Как распаковывают источник 5 глава

В журналистике ряда стран, преимущественно, англоязычных широко распространено цитирование в новостях ситуативных откликов на событие как документально зафиксированных свидетельств.

Например, в сообщении Ассошиэйтед Пресс о катастрофе со многими жертвами, рухнувшем ночью в реку огромном самолете, слово предоставле­но и очевидцу, и жертве:

«...Мы услышали страшный грохот, — заявил Эверет Фелпс, помощник шкипера буксира, шедшего вниз по реке, — навели туда прожектор и уви­дели самолет, разламывающийся на части. Повсюду плыли тела и все вре­мя раздавались крики о помощи.» Фелпс сказал, что члены его экипажа, действуя баграми, спасли восемь человек, но потом обломки крушения уп­лыли в темноту.

Один из оставшихся в живых Герберт Формен из Норт-Пленфильда (Нью-Джерси) рассказал: «Произошел толчок, раздался треск, и вдруг мы очутились в воде. Вода начала заливать кабину, меня затопило. Потом я всплыл и не знаю, каким образом, но, видимо, с чьей-то помощью — думаю, это был бортмеханик — меня втащили на крыло. Я сидел наверху и думал, что мне повезло».

Когда говорит очевидец, точное имя указывается не всегда.

В понедельник в Донецке похоронили последних из 63 шахтеров, погиб­ших в штреке от взрыва метана. На Украине объявлен трехдневный тра­ур. «Царствие им небесное, — сказал на траурном митинге один из шахте­ров, которому посчастливилось уцелеть, — в аду они уже побывали...»

Для смягчения данных оценок, или напротив, для их ужесточения приме­няется косвенное цитирование как более щадящий вариант в сочетании с цитированием дословным.

Премьер-министр уверен, что меры, принятые на днях правительст­вом, максимально адекватны ситуации и «непременно принесут результа­ты уже в течение ближайших недель»...

Оценивая качество цитат, следует, конечно, учитывать, что журналист в краткой новости может исказить мнение именно в силу фрагментарности цитирования; вынужденную краткость можно иногда считать если не объ­ективной причиной, то извиняющим обстоятельством при нарушении смысла сказанного. Но практика свидетельствует, подчас, и о преднаме­ренном обрубании цитат, выхватывании отдельных, не самых удачных формулировок с целью бросить тень на источник, «подправить» ракурс взгляда на событие.

В этико-профессиональном плане важны такие проблемы, как:

неточное цитирование; цитаты беспорядочные;

цитаты, сложные по мысли, трудные для восприятия;

цитаты с подчеркиванием интонации;

цитаты, включающие в себя сленг.

Все эти моменты могут влиять на смысл факта, который журналист под­сказывает читателю. Причем, иногда суть высказывания искажается просто в силу недостаточного профессионализма (например, при беспорядочной, хаотичной цитате).

Скрытый комментарий появляется, когда репортер, умело расположив Фрагменты из речи или публично данной оценки какому-то событию, опус­кает, либо дает в беглом пересказе как несущественное, весьма важные ого­ворки. В связи с этим бытует показательная профессиональная шутка о «ци­тате — орудии умолчания».

Погоня за оригинальностью, сенсационностью, вообще характерная для краткой новости, подвигает репортера на выборку сенсационного фрагмента речи («лакомого кусочка»). Репортер как будто подстерегает, когда человек проговорится или выскажет свою мысль неловко. И потому слишком часто при цитировании происходит смещение точного взгляда на вещи, дезинформация.

Новость действительно требует яркой цитаты, но надо помнить и о том, что хлесткость, эпатажность выбранного фрагмента речи может сыграть с журналистом плохую шутку. И ему, и его изданию, может статься, придется оправдываться, отвечать (даже перед судом) за любовь к демонстрации «словечек» впечатляющих, но случайных, не характерных для человека, не точно передающих суть события или поступка.

Необходима проверка качества цитирования:

сопоставление фрагментов цитирования с полным текстом (проверка на объективность и смысловую точность);

проверка перефразировок и перестановленных слов;

проверка стиля и пунктуации.

Можно попробовать изложить мысль, заключенную в цитате, в пересказе и сличить с первоначальным вариантом. Попробовать сказать по-иному, прове­ряя ее стилистические нормативы (случается, что разговорная речь в литератур­ном оформлении заметно меняет смысл). Особого внимания требует пунктуа­ция: ничего не стоит кардинально поменять смысл реплики, если взамен много­точия поставить твердую точку или сменить знак вопроса на восклицание.

Возникает и проблема приживаемости цитаты — чужое высказывание трудно органично вписать, не исказив, в «чужой текст» — лаконичный и чет­ко структурированный текст новости.

В кратких новостях цитаты приводятся, когда было сказано что-то в сво­еобразной манере, или если само высказывание — краткое и емкое — и есть главная новость.

Среди многих возможностей цитат: усиливать объективность, привлекать живым словом, подчеркивать специфику стиля сообщения (делового, раз­влекательного, популярного), для репортера важнее всего, что они позволя­ют комментировать, не комментируя.

Потому цитаты в репортерском сообщении очень желательны. Но и опас­ны из-за легкости, с какой выбирается «нужное» место из довольно обшир­ного высказывания, остающегося за кадром. (Самое любопытное, что журна­лист при этом чувствует себя уверенно, считая себя как бы вправе «рубить речь», поскольку краткое сообщение должно быть кратким).

Выводы таковы:

Для цитаты репортер выбирает из сказанного не только все яркое, он выбирает, непременно, существенное.

Репортер пробует разные варианты передачи чужих слов, прежде чем окончательно делает выбор в пользу той, или иной формы. (Пересказ

лучше передает суть, когда есть эмоциональные искажения при пря­мой речи).

Прежде, чем цитировать, стоит поразмыслить, какую реакцию то или иное высказывание может вызвать у аудитории данного издания.

Резюме

Репортерские новости требуют навыков очень вдумчивой и ответствен­ной работы, несмотря на кажущуюся легкость «простого сообщения» по ито­гу события.

В них усиливаются одни моменты события, добавляются другие. Оцени­вая, достаточно ли привлекательно для читателя выглядит текст, желая убе­диться, что все написанное четко и понятно, репортер вносит изменения, связанные с монотонностью, с «непрозрачностью» смысла, добивается, что­бы новость можно было усвоить сразу, «заостряет» ее с помощью комментарийных слов, целеустремленной обработки цифр и цитат.

Малейшая неточность в таких материалах компактных и броских слиш­ком видна. Учитывая, что краткие новости весьма предрасположены к этическим погрешностям, навыки саморедактирования предполагают и «самоцензуру».

Важнейшее качество репортерского сообщения — адресность (атрибу­тивность) предполагает точность авторского решения: на кого, как и в каком объеме ссылаться. Введение элементов атрибуции связано с рядом профес­сионально-этических сложностей, главные из которых — проверенность и сбалансированность.

Хотя форма краткой новости не гарантирует полной объективности, но есть уровень правдивости и объективности, который возможно достичь, и который должен рассматриваться как приемлемый.

 

РАЗДЕЛ I

НЕОЧЕВИДНОСТЬ ОЧЕВИДНОГО

или

КАК ИСКАЖАЮТСЯ ФАКТЫ

 

3. ЭФФЕКТ ВНУШЕНИЯ

ГОВОРЯЩАЯ ДЕТАЛЬ

Помимо вспомогательных элементов новости, цитат и цифр, помимо вир­туозной профессиональной игры с атрибуцией и определениями, репортеру помогает «подсветить факт» говорящая деталь.

«Мягкое» сообщение

Читателю интересна не только мгновенная реакция журналиста на то, что произошло сегодня и сейчас (некоторые неточности тут объясняются спешкой); есть и такие новости, которые не требуют повышенной оператив­ности отклика. Они называются «мягкими».

Выделение кратких новостей в «мягком» варианте, отличном от «жестко­го», произошло еще в прошлом веке; такие материалы, их еще называли «но­вости из портфеля», использовали для подстраховки, когда не удавалось бы­стро передать или получить оперативные сведения (для них оперативность была менее важна). Все очевиднее становилось, что мягкие новости не так определенно, как жесткие, связаны с требованиями точности и нейтрально­сти авторской позиции, что тут подразумевается более развлекательный и занимательный, менее оперативный и более «авторский» жанр.

Преимущества формы мягких новостей в том, что она позволяет выгодно подать факт, который интересен каким-то фрагментом, деталью, но недоста­точно важен (самоочевиден).

Впрочем, эта форма, подчас, употребляется и для передачи достаточно самоочевидных новостей, и тогда она может служить «отвлекающим манев­ром». Мы уже упоминали о разных репортерских откликах на приводнение американских астронавтов. Помимо жестких новостей, расставлявших ак­центы благодаря умелому расположению частей повествования, употребле­нию оценочных слов (например: «наши парни»), были и мягкие новости на ту же тему. Так, агентство Франс-пресс, необоснованно драматизируя ситуа­цию приводнения, указывало на шестибалльные волны (естественные в тех широтах), на дежуривший неподалеку спасательный корабль, обращало внимание на надувной плотик астронавтов, надежный при штормах, и на то, что последним покинул плот командир корабля...

Мягкая новость избирается как форма передачи факта, когда нужно заинтересовать читателя, перенести акцент с итогов на обстоятельства

Обстановка свершения события, какие-то детали из окружения факта становятся в таком сообщении интереснее результата. Иногда это делается умышленно, не без этических погрешностей, поскольку отвлекает от сути происшествия, искажая правду факта. Что и видно из приведенного выше примера.

«Мягкие» сообщения увлекательны, порой забавны. Они опираются на факт, любопытный по обстоятельствам свершения, либо привносят занима­тельное в новость.

Форма «мягкой» новости рекомендуется:

при пониженной значимости события, недостаточной «самоочевидно­сти» (усилить ее поможет интересная деталь);

когда ослаблен оперативный или информационный повод (ничего осо­бенного не произошло, а сообщить, к примеру, о состоянии здоровья травмированного спортсмена надо — журналист изобретает информа­ционный повод сам);

когда оперативность сообщения не важна (событие настолько курьез­но, либо какая-то деталь настолько «из ряда вон», что сообщить о та­ком происшествии можно и сегодня, и через месяц, и через год...)

когда необходимо сменить тон повторного разговора об уже извест­ном происшествии;

если кажется, что в факте недостает интриги, но ее легко ввести. (Ви­дя, что сама по себе новость «не играет», автор старается придать ма­териалу нужную экспрессию, например, упомянув о воробье, влетев­шем в окно во время скучного совещания...).

Документальная основа не исключает игровой ракурс

Сколько в мире городов под названием Александрия? Один, два, десять? Оказывается, больше сорока. Их представители примут участие в фести­вале, который пройдет в сентябре в самой известной Александрии на пла­нете — египетском средиземноморском порту, основанном в 332 году до н.э. Александром Македонским.

«К холоду привыкнуть нельзя — его можно только терпеть», — говорят полярники, а они знают, что говорят. Но этот тезис решительно опровер­гают члены международной ассоциации «Марафонское зимнее плавание», для которых купание в ледяной воде стало жизненной потребностью...

Форма мягкой новости часто используется для рассказа о необычном по­ступке политика, известного человека, особенно если поступок этот может по­влечь за собой какой-то поворот ситуации (итога пока нет, но он предвидится).

Поступок политика — это факт-новость. Сначала о нем просто сообщают, намекнув, что произошедшее не случайно. Позже этот поступок станет досто­янием аналитических разборов, одним из многих фактов, на которые будет опираться обозреватель, уже определенно указывая на последствия; посту­пок этот назовут «верным ходом» или «непростительной промашкой»...

Например, в свое время газеты растиражировали такой факт: за считан­ные дни до перевыборов английский премьер Джон Мейджор сделал непо­правимое: позвонил в транспортную компанию, чтобы нанять грузовик, ко­торый в случае необходимости перевез бы его с семьей с Даунинг-стрит (из правительственной резиденции). В глазах общественности этот факт стал выглядеть не как чрезвычайная предусмотрительность премьера, а как го­товность к поражению.

Форма мягкой новости предрасположена к иронии. Вот пример:

«Внезапному нападению подвергся отряд американских карателей во вьетнамских джунглях, — стая обезьян забросала солдат граната­ми. Видимо, дело в том, что неподалеку от продовольственных скла­дов, куда привыкли наведываться звери, находился и склад вооруже­ния времен еще первой мировой войны; проржавевшие гранаты могли взорваться от любого сотрясения... Обезьяны закидали отряд, по­тревоживший их спокойствие, как они забрасывают любого «врага» орехами и плодами... А, может, они просто «собезьянничали», глядя на людей...»

Как видим, подчас требуется осторожность, особая этическая точность, выверенный «баланс» трагического и комического в рассказе о реальных жизненных эпизодах. Тут помогает «простодушный», открытый вариант об­щения с читателем, легкость стиля и тонко дозированная ирония, иносказа­ния и намеки. В форме мягких новостей ценится интрига. И начинается все это, как правило, с захода, с лида.

Интригующие лиды

Мягкая новость редко строится по принципу «перевернутой пирамиды»; структура, при которой самое важное, интересное дается в самом начале, тут не подходит. Читателя не побуждают немедленно «проглотить соль факта», но завлекают, подготавливая восприятие.

В мягких новостях необходим «эффект ожидания»

Этот эффект достигается по-разному в мягких новостных сообщениях разного целевого назначения. Новости деловые, развлекательные, научно-популярные работают в разных тональностях, но все они по-своему стара­ются подвести читателя к новости постепенно.

Лиды мягких новостей заинтересовывают читателя, стараются его заин­триговать и, кроме того, устанавливают более дружественный, свободный и непринужденный тон. Вот их некоторые варианты.

Лиды, в которых используют описание:

лид — «временное умолчание» (о главных героях или причинах со­бытия). Происшествие передается в самых общих чертах, вызывая у читателя желание узнать недосказанное.

В необычайную ситуацию попал человек, признанный лучшим асом второй мировой войны...;

лид «эпический»

Как-то раз, возвратившись с работы в свой дом...

Лиды, в которых используют репортажное «воссоздание» факта:

лид — «говорящие подробности»:

«Грудой свалены холщовые башмаки на обочине — грязно-белые, под слепящим африканским солнцем... Перед расстрелом каратели заставили крестьян разуться»;

«сценический» лид («образный протокол»). Как бы мгновенный снимок интригующей сцены: «Труп лежал лицом вниз...»;

лид — «стаккато», работающий пунктиром деталей.

«Полночь. На улицах — ни души. Проехал милицейский патруль...»;

лид — «репортаж». Описание события в убыстренном темпе. «По улице мчит «Жигуленок»...»

«Визжа тормозами, одна за другой, красные, голубые гоночные машины скрываются за поворотом...»

Лиды, акцентирующие интонацию, эмоции автора:

лид — «встряска» с резким эмоциональным напором: «Давайте не лгать перед собой.»;

лид — восклицание:

«Я не поверил своим глазам!..»;

лид — обращение:

«Что, если бы премьером были Вы?»

Лиды мягких новостей предлагают очень разнообразную интонацию при одной и той же той же задаче — оттянуть знакомство читателя с основным итогом происшествия.

В отличие от «единственности» лида жесткой новости (есть ощущение, что конкретная заметка и должна была начинаться именно так, а не ина­че), специальные лиды выглядят менее обязательными, игровыми, сочи­ненными журналистом. Некоторые из них доставляют удовольствие остро­умием. Можно начинать сообщение с цитаты, с пословицы, с каламбура... Журналист сочиняет игровые лиды -интриги, поскольку предполагает, что читатель может не заинтересоваться, не станет читать дальше, и, значит, новость не состоится.

Интригующие игровые лиды мягких новостей рекомендуется упо­треблять с осторожностью, с оглядкой на интеллектуальный уровень аудитории. В отличие от точного суммирующего лида жестких ново­стей, тут легче можно запутать читателя, «смазать», а то и исказить смысл новости.

«Авторские» лиды мягких новостей стали распространяться с 30-х годов XX века как альтернатива структуре «перевернутой пирамиды», которой ре­портеры, по мнению теоретиков (и читателей), чересчур увлеклись, в ре­зультате чего краткая новость была втиснута в жесткие рамки рекоменда­ций, сковывавших творческую инициативу.

Мягкая новость, ее специальные заходы — своеобразный заслон меха­ническому конструированию новостей и поддержка репортерской изобре­тательности в изображении оттенков событий.

Игра с фактом: поиск и издержки

Творческая работа с новостью, предполагаемая при использовании мяг­кой формы, дает, подчас, еще большие этические погрешности, нежели при подготовке жесткого сообщения.

«Двойной план»

При строительстве подъездной дороги к городу Магас, будущей столи­це Ингушетии, обнаружено уникальное погребение IV века до нашей эры, периода гуннов. К сожалению, найденный в погребении скелет на днях гра­бители полностью уничтожили. Современные «гунны» похитили пояс из золота и камней, полуметровую золотую цепь, кольца и нагрудные украше­ния. Заведено уголовное дело.

Здесь слово «гунны», как видим, многозначно: употреблено и в конкрет­ном смысле, и как публицистический образ.

В данном примере это оправданно, однако, в игре слов, в широком ис­пользовании намеков и образов кроется и опасность навязать тенденцию, противоречащую подлинной сути факта.

Мнимая многозначительность

Стремление непременно создать интригу в начале рассказа о событии толкает журналиста к неоправданному акцентированию внимания на дета­лях второстепенных, к их раздуванию.

Скажем, сообщение о том, что отечественные рэкетиры нацелились на замминистра экономики Египта, гостившего в Москве, рассказывает о происшест­вии, в котором нет ничего сенсационного, и даже особо примечательного, кро­ме должности потенциальной жертвы. Однако, слово «сенсация» как эмоцио­нальный толчок неоправданно употреблено в лиде: «Сенсационную операцию провели в минувшую среду сотрудники УВД Юго - Запада столицы...»

Судя по современной практике, многие репортеры, составляя мягкую но­вость, видят свою задачу исключительно в том, чтобы создать ореол значитель­ности, если возможно, таинственности, необычности, вокруг факта. Результат сравним с умело сервированным, декоративно оформленным блюдом, которое при дегустации оказывается весьма пресным (не особенно интересным).

Образное обобщение

Тяжело раненный и оглохший солдат уполз в джунгли... Единственный уцелевший в своем взводе, он не признал капитуляцию Японии и долгие го­ды продолжал сражаться в одиночку...

Этот знаменитый «Маугли с мечом на поясе» на днях мирно скончался в кру­гу семьи на 82-м году жизни. Как пишут токийские газеты: «ушел из жизни по­следний истинный самурай, воевавший еще 27 лет после окончания войны»...

Хотя сообщение об этом удивительном человеке прошло по всему миру во многих средствам массовой информации, мало кто упомянул в своем ва­рианте новости его точное имя; в этом просто не видели необходимости. За­то в образных обобщениях типа «последний истинный самурай», «Маугли с мечом на поясе» недостатка не было.

Часто слышны предостережения против увлечения образными обобще­ниями в репортерстве; аудитория не всегда их одобряет, не хочет навязан­ных сентенции ни в каком виде.

Образный камертон

В Англии в начале 90-х годов XX века резко негативную реакцию обще­ства вызвало «использование в открытую расистских анекдотов». Поводом к возмущению послужил антиирландский анекдот, который привела одна лондонская газета, описывая криминальное происшествие:

«Слыхали анекдот про ирландца, грабившего банки, который натянул маску задом наперед и не смог наставить пугач на кассира? Шутки — шут­ками, но подобный случай произошел в одном из банковских отделений: по­лиция схватила горе — гангстеров...»

Еще несколько примеров из современной прессы, активно использую­щей анекдот в качестве образного камертона:

«Рассказывают, при аресте ОМОНовцами нового русского он попросил позвонить жене: «А то подумает, что со мной случилась какая-то непри­ятность»... В случае с нашумевшим разоблачением депутата Государст­венной Думы произошло нечто подобное...»

— Вы не забыли, что должны мне 1000 рублей?

— Нет, но дайте мне еще немного времени, и я забуду!

Политика властей, все больше должающих перед населением, вызвала на днях новую волну протестов, на сей раз — в Оренбургской области и в Самаре...

«Вдохновение покинуло меня — жалуется жене художник, — Уже три часа не могу начать картину!» «Мог бы за это время покрасить стены на кухне», — резонно отвечает она». Примерно то же посоветовал спи­керу депутат от земли Вестфален, обратив внимание на желатель­ность промежуточных решений, не дожидаясь оформления «выдающей­ся концепции»...

Как видим, возможно достаточно точное внушение тенденции при ис­пользовании «невинных» анекдотов.

Образная расшифровка

Обыгрывание и основной новости, и вспомогательных элементов — Цифр, ссылок, цитат, вообще очень характерно для «мягкой» подачи матери­ала. Наиболее распространены:

образная расшифровка «тайм — элемента».

За этот промежуток времени можно дважды облететь Землю...;

образное пояснение цифры.

При таком количестве незарегистрированных «стволов» их хватит на всё население города, то есть, на каждого старика, женщину, ребенка...

Как видим, обыгранная цифра активно работает на «эффект внушения». Особенно, если она как бы стимулирует личную заинтересованность читате­ля. Можно написать, что, в среднем, ежедневно в крупных мегаполисах ми­ра от огнестрельного оружия погибает пятьдесят человек. Но можно и по-другому: сопоставив с количеством часов в сутках, сообщить: «каждые пол­часа кто-то гибнет...» Фраза получится гораздо более впечатляющей: читатель прочувствует: кто-то — один из близких, может, он сам...

Сопоставление

Иногда в новостях ведется довольно сложная игра, ироничное обыгры­вание ситуации подкрепляет «обобщение-намек»; благодаря присоедине­нию другого, близкого по смыслу факта, возникает обобщающее сопостав­ление. Такая новость называется «углубленной».

Безупречная репутация аукциона Sotheby's оказалась подмоченной, ког­да британский журналист Питер Уотсон опубликовал книгу «Сотби — обо­ротная сторона медали».

Оправдывая свою фамилию, мистер Уотсон (Ватсон) предпринял подроб­нейшее расследование путей составления коллекции. Например, он утверж­дает, что шедевры одной из последних коллекций индийского искусства бы­ли незаконно вывезены из крошечной индийской деревушки Локхари, а апулийские древности добыты из захоронений с помощью землеройных машин. Напомним, что несколько месяцев назад извечный конкурент Сотби — аукционный дом CHRISTIE'S ухитрился продать как современную бижуте­рию кольцо романской эпохи (III век н.э.), которое оказалось украденным из Британского музея.

Элемент новости, доминирующий в жесткой репортерской хронике, до­статочно силен и вмягких сообщениях, но тут он менее «агрессивен», менее напорист и самоочевиден. Однако «вкрадчивость» мягкой заметки дает по­рой не менее ошеломляющие результаты. Одно из возможных следствий — авторская игра уводит читателя в сторону от подлинной сути факта, нарушая объективность журналистского выступления.

ЖИВЫЕ НОВОСТИ

Нацеленность репортера на эффект внушения еще заметнее, когда ре­портерское описание факта сменяется его «воссозданием». Неизмеримо возрастают в этих случаях и опасность заслонить впечатляющей картинкой, как «экраном» подлинную сущность события, или же, укрупнив один эпизод, выигрышно иллюстрирующий авторское видение, — затушевать другие эмо­циональные проявления события и эмоциональные реакции на него.

В зарисовках и репортажах таятся большие возможности публицистично­сти, заострения тенденции и сопутствующие этим возможностям опасности субъективизма, этических нарушений. Там, где доминируют эмоции (автора и читателя), фактическая достоверность реальных событий подвергается ис­пытанию, и порой, это — разрушительное влияние почти незаметных, произ­вольных «подвижек» в сторону реакции одобрения, либо отрицания.

Недаром в прессе репортажи идут прежде рассуждений. Пока «не ос­тыл» факт, пока не выработалось и не устоялось трезвое, спокойное отноше­ние к нему, аналитику делать нечего, работает репортер, внушая эмоцио­нальное отношение, впечатления, сложившиеся под влиянием минуты. Слу­чается, конечно, что «первый взгляд» оказывается самым верным. Однако, профессионалу надо ощущать и опасности увлечения событием, остерегать­ся возможных и невольных «перегибов».

Картинки репортера

Зарисовочно-репортажные формы новостных сообщений, как и дру­гие репортерские материалы, передают новости: «На соборе в Петербурге вновь установлен крест — точная копия того, что был уничтожен в 30-е го­ды... Состоялись похороны одного из крупных политиков XX века... Налаже­но временное перемирие между воюющими сторонами в одной из «локаль­ных войн»... Главная задача таких новостей — расцветить факт, насытить его репликами и сценками.

Передается не просто итог событий, но их живое дыхание, как говорят, «атмосфера происшествий». Необходимо показать, как трудно было с верто­лета точно опустить на тросах крест, как волновались, когда его относило ве­тром... Показать не только весь ритуал торжественных похорон, но и попы­таться передать, что испытывали в этот момент люди. Показать, что следы ненадолго притихшей войны — ужасающи...

Вот фрагмент одного из репортажей:

«Монтажники на зеленом куполе тянули руки к опускавшемуся и раска­чивающему на тросах кресту. Казалось, вот-вот посадят на ось, но крест отбрасывало порывом ветра, и он опять уходил в сторону... Внизу, — в соборе, на улицах, люди молились, и ждали, и смотрели вверх...

Наконец — вот. Есть! Все, кто был в вертолете, час назад переругива­ющиеся, теперь обнимались, хлопали в ладоши, крестились, что-то крича­ли... у некоторых мужиков — слезы на глазах. Волнение необычайное...»

Перед читателем — «живая новость», наглядная ситуация. Цепочка по­дробностей не только усиливает достоверность, но и создает впечатление зримости, слышимости происшествия.

Картинки репортера передают и сведения, и впечатления.

Это — наглядный «показ» ситуации

Важнейшая особенность таких репортерских материалов — сообщая но­вость, представлять ее в красках и лицах, употребляя так называемые «сенсорные» детали, воздействующие на органы чувств (от лат. sensus — «чувство», «ощущение»).

Детали позволяют как бы видеть и слышать, что произошло, нарисовать картинку в воображении читателя.

Черный лафет, запряженный шестеркой серых коней в масть, медленно движется — через зеленые лужайки, далее — по мосту, к воротам Арлинг­тонского кладбища... Когда оркестр заиграл «Бог наших отцов...», горя­чие лучи солнца прорвались сквозь облака. Парусиновый тент укрыл в сво­ей тени членов семьи Даллеса, президента с супругой. Легкий ветерок ше­велил листву у самой могилы. Он развевал и вуаль г-жи Даллес, и флаг Соединенных штатов, и личную эмблему государственного секретаря. Вда­ли раздался салют девятнадцати орудий. Потом послышались три винто­вочных залпа. Их чистый, печальный звук отдался эхом по склону холма, где спят герои... Флаг, покрывавший гроб, сложили и вручили вдове.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: