Онтологические основания знания

Термин «знание» имеет множество значений. При попытке его философского осмысления высвечивается необходимость рассмотрения данного понятия в следующих смысловых контекстах:

1) знание всегда связано с попыткой установления подлинного бытия вещей. Сама претензия на знание чего-либо содержит указание на обладание более или менее полной, исчерпывающей информацией о природе и структуре объекта знания, а также о его месте в подразумеваемом ряду иных подобных объектов;

2) знание всегда обращено к своего рода «изнанке» вещей, оно апеллирует к тому, что скрыто в глубине мира. Подлинное знание есть отвлечение от непосредственной данности, оно маркирует собой переход от видимого бытия к скрытым за ним универсальным законам;

3) знание ориентировано на создание знаковых систем, репрезентирующих реальность, оно находит свое предельное воплощение в терминологических аппаратах различных наук, в тезаурусах тех или иных дискурсивных практик, в трансформации слов естественного языка. Тем самым на основе знания моделируются особые искусственные реальности, которые имитируют закономерности действительного мира, позволяя человеку на примере этих моделей разобраться с принципами функционирования универсума;

4) знание содержит интенцию к преобразованию мира в направлении, отвечающем человеческим представлениям о должном. Ведь, помимо прочего, «знать» означает «распределять мир», «устанавливать внутренние связи мира». Знание всегда сопряжено с последующим целенаправленным действием.

Если же вести речь непосредственно о научном знании, о его специфических характеристиках, то можно сделать вывод о том, что, во-первых, научное знание всегда «отстранено» от своего субъекта. Эту отстраненность следует понимать либо как стремление к объективности находящейся «в работе» информации, либо как нацеленность ученого, работающего с ней, на беспристрастность. В свою очередь подобная беспристрастность может явиться и как претензия на «чистоту» исследования, и как декларация добросовестности и бескорыстия.

Во-вторых, научное знание системно и дискурсивно, оно формулируется в соответствии с некоторой совокупностью рецептов получения истины, следствием чего выступает также его неизбежный ригоризм.

В-третьих, в научном знании как в смысловой форме заложена интенция к всеобщности и универсальности. Знание имплицитно подразумевает ориентацию на безграничное расширение своего объема.

В-четвертых, научное знание по определению не может быть полным, поскольку предполагает обязательную систематизацию и схематизацию действительности. Наука, следовательно, всегда жертвует частными фактами ради общих закономерностей.

Наконец, в-пятых, в условиях современности научное знание все чаще рассматривается не только как идеал знания, но и как нечто ценное само по себе, ценное формально. Однако нельзя забывать о том, что подобное представление о непосредственной ценности научности как таковой не является научной истиной.

Необходимо учитывать также то обстоятельство, что само обращение к феномену знания предполагает его рассмотрение в единстве представлений не только о его содержании и форме, но и о знании как об особом состоянии мышления человека, о знании как о существенном событии процесса познания мира.

Нужно, следовательно, учитывать то, как именно знающий знает, в чем состоит существо момента осознания знающим своего обладания знанием, момента, когда вопрошание превращается в убежденность, уверенность, момента, начиная с которого знание становится объектом веры, поскольку не подвергается каждый раз переоценке, перепроверке, становится просто фоном для дальнейшего развития мысли. Таким образом, «знать» означает еще и «обладать верой». Вера тут берется как психологическое состояние самоаутентичности, внутренней целостности человека. В определенном смысле вера помещает человека в реальность, поскольку отныне удостоверяет собой любые онтологические ряды. Герметичность мира знания скреплена сопутствующим психологическим состоянием уверенности в нем, поэтому собственно у каждой вещи в этом мире есть свое место.

В современной отечественной гносеологии рассматриваются понятия «фэйтх» (faith) – веры и «билиф» (belief) – веры для прояснения взаимосвязей между верой и знанием в целом, где фэйтх – вера есть духовное влечение души к предельным основаниям бытия, а билиф – вера есть способность признавать истинность чувственных и рациональных образов в формах субъективной достоверности и доверия.

Таким образом, человек начинает познавать с уровня фэйтх – веры, т. е. всякая познавательная активность предполагает наличие некоторого предварительного, априорного знания о мире и об объекте познания. По существу, познание артикулирует и развертывает содержание фэйтх – веры. В процессе такого развертывания человек приобретает определенное знание, которое в финале становится объектом билиф – веры, поскольку речь идет о доверии к знанию (достраивании знания верой). Это доверие обусловлено репрезентацией, идеалами культуры и авторитетными свидетельствами. Человек всегда соотносит себя, свои взгляды, убеждения и стремления с полученным знанием. Отсюда и возникает доверие – билиф‑вера.

В существующей общефилософской традиции могут быть выделены три глобальных точки зрения на проблему выявления оснований человеческой способности к познанию, «узнаванию» мира:

1) познание – это особая функция человеческого организма, связанная с деятельностью головного мозга, сложившаяся в ходе эволюции человека в качестве homo sapiens. Согласно представлениям современной науки левое и правое полушария головного мозга имеют разные специализации. Левое управляет процессами, в которые вовле­каются числовые величины, в которых используются логические цепи, последовательно прослеживаются и анализируются ряды фак­тов и событий. Правое полушарие оперирует образами, со­держит пространственные и временные целостные картины, отвечает за умение использовать подсознание, интуицию, озарение. Именно оно определяет художественные и музыкальные способности человека;

2) познание – это результат действия в мире (через человека, посредством человека) разного рода трансцендентных законов, сил. Познание представляет собой, следовательно, итог фактической реализации данных законов. При этом речь может идти как о демонстрации божественного вмешательства в дела мира, так и об актуализации рациональной упорядоченности действительности самой по себе;

3) познание – это одна из важнейших сторон антропологического феномена как такового. Во многом именно через познание мира дает о себе знать собственно человеческая самость, которая таким манером осуществляется в качестве онтологического явления. В познании, следовательно, мы всегда имеем дело с тем или иным онтологическим распределением мира, в рамках которого каждый раз обнаруживается совпадение формы этого мира со структурой сознания познающего субъекта.

В философской ретроспективе можно говорить также о существовании как минимум четырех подходов к проблеме обоснования достоверности результатов познавательной деятельности.

Первый подход апеллирует непосредственно к чувственному опыту человека, утверждая, что условием достоверности результатов познания является прежде всего грамотное оперирование наблюдаемыми фактами.

Второй подход связан с рассмотрением интеллектуальной интуиции в качестве инструмента формулирования аподиктического знания. При этом достоверность результатов познания ставится в прямо пропорциональную зависимость от степени освоенности субъектом его интроспективного опыта.

Третий подход обращается к логическому анализу языка познания, утверждая, что основанием достоверного знания является использование для его формулировки адекватного обстоятельствам категориального тезауруса. Причем это использование должно носить системный характер.

Четвертый подход относит возможность получения достоверного знания о мире к сфере практического взаимодействия между людьми, заявляет, что только зафиксированные отношения пользы и непосредственной результативности могут служить условием для характеристики итогов познавательной активности в качестве вполне удовлетворительных.

Таким образом, в единстве упомянутых выше положений реализуется онтология знания.