 |
Берегов устраивается по-своему
|
|
|
|
Был уже час ночи, когда инженер Берегов, войдя черным ходом в свою собственную квартиру, тихонько положил саквояж и чемодан в угол коридора, снял пальто, шляпу и затем неслышными шагами прокрался в спальню.
Спальня была освещена лишь слабым голубым светом маленькой ночной лампочки. Однако при этом свете можно было разобрать все: разбросанное по стульям и дивану мужское и женское платье, ботинки - весь тот милый беспорядок, который производится поспешностью и любовью.
На столе лежал котелок.
Инженер Берегов улыбнулся уголком рта, бесшумно поставил у самой кровати стул, опустился на него и, закурив папиросу, погрузился в ожидание.
Женская кудрявая головка, так тепло и доверчиво прильнувшая к мужскому плечу, вдруг зашевелилась, поднялась из волны кружевных подушек, и заспанные, еще туго понимающие глазки бессмысленно взглянули на спокойную фигуру, сидевшую на стуле у кровати.
Раздался подавленный крик - и женская головка снова упала на плечо безмятежно спавшего человека.
- Коля!.. Проснись же... Он вернулся... Сидит на стуле.
- А? Что такое? Где такое?..
Спавший мужчина тоже поднял голову, тоже бессмысленно оглянулся по сторонам и вдруг, пробудившись, как от электрического удара, бессильно откинулся на подушки.
Инженер Берегов еще раз затянулся папиросой, выпустил витиеватый клуб дыма и обернулся к кровати.
- Проснулись? - спокойно приветствовал он лежащих. - А я тут уже папиросу выкурил...
- Послушайте... - сдвинув брови, сказал лежавший мужчина. - Если вы джентльмен, то вы сами понимаете...
- А, это вы, Николай Иваныч? - воскликнул Берегов. Я, было, вас и не узнал сначала. Тень от подушки падала. Здравствуйте.
Кивнул головой очень приветливо.
|
|
|
- Послушайте, Берегов!! Вы меня можете убить, но издевательств над собой я не потерплю!..
- Вот тебе раз! - поднял брови инженер Берегов. - Да разве я издеваюсь? Сижу себе спокойно на стуле, курю папироску...
- Выйдите в другую комнату и дайте мне одеться.
- Милый мой! Зачем такие церемонии? Одевайтесь при мне.
- О, чч-ерт! Не можем же мы... если вы тут торчите!
- А почему? Вы, Николай Иванович, мужчина... Ведь в бане или на реке, если бы мы оба купались, вы ведь одевались бы при мне, даже не поведя ухом. Жена моя Соня... Чего ей меня стесняться? Ведь мы уже 6 лет как муж и жена. Она не должна меня стесняться.
- Чего вы от нас хотите? - закусывая губу, спросил Николай Иваныч.
Он, очевидно, смертельно страдал от всей этой глупой истории, но не видел из нее выхода, пока серенький пиджачный костюм - символ его мужского достоинства и чести - не облекал его тела.
- Чего вы от нас хотите?
- Я? Ничего не хочу. Чего мне от вас хотеть?
- Так не будете же вы сидеть у кровати целый час и курить свою дурацкую папиросу?!..
Жена, лежавшая до того, как мертвая, зашевелилась, подняла голову и, сверкая глазами, сказала:
- Ты следил, значит, за мною, как подлый шпион!! Красиво, нечего сказать. Ты лгун, самый последний лгун - слышишь ли? Солгал, что уезжаешь в Москву, устроил комедию с чемоданами и вернулся, чтобы уличить меня! Очень красиво! Достойно подражания!.. Лжец и шпион!
- Ну, уж это извини, матушка, - полусмеясь, полусердито вскричал Берегов. - Мог я опоздать на пятичасовой поезд или нет? Мог! Мог я встретить на вокзале Замятина и Волкодавченко? Мог! Мог я поехать с ними в ресторан и отделаться от них только полчаса тому назад? Мог. Ага! Вот тебе и шпион. А после этого куда же мне было ехать. Конечно, домой.
- Ну, вот что, Берегов, - приподнявшись на одном локте, сказал Николай Иваныч. - Во всяком случае, я всегда к вашим услугам.
- А зачем мне ваши услуги?
- Ну так убейте меня, черт вас подери! Но тянуть жилы из себя я не позволю!..
|
|
|
- Ну вот, - печально улыбнулся инженер Берегов. - Теперь вы на меня начинаете кричать. То она, то - вы... Чем я перед вами провинился? Ну, опоздал на поезд. Так ведь это со всяким может случиться... Ну, явился после этого домой, а куда ж мне было идти - на утилизационный завод, что ли? Войдите в мое положение, что же мне было делать?
- На вас никто не кричит... Но дайте нам встать - тогда я буду говорить с вами.
- А разве вам так неудобно?
- Я не желаю быть в глупом положении.
- Ну хорошо... Теперь скажите вы мне: что бы я, по-вашему, должен был сделать, войдя в спальню и застав вас, ну... вдвоем. Что?
- Позвольте, я вовсе не обязан давать вам советы...
- Нет, Николай Иваныч, так же нельзя! Вам не нравится моя манера держать себя при таком казусе - так укажите же, что я должен был сделать?
- Уж лучше бы вы фазу убили меня, - угрюмо пробормотал Николай Иваныч, натягивая одеяло до самого подбородка.
- Или меня! - сверкнула глазами жена инженера Берегова. - Ведь вот я же неверная жена - что ж ты меня не убиваешь?
- А хотите, я буду с вами драться честно у барьера, - предложил Николай Иваныч, поправляя сдвинувшуюся подушку.
- Тоже вы какой... А вдруг ухлопаете меня?
- Но ведь у нас шансы равны. И вы тоже можете, как вы выражаетесь, "ухлопать меня".
- Так-то оно так... Но если я буду с вами стреляться, у меня только 50 процентов на сто, что я останусь в живых. А если не буду стреляться - у меня все сто процентов на жизнь.
- Так убейте меня сейчас!!! - завопил Николай Иваныч. - Уверяю вас, закон будет на вашей стороне! Вас оправдают.
- Ей-Богу, вы смешной народ, - с неудовольствием пробормотал Берегов, вынимая из портсигара новую папиросу, - хотите?.. Не курите? Да, я забыл. Ну, так вот: смешите вы меня только - будто маленькие. Не такой же я дурак, в самом деле. Разберемся...
- Слушай, - сердито вскричала жена. - Если ты сейчас не уйдешь, я при тебе встану.
- Вставай.
- Вот не знала, что ты такой негодяй!
- Ну вот. Опять ругается. Итак, я говорю: разберемся. Начнем с вас, Николай Иваныч... Вы уже в третий раз, как знаменитая сорока Якова, предлагаете одно и то же: убейте меня! За что я вас буду убивать? Вы думаете, я не вхожу в ваше положение? Вхожу. Что я для вас такое? Не больше как обыкновенный знакомый - здравствуй, прощай, - вот и все. Я не спасал вам жизнь, не пожертвовал для вас своим состоянием - что я вам? Нуль. Значит, вы не обязаны были заботиться обо мне. А тут встречается на вашем пути хорошенькая женщина (не красней, Соня, не скромничай); она неглупа, жизнерадостна, молода, красивое личико, очень недурно сложена - дурак вы, что ли, чтобы пройти мимо того, что на некоторое время может украсить вашу жизнь? Нет, вы не дурак! Никогда я этого не скажу! Не мог же бы я от вас требовать, чтобы вы, встретив мою жену и влюбившись в нее, сказали: "Э, не надо за ней ухаживать, нехорошо. Ведь у нее муж есть - за что же его обижать?" Первым дураком вы были бы, если бы так рассуждали... Значит, все случилось нормально. За что же мне вас убивать, Николай Иваныч, ну, посудите сами?!
|
|
|
Берегов зажег потухшую папиросу и, разгладив усы, продолжал:
- Теперь перейдем к моей жене... Мы женаты уже 6 лет... Ведь не могу же я думать, что я самый лучший человек на свете... Я не такой самонадеянный дурак. Значит, есть на свете другие люди - лучше меня. Скажем, вы, например. Конечно, вы красивее меня, с вами просто веселее. Теперь выходит так, что, если бы я требовал от жены любви к себе, равнодушия к вам, я совершал бы над ее душой самое отвратительное насилие. Разве это благородно? А сейчас не могу же я убивать жену только за то, что у нее хороший вкус, что она предпочла вас мне?! Не могу же я поднять скандал, топать ногами: я, мол, лучше Николая Иваныча, не смей его целовать, целуй меня!! Ведь на свете не существует такой пробирной палаты, которая поставила бы на нас с вами бесспорную пробу. Все дело, значит, во взгляде жены. Ей виднее. Я, может быть, в душе огорчен ее выбором, но от этого до убийства молодого, полного сил и хорошего человека - далеко. Значит, и ее убивать нельзя.
- Что же делать теперь? - прошептала жена, слушавшая с широко открытыми глазами спокойные рассуждения мужа.
- Ты это у меня спрашиваешь?
- Да!
- А я у вас обоих хотел об этом спросить... Все трое помолчали.
- Господа, - прижимая руку к сердцу, снова заговорил Берегов, - будем же справедливы: ведь не я заварил всю эту кашу, а вы. По-моему, вы и должны найти выход.
|
|
|
Он откинулся на спинку стула и принялся хладнокровно разглядывать давно знакомый потолок.
- А чего бы ты хотел? - робко спросила жена.
- Я? - усмехнулся печально и кротко Берегов. - Что же я могу хотеть? Дело теперь приняло такой оборот, что разрешение его зависит не от одного человека, а от всех троих или, вернее, дело уже имеет свою внутреннюю логику и развитие, независимое от нас. Впрочем, если ты хочешь, я, как инженер, могу все привести в систему и сделать некоторые выводы. Что случилось? Берегов, опоздав на поезд, вернулся ночью домой и застал у жены в спальне молодого человека, Николая Ивановича.
Берегов настолько уважает свою жену, что ни одной минуты не допустит мысли, чтобы его жена приблизила к себе человека, которого не любит. Теперь: оттого что муж застал их вдвоем, жена не перестанет любить Николая Иваныча? Верно, не перестанет. Теперь: не захотят же оба - и жена и Николай Иваныч, - чтобы муж, Берегов, нелюбимый, уже посторонний жене, продолжал жить с ней, уходя из дому на то время, как Николай Иваныч будет приходить к любимой и любящей женщине? Вот и все. Теперь сделайте вывод...
- Я сделаю! - мужественно сказала жена. - Николай Иванович, вы меня не прогоните? Я сейчас же еду к вам!
- Не прогоню, - со вздохом сказал Николай Иваныч.
- Вот, - кивнул головой Берегов, - вопрос разрешен. А теперь, так как с этой минуты Соня уже делается мне чужим человеком, я не имею права присутствовать при ее туалете и потому ухожу в кабинет. Прощайте!
Он пожал руку совершенно растерявшегося Николая Иваныча, поцеловал ручку жены и твердыми шагами вышел из спальни.
- Мы... уходим, - раздался через 20 минут неуверенный голос жены за дверью.
- Всего хорошего, - доброжелательно откликнулся Берегов. - Завтра я пришлю все ваши вещи, Софья Никитична.
Он прислушался к удалявшимся шагам, потом подошел к окну, прижался к нему лбом и, с трудом разглядев сквозь заплаканное стекло стоявший в стороне от подъезда автомобиль, поставил на подоконник лампу.
Темный автомобиль тоже на мгновение осветился изнутри, потом все погасло, потом из автомобиля выпрыгнула темная закутанная фигура, потом через минуту прозвенел звонок в передней, а еще через минуту красивая черноволосая женщина, еще не успев сбросить меховой шапочки и калош, лежала в объятиях Берегова.
- Готово? Все готово? - лихорадочно спрашивала она, и плача и смеясь в одно и то же время. - Я так за вас боялась.
- А чего ж за меня бояться? Вся сложная и трудная операция произведена безболезненно... Теперь вся квартира в твоем распоряжении.
- Заминок никаких не было?
- Нет. Все было рассчитано до последнего винтика...
- Ах ты, мой инженер прекрасный!
- Ну что ж, - засмеялся Берегов, - инженер так инженер... Теперь, значит, начнем новую постройку.
|
|
|
