аммонит» [47].

Обратный путь от Камышина до Сарепты К. М. Бэр проделал по Волге. Сделал описание берега у Антиповки, вновь посетил Караваинку, чтобы продолжить исследование «караваев». У деревни Пролейки он изучал необычные каменные глыбы различной формы. Около Дубовки Бэр сделал интересное примечание: «Глинистый слой, который мы наблюдали вчера, мы сегодня утром видели в несколько сажен высотой, затем он все более опускался и, наконец, исчез под поверхностью Волги. Но и другие слои вообще опускаются к югу…». Тогда Бэр мог сделать открытие в области тектоники всей Прикаспийской низменности, т. к. он связывал колебания уровня Каспийского моря с геотектоническими движениями и не поддерживал идею постоянного прогрессивного усыхания моря, считая, что происходят периодические колебания уровня Каспия. Согласно современной тектонике Воронежская антеклиза, в состав которой входит Приволжская возвышенность, тектонически наиболее приподнята и ее кристаллическое основание зафиксировано на нулевой отметке, тогда как Прикаспийская впадина опущена до минус 18-22 км. Прикаспийская низменность под воздействием новейших тектонических движений начала медленно опускаться, отрываясь по гигантской трещине от Приволжской возвышенности, вызывая растяжение слоев правого берега Волги. На протяжении последних сотен тысяч лет все это сопровождалось землетрясениями и образованием разломов, которые и наблюдал на правом берегу Волги К. М. Бэр.

Н. П. Барбот де Марни в 1860-1862 гг. также проводил изучение геологии правого берега Волги. Он проехал по Волге, сделав поверхностное описание геологического строения правого берега. В результате он ошибочно причислил всю свиту пород, слагающих берег Волги от Саратова до Царицына, к меловой системе. К третичной системе Барбот де Марни отнес лишь кварцевые пески и песчаники, развитые в отдалении от берега. Однако вскоре он отказался от такого взгляда и правильно определил описанные породы, как третичные. Он сравнил глинисто-песчаные отложения правого берега Волги у Царицына, Дубовки и Камышина с третичными породами Харькова и голубой глиной Киева, указав, что все эти толщи лежат выше белого мела.

Геологическое изучение правого берега Волги продолжил И. Ф. Синцов, доцент Казанского и профессор Новороссийского (Одесского) университетов, которого можно назвать первым геологом Саратовской губернии, отдавшим 20 лет своей жизни исследованиям в Саратовской губернии и Области Войска Донского. И. Ф. Синцов не только собрал огромный фактический материал по вопросам о составе, возрасте и распространению меловых и третичных образований, но и привел этот материал в одну стройную систему [17].

В 1866 г. И. Ф. Синцов совершает свое первое геологическое путешествие по Волге. В Камышине он посетил горы Уши, собрал отпечатки листьев «двусемянодольных растений», затем плывет на юг до Царицына, сделав обзорное описание береговых обрывов. Исследовав строение правого берега Волги в пределах Хвалынского, Вольского, Саратовского, Камышинского и Царицынского уездов он делает выводы относительно тектоники изученного района: «Отсюда оказывается, что юрские пласты, начиная от Саратова, постепенно падают к югу… И если это так, то, на всем рассмотренном пространстве, наша юра образует две большие складки: антиклинальная ось первой из них находится в Саратове, тогда как второй близ города Хвалынска. Такие же точно складки наблюдаются и в меловой формации». В ссылке дополняет: «Собственно говоря, и в третичных пластах существуют две складки: синклинальная ось первой находится у Антиповки, а антиклинальная второй близ Александровки, но складки эти или чрезвычайно слабы, или течение Волги пересекает их под весьма острым углом».

Здесь следует отметить тот факт, что во время этих поездок И. Ф. Синцов сделал открытие известного в литературе Александровского грабена, но по молодости и неопытности не сумел должным образом распорядиться результатом исследования: приоритет его открытия принадлежит А. П. Павлову в 1896 г.

В 1872 г. И. Ф. Синцов публикует статью «Дополнительная заметка к статье „Геологический очерк Саратовской губернии”», посвященную главным образом описанию южной части губернии. По берегу Волги он указывает неизвестные ранее выходы глинистого песчаника с Ostrea vesicularis у Александровки. Также он описал пласты «белого глиняного камня» между Александровкой и Пролейкой, собрал из них коллекцию зубов и позвонков рыб, определив их к эоценовой формации.

Преемником И. Ф. Синцова по исследованиям на Нижней Волге стал А. П. Павлов, куда он в 1883 г. был командирован по поручению Санкт-Петербургского Минералогического общества [3].

С 1895 г. А. П. Павлов стал специально заниматься изучением третичных отложений правого берега Волги между Саратовом и Царицыном, чтобы сопоставить разрез южных отложений с северным между Саратовом и Симбирском. В этой работе его сопровождали ученики А. В. Павлов и П. П. Уваров. Исследуя береговые обрывы, он обнаружил между станицей Александровской и селом Пролейкой дислокацию, т. е. смещение горных пород, представленное им как грабен. О нем Павлов впервые упоминает в 1896 г. По этому поводу он писал: «На протяжении Саратовского побережья Волги во многих пунктах обнаруживаются дислокации с преобладающим характером сдвигов… Весьма ясно выраженные сдвиги по двум более или менее параллельным расколам наблюдаются между селом Пролейкой и станицей Александровской, сдвиги приведшие на один уровень совершенно различные горизонты третичной системы, именно горизонт караваев, относящийся к палеоцену или нижнему эоцену и горизонт белых мергелей и сланцеватых глин… Линии сдвигов пересекают здесь под острым углом линию берега Волги».

В конце XVIII в. Началось распахивание территории и постепенное вытеснение диких животных. В этот период сократилась численность сайгаков, которых в начале XIX века еще можно было встретить у Пичуги, Балыклея, Дубовки, Песковатки, когда они переплывали Волгу.

У Водяного и Широкого водился беркут, который, как ловчая птица, в те времена ценился очень дорого (наравне с быком). Его интенсивно отлавливали для охоты, на продажу и других целей [46].

Климат края в XIX в. еще не стал самостоятельным предметом исследований, несмотря на то, что общие описания его в сочетании с другими природными явлениями выполнялись довольно часто.

О климатических парадоксах в Царицынском уезде сообщалось Л.В. Македоновым в его работе «Хозяйственное положение и промыслы населения станиц Астраханского казачьего войска» (1906 г): «Короткая весна сменяется жарами, а дожди после продолжительной засухи сопровождаются грозой и постоянным градобитием. В 1904 г. в первой половине июня град выбил хлеба, уничтожил сады, а ливень затопил и занес илом и песком все огороды по р. Пичуге».

В начале ХХ столетия была завершена общая оценка климата, геологии и рельефа Дубовского района. Одна из первых серьезных научно-обоснованных оценок некоторых видов минерального сырья Дубовского района была дана уже в 20-х гг. ХХ в.

Еще не окончилась гражданская война, а в мае 1920 г. в Царицыне состоялся 1-й губернский съезд Советов, на котором подводились первые итоги восстановления хозяйства губернии. Налаживанию и восстановлению промышленности сильно мешала транспортная и продовольственная разруха, общее бедственное положение губернии. Предстояло сделать очень много для возрождения хозяйственной жизни края, ибо по сравнению с довоенным периодом уровень промышленного производства был незначительным. Реконструкция старых и строительство новых предприятий, совхозно-колхозное строительство требовали использования местных строительных материалов и других видов минерального сырья [46].

Первым дал оценку сырьевым ресурсам Юго-Востока Европейской России профессор Чирвинский П. Н. еще в 1919 г., а саратовский профессор Челинцев В. В. конкретно остановился на полезных ископаемых Нижнего Поволжья. Он писал: «В правильном хозяйстве и правильно поставленной промышленности первая задача, которая должна быть положена в основание дела, есть задача исследования местных природных ресурсов». Поэтому, считал профессор Челинцев, «…мы должны исследовать, подсчитать и описать все, что у нас есть и чем мы можем располагать при развитии нашей хозяйственной и промышленной жизни». Несмотря на то, что сведения о многих местонахождениях полезных ископаемых были известны еще до революции, предстояло еще многое сделать в отношении анализа и вообще обследования этих ископаемых [47].

В 1924 г. на одном из заседаний царицынского истпарта был заслушан доклад члена правления общества краеведения П. С. Анисимова о том, что в станице Суводской, бывшей Александровской, имеется высокого качества огнеупорная глина, столь необходимая для развития местной металлургической промышленности. В частности он сказал, что во время первой мировой войны, «… когда экспорт огнеупорной глины из-за границы был прекращен, в Саратов были затребованы образцы александровской глины, которые по качеству оказались не ниже заграничной. Так имеется высокого же качества скульптурная глина. Место нахождения глины есть в районе Прямой Балки Дубовской волости».

В Саратов образцы глины были посланы инженером Знаменским А. Н., который поселился в Суводской еще в 1913 г., привлеченный разнообразием и запасами полезных ископаемых в окрестностях станицы. Изыскания, предпринятые Знаменским, носили большей частью предпринимательский характер. Им была решена постройка небольшого завода по производству керамической посуды. Предполагалось строительство еще нескольких заводов по производству черепицы, шамотного, огнеупорного кирпича, аптекарской посуды, изоляторов и пр. с экспортом сырья. Уже тогда огнеупорная глина, груженная в баржи, отправлялась инженером Знаменским куда-то вверх по Волге. Однако сбыться грандиозным планам инженера помешали империалистическая война, революция, гражданская война и последовавшая затем в 1920 г. его смерть. Все результаты исследований и поисков, производственные планы бесследно исчезли.

С 1924 по 1933 г. проводится целый ряд геологоразведочных работ на залежи строительного минерального сырья в Нижне-Волжском крае. Недра Сталинградской губернии не были обследованы и описаны к этому времени даже рекогносцировочно. В целях восполнения этого пробела с 1927 г. были начаты работы по изучению и описанию недр губернии. Для начала, в связи с проектируемой постройкой Волго-Донского канала и громадным строительством в Сталинграде, на разработку был поставлен вопрос о строительных материалах: камне, глине, извести и песке. Соответствующие изыскания, в т.ч. и на территории современного Дубовского района, производились Волго-Донским строительством совместно с Губернским Бюро по изучению производительных сил с мая по сентябрь 1927 г.

На территории района обследовалась полоса шириной 5 км, прилегающая к правому берегу Волги. Результат этих рекогносцировочных обследований сводился к следующему: при довольно большом количестве залеганий строительных материалов сколько-нибудь значительных месторождений обнаружено не было.

И все же, что же было обнаружено? В 1,5-2 км к северу от Пролейки (Горная Пролейка) по правому берегу Волги был обнаружен на глубине 5 м метровый слой чистого кварцевого песка высокого качества, запасы которого были оценены более 10.000 м³. Песок этот был рекомендован к использованию для производства стекольных изделий и в этом качестве он уже применялся на стеклодельном заводе Азпромторга г. Астрахани. По отзыву же Сталинградского Губстроя этот песок являлся отличным материалом для изготовления известково-песчаного кирпича, обладающего довольно высоким для кирпича «… временным сопротивлением раздроблению, а именно: 180 кг/см²».

В районе упомянутой Пролейки был также обнаружен «гравий», который представлял из себя не что иное, как окатанный водой щебень выветрившихся местных пород (главным образом песчаников) и по своему незначительному удельному весу и рыхлости ничего общего с гравием не имел и потому никакого строительного интереса не представлял. Были также обследованы каменоломни на предмет добычи строительного камня (окварцованные песчаники). Выявлено, что районом наиболее крепких камней является участок по р. Волге, протяженностью около 30 км в центре которого находится с. Пролейка. Несмотря на крепкость, упомянутые песчаники обладали пористостью и, следовательно, насыщаемостью водой, что способствовало бы их разрушению от замерзания. Кстати, это свойство многих волжских камней было подмечено местным населением и зафиксировано в характерном местном названии для таких камней – «хлопунцы». Так что это свойство делало их совершенно непригодными для внешних частей гидросооружений. Но это не мешало использовать камень как наполнитель бетона. В районе между ст. Александровской (Суводской) и с. Пролейкой был обследован пласт мергелистой глины (для производства извести) 5 м толщиной и протяженностью 2 км. Разработка этого пласта была возможна только с берега Волги, т.к. над ним лежало около 10 м песков и суглинков. Обилие же разного рода глин и суглинков давало широкие возможности развития кирпичной промышленности.

В 1920-30 гг. в Дубовском районе на базе местного минерального сырья действовали заводы по переработке строительных материалов: в Дубовке – завод по производству красного кирпича (артель «Кирпичник» Сталпромсоюза), дававший в год 800 тыс. (1930 г.) и 298 тыс. (1931 г.) штук кирпича, черепичный завод (Дубовского райместхоза), в Пролейке – черепичный завод (Нижне-Волжского Краевого Земельного управления) [49].

В 1932 г. по инициативе Нижневолжской (г. Саратов) научно-исследовательской станции Государственного института по проектированию сооружений сельскохозяйственного назначения под руководством инженера С. А. Лактионова вышла первая, наиболее полная сводка по строительным материалам Нижнего Поволжья. В основу этой большой работы (она вышла в 4-х частях) было положено использование уже имеющихся печатных и рукописных источников, небольшие обследования на месте и анкетирование. Работа состояла в составлении регистрационных карточек, которые помещались в картотеку в алфавитном порядке районов, селений и объектов регистрации. В сводке были отмечены месторождения как разрабатываемые вообще с указанием запасов ископаемого и способа добычи.

Последнее на данное время серьезное в масштабах района открытие полезных ископаемых было в 1980-1990-е гг., когда на территории Дубовского района были обнаружены и начали разрабатываться источники подземных минеральных вод [10].

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: