Экологизация науки и энвайроментализм

Экология изначально понималась как наука об окружающей среде. Причем, среда воспринималась как нечто внешнее по отношению к познающему субъекту. Задача современной экологии может быть интерпретирована как построение интегральной теоретической модели такой нелинейной системы, как биосфера, в единстве ее биотических, абиотических и антропогенных характеристик. К такой постановке задачи экологическая наука пришла не сразу. Можно выделить три этапа последовательного усложнения предмета исследования. На первом - акцент делался на изучение закономерностей функционирования биотического компонента в системе взаимосвязей организма и среды. На втором этапе предметом анализа становится биосфера в единстве ее биотических и абиотических структур. При этом, как правило, эволюция биосферы исследуется вне учета техногенной деятельности человека. Третий этап связан с разработкой концептуальных моделей коэволюции человека и биосферы, т.е. предполагает системное описание ситуаций взаимодействия общества и окружающей среды.

Подход, формирующийся в новой становящейся науке, исследователи обозначают разными терминами как системная, холистическая, синергетическая парадигма, как экологизация науки. Но все эти обозначения, по существу, "схватывают" разные аспекты одного явления: через отказ от дуалистического мировосприятия формирование новых отношений "Человек - Природа". В западноевропейской культуре "модель заменила эйдос", рационализм ориентировал на познание сущности и выявление универсальных законов, объективных истин. Сегодня объективистская позиция, т.е. отношение к миру, как к чему-то внешнему, сменяется иной позицией, в которой мир и человек едины. Анализируя особенности экологического мышления, исследователи указывают, что одним из признаков экологизации естествознания является отказ от представлений, согласно которым природа - это кладовая богатств и объект нашего знания, а затем уже все остальное.

Экологическое мышление развивает понимание природы как системы организмического типа, спонтанной, живой, самоорганизующейся, не как сущности, а как существа. Последний аспект подчеркивается в работах Ф. П. Гиренка. Экологическое мышление, развивает понимание того, подчеркивает он, что у знания нет примата по отношению к жизни. Во всяком случае, жизнь человека, равно как и среда его жизни, - это не предикат знания. Наоборот, люди сначала должны жить, а потом уже они способны что-то знать о своей жизни. Рассматривать природу не логически, а бытийно, не как объект, а как среду жизни, избавляясь от противопоставления сущностей и существования, фактов и необходимости. Мир, как объект, полностью определен законами. Мир, как индивид, как существо, спонтанно доопределяется.

Другой аспект экологизации естествознания в том, что объектами современной науки становятся "человекоразмерные" объекты, такие как "окружающая среда", "биосфера". Познание такого рода объектив невозможно с позиций внешнего наблюдателя. Современная наука констатирует взаимосвязь всего сущего и, прежде всего, человека с его экосистемой. Природа - предельно расширенное "Я", а "Я" есть природа.

Третий аспект экологизации естествознания связан с коэволюционнной концепцией, где коэволюция, совместная, сопряженная эволюция системы и ее среды, - есть новая трактовка эволюции природы. Поясняя суть коэволюции, В. А. Кутырев указывает на связанность компонентов коэволюционного комплекса друг с другом не единством субстрата, а единством функции. Внешней среды для природного комплекса, составляющие которого эволюционируют совместно, как бы нет, она трансформируется в сеть взаимосвязей компонентов.

В рамках коэволюционной концепции имеются способы взаимодействия человека с внешним миром. Деятельностная установка ориентирована на переделку природы, прогрессистский рационализм - на овладение ресурсами, знанием, истиной. Коэволюционный подход не исключает деятельностного отношения к миру, однако, трансформирует целевые установки. Целью становятся не внешние ценности, не прогресс как самоцель, а человек. Учение о человеке - философская антропология претерпевает движение в сторону духовности как реального фактора бытия, как участника эволюционной динамики [4].

В работах В. А. Кутырева, Ф. И. Гиренка, Т. Роззака, Б. Колликота показана взаимосвязь экологии природы и экологии духа. Приведем несколько ярких высказываний. Техногенная культура имеет своим продуктом не только "расхристанную" природу, развитие человечества по техногенным стандартам пишет В. Кутырев, это путь на Голгофу, путь к потере себя, к постчеловеку. "Долгое время было принято считать, что существуют бессмертные души и бренные тела. Но коварство безбожного технического мира в том, что души людей умирают раньше, оставляя после себя функциональные оболочки, которые и действуют, - постчеловека" [5]. Следствием того, что человек признает господство над собой "технологического императива", становится перерождение культуры в тектуру. "Тектура", предложенный В. Кутыревым термин, - гибрид от "культура" и "техника". Тектура - это культура искусственного мира, культура постчеловека.

Многие авторы связывают глобальный кризис современности с анализом постмодернизма - стиля современной эпохи. Ж.-Ф. Лиотар назвал постмодернизм антитезой всей современной истории, выделив такие его черты как плюралистичность мира вместо монизма; апология расщепленной личности вместо автономии индивида; богоотступничество вместо веры.

Однако деконструктивизм постмодернизма, как это ни парадоксально на первый взгляд, может обернуться необходимым шагом, который делает эволюция на своем пути при переходе к новому витку развития. Постмодернизм, являясь идеологией конца субъекта или атомарного индивида, готовит переход к новому экологическому сознанию, формирует личность, ориентированную на ценность коллективного бытия. Черты такого мира слагаются в современной науке. Явления коэволюции (сопряженная эволюция), синергетика, изучающая совместные, кооперативные процессы, системный подход и холистическое мировидение, глобальный эволюционизм и экологизация естествознания, - таковы реальности современной науки.

Инвайроменгализм, опираясь на эволюционно-синергетическое видение реальности, предлагает "децентрализованное социальное устройство". Один из организаторов экологического движения в США Б. Токар предложил новый проект общественного устройства, который назван автором "биорегионализм". Биорегион - это область, определяемая не политическими границами, а естественными, биологическими и геологическими особенностями. Биорегионализм предполагает разрушение "племенного", "кланового" сознания, разрушения наций.

Биорегионализм предполагаег также прекращение господства западной культуры над прочими формами культуры. Активисты экологического движения выдвигают новый общественно-политический проект: не социалистическое и не капиталистическое, а постматериальное общество, которое должно вызреть в недрах современной цивилизации. Идеологию постматериализма теоретик экологического движения в Америке Р. Паелке обозначает просто термином "энвайроментализм". Экологический феномен заставляет пересмотреть само понятие идеологии, отмечает он, поскольку идеология в настоящее время означает нечто большее, чем вопросы экономических интересов разных классов [6]. Рассмотрим феномен экологии с позиций философии. Начать следует с анализа становления новой философии природы.

Философия природной среды

Классическая философская и научная мысль, ориентированные на познание всеобщего, создали представление о природе как объективной реальности, дистанцированной от субъекта. Живое бытие было преобразовано в "окружающую среду", но вместе с этим "ушел из жизни" и живой человек, вытесненный трансцендентальным субъектом, вобравшим в себя идею всеобщности человека без обращения к индивидуальному сознанию. В таких условиях сформировалась техногенная культура и технократическое сознание.

Наука, начиная с XVI в., являлась важнейшей компонентой культуры, и всегда ее развитие было и остается скоррелировано с развитием общества. Так, на этапе становления западноевропейской науки в XVI-XVII в.в. наука отвечала, по меньшей мере, двум социальным функциям: первая, более известная, наука как метод, с помощью которого человек покорял природу, пространства, осваивал новые земли в период перехода к капиталистическому способу производства; вторая - наука как средство консолидации общества в период, когда церковь переживала раскол (Лютер и реформация, усиление светской власти...), нужна была идея, способствовавшая объединению в обществе. Таковой выступила идея универсализма научного знания, согласно которой научное высказывание не зависит ни от вероисповедания субъекта, ни от положения в обществе. Это была важнейшая социогуманитарная установка, определившая тип научного знания, сформировавшегося в XVI-XVII в.в. - в конкретный исторический период, в ситуации борьбы со схоластическим мировидением, исчерпавшим себя.

Итак, новоевропейская наука возникала как социальная подсистема капиталистического общества, которое и задавало ей социальную форму развития, определяемую "системой всеобщей полезности". Возникнув, наука становится относительно самостоятельным видом духовного производства. "Хитрость" науки состояла не только в том, что она превратилась в средство господства над природой, но в еще большей степени в том, что она сумела встать над другими культурами в качестве господствующей силы.

Идея преобразования мира и подчинения человеком природы была доминантой в культуре техногенной цивилизации на всех этапах ее истории, вплоть до нашего времени. Техногенная цивилизация рождается, когда стержнем цивилизационного развития становится наука. Это особый тип социального развития, считает B. C. Степин, и особый тип общества, который вначале возник в европейском регионе вследствие ряда мутаций традиционных культур, а затем начал осуществлять свою экспансию на весь мир. Ценностью в таком обществе становится сама инновация.

Техногенная цивилизация собственным бытием определена как общество, постоянно изменяющее свои основания. В известном смысле, замечает автор, ее символом может считаться книга рекордов Гиннеса [7]. Техногенная цивилизация имела свои достижения, в ней утвердилась идея прогресса, демократии, свободы, личной инициативы... Все это обеспечивало рост производства, но, как справедливо начали отмечать философы еще в XIX в., переросло в потребительство. Н. Федоров писал, что человеку приходится работать на цивилизацию, его же порабощающую. Современные авторы указывают на потребление как основную ценность техногенной культуры, что человек работает уже не для наслаждения жизнью, но ради самого заработка, накапливая капитал.

Еще одна идея, отличающая техногенную культуру, - это идея демаркации между миром человека и миром природы, она служила мировоззренческим основанием техногенной культуры. Западноевропейская наука покоилась на картезианско-ньютонианском каркасе мира, имеющим два независимых начала - протяженность и мышление. Отсюда и субъектно-объектное противопоставление, и деление на науки о природе и науки о культуре, и дуализм социальной и природной истории.

Современная эпоха характеризуется как эпоха цивилизационного сдвига, эпоха глобального цивилизационного кризиса. Есть разные оценки самого кризиса - оптимистическая, как естественного явления смены культур, как "конца истории", и пессимистическая - как краха цивилизации, поскольку глобальный цивилизационный кризис современности имеет такую важнейшую составляющую, как глобальный экологический кризис. Но, несмотря на различия в оценке кризиса, есть объединяющая их позиция. Это мнение, что те многочисленные кризисы, с которыми встретилось человечество, есть проявления единого общего кризиса, знаменующего исчерпанность целой фазы антропогенеза - неолитической фазы развития человечества, приведшей к вытеснению органически целостного отношения "Человек - Мир" его вырожденной формой "Субъект - Объект". Поэтому никакими технологическими средствами преодолеть его невозможно, поскольку это кризис самого технологического отношения к миру.

Приведем одну из наиболее интересных, на наш взгляд, моделей антропогенеза, где цивилизационное развитие, эволюция биосферы оказывается связанной естественным образом с развитием психики, сознания, личностного "Я". Это модель антропогенеза, предложенная А. С. Арсеньевым [8], где современность рассматривается как этап антропогенеза столь же революционный для человечества, каким был переход от эволюции биологического существа к эволюции разумного в эпоху верхнего палеолита. В эволюционной шкале человечества выделяют три основных этапа: палеолит, неолит и современность, им автор ставит в соответствие шесть критических точек:

Три из них связаны с изменениями в сознании (точки Z, Y, X) и внешне не выражены в каких-либо событиях. Три другие (точки А, В, С) связаны с эпохальными событиями для антропогенеза.

 

	Z - вспышка рефлексии трансцендирования;
	А - начало превращения обезьяноподобного существа в человека (несколько млн. лет назад);
	В - неолитическая революция, переход к формированию неорганического тела общества (несколько десятков тысяч лет);
	Y - внешне невыраженная эпоха изменения сознания, психики, возможно, связанная с появлением кроманьонца;
	С - внешне выраженный кризис неолита, глобальный кризис современности;
	Х - возникновение христианства, изменения в сознании, ориентирующие на саморазвитие человека теперь уже как духовного существа.

Согласно гипотезе А. С. Арсеньева новый виток антропогенеза начинался и в палеолите, и в неолите с изменений в психике и сознании, и затем уже проявлялся во внешних цивилизационных событиях. Так и современный глобальный кризис - это внешне проявленный через экологию эволюционный феномен, имел свое начало в рождении христианства (пробуждение личностного "Я", эволюция духовности). "Современный кризис - это кризис, связанный с завершением неолитической фазы развития человечества, фазы, приведшей к вытеснению органически целостного отношения "Человек - Мир" его вырожденной формой "Субъект - Объект" [9].

Наука являлась на протяжении трех столетий такой вырожденной формой познавательного отношения человека к миру. Для науки бытие сущего дано в его предметности, выраженной через теорию. Наука - теория действительного, по М. Хайдеггеру. Наука коренится и, вместе с тем, специализируется в проектах определенных предметных сфер. К. Ясперс отмечал, что природный процесс предстает наблюдателю как таковой только в горизонте общей схемы. Понимание науки как теории действительного, как объективного отображения действительности было удовлетворительным до известных событий, составляющими которых стал и экологический кризис современности.

Человек постепенно перестал быть главной ценностью, а стал производительной силой. Новые изменения, которые обозначают как цивилизационный сдвиг [10], характеризуются тем, что в слое естественных процессов находится сам человек со своей искусственной средой обитания, но не трудно понять, что экология перестает быть только наукой об окружающей среде, а становится центром напряжения ситуации, именуемой выживание человечества, становится феноменом самосознания цивилизации.

На сегодняшний день существует немало форм, в которых представлено экологическое движение, это не только активность "зеленых", но школы экологической этики, это новые практики, такие как глубинная экология. Это многочисленные экологические научные дисциплины на стыке наук - экологическое право, экологический менеджмент, математическая (количественная) экология и т.д. Можно говорить, что экология становится философией, но это происходит тогда, когда осознается аспект, связывающий экологию с формированием нового сознания личности и общества. Экология в философском измерении позволяет увидеть философскую проблему сознания как в сугубо гносеологическом, так и онтологическом плане. Научная рациональность поставлена под сомнение. Актуализируется традиционная, но забытая, начиная с эпохи гносеологизма, проблематика философии природы.

Именно новая философия природы является необходимым условием для того, чтобы были функциональны аргументы энвайроментальной политики, экологической экономики и пр. Ведь проблема заключается как раз в том, чтобы экологические ценности стали ценностями господствующего мировоззрения и новой культуры. Речь идет о пересмотре ценностей техногенной цивилизации, об отказе от самого технологического отношения к миру, а это уже не задача науки и технологии. Именно поэтому экология является не только наукой, но и философией.

Философия природы становится актуальным аспектом экологической философии вследствие новых достижений естествознания. Наукой формируется качественно новый, по сравнению с механистическим, образ природы, прежде всего, это относится к эволюционно-синергетической парадигме. Мир как самоорганизующаяся целостность, в которой действует глобальная динамика с участием сознания, человека. Человек и природа как две составляющих целостности, как Инь и Ян. Философская мысль XX в. имела антропологическую направленность, но это на поверхности, в скрытом, отраженном виде, являя натуралистичность. В итоге, переосмыслены метафизические основания природы и человека.

После Канта казалось, что наука и метафизика разошлись навсегда. Современная физика трактует рождение Вселенной как самопроизвольное рождение из вакуума, физический вакуум - основной метафизический элемент квантовой космологии. Синергетика разрушает перегородку между свободной и естественной причинами. Такова метафизика в физике сегодняшнего дня. В тоже время, деконструкция классической метафизики - разрыв с объективной онтологией, с философским вопросом "что есть сущее в его предельных основаниях?" и переход к субъективной онтологии, задающей вопрос: "Как сущее полагается человеческим сознанием?", - стало началом неклассической философии.

Философия Канта явилась кульминацией когнитивной концепции человека и ознаменовала вторую эволюцию в трансцендировании, где трансцендирование - это выход человека за данную ему стихийно и натурально ситуацию, за его природные качества. Причем, такой выход, чтобы, обретя эту трансцендирующую позицию, можно было бы овладеть чем-то в себе, то есть установить какой-то порядок. Трансцендирование - это способность человека эволюционировать, это бытие "сверх" себя, метафизическая способность человека [11]. Если после Канта заговорили о "смерти человека в субъекте", то третью революцию в трансцендировании связывают со смертью субъекта и возникновением проблемы интерсубъективности (лингвистический поворот в философии).

Закономерность ясна, не правда ли? Какое пространство творит человек в своем таком движении? Отсюда попытки построения философии жизненного мира - экзистенциально-феноменологическая философия, интерес к проблеме повседневности и телесности [12].

Экологизация сознания представляется нам одним из вариантов того же поиска - поиска человеком своей же собственной идентичности, но не в самоуглублении, а на пересечении, соприкосновении, в единении с миром. В литературе этот вопрос далеко не исследован в полноте, но некоторые его аспекты, тем не менее, представлены, в частности, вопрос об экологизации естествознания рассмотрен Ф. И. Гиренком [13].

Одним из признаков экологизации естествознания является отказ от представлений, согласно которым природа - это, прежде всего, объект нашего знания, а затем уже все остальное. Экологическое мышление развивает понимание того, что у знания нет примата по отношению к жизни. Наоборот, люди сначала должны жить, а потом уже что-то знать о среде своей жизни. Рассматривать природу не логически, а бытийно, не как объект, а как среду жизни. Мир как объект полностью определен законами. Мир как спонтанность доопределяется в процессе. Экологизированное естествознание изучает природу не путем выявления сущности, а "природу как существо".

Человек не рождается субъектом. Но объектный способ мышления порождает кажимость того, что человек - это субъект, а все остальное - объект... Экологизация естествознания открывает мир, в котором человек - не субъект, а природа индивидна, и потому она восстанавливает "порванные" человеком связи [14]. Экологическое естествознание строит категориальный аппарат отражения бытия не в плане объекта, а в плане субъектности бытия. Происходит переориентация с предметного исследования на изучение отношений "человек - природа", это означает появление в языке понятий, обозначающих одновременно и природное, и человеческое, например, "биосфера", "ноосфера", "окружающая среда". Потому экологизация отвечает тенденции гуманизации, обретения целостности и холистичности мировосприятия.

Экологизация естествознания предполагает и изменение в гносеологической сфере. Это описанный выше эпистемологический поворот от проективно-конструктивной к диалоговой эпистемологии. Это выход за пределы внутринаучных схем в поисках объективной истины к описанию необратимых, спонтанных процессов с участием наблюдателя, практически действующего человека. Познание истины сопрягается с состоянием "делания себя" под знаком истины... Истина здесь понимается не в форме отношения человека к действительности, а как отношение в самой действительности" [15].

Рассмотрим, как переосмысление научной рациональности обусловлено экологическим кризисом. Вполне законен вопрос, если наука выступает сегодня в качестве синонима рациональности, а научно организованные технологии приводят нас к экологическому кризису, то какой же смысл вкладывается в идею рационального природопользования? Новая постнеклассическая рациональность связана с пониманием реальности как самоорганизующейся, спонтанной, темпоральной, с высокой социально-практической ориентированностью как специфической особенностью современной научности.

Переосмысление познавательных стратегий науки с объяснения на понимание, в описании - от сущности к существованию, все это определяется более глубинными изменениями в ментальности - ориентация не на силу, а на мудрость, не на покорение, а на диалог, коэволюцию. Таковы стратегии современного цивилизационного развития - на смену концепциям техносферы приходит концепция ноосферы. Лозунги техногенной культуры: "знание - само по себе сила", "природа - не храм, а мастерская"..., вытесняются новой экологической ориентацией на коэволюцию человека и природы. Такая установка сознания позволила в качестве одного из основных законов цивилизационного развития осознать так называемый закон эволюционных корреляций о взаимозависимости силы, мудрости и выживания: чем мощнее технология, тем более качественные средства сдерживания необходимы для сохранения социальной системы (А. П. Назаретян).

Известный лозунг К. Маркса "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы его изменить", - в наше время преобразован в призыв: "Люди лишь различным образом изменяли мир, но дело заключается в том, чтобы его сохранить" (В. Кутырев).

Начавшаяся трансформация техногенной цивилизации связана с поворотом к духовности, с учетом коэволюции человека и природы (Н. Н Моисеев), с отношением к иному, как к моменту меня самого (М. М. Бахтин), с пониманием необходимости многообразия культур и живых существ, диалога между ними, к системной самоорганизации (И. Р. Пригожин), к сопереживанию чужих проблем и чужой боли, умению в ходе дискуссии не победить противника, но встать на его точку зрения, посмотреть на себя с этой иной точки зрения [16]. Наука - один из самых важных участников начавшегося "цивилизационного сдвига", поскольку она является ядром техногенной культуры. Однако небезосновательны опасения тех, кто считает, что наука сама по себе не способна сделать паузу и бросить взгляд, куда она идет, что разуму необходима "герменевтическая прививка" (П. Рикер).

Особенность анализа глобального кризиса отечественными исследователями состоит в том, что они связывают культурно-антропологический кризис с анализом постмодернизма. Так, у В. Кутырева, Н. Н. Моисеева, К. Х. Делокарова постмодернизм - это феномен превращения культуры в "тектуру", это не только идеология конца субъекта или атомарного индивида, но это путь человечества к потере себя, к постчеловеку. При имеющихся различиях в оценке роли науки в поиске путей выхода из экологического кризиса нет разногласий в одном: в техногенной культуре наука - это не только теория, не только метод, это одновременно идеология социального развития, это участник культурно-антропологического развития. Это значит, что присущие науке социогуманитарные ориентиры как факторы ее внутренней самоорганизации, которые не исчезали, но были преданы забвению и отброшены во времена голого методологизма позитивистской философией науки, сегодня становятся доминантами не только собственно научного развития, - сегодня вообще бессмысленно говорить о собственно научном развитии в отрыве от ценностных составляющих научного знания.

Современная постнеклассическая наука вводит в описание так называемые "человекоразмерные" объекты, таких как биосфера, ноосфера, экологические системы, ее реальность - сеть взаимосвязей, включающая человека. Отсюда особая социальная и политическая ориентированность постнеклассической науки. Императивы времени таковы, что в современной версии философии науки человек выступает не только как физический агент, не только как субъект, или как часть экспериментальной ситуации, но как цель. В этом контексте формируется постнеклассическая рациональность. В синергетической парадигме - ядре постнеклассической науки, закладывается новая стратегия управления. Идеи нестабильности, нелинейности, проникая в социальные науки, приводят к пониманию того, что в лишившемся гарантий мире нет и не может быть ни области, ни позиции, которая позволила бы управлять, не будучи вовлеченной в общий процесс. В этой ситуации стратегия "управлять, не управляя" означает не отказ от деятельности вообще, а "мудрое деяние", основанное на диалоге, терпимости, ненасилии.

Современная наука констатирует взаимосвязь всего существующего и, прежде всего, человека с его экосистемой. Экологизация естествознания, актуализируя идеи взаимосвязи, взаимодействия организмов и окружающей среды, способствует внедрению и укоренению в глубинных сферах сознания, в менталитете корпоративных, недуальных, системных элементов мышления, и это является необходимым условием, средой, в которой приживаются недуальные принципы фундаментальной науки. К. Юнг писал об экстравертивной установке западного мышления и этим объяснял, что даже физики, занятые квантовой теорией, в повседневной жизни продолжают мыслить дуалистически.

Изучая отношения с природным окружением, наука, по мнению Б. Колликота, одного из активных участников экологического движения [17], формирует парадигму внутренних связей. Б. Колликот подчеркивает, что создается не просто новый подход к физической реальности, а новое понимание опыта. Вклад квантовой теории в новую парадигму в том, что она подчеркивает важность выхода за рамки дуального мышления. И точно так же, как мы не можем говорить о микрочастицах вне поля, из которого они возникают, мы не можем говорить о земном организме в отрыве от экологической ниши, с которой он связан.

Экология как наука дает модель внутренних связей на уровне земной жизни, которая аналогична модели микрореальности, предложенной квантовой теорией. Об объектах экологии, так же как об объектах квантовой физики, нельзя говорить, как об отдельных сущностях. Б. Колликот делает вывод, что в рамках парадигмы внутренних связей подрывается радикальное противопоставление факта и ценности. Он выстраивает аналогию между копенгагенской интерпретацией квантовой теории (нет смысла говорить о "внутренних" или "объективных" свойствах атомных структур) и экологией, в которой все природные свойства можно понять не дихотомически (как в равной степени субъективные и объективные), без различения первичных и вторичных качеств, а одинаково возможными.

Ценности понимаются как существующие виртуально, как онтологические категории. Тогда физика и этика в равной степени оказываются описанием природы, таков вывод известной статьи Б. Колликота "Внутренняя ценность, квантовая теория и этика отношений с природной средой". Пока я думаю, что заключен в собственном теле, я буду заботиться о нем, часто ценой "тел" других - минералов, растений, животных и даже людей. Но раз я понял, что на самом деле внутренне связан со всеми остальными, все в мире оказывается моим телом... Природа внутренне ценна в той мере, в какой внутренне ценно "Я" [18].

В научном сообществе философия природной среды Б. Колликота явилась катализатором ряда процессов. От полного неприятия самой идеи о метафизических механизмах решения экологической проблемы (Дж. Чени) до поисков экологической этики, экологического сознания не только на базе теоретических подходов (квантовая механика) и даже не в форме новой рациональности, но через глубинное преобразование "Я" (глубинные экологи).

Дадим общую характеристику философии природной среды. Она представлена серией работ, название которых говорят сами за себя, - это "Этика экологической ответственности" Р. Атфилда (1990); "Уважение к природе" П. Тейлора (1986); "Существует ли экологическая этика?" Холмса-Ролстона III (1990); "Основы этики отношения со средой" Ю. Харгроува (1990) и организованный им журнал "Этика отношений с окружающей средой"; "В защиту этики земли" Б. Колликота (1989); "Гея: новый взгляд на жизнь на Земле" Дж. Лавлока (1970); "Прирожденный чужак: человек и окружающая среда" Л. Л. Н. Эвердена (1985) и др [19]. Среди отечественных следует выделить работы А. С. Арсеньева, Ф. И. Гиренка, К. Х. Делокарова, В. Е. Ермолаевой, В. А. Кутырева, А. П. Назаретяна, Н. Н. Моисеева, А. Н. Чумакова.

Пусковым механизмом исследований, обозначаемых философией природной среды, послужило обострение экологической ситуации и осмысление этого факта в работах членов Римского клуба, распространившееся движение "зеленых", научная экология, энвайроментальная политика и экономика и пр. - все это проявление экологического феномена, который является не выдумкой журналистов, а социально-природной реальностью. Вопрос в том, как откликается современная философия, как самосознание культуры, на этот артефакт? Ответ на него представлен философией природной среды.

Философия природной среды - это комплекс онтологических, гносеологических, аксиологических проблем, объединяемых экологической тематикой. Приведем некоторые из них, предварительно заметив, что не только в научно-техническом, но и в философском сообществе немало противников идеи наличия метафизического пути экологии, по мнению которых, экология - не философия. Но если признать, что современный глобальный кризис есть в своей основе кризис технологического отношения к миру и, следовательно, его преодоление невозможно средствами науки и техники, то, оставаясь в сфере рационального мышления, неизбежна философская рефлексия отношений "человек-природа".

Ю. Харгроув считает, что "позеленение" современной философии идет так медленно и трудно потому, что изначально в традициях философствования природный мир есть иллюзия (не существует по истине). Однако, именно глобальный кризис современности создает ситуацию, в которой, чтобы философствовать, недостаточно овладеть техникой дискурса, умением плести "диалектические кружева". Поэтому натурализация теории познания, аксиологии, антропологии - это не ренессанс, а попытка сближения науки и философии перед лицом глобальных проблем [20].

Западные ученые сквозь века пронесли веру, что, в конце концов, получат концептуальную модель, соответствующую реальности. Но после Планка, Эйнштейна, Гейзенберга... краеугольным камнем теоретической физики стала неопределенность. Пусть "нет надежды на брак Истины и Реальности", считает Б. Колликот, но можно надеяться охватить и систематизировать имеющийся опыт в некой рациональной конструкции, внутренне более согласованной, чем другие, в этом он видит смысл философии природной среды.

Версия философии природы канадского эколога Нейла Эвердена представлена, прежде всего, как психологическая проблема восприятия природы. "Энвайроментализм в своем самом глубоком смысле - это весть не об окружении и не о вещах, но об отношениях, не о существах, но о Бытии, не о мире, а о неразделенности нас и ситуации" [21].

Эверден полемизирует с Т. Роззаком, назвавшим экологию подрывной наукой за своеобразный, по сравнению с традиционным естествознанием, характер - экология иллюстрирует не численные закономерности, но вовлеченность в единый процесс, заимствует идеи гештальт-психологии, представляет собой пробуждающееся сознание того, что целое - больше, чем сумма его частей. Эверден справедливо замечает, что экология использует статистические, математические, количественные методы, то есть такова, какой, по утверждению Роззака, не является. Но вместе с тем, в отличие от традиционной науки, экология изучает не предметы, а отношения. Эверден обращается к М. Буберу, у которого отношения "Я - ТЫ" суть та же самая реальность, которая присутствует в отношениях "Я - ОНО", только она воспринимается как личность. И тогда вновь приходим к тому, что факт не противопоставляется ценности, а физика - этике.

Философия природы учит нас тому, что взаимоотношения или живой опыт не менее реальны, чем объекты. Утверждать значимость окружающей среды недостаточно, требуется изменение оснований, исходных посылок. Традиционно считается, что люди являются носителями и раздатчиками ценностей. Эверден иллюстрирует относительность этой установки следующим примером.

Предположим, вы адвокат, и ваш подзащитный оказался чернокожим. Как бы вы поступили, столкнувшись с судьей, который отказывает вашему клиенту в каких бы то ни было правах и, выслушав ваши доводы, говорит: "Ну, так что, он - белый?". В глазах этого расиста ваш клиент может заслуживать внимания только в том случае, если он белый. Что вы будете делать? Потребуете, чтобы судья признал права и достоинство вашего клиента или вдадитесь в подробности его родословной, пытаясь доказать, что в его генеалогическом древе имеется-таки "белая кровь"? Последнее - это именно то, чем занимается энвайроменталист. Не выступая против позиции своих критиков, как бы старается доказать, что его подзащитный - белый. Вместо того, чтобы поставить под сомнение убеждение, согласно которому существование чего бы то ни было на этой планете оправдывается лишь его полезностью для индустриального общества, энвайроменталист предпочитает выдумывать те самые применения.

Итак, философия природной среды - это Гуманизация мышления с большой буквы, это преодоление разрыва между знанием человека и его бытием. Классическая наука строила идеальные модели мира, ученый проникал в глубины мироздания, теоретически открывая

⇐ Предыдущая23242526272829303132Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: