Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Как охраняли Сталина.Покушения на него




 

Я уже упоминал о том, что в 20-е годы охрана советских руководителей была достаточно скромной. После 1929 года, когда Сталин окончательно утвердился у власти, штат охранников в Кремле стал увеличиваться. Однако пока еще не настолько, чтобы поразить чье-нибудь воображение своими масштабами.

В 1931 году в Кунцеве для Сталина была построена кирпичная дача всего в один этаж, состоявшая из семи комнат. Дача обыкновенная, безо всякой роскоши. Две широкие террасы были застеклены, на крыше устроен солярий с будкой от дождя. Невдалеке от дома кухня и небольшая банька с хорошей каменкой. Дачу окружал обыкновенный деревянный забор метров пять высотой, но без колючей проволоки. Дачная охрана насчитывала 50 человек, которые работали в три смены (по 15 человек в смену).

Однако в 1937 году, в разгар репрессий, когда в стране объявилась масса «врагов народа», дачу Сталина решили укрепить. Появился второй забор, внутренний, три метра высотой, с прорезями для смотровых глазков. Была увеличена и охрана.

Начальником правительственной охраны с середины 20-х годов был Карл Паукер. Тот самый, о котором в романе А. Рыбакова «35-й и другие годы» сказано: «…неутомимый Паукер, начальник оперативного отдела, начальник личной охраны Сталина, его особо доверенное лицо и даже его личный парикмахер: подставить свое горло под чужую бритву — какое доверие может быть выше.

До войны (1914 года) Паукер был парикмахером в Будапештском театре оперетты, хвастал, что самые большие опереточные знаменитости Будапешта находили в нем большой артистический талант и советовали выступать на сцене.

Он действительно был первоклассный комик, копировал кого угодно, мастерски рассказывал анекдоты, особенно еврейские и непристойные. Шут по природе, мог рассмешить даже угрюмого Сталина».

Историю удивительной карьеры этого человека мы проследим по словам майора НКВД, двадцать лет прослужившего в органах советской госбезопасности, но в 1938 году сбежавшего в США — Александра Орлова. Вот что он написал о К. Паукере в своей книге:

«Паукер вступил в большевистскую партию и был направлен на работу в ВЧК. Человек малообразованный и политически индифферентный, он получил там должность рядового оперативника и занимался арестами и обысками. На этой работе у него было мало шансов попасться на глаза кому-либо из высокого начальства и выдвинуться наверх. Сообразив это, он решил воспользоваться навыками, приобретенными еше на родине (в Венгрии), и вскоре стал парикмахером и личным ординарцем зампредседателя ГПУ Менжинского. Тот был сыном крупного царского чиновника и сумел оценить проворного слугу…

Постепенно влияние Паукера начало ощущаться в ГПУ всеми. Менжинский назначил его начальником оперативного управления, а после смерти Ленина уволил тогдашнего начальника кремлевской охраны Абрама Беленького и сделал Паукера ответственным за безопасность Сталина и других членов Политбюро…

Личная охрана Ленина состояла из двух человек. После того как его ранила Каплан, число телохранителей было увеличено вдвое. Когда же к власти пришел Сталин, он создал для себя охрану, насчитывающую несколько тысяч секретных сотрудников, не считая специальных воинских подразделений, которые постоянно находились поблизости в состоянии полной боевой готовности. Такую могучую охрану организовал для Сталина Паукер…

Абрам Беленький был всего лишь начальником охраны Ленина и других членов правительства. Он почтительно соблюдал служебную дистанцию между собой и охраняемыми лицами. А Паукер сумел занять такое положение, что членам Политбюро приходилось считать его чуть ли не равным себе. Он сосредоточил в своих руках обеспечение их продуктами питания, одеждой, машинами, дачами: он не только удовлетворял их желания, но к тому же знал, как разжечь их…

Со Сталиным Паукер был даже более фамильярен, чем с прочими кремлевскими сановниками. Он изучил сталинские вкусы и научился угадывать его малейшие желания. Заметив, что Сталин поглощает огромные количества грубоватой русской селедки, Паукер начал заказывать из-за границы более изысканные сорта. Некоторые из них, так называемые «габельбиссен», немецкого посола привели Сталина в восторг. Под эту закуску хорошо идет русская водка. Паукер и тут не ударил в грязь лицом, он сделался постоянным собутыльником вождя. Приметив, что Сталин обожает непристойные шутки и антисемитские анекдоты, он позаботился о том, чтобы всегда иметь для него наготове их свежий запас. Как шут и рассказчик анекдотов, он был неподражаем. Сталин, по природе угрюмый и не расположенный к смеху, мог смеяться до упаду.

Паукер подсмотрел, как внимательно Сталин вглядывается в свое отражение в зеркале, поправляя прическу, как он любовно приглаживает усы, и заключил, что хозяин далеко не равнодушен к собственной внешности и совсем не отличается в этом от обычных смертных. И Паукер взял на себя заботу о сталинском гардеробе. Он проявил в этой области редкую изобретательность. Подметив, что Сталин, желая казаться выше ростом, предпочитает обувь на высоких каблуках, Паукер решил нарастить ему еще несколько сантиметров. Он изобрел для Сталина сапоги специального покроя с необычно высокими каблуками, частично спрятанными в задник. Натянув эти сапоги и став перед зеркалом, Сталин не скрыл удовольствия. Более того, он пошел еще дальше и велел Паукеру класть ему под ноги, когда он стоит на Мавзолее, небольшой деревянный брусок. В результате таких ухищрений многие, видевшие Сталина издали или на газетных фотографиях, считали, что он среднего роста. В действительности его рост составлял лишь около 163 сантиметров. Чтобы поддержать иллюзию, Паукер заказал для Сталина длинную шинель, доходившую до уровня каблуков.

Как бывший парикмахер, Паукер взялся брить Сталина. До этого Сталин всегда выглядел плохо выбритым. Дело в том, что его лицо было покрыто оспинами и безопасная бритва, которой он привык пользоваться, оставляла мелкие волосяные островки, делавшие сталинскую физиономию еще более рябой. Не решаясь довериться бритве парикмахера, Сталин, видимо, примирился с этим недостатком. Однако Паукеру он полностью доверял…

Абсолютно все, что имело отношение к Сталину и его семье, проходило через руки Паукера. Без его ведома ни один кусок пищи не мог появиться на столе вождя. Без одобрения Паукера ни один человек не мог быть допущен в квартиру Сталина или на его загородную резиденцию. Паукер не имел права уйти от своих обязанностей ни на минуту, и только в полдень, доставив Сталина в его кремлевский кабинет, он должен был мчаться в Оперативное управление ОГПУ доложить Менжинскому и Ягоде, как прошли сутки, и поделиться с приятелями последними кремлевскими новостями и сплетнями…

В 1932 или 1933 году произошел небольшой инцидент, в результате которого открылось тайное сталинское пристрастие и в то же время особо деликатный характер некоторых поручений, исполняемых Паукером. Дело было так. В Москву приехал из Праги чехословацкий резидент НКВД Смирнов (Глинский). Выслушав его служебный доклад, Слуцкий попросил его зайти к Паукеру, у которого имелось какое-то поручение, связанное с Чехословакией. Паукер предупредил Смирнова, что разговор должен остаться строго между ними. Он буквально ошарашил своего собеседника, вынув из сейфа и раскрыв перед ним альбом порнографических рисунков. Видя изумление Смирнова, Паукер сказал, что эти рисунки выполнены известным дореволюционным художником С. У русских эмигрантов, проживающих в Чехословакии, должны найтись другие рисунки подобного рода, выполненные тем же художником. Необходимо скупить по возможности все такие произведения С., но обязательно через посредников и таким образом, чтобы никто не смог догадаться, что они предназначаются для советского посольства. «Денег на это не жалейте», — добавил Паукер.

Смирнов, выросший в семье ссыльных революционеров, вступивший в партию еще в царское время, был неприятно поражен тем, что Паукер позволяет себе обращаться к нему с таким заданием, и отказался его выполнять. Крайне возмущенный, он рассказал об этом шизоде нескольким друзьям. Однако Слуцкий быстро погасил его негодование, предупредив еще раз, чтобы С мирнов держал язык за зубами: рисунки приобретаются для самого «хозяина»! В тот же день Смирнов был вызван к заместителю наркома внутренних дел Якову Агранову, который с нажимом повторил тот же совет. Значительно позднее старый приятель Ягоды Александр Шанин, чьим заместителем я был назначен в 1936 году, рассказал мне, что Паукер скупает для Сталина подобные произведения во многих странах Запада и Востока.

За верную службу Сталин щедро вознаграждал своего незаменимого помощника. Он подарил ему две машины — лимузин «кадиллак» и открытый «линкольн» и наградил его целыми шестью орденами, в том числе орденом Ленина…

Паукер был очень экспансивным человеком, и ему трудно было удержаться и не рассказать приятелям тот или иной эпизод из жизни «хозяина». Мне казалось, что Паукеру, вероятно, даже не приходит в голову, что вещи, которые он рассказывает, дискредитируют его патрона. Он так слепо обожал Сталина, так уверовал в его неограниченную власть, что даже не сознавал, как выглядят сталинские поступки, если подходить к ним с обычными человеческими мерками…»

Таким образом, К. Паукер оказался отменным слугой для своего господина, а это, надо отметить, требовало от него незаурядных способностей. Кроме того, именно К. Паукер, являясь главным телохранителем Сталина, сумел поставить службу охраны вождя на недосягаемую высоту. И вновь сошлюсь на свидетельства А. Орлова:

«Известно, что во время официальных торжеств на Красной площади Сталин появлялся на Мавзолее, охраняемый отборными воинскими частями и массой телохранителей из НКВД. Тем не менее под кителем он всегда носил массивный пуленепробиваемый жилет, специально изготовленный для него в Германии.

Чтобы быть уверенным в собственной безопасности во время частых поездок в загородную резиденцию, Сталин потребовал от НКВД выселить три четверти жителей улиц, по которым он проезжал, и предоставить освободившиеся комнаты сотрудникам НКВД. Тридцатипятикилометровый сталинский маршрут от Кремля до загородной дачи днем и ночью охранялся сотрудниками «органов», дежурившими здесь в три смены, каждая из которых насчитывала тысячу двести человек.

Сталин не рисковал свободно передвигаться даже по территории Кремля. Когда он покидал свои апартаменты и переходил, например, в Большой Кремлевский дворец, охранники усердно разгоняли прохожих с его пути, невзирая на их чины и должности.

Ежегодно отправляясь на отдых в Сочи, Сталин распоряжался подготовить одновременно его персональный поезд в Москве и соответствующий теплоход — в Горьком. Иногда он предпочитал уезжать непосредственно из Москвы — в таком случае использовался поезд, в других случаях — спускался по Волге до Сталинграда, а уже оттуда поезд, тоже специальный, доставлял его в Сочи. Никто не знал заранее ни того, какой вариант выберет Сталин на этот раз, ни дня, когда он пустится в путь. Его специальный поезд и специальный теплоход по нескольку дней стояли в полной готовности, но только в последние часы перед выездом он наконец сообщал доверенным лицам, какой вариант избирает на сей раз. Перед его бронированным поездом и следом за ним двигались два других поезда, заполненные охраной. Сталинский поезд был так оборудован, что мог выдержать двухнедельную осаду. В случае тревоги окна автоматически закрывались бронированными ставнями.

Объявив себя вождем рабочего класса, Сталин никогда не бывал в рабочее время ни на одном из заводов, боясь встречаться лицом к лицу с рабочими».

Отмечу, что в конце 30-х годов, когда в стране началась кампания по разоблачению «врагов народа», судьба К. Паукера сложилась трагически. Даже его рабская преданность вождю не спасла его от худшего: летом 1937 года он был арестован и впоследствии расстрелян. На его место в июле того же года пришел ставленник нового наркома: НКВД Н. Ежова И. М. Дагин. Непосредственным протеже Дагина перед Ежовым был кадровый чекист Е. Евдокимов. В 1923–1929 годах он был полномочным представителем ОГПУ по Северо-Кавказскому краю, а И. Дагин одним из его заместителей. Евдокимов и рекомендовал Ежову своего бывшего зама. В июле 1937 года тот стал начальником Отдела охраны членов партии и правительства Главного управления ГБ НКВД СССР. Правда, пробыл он на этой должности недолго: его арестовали и расстреляли одновременно с наркомом Н. Ежовым.

А личным телохранителем Сталина, начальником его охраны в то время окончательно утвердился Николай Власик (41 год). В ряды ВКП(б) он вступил в 1918 году, в 1919 году в Царицыне познакомился со Сталиным. В 20-е годы Власик служил в кремлевском полку ив 1931 году, по протекции председателя ОГПУ В. Менжинского, попал в охрану Сталина. В 1937 году, когда репрессии выбили из охраны вождя многих его телохранителей, Власик остался жив и даже более того — поднялся на недосягаемую высоту.

В 30-е годы на Сталина было совершено несколько покушений. В 1933 году их было отмечено сразу два.

В первом случае Сталин едва не погиб от взрыва бомбы, подложенной под мост у реки Лашупсе. Однако Сталина в том случае спас первый секретарь ЦК КП Грузии Лаврентий Берия, который перед самым мостом посоветовал генсеку пересесть в другую машину. Машина, в которой до этого ехал Сталин, взорвалась и упала с моста.

Во втором случае (который произошел через несколько дней после случая на мосту) Берия опять отличился и в буквальном смысле заслонил Сталина собой, когда они плыли на катере и с берега раздались выстрелы. И хотя, как выяснилось вскоре, стрельбу случайно открыли пограничники, охранявшие дачу генсека в Пицунде, Берия, по мнению Сталина, проявил завидное мужество и благородство. Хотя кое-кто и поныне подозревает Берию в том, что он сам подстроил оба эти покушения.

Третье покушение на жизнь Сталина едва не произошло все в той же Грузии два года спустя. Осенью 1935 года, а точнее — в середине октября, Сталин приехал в Грузию к своей матери — Екатерине Джугашвили… До этого они виделись последний раз восемь лет назад. Однако, даже несмотря на столь редкие встречи, Сталин пробыл в Гори недолго. Как оказалось, его охрана разоблачила заговор, созревший в рядах старых грузинских большевиков. Они предложили Сталину встретиться с ними, сфотографироваться на память. На этой встрече ветераны партии и планировали убить своего давнего товарища, по их мнению, предавшего дело Ленина. Однако заговор был разоблачен.

Именно после этого случая, как утверждают некоторые исследователи, у Сталина появился двойник. Им оказался бухгалтер из Винницы Евсей Лубицкий. В декабре 1980 года о eгo судьбе поведала монреальская «Газетт». Она, в частности, писала:

«Лубицкого привезли на богато убранную дачу в окрестностях Москвы и поручили трем молчаливым, не отвечающим ни на какие вопросы сотрудникам. Через некоторое время на дачу прибыла группа людей, состоящая из портных, парикмахеров и косметологов, которые немедленно приступили к работе. «После изменения моей внешности их всех уничтожили», — рассказывал Евсей Лубицкий.

Этого, по-видимому, показалось недостаточно, и вскоре уничтожили семью самого Евсея, о чем он узнал лишь после смерти Сталина.

Освоение новой роли длилось примерно полгода. Наступил день экзаменов, которые принимал сам Сталин. Он лично прибыл на дачу для проверки выполнения своего приказа. Другими словами, вождь хотел посмотреть не на свое зеркальное отражение, а на живого двойника. Увиденным «отец народов» остался доволен, предложил Лубицкому коньяку и вместе с ним выпил.

Прошло немного времени, и Евсей Лубицкий приступил к выполнению своих обязанностей. Впервые он сыграл роль Сталина на встрече с делегацией шотландских шахтеров. Обмануть шотландцев, никогда не видевших Сталина, было не слишком трудным делом. Гораздо больше способностей требовалось для того, чтобы предстать перед советскими и иностранными переводчиками, сотрудниками Кремля, которые неоднократно видели вождя. Но и здесь роль была сыграна блестяще.

Мастерство двойника было настолько высоким, что иногда Сталин даже сажал его в свое кресло в Кремле, особенно перед приходом Ежова с докладом о текущих событиях. Когда Ежов заходил в кабинет, сам Сталин прятался в соседнем помещении и наблюдал за происходящим через потайное окошечко, а замечая растерянность докладчика, получал особое удовлетворение.

Когда Лубицкий 7 Ноября или 1 Мая поднимался на Мавзолей, он испытывал ни с чем не сравнимое удовлетворение. Естественно, что и демонстранты не подозревали о том, что человек с улыбкой на лице, стоящий на трибуне Мавзолея, не их любимый вождь. Не знали они и о том, что Сталин в это время находился в своем рабочем кабинете или прятался на даче, боясь появляться перед народом и видя во всех людях за стенами Кремля «врагов народа». Приближенные же Сталина — Молотов, Каганович, Маленков — хорошо знали о том, что рядом с ними на трибуне стоит двойник Сталина.

«Помню, — продолжал свой рассказ Лубицкий, — эти люди смотрели на меня, как на врага. Не знаю почему… Возможно, они желали бы иметь двойников».

Далее автор этой сенсационной статьи рассказывал, что в 1952 году Лубицкий был арестован и отправлен в колонию на Дальний Восток. После смерти Сталина его выслали в Среднюю Азию. В 1981 году Евсей Лубицкий скончался в Душанбе. Перед самой смертью, в 1980 году, он встретился с корреспондентом «Газетт» и рассказал ему свою историю.

Читая подобные «исповеди» нет-нет да и подумаешь: «Чего только в жизни не бывает». Хотя верится в подобное с трудом. Вот и человек, двадцать лет прослуживший в охране Сталина, — Алексей Рыбин — категорически заявляет:

«Никакого двойника у Сталина не было. Это говорю вам я, общавшийся с генералиссимусом более двадцати лет. Подумайте, ведь в противном случае понадобилась бы вторая охрана. А никого, кроме нас, в аппарате ОГПУ не числилось…

Мне довелось работать при Сталине с 1931 года на даче в Кунцеве, в Сочи, в Гаграх, в годы войны эпизодически сопровождать Сталина в поездках по Москве и на фронте. Однако болтающегося двойника в лице выдуманного Евсея Лубицкого мы не встречали. Кроме того, на это никто из подобных сочинителей не имеет официального подтверждения от лиц, работавших при Сталине: А. Поскребышева, Н. Власика, В. Румянцева, Я. Хрусталева и др.

Старшая сестра-хозяйка дачи Сталина В. Истомина, проработавшая при Сталине восемнадцать лет, относительно выдуманного двойника Сталина заметила: «Покойный Геббельс, узнав такое, перевернулся бы в гробу от зависти, что он за всю свою жизнь ничего подобного Про Сталина не придумал. Я каждый день общалась со Сталиным, членами Политбюро, никакого двойника не видела. Это выдумка и ложь».

Бывший комендант сталинских дач «Зубалово» и «Семеновское» свидетельствует: «Я Сталина на даче видел только в оригинале. Отвергаю тени двойников».

Отвергают эту версию и такие корифеи Большого театpa, как Марк Рейзен, Иван Козловский, Павел Лисициан, Бронислава Златогорова и др., поскольку Сталин в их театре был частым гостем. Полностью отвергается личной охраной Сталина и комендантом кунцевской дачи И. Орловым (комендант с июня 1941-го) наличие у Сталина тайного советника, выведенного в романе В. Успенского, очевидно, в качестве собирательного художественного образа.

Вообще, надо отметить, что про Сталина, впрочем, как и про всякого крупного политического или иного деятеля, ходило множество всевозможных слухов и легенд. Как при жизни, так и после смерти. Одни эти слухи распространяли, другие, наоборот, развенчивали. Вот, к примеру, тот же А. Орлов упоминал, что Сталин, боясь покушений, носил под кителем бронежилет, а А. Рыбин это категорически отвергает. Или Д. Гай в повести «Телохранитель» живописует, как Сталин на даче «Холодная речка» через дырку в заборе убегал от своей охраны. А В. Соловьев, сын человека, который в 30-е годы работал начальником стройсектора госдач ЦИК СССР на Кавказе, в газете «Аргументы и факты» по этому поводу восклицает: «Такую глупость можно написать, только абсолютно не представляя себе, что такое дача «Холодная речка»: на нее можно было попасть через единственные ворота в конце шоссейного серпантина, построенного заключенными».

Такая же ситуация, по всей видимости, складывается и в отношении сталинского двойника. Хотя, если рассматривать эту проблему исторически, такое понятие, как «двойник» политического деятеля, известно достаточно давно. Еше римский император Нерон имел двойника в лице тихого горшечника Теренция. После смерти императора Теренций даже пытался взять с войсками Рим, но был схвачен и распят на кресте.

Если вспомнить отечественную историю, то выяснится, что Россия является чуть ли не «страной двойников». Вспомним хотя бы императора Петра III и его двойника, который, в отличие от Теренция, не стал претендовать на власть в России, а ушел в Черногорию, где и был убит через шесть лет после восшествия на престол. Или Лжедмитрия и Александра I, двойник которого наделал много шума в России. Говорили, что и Григорий Распутин имел двойника, который объявился после гибели старца в 1916 году. Так что почва для того, чтобы и у Сталина объявился двойник, в России была уже «унавожена».

Кстати, о том, что и у Адольфа Гитлера есть двойник, поговаривали еще при жизни фюрера. Говорили, например, что в 1938 году Гитлера убили и теперь его роль продолжает играть двойник Максимилиан Бауэр.

Однако вернемся к теме покушений на Сталина, имевших место в 30-е годы.

Первого июля 1938 года в далекой от Москвы Маньчжурии случилось ЧП: из СССР сбежал начальник управления НКВД по Хабаровскому краю 38-летний Генрих Самойлович Люшков. Сбежал, опасаясь того, что молох сталинских репрессий затронет и его, кадрового чекиста с 1919 года. (Парадоксально, но факт: через 11 дней после бегства Люшкова в Испании скроется еще один высокопоставленный чекист — упоминавшийся уже майор А. Орлов.)

Между тем сбежавший от своих коллег Люшков попал в руки японских спецслужб, и те решили использовать его в подготовке покушения на самого Сталина. Ведь кто еще мог в деталях описать маршруты поездок, привычки, систему охраны Сталина лучше человека, который до 1937 года работал в центральном аппарате НКВД на весьма высоких должностях. Кто как не он мог пообещать своим новым хозяевам, что исполнителям террористического акта против Сталина кое-кто в руководстве НКВД и других учреждений окажет необходимую поддержку.

Одним словом, с помощью Люшкова японцы приступили к подготовке покушения на Сталина. Основными исполнителями этой акции должны были стать белогвардейцы, коих в те дни в Маньчжурии было предостаточно. Из Турции они собирались перебраться на территорию СССР, чтобы выйти в районе Сочи. Там через подземную канализацию проникнуть в павильон в Мацесте, где обычно Сталин принимал ванны. Для убийства Сталина предназначались специальные разрывные пули. Возвращение террористов план не предусматривал, таким образом, все они шли на добровольную смерть.

Японский исследователь Хияма Есиаки в своей книге «Японские планы покушения на Сталина» отмечал, что это покушение было предотвращено советскими спецслужбами уже на самой ранней стадии развития. И все благодаря агенту НКВД — некоему Борису Бжеманьскому, переводчику из МИД Маньчжоу-гоу, действовавшему под кличкой Лео.

Однако версию японского исследователя опровергает известный уже нам А. Рыбин, который пишет:

«Была ли у террористов в Мацесте возможность расстрелять Сталина разрывными пулями? Никакой. Внутренняя охрана насчитывала около двухсот сотрудников. Внешнее кольцо в лесной местности составлял отряд пограничников. Возглавляли охрану Сталина комиссары Н. Власик, В. Румянцев и А. Богданов. Хвостовая группа сопровождения была еще до войны вооружена автоматами. Конкретно в ней находились Раков, Кузнецов, Кирилин, Кузьмичев и Мельников.

На самой Малой Мацесте действовало более пятидесяти других сотрудников. Мы там появлялись за три часа до приезда Сталина и подвергали проверке все, вплоть до коммуникаций. Почти безлюдная территория Мацесты и прилегающий к ней лес прочесывались. Все подозрительные лица проверялись и при необходимости задерживались. Как при такой плотной охране могла устроить покушение даже наша пронырливая оппозиция? А уж про японцев не стоит и говорить…»

Между тем X. Есиаки рассказывает в своей книге и о подготовленном сразу после первого втором покушении на Сталина. Первого мая 1939 года во время праздничной демонстрации на Красной площади террористы должны были взорвать ни много ни мало… Мавзолей. Накануне праздника террористы были заброшены в (ССР, однако с этого момента связь с ними прервалась, и судьба их так и осталась неизвестной. По всей видимости, все они разделили судьбу террористов, заброшенпых в район Сочи.

А судьба перебежчика Г. Люшкова сложилась не менее трагически. В 1945 году его тело нашли в Дайрене, (ыиз города Даляня. Он был задушен и сброшен с моторной лодки сотрудниками японской разведки. Как говорится, «он слишком много знал».

Таким образом, кто бы ни вынашивал планы физического устранения «вождя народов», никому это так и не удалось осуществить. И немалая заслуга в этом принадлежала личной охране Сталина. Иногда просто поражаешься тому, как ему удалось выжить самому, отправив на плаху миллионы людей, в том числе и близких своих соратников. В тех же 1937–1938 годах он объявил «врагами народа» тысячи военных, и ни один из них даже не попытался свести с ним счеты. Во всяком случае, автор этой книги не встретил ни одного упоминания об этом.

В середине 30-х годов в Грузии была совершена попытка покушения на первого секретаря ЦК КП Грузии Лаврентия Берию. Когда он с сыном и женой, а также вторым секретарем ЦК КП Белоруссии Хацкевичем ехал в машине по Военно-Грузинской дороге, из темноты по автомобилю неизвестные открыли огонь, в результате чего Хацкевич был смертельно ранен, но Берия (против которого и было направлено это покушение) не пострадал. После этого случая Сталин прислал для Берии бронированный автомобиль, да и всех остальных первых секретарей ЦК КП союзных распублик обязал ездить в таких же автомобилях.

Однако наиболее «громким» покушением того времени могло стать убийство наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова, которое должно было состояться в начале ноября 1933 года, когда Литвинов прибыл в США для установления дипломатических отношений с Америкой. Для того чтобы это не произошло, и была создана специальная террористическая группа, которая в октябре 1933 года прибыла из Западной Европы в США. Однако тайна ее уже была раскрыта советским разведчиком Иваном Каминским, который и сообщил о готовящемся теракте в Москву. Охрана Литвинова после этого была усилена, а вся агентура НКВД в Польше, Германии, во Франции (страны, через которые проезжал по пути в США нарком) приведена в боевую готовность.

Седьмого ноября 1933 года, когда океанский лайнер «Беренгария» бросил якорь на внешнем рейде нью-йоркской гавани, террористы были уже обезврежены. Однако меры безопасности все равно оставались крайними. На пароходе Литвинова оберегали восемь здоровенных телохранителей-американцев, которые не отступали от него ни на шаг. Все передвижения по Америке происходили только на машинах. Пешком советская делегация за все дни пребывания в США ходила только дважды. Здание советского посольства в Вашингтоне, где остановилась делегация, окружили плотным кольцом охраны.

Отмечу, что переговоры прошли успешно, и 16 ноября 1933 года между СССР и США были установлены дипломатические отношения. Двадцать пятого ноября живым и невредимым М. Литвинов покинул Америку. Покушение не состоялось. Зато через год с небольшим выстрелы грянули в Ленинграде.

 

Убийство С. Кирова

 

Это преступление до сих пор будоражит умы многих историков как своей простотой, так и таинственностью. Полного и точного ответа на вопрос, почему и как погиб первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Сергей Миронович Киров, так до сих пор и нет. Существуют только версии. Но прежде чем рассмотреть их, вспомним основную фабулу убийства.

Первого декабря 1934 года в Ленинграде во Дворце Урицкого (бывший Таврический дворец) в 18.00 должно было состояться заседание актива обкома. На этом заседании ожидали выступления С. Кирова. До четырех часов вечера он сидел у себя дома на улице Красных Зорь и работал над докладом. Затем внезапно собрался и выехал в Смольный. Кроме шофера и начальника личной охраны М. Борисова, с ним рядом никого не было.

Прибыв в Смольный, Киров направился в свой кабинет на третьем этаже здания. Причем пошел не по служебному отдельному входу в правом (северном) крыле Смольного, а через главный подъезд. Миновав длинную часть коридора, Киров свернул налево, направляясь к себе в кабинет. И именно на этом отрезке пути от него отстал М. Борисов, которому по инструкции это строжайше запрещалось. В тот момент из дверей одного из кабинетов вышел тридцатилетний молодой человек. Это был Леонид Николаев, бывший инструктор партийного архива. Увидев С. Кирова, Николаев направился за ним следом. Пройдя несколько метров по коридору, Николаев внезапно достает из кармана револьвер системы «наган» и хладнокровно стреляет Кирову в затылок. Далее приведу слова очевидца тех событий — Михаила Рослякова:

«И вдруг в пятом часу мы слышим выстрелы — один, другой… Сидевший у входных дверей кабинета Чудова завгоротделом А. Иванченко первым выскочил в коридор, но моментально вернулся. Выскочив следом за Иванченко, я увидел страшную картину: налево от дверей приемной Чудова в коридоре ничком лежит Киров (голова его повернута вправо), фуражка, козырек которой уперся в пол, чуть приподнята и не касается затыльной части головы; слева под мышкой — канцелярская папка с материалами подготовленного доклада: она не выпала совсем, но расслабленная рука ее уже не держит. Киров недвижим, ни звука, его тело лежит по ходу движения к кабинету, головой вперед, а ноги примерно в 10–15 сантиметрах за краем двери приемной Чудова. Направо от этой двери, тоже примерно в 15–20 сантиметрах, лежит какой-то человек на спине, руки его раскинуты, в правой находится револьвер. Между подошвами ног Кирова и этого человека чуть более метра, что несколько превышает ширину входной двери приемной Чудова, где находился его секретарь Филиппов.

Подбегаю к Кирову, беру его за голову… шепчу: «Киров, Мироныч». Ни звука, никакой реакции. Оборачиваюсь, подскакиваю к лежащему преступнику, свободно беру из его расслабленной руки револьвер и передаю склонившемуся А. И. Угарову. Ощупываю карманы убийцы, из кармана пиджака достаю записную книжку, партийный билет… Угаров, через мое плечо, читает: «Николаев Леонид…» Кто-то из подбежавших хочет ударить ногой этого Николаева, но мы с Угаровым прикрикнули на него — необходимо честное следствие, а не поспешное уничтожение преступника.

Молча, в глубокой скорби стоят, склонив голову над Кировым, Кодацкий, Чудов, Ирклис, Струппе и другие. Секретари сообщают в НКВД, вызывают Медведева, санчасть. Запыхавшись, подходит отставший в большом коридоре охранник Кирова — Борисов…»

Второго декабря в Ленинград приехал сам Сталин. Первым делом он и сопровождавшие его лица отправились в больницу, где лежал убитый Киров. Там Сталин опросил врачей, производивших вскрытие. На вопрос, можно ли было спасти Кирова, те ответили отрицательно. После этого Сталин приехал в Смольный. Расположившись в кабинете Кирова, Сталин по одному вызывал к себе: начальника ленинградского НКВД Филиппа Медведева, убийцу Николаева, его жену Мильду Драуле. Затем Сталин, Молотов, Ворошилов, Жданов отправились в Таврический дворец, где для прощания был выставлен гроб с телом Кирова. В 22.00 гроб с телом везут по улицам города на Московский вокзал для дальнейшей отправки в Москву.

Официальная версия убийства С. Кирова стала известна общественности уже через несколько дней. Шестнадцатого декабря 1934 года в Москве были арестованы пятнадцать человек во главе с Г. Зиновьевым и Л. Каменевым, которых и обвинили в подготовке и осуществлении убийства С. Кирова.

Двадцать седьмого декабря все газеты публикуют обвинительное заключение по делу Л. Николаева, датированное 25 декабря 1934 года. Следствие считает установленным, что «в период 1933–1934 гг. в Ленинграде из числа бывших участников зиновьевской антисоветской группы организовалась и действовала подпольная контрреволюционная террористическая группа, поставившая своей целью дезорганизовать руководство Советской власти и изменить таким способом нынешнюю политику в духе так называемой зиновьевско-троцкистской платформы».

Двадцать девятого декабря Л. Николаева и тринадцать его «сообщников» по приговору военной коллегии Верховного суда СССР расстреляли. Г. Зиновьева, Л. Каменева и еще пятерых «заговорщиков» из числа арестованных в Москве отправили в ссылку.

Таким образом, Сталин и его окружение использовали убийство С. Кирова в политических целях, для развязывания в стране нового кровавого террора. На этом и основывается вторая версия убийства Кирова.

По этой версии именно Сталин был главным инициатором устранения С. Кирова. Эту версию впервые обосновал еще Л. Троцкий, затем ее подхватили А. Орлов, А. Рыбаков и другие. Суть этой версии такова.

В январе — феврале 1934 года в Москве прошел XVII съезд партии. На этом съезде не Сталин, а Киров стал подлинным триумфатором. При выборах в ЦК за Кирова проголосовало гораздо больше делегатов, чем за Сталина. Последнему об этом доложил Л. Каганович, который отвечал за подсчет голосов. Сталин приказал Кагановичу фальсифицировать результаты выборов. С этого момента, по мнению многих исследователей, и начался конфликт генсека с первым секретарем Ленинградского обкома.

В отличие от большинства членов тогдашнего Политбюро, С. Киров был самым доступным для простых граждан руководителем. В Ленинграде его по-настоящему любили, и это уязвляло честолюбивого Сталина. В начале 1934 года он провел через Политбюро вопрос о том, чтобы Киров, как секретарь ЦК, ведавший вопросами тяжелой и лесной промышленности, срочно переехал работать в Москву. Киров в ответ проявил упрямство. И тогда Сталин стал применять обходные маневры. В августе 1934 года он пригласил Кирова совместно отдохнуть в Сочи. Там уговоры о переезде в столицу продолжились. После этого с 6 по 29 сентября Киров был отправлен в Казахстан для контроля за уборкой урожая и выполнения хлебопоставок.

Между тем, пока Киров отсутствовал, Сталин приказал наркому внутренних дел Г. Ягоде произвести перестановки в ленинградском НКВД. В результате этих перестановок начальника Ленинградского НКВД Ф. Медведя должен был заменить Иван Запорожец. Когда Киров приехал в Ленинград и узнал об этом, его возмущению не было предела. Киров тут же позвонил самому Сталину, однако тот остудил пыл 48-летнего секретаря ЦК. Но Запорожец так и остался на посту заместителя. И именно ему приверженцы второй версии приписывают одну из основных ролей в осуществлении убийства С. Кирова. По их мнению, Запорожец и нашел исполнителя убийства, тридцатилетнего Леонида Николаева.

Л. Николаев до апреля 1934 года работал инструктором истпарткомиссии Института истории партии. Однако 8 апреля 1934 года партийное собрание института исключило Николаева из партии за отказ явиться в районный комитет на отборочную комиссию по мобилизации коммунистов на транспорт и склочные обвинения в адрес руководящих работников-партийцев. В те же дни Николаева увольняют из института. И хотя через месяц его вновь восстановили в партии, на работу обратно его не приняли, и он оказывается безработным. Уязвленный Николаев пишет письмо сначала самому Сталину, а затем и Кирову. Ответа никакого. И тогда Николаев решает переговорить с Кировым с глазу на глаз. Пятнадцатого октября 1934 года он встречается с ним на улице, однако этот разговор ни к чему не приводит. И тогда в голове Николаева созревает план отомстить. Запорожец, в свою очередь, прекрасно видит состояние молодого человека. Он позволяет Николаеву постоянно «крутиться» воз

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...