Кто первым нажал на спусковой крючок. 5 глава

«Не всё, что делалось во имя решения самых жгучих проблем, было достоянием широких народных масс. (Подчёркнуто мною – Ф.Б.). Кого-то данное обстоятельство возмущает, но надо понять: нет и не может быть государства, если все стороны государственной важности работы Президента и правительства являются предметом «базарных» слухов и разговоров. Тяжело отвыкнуть от былых привычек, в соответствии с которыми некоторые недавние лидеры и руководители забалтывали конкретное дело собраниями, съездами, митингами и прочей говорильней: сделанное на «грош» выдавали за великие достижения, мнимое за действительное. Тем самым обманывая народ и, как правило, не без корысти. Отвыкать от болтовни и позёрства жизненно необходимо». (Всё выделено мною – Ф.Б.)

Мыслей для комментариев – ворох. Но это особая тема. А поэтому отметим лишь два момента. Во-первых. Осуждая среди прочих форм «говорильни» и съезд народа, он делает это на съезде же. Во-вторых. В данном заявлении первого Президента Республики нельзя не заметить довольно чёткий курс на свёртывание всех возможных демократических форм в управлении республикой, на установление в республике автократического режима совершенно определённой личности. И самое примечательное состоит в том, что попытка эта делается в Ингушской Республике, народу которой генетически присущи демократические начала. Путь, несомненно, тупиковый.

Иной читатель может подумать: «А не слишком ли много внимания в данной работе по совершенно определённой теме уделяется деятельности первого Президента Республики?». Думается, что нет. Ибо нельзя же, наверное, рассматривать те или иные события в отрыве от деятельности первых лиц, причастных к этим событиям. Автором сценария и главным режиссером драмы под названием «осетино-ингушский конфликт» вне всяких сомнений является А.Галазов. Исполнителями же главных ролей этой драмы, несомненно, являются: первый Президент России Ельцин Б.Н. (Мир праху его, хотя после Сталина это, наверное, вторая историческая личность России, которая даёт основание говорить о покойном не только хорошее), всесокрушающая личность, абсолютно не ограниченная никакими нормами морали, нравственности с одной стороны и декоративная личность первого Президента Республики Ингушетия Р.Аушева - с другой. Рассмотрение избранной темы, без хотя бы малейшего анализа деятельности названных лиц, несомненно, будет крайне поверхностной. А поэтому к некоторому анализу деятельности этих личностей мы ещё будем возвращаться. А сейчас возвратимся к вопросу: «Так кто же первым нажал на спусковой крючок?». И опять-таки начнём с того, что то, что было неизвестно боевому генералу, Герою Советского Союза, до конца марта 1993 года, было доподлинно известно женщине, не посвящённой даже в азы подготовки и проведения военных операций, И.А.Дементьевой, уже 31 октября 1992 года. В своей замечательной работе «ВОЙНА и МИР Пригородного района» она, в частности, пишет: «В кабинете председателя А.Галазова всё местное и приезжее руководство. Галазов докладывал Хиже ситуацию. Из доклада следовало, что рано утром ингуши напали на Черменский пост, разоружили воинское подразделение, захватили несколько бэтээров и движутся в сторону Владикавказа. Ингушские бандитские формирования, говорил Галазов, хорошо организованы и вооружены. Идут тяжёлые бои в Чермене и других сёлах». И далее: «Георгий Степанович, - убеждал Хижу Галазов, - вы же видите, если мы не выдадим оружия, нас разнесут.

Предсовмина Северной Осетии Хетагуров поддерживал Галазова и говорил, что надо выдать для вооружения не менее 15 тысяч автоматов». И, наконец: «Галазов и Хетагуров уже впрямую требовали оружия. Нас, осетин, убивают, говорили они, а вы раздумываете, давать ли людям оружие или нет».

Повторимся, что всё это И.А.Дементьевой, политическому обозревателю газеты «Известия», стало известно буквально в первые же часы, разыгрываемой Галазовым драмы. Не с такими подробностями, но с теми же оценками эти события становились известными в первые же дни всему народу. Об этом со всей убедительностью может свидетельствовать открытое письмо автора этих строк «Главному редактору газеты «Правда» Г.Н.Селезнёву», по поводу опубликованных в этой газете статей корреспондента «Правды» по Северному Кавказу А.Грачёва. Это открытое письмо было опубликовано в «Сердало» 15 ноября 1992 года и в нём, в частности, отмечалось: «Для того чтобы быть до конца понятым, хотел бы, прежде всего, отметить, что мне кавказскому русскому, всю жизнь прожившему среди чеченцев и ингушей, стыдно перед ними за бездарную политику российского руководства, проводимую им на Кавказе. Говорю в данном случае не о том, что в результате этой бездумной политики не только русские, но и все так называемое русскоязычное население оказывается на каждом шагу в положении заложников. Это особый разговор. Говорю в данном случае именно о том, что буквально до корней волос приходится краснеть, на каждом шагу слыша: «русские танки», «русские БТРы», «русские десантники» и т.д., и т.п.». И далее.

«По свидетельству довольно многочисленных очевидцев, когда ингушские повстанцы стали отходить под давлением бронированного щита российских миротворческих сил, то за этим щитом следовали далеко не миротворческие отряды осетинских боевиков и «добровольцев» из Южной Осетии, буквально сметавших всё с лица земли в ингушских сёлах. Так не после ли этих отрядов оставались изнасилованные и повешенные девушки, изрубленные дети и т.д.? Исчерпывающий ответ на этот вопрос может дать лишь квалифицированное расследование. Хотя оно вряд ли что-либо даст, как это было в Сумгаите, в Тбилиси, в Душанбе, да и в самом Пригородном районе бывало уже неоднократно». (Выделено теперь, при написании данной работы). Сказать, что слова оказались пророческими, будет, наверное, нескромно. Но, что опасения оказались не напрасными, время подтвердило. Генеральная прокуратура России осталась верна себе.

Можно, очевидно, полагать, что ответ на вопрос: «Кто же первым нажал на спусковой крючок? Уже достаточно ясен. Хотя материал по этому вопросу ещё далеко не исчерпан. Он будет приводиться в дальнейших рассуждениях.

Однако здесь необходимо возвратиться к утверждению Г.Т.Чуглазова о том, что «начало вооружённого конфликта именно на 30-31 октября никем заранее не планировалось» и попытаться разобраться: а так ли это было в действительности? А для того, чтобы разобраться в этом, сделаем небольшой экскурс.

Ещё в период подготовки проекта Закона «О реабилитации репрессированных народов» для выработки рекомендаций по урегулированию осетино-ингушских взаимоотношений Верховным Советом СССР была создана комиссия под руководством депутата Верховного Совета Союза ССР Председателя Государственного Комитета по делам национальностей А.М.Белякова. Одно из первых заседаний этой комиссии Б.Б.Богатырёвым описано так.

«Во вступительном слове он (Беляков – Ф.Б.) коротко изложил цели и задачи, поставленные руководителями страны перед членами комиссии, рассказал о предварительных пока итогах работы комиссии и позициях сторон. Он отметил, что требования ингушской стороны о возврате незаконно отобранных земель в 1944 году и восстановлении Государственности ингушского народа, упразднённой И.Сталиным в 1934 году, ему представляются обоснованными. Тем не менее, он хотел выслушать позицию сторон и Членов комиссии. Первое слово было предоставлено руководителю Северной Осетии А.Х.Галазову. За ним выступил Председатель Совета Министров СО ССР С.В.Хетагуров.

Человеку, незнакомому с проблемой осетино-ингушских взаимоотношений, могло показаться, что они правы во всём, напрасно их и нас всех отрывают от своих обязанностей и заставляют заниматься несуществующей проблемой. Галазов, заканчивая своё выступление, так и сказал: «Мне непонятно, зачем создана эта комиссия, если кому делать нечего, он может в ней работать, лично я считаю, что между Осетией и Ингушетией нет никаких проблем, Осетия ей ничего не должна. Если кто-то, кому-то должен отдать Пригородный район, его надо отдать казакам, поскольку до 1917 года там они жили, их выгнали ингуши с помощью своего друга С.Орджоникидзе, они в Пригородном районе жили всего 24 года, это не ингушская земля». Хетагуров в своих рассуждениях пошёл ещё дальше… Он стал уверять членов комиссии в том, что до казаков на них жили кабардинцы, до них ногайцы, а ещё раньше аланы. Вообще ингушам эти земли никогда не принадлежали исторически и поэтому их требования возвратить им то, что им не принадлежало выглядит, по крайней мере, несерьёзно». (Богатырёв Б.Б. «Россия и ингушский вопрос…». С. 31. Выделено мною – Ф.Б.).

Без комментариев тут, конечно, не обойтись. Во-первых, сам тон выступления. Ему, видите ли, непонятно, зачем вообще создана эта комиссия. Ему в высшей степени наплевать на то, что, открывая заседание, её председатель А.М.Беляков счёл необходимым отметить, что требования ингушской стороны о возвращении им незаконно отобранной у них земли, ему лично представляются обоснованными. Картина станет несколько более впечатляющей, если к этому добавить, что комиссия эта была создана по заданию ЦК партии. В её состав входили и присутствовали на этом заседании заведующий кафедрой Ленинградского Государственного университета депутат Верховного Совета Союза ССР профессор С.Б.Лавров, профессор Латвийского Госуниверситета, депутат Верховного Совета Союза ССР Ю.Р.Боярс, доктор юридических наук, профессор А.И.Коваленко и другие квалифицированные политологи, юристы, экономисты, специалисты по межнациональным отношениям. Вот всех их господа Галазов и Хетагуров объявили по существу бездельниками, собравшимися на это заседание от нечего делать, и провели с ними спецсеминар по проблеме межнациональных отношений на Северном Кавказе. И ещё, в дополнение к облику этих деятелей.

Ещё до заседания комиссии, отмечает Б.Б.Богатырёв, с ним и с Б.М.Сейнароевым С.Б.Лавров и Ю.Р.Боярс имели длительную беседу. Об этом он, в частности, пишет: «До нас они, оказывается, беседовали с руководителями Северной Осетии Галазовым и Хетагуровым. Интерес Боярса и Лаврова к нам был вызван всякого рода небылицами, которые рассказывали им о нас Галазов и Хетагуров.

Так, со слов Лаврова, осетины заявили ему, что у ингушей много земли, их претензии к Осетии необоснованны, они очень невыдержанны и вместо того, чтобы вести себя в рамках принятых правил приличия между цивилизованными народами, ведут себя вызывающе, грубо, они не понимают, что такое культура общения. Помимо того, что было сказано Лаврову, в разговоре с Ю.Р.Боярсом они добавили, что ингуши дикари и с ними вообще невозможно разговаривать. Вот Боярс и Лавров решили, оказывается, всё это проверить на примере беседы со мной и Сейнароевым». (С. 30).

Удивляться приведённому факту вовсе не приходится, ибо он напрямую перекликается с сутью выступлений этих лидеров Северной Осетии на приведенном заседании и вообще со всей аргументацией, приводимой в «обоснование» невозвращения ингушскому народу исконных его земель: ложь, лицемерие, фальсификация и подтасовка исторических фактов и т.д., и т.п. И это, пожалуй, не трудно понять и объяснить: украденное праведными методами отстоять невозможно, а отсюда и методы их «деятельности», их мораль. Возвратимся, однако, к основному направлению наших рассуждений.

Всё высказанное лидерами Северной Осетии на заседании комиссии Белякова и их подковёрная возня за рамками этого заседания вовсе не какой-то случайный эпизод в их руководстве Северной Осетией. Это не что иное, как генеральная линия их политической деятельности. Неуклонно следуя этой своей линии, они на всём протяжении от заседания комиссии Белякова вплоть до 30-31 октября 1992 года, пользуясь теми же своими грязными методами, всячески саботировали работу других комиссий, откровенно игнорировали их. Но ведь известно: сколько верёвочке не виться, конец-то всё равно будет. Пришёл конец и этой «верёвочке». Обратимся к И.А.Дементьевой. Вот что она пишет в «ВОЙНЕ И МИРЕ Пригородного района».

«26 октября 1992 года (то есть всего за четыре дня до … - Ф.Б.), после ряда заседаний Президиума ВС РФ, на которых обсуждался осетино-ингушский – нет, ещё не конфликт – вопрос, было предложено смешанной комиссии (трудно сказать, какой по счёту – Ф.Б.) с участием осетинских и ингушских представителей подготовить решение. Для осетинской стороны сесть за стол переговоров означало признать наличие проблемы. (Выделено мною – Ф.Б.). Не принимать далее участие в обсуждении – пойти на открытый конфликт с правительством, Верховным Советом, президентом, в своё время подписавшим оспариваемые законы. Для владикавказских руководителей дипломатический провал был опасен не только потерей политического лица. В парламенте республики раскручивался скандал с обвинениями в коррупции. Кто-то из высших руководителей отправил дочку за границу, кто-то оказался в связи с продажей ценных металлов за рубеж и исчезнувшей валютной выручкой. Хорошая встряска могла бы повернуть общественное мнение. Вполне возможно, что к тому времени осетинские руководители приняли решение любой ценой окончательно закрепить за собой Пригородный район. Теперь это можно было сделать, только вытеснив ингушей за его пределы и установив жёсткую военную границу между двумя республиками».

На этом, пожалуй, можно закончить размышления о том, кто первым нажал на спусковой крючок. Добавив лишь, что четыре дня от 26 до 30 октября понадобились Галазову, Хетагурову, Кантемирову для того, чтобы все сосредоточенные в их руках силы привести в полную боевую готовность и вывести их на рубежи для начала атаки, что ими и было сделано.

Только поставил точку и подумал что на этом закончится разговор о работе многочисленных комиссий, подобных комиссии Белякова, на которых с таким мастерством лицедействовали и так беспардонно манипулировали историческими фактами лидеры Северной Осетии, а некоторые из этих комиссий без зазрения совести игнорировали, что на этом, подобно той верёвочке, речь о них закончится. Но тут же подумалось: а ведь работа комиссий, как таковых вовсе не закончилась. Она, главным режиссёром осетино-ингушской трагедии осени 1992 года, с мастерством профессионального комбинатора была переведена в несколько иную плоскость – в плоскость совещаний и соглашений типа Кисловодского, Нальчикского и других. Однако на них главный режиссёр выступал уже и главным действующим лицом. Выступал в роли играющего режиссёра. Разговора о них нам не обойти. Особенно Нальчикского совещания, на котором даже сам первый Президент России «плясал» (а может быть и без кавычек, ведь общеизвестно, каким любителем этого он был) под дудочку этого режиссёра.

 

Москва - Владикавказ.

Речь здесь пойдёт, конечно же, не о фирменном пассажирском поезде, именуемом, разумеется, не иначе как «АЛАНИЯ». Речь пойдёт о покровительстве официальной Москвы (о «крышевании», как теперь говорят применительно к преступному миру) злодеянию, совершённому в Пригородном районе. Последующие факты приводятся из Постановления помощника Генерального прокурора Российской Федерации Г.Т.Чуглазова.

«Развитие вооружённого конфликта находилось под пристальным вниманием директивных органов Российской Федерации и уже в ночь на 1 ноября были направлены шифротелеграммы заместителям министра обороны, главнокомандующим рода войск, командующим ВДВ Северо-Кавказского военного округа, в которых даны указания привести в полную боевую готовность дислоцированные в Северной Осетии войска и перебросить туда дополнительные силы». (24). (Всё выделено мною Ф.Б.).

«В период с 16 до 20 часов 31.10.92 года (уже 31-го – Ф.Б.) во Владикавказ прибыли командующий ВВ МВД РФ генерал-полковник Савин В.Н., заместитель командующего войсками генерал-майор Дудьев И.И., вице-премьер Правительства Российской Федерации Хижа Г.С., Председатель государственного комитета РФ по чрезвычайным ситуациям Шойгу С.К., его заместитель генерал-полковник Филатов Г.В., являющийся также командующим войсками гражданской обороны.

В тот же вечер в здании Верховного Совета СО ССР Хижа Г.С. провёл совещание, на котором было принято решение о создании оперативного штаба по руководству силами, задействованными в ликвидации конфликта, который возглавил генерал-полковник Савин». (26).

«Начальником штаба назначен генерал-майор Каплиев А.В. В состав штаба вошли оперативные группы штаба СКВО, 42 АК, представители от МВД СО ССР, ВВ РФ, ВДВ, народного ополчения и национальной гвардии». (27). (Выделено мною Ф.Б. С.).

Можно ли здесь не обратить внимание на состав созданного в здании Верховного Совета Северной Осетии штаба? Под его руководством сосредоточены все российско-осетинские силы. А противоположная сторона так называемого осетино-ингушского конфликта? О ней чуть позже. А здесь к сказанному приведём ещё один, умопомрачительный, факт. Начальник штаба генерал-майор Каплиев А.В. свидетельствует: «Своей разведки в подразделениях внутренних войск не было, поэтому пользовались сведениями МВД СО ССР. Положение осложнялось и тем, что формирования национальной гвардии Осетии и народного ополчения не подчинялись командованию объединённого штаба…». (28). (Выделено мною – Ф.Б. С.). Вот в таких именно случаях, наверное, и говорят: комментарии излишни. Здесь же они вовсе не излишни, хотя, чтобы не нарушать намеченной линии рассуждений, отложим их на некоторое время.

«Ночью 31 октября 1992 года (уже 31 октября – Ф.Б.) Министром Обороны РФ и Генштабом, - читаем в Постановлении Генеральной прокуратуры, - совместно с МВД России было принято решение о создании группировки объединённых сил армии и МВД (выделено мною – Ф.Б.) для локализации конфликта и разъединения противоборствующих сторон и уже с 1 ноября 1992 года в гор. Владикавказ начали прибывать подразделения ВДВ… и воинские части ВВ МВД РФ». (29).

Что касается противоборствующих сторон, об этом речь впереди. Здесь же нельзя не обратить внимание на тот факт, что для локализации конфликта, так пока будем продолжать его именовать, возникшего между двумя народами внутри страны, привлечено Министерство обороны. И это в государстве, руководство которого на весь мир заявило о своей цели создания гражданского общества.

Во исполнение директивы Министерства Обороны Российской Федерации № 312/061 от 1.11.92 года и боевого распоряжения командующего войсками СКВО № 01 от 1.11.92 года в полную боевую готовность были приведены четыре мотострелковых батальона по 200 человек в каждом и в район конфликта прибыли следующие подразделения Российской армии и внутренних войск:

«1 ноября – полк ВДВ в составе 580 человек, 40 БМД; четыре единицы СУ-25 и один вертолёт МИ-8;

1 ноября – 1 дивизия особого назначения (ДОН) в составе 537 человек и 25 БТРов; 49 оперативный полк в составе 200 человек и 12 БТРов; 193 ОБ БМП в составе 271 человека 18 БМП и 3 БТРа; 21БрОН в составе 190 человек, 5 БМД, 12 БТРов и 2 ЗУ-23-2;

1 ноября – 47 оперативный полк в составе 109 человек, 15 БМД; 4 вертолёта МИ-8;

1 ноября – ПДП 106 ВДД в составе 763 человек, 34 БМД, 3 единицы БТР, 5 единиц ЗУ-23-2; 22БрОН в составе 225 человек; 4 единицы СУ-24; 2 единицы СУ-25.

2 ноября – 22 БрОН в составе 200 человек, 25 БТРов; 6 вертолётов МИ-24 и 2 вертолёта МИ-8.

1 ноября 1992 года для ликвидации конфликта решением командующего ВВ МВД РФ была создана бронегруппа из одного батальона боевых машин пехоты, сформированного на базе в/ч 3402 и четырёх танковых экипажей, приданных из 42 АК. Перед группой была поставлена задача на разъединение противоборствующих сторон и выдвижение на Черменский круг». (30).

Ну, чем не боевое донесение из района, развернувшегося ожесточённого сражения? И это ещё далеко не всё. Параллельно двинувшейся на поддержку галазовской провокации армады российского воинства нескончаемым потоком идёт снабжение незаконных (как будто это не известно, прибывшему командованию и российскому руководство вообще) осетинских воинских формирований, российским оружием, боеприпасами и боевой техникой. Факты? Пожалуйста!

«Шустко Л.С. (командующий войсками СКВО генерал-полковник – Ф.Б.) пояснил, что всю ночь на 1-е ноября (выделено мною – Ф.Б) звонили Дудьев, Скобелев, Хижа и убеждали в необходимости передачи большого количества стрелкового оружия и БМП осетинской стороне, как защищающейся от ингушской агрессии». (31).

«31 октября (уже 31-го. – Ф.Б.) Хижа Г.С. также провёл совещание в штабе 42 АК, где принял решение о выдаче с армейских складов (выделено мною – Ф.Б.) населению Северной Осетии стрелкового оружия и боеприпасов, и о передаче народному ополчению бронетехники из Владикавказского высшего военного общевойскового училища.

В частности, им было подписано распоряжение на имя командира корпуса и на имя начальника училища о передаче 624 единиц стрелкового оружия, 20 гранат РГД и 19 БМП- 2.

1 ноября 1992 года Шойгу С.К. подписал на имя командира 42 АК распоряжение выделить бронетехнику в количестве пятидесяти танков Т-72 «для обеспечения выполнения задач по наведению общественного порядка, стабилизации политической обстановки (выделено мною – Ф.Б.) и охраны важных объектов…». (32).

И таких фактов не счесть. Прекратим их перечислять только потому, что суть ясна уже и из приведённых. А ещё один факт иного, правда, порядка привести здесь по соображениям хронологии просто необходимо.

«Возвращаясь к действиям представителей федеральных органов в г. Владикавказе, нельзя не отметить, - вводит нас в курс дела Г.Т.Чуглазов, - что 2 ноября 1992 года в 12 часов состоялось совещание представителей Правительства РФ, руководителей СО ССР, представителей сил, задействованных в ликвидации конфликта. До сведения участников совещания был доведён Указ Президента Российской Федерации о введении чрезвычайного положения на территории Северной Осетии и Ингушетии…». (33).

К этому совещанию где-то позже мы обязательно должны возвратиться. На многие раздумья наводит это сообщение Г.Т.Чуглазова. А сейчас невозможно ведь уйти от вопроса: «А кого-то на этом совещании явно не хватает. Кого же? Конечно же, представителей ингушского народа. Во-первых, ведь события-то происходят на территории Пригородного района Северной Осетии. Ну и вводите чрезвычайное положение на этой территории. А уж коли вводите ЧП и на территории Ингушетии, то, хотя бы просто ради приличия, пригласите и представителей и от неё.

До этого момента речь у нас шла, удачно или нет, судить читателю, о подготовке материальной части (вооружения и техники) к предстоящим событиям. Но ведь известно, что само оружие, будь оно гладкоствольное или нарезное, не выстрелит. А для того, чтобы оно начало стрелять, необходимо морально подготовить и вдохновить того, в чьих руках это оружие находится. А уж по этой части в мастерстве Галазова А.Х. сомневаться не приходится. Не случайно же он был облечён званием профессора. И уже днём 1 ноября он выступил по местному телевидению с призывом к населению защитить Республику от нападения агрессора. При этом, когда ещё никому, кроме него самого и ближайшего его окружения, не было известно о масштабах происходящего, он сравнил его с началом Великой Отечественной войны. И это вовсе не случайно. Всю терминологию этого выступления он использовал затем в своём «историческом» докладе 10 ноября.

Этой же, по сути, терминологией пользовался и выступивший затем Хижа Г.С., вице-премьер Правительства России, направленный сюда в качестве главного действующего лица и заявившего при этом, что Осетия является верным другом России и он примет все необходимые меры для того, чтобы очистить её землю от ингушских агрессоров.

Самым же примечательным в этой «идеологической» свистопляске является, конечно, выступление по телевидению Начальника Гражданской Обороны, заместителя председателя Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации генерал-полковника Г.Ф.Филатова. Выступление это, пожалуй, довольно широко известно читателю и, тем не менее, оно вполне заслуживает того, чтобы быть опубликованным ещё и ещё раз.

«Ну, - так начал своё выступление шоумен генерал-полковник, - в эти тяжёлые дни, которые переживает сегодня народ Осетии (а народ Ингушетии блаженствует – Ф.Б.), я хотел бы хоть что-то приятное сказать. Сегодня в 12 часов 45 минут приземлился первый самолёт с воздушными десантниками, с техникой и вооружением из состава парашютно-десантных полков, которые будут размещены здесь, на территории Осетии.

Россия не забыла своих верных сынов-осетин, которые верой и правдой служили ей долгие годы. И уже сегодня воздушные десантники во взаимодействии с войсками Министерства внутренних дел России, Министерства внутренних дел Северной Осетии начнут боевые действия против агрессоров и тех, которые не хотят, чтобы на земле Северной Осетии спокойно жил народ, чтобы он возделывал свою землю, чтобы он пользовался результатами своего труда.

Я прямо скажу, что с каждым часом это сопротивление и давление на агрессора будет нарастать. И абсолютно уверен в том, что когда мы все вместе, нас никто никогда не победит.

И, пользуясь тем, что мне вот предоставлена такая возможность выступить по телевидению перед народом Осетии, в которой я действительно приобрёл очень много друзей, верных друзей, видимо, таких, какие могут быть осетины, я хочу предупредить всех остальных, которые могут попасть в зону боевых действий сегодня, завтра, и если будут, и послезавтра. Потому что я не думаю, что мы долго будем здесь вычищать тех, кто нарушает мирный труд осетин. Я хочу их предупредить, чтобы они ушли с этой территории и не мешали тем народам, которые живут здесь, на этой территории, которые жили до этого в мире и дружбе долгие годы, и уверен, что и дальше будут жить.

Спасибо вам за внимание».

Как только несколько уляжется чувство какой-то брезгливости от прочтения этого холуйского пассажа, начинаешь думать, что это же не выступление генерал-полковника, а бред подгулявшего дворника, размахивающего грязной метлой. С той лишь разницей, что в руках этого генерала-телезвезды не метла какая-то, а горы оружия. Впечатление это лишь усиливается, когда читаешь показания этого генерала, достойные какого-либо незадачливого третьеклассника.

«Где-то в обед (так «в обед», или «за обедом»? Если за обедом, то, наверное, не со стаканом же компота. Об этом заставляет думать весь стиль выступления, начиная с того «Ну». – Ф.Б.) ко мне обратился Галазов А.Х., - поясняет генерал-полковник, - и попросил поехать с ним на телевидение и выступить перед населением Осетии. Он сказал, что меня хорошо знают в Южной Осетии и уважают за то, что я помог прекратить там кровопролитие. Здесь же он собственноручно набросал текст моего выступления. (Выделено мною – Ф.Б.). Не подозревая никакого подвоха (так, значит, подвох всё-таки был – Ф.Б.), я согласился… В основном, придерживался того текста, который написал Галазов … (Если бы только этого текста, а не всей генеральной линии, разработанной Галазовым. – Ф.Б.). От себя добавил… «чтобы люди ушли из зоны боевых действий, чтобы туда не пошли и осетины и ингуши. Не нужно было крови. Может быть, я выступил несколько резковато, но на тот момент я знал только то…, что рассказывали находившиеся там люди. Оснований не верить им у меня не было». Ну, не детский ли лепет? Он, видите ли, знал только то, что ему рассказывали люди. То есть: Галазов, Хетагуров, Кантемиров. Ведь своей-то разведки, как уже было отмечено, у российского воинства не было. К каким казусам это приводило, на нескольких фактах сейчас самое время показать. Только чуточку коснёмся еще двух генералов.

Шойгу С.К. Указом Президента РФ Ельцина Б.Н. со 2 ноября на территории Северной Осетии и Ингушетии было введено чрезвычайное положение. Вся власть в зоне ЧП передавалась временной администрации во главе с Г.С.Хижой. Его заместителем был назначен С.К.Шойгу. Действенной разведки в их руках, как уже было отмечено, не было. А поэтому, как пишет И.А.Дементьева, «в ночь с 3 на 4 ноября он на автомашине «Волга» с двумя охранниками через Беслан и Майское приехал в Назрань на центральную площадь. Инкогнито.

В Назрани никто из местных руководителей его не ждал. На площади было много народу, шёл митинг. Все выступления были на ингушском языке, и поэтому он ничего не понял.

Бронетанковой техники он там не видел. Ни с кем из местного руководства не встречался. Постоял, походил и беспрепятственно вернулся во Владикавказ таким же путём».

Повторимся: этот вояж храброго генерала, заместителя главы Временной администрации Хижи Г.С. был совершён в ночь с 3 на 4 ноября. В Пригородном районе идёт погром ингушских сёл – в Назрани многотысячный митинг. Какие-то выводы из увиденного во время этой разведывательной поездки, он ведь должен был сделать. И наверняка сделал. Но они остались при нём. Никому ничего он на этот счёт не доложил. Самолично убедившись в том, что у ингушей нет даже велосипедов, он одним росчерком генеральской авторучки подписывает распоряжение о передаче осетинской стороне пятидесяти танков Т-72. А поэтому не случайно, наверное, он вот уже на протяжении почти двух десятилетий остаётся бессменным Министром по чрезвычайным ситуациям, переходя из одного состава правительства в другой. И не только. Он, как известно, явился одним из организаторов пропрезидентской политической партии, с позволения сказать, «Единая Россия» и остаётся одним из членов её руководящего состава. Нелишне будет, наверное, отметить и тот факт, что своим символом эта партия избрала бурого медведя. Этого всеядного таёжного громилу. И уже этот символ с достаточной убедительностью говорит о том, что ждать от этой партии разработки и принятия хоть сколько-нибудь серьёзной программы по межнациональным отношениям, наивно. А первые же законы (Закон «О реабилитации репрессированных народов» и Закон «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации»), касающиеся проблемы урегулирования межнациональных отношений, вот уже полтора десятка лет по вине этой самой «Единой России» остаются законсервированными. Более того. При прямом попустительстве руководства этой партии эти законы обливаются непрерывным потоком грязи с тем, чтобы их дискредитировать и отменить.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: