Обычное право в южном Зауралье во второй половине XIX - начале ХХ века

Обычное право сохранялось и в более поздние эпохи. Например, в России в эпоху Нового времени, в период существования буржуазных отношений значительная часть населения нашей страны (государственные крестьяне) входила в сферу юрисдикции местных волостных судов, которые разбирали мелкие уголовные и гражданские дела. Волостным судам предписывалось центральной властью при таких судебных разбирательствах руководствоваться местными обычаями и обычным правом. С развитием модернизационных отношений, формированием более прогрессивных социально-экономических, политических и культурных условий и институтов обычное право отмирает, а крестьяне все чаще руководствуются в своих спорах не обычаями и традициями, а официальным нормативным правом. Однако многие ученые отмечают (в том числе и мой батя), что и во второй половине XIX - начале ХХ в. обычное право сохраняло еще прочные позиции в мировоззрении крестьянства. Более того происходила не только модернизация деревни под влиянием города, но и обратный процесс: вилланизация города под влиянием деревни, т.е. внесение элементов сельской культуры в городскую (в том числе и правовую). Приведем один интересный пример, обнаруженный нами в ГАКО.

В связи с русско-японской войной произошла эвакуация ссыльных с острова Сахалин на Дальний Восток и Сибирь, в том числе и в Южное Зауралье. 23 августа 1906 г. пристав I стана Курганского уезда Кульмаментьев составил протокол о драке между ссыльными и жителями г. Кургана. Выяснилось следующее: городовые курганской полиции Нестеров и Гладков 22 августа 1906 г. в 6 часов утра были в разводе по г. Кургану, когда заметили, что восемь человек сахалинцев зашли в дом терпимости Перепелкиной, где стали «требовать бесплатного им отпуска пива и девок». Городовые удалили ссыльных из дома терпимости, но ссыльные в 11 часов дня в числе трех человек явились на квартиру городового Лычагова и со словами «дай нам старшего Гладкова, мы его зарежем», начали силой в нее врываться. Городовые Лычагов, Шишаков и Нестеров вышли к сахалинцам на улицу. В это же время на эту улицу явилась целая толпа народа (по разным данным от 300 до 500 человек), где были не только мужчины, но женщины и дети, и хотя сахалинцы пытались уехать на извозчике, толпа сбежавшегося народа, вооруженная кто чем, начала бить сахалинцев. Сахалинцев этих задержали и отправили в полицию, причем дорогою один из них убежал. Затем около часа дня сахалинцы в числе нескольких человек в третий раз явились на Кладбищенскую улицу, где их встретила толпа народа и начала их бить. Городовые Нестеров, Шишаков, Трубин, Менщиков и Белоусов попытались воспрепятствовать драке, но их никто не послушал. В результате драки семеро ссыльных попали в Курганскую городскую больницу с травмами различной степени тяжести. Один из них Митрофан Антонов Риффа, 35 лет - пострадал наиболее тяжело, врачи отметили, что у него «верхняя губа рассечена, в области левого плеча и левого бока значительные кровоподтеки темно-кровавого цвета, вся грудная клетка опухла, обильное кровохарканье, живот вздут, появляется рвота, дыхание часто с трудом, больной не может повернуться, пульс учащенный». Через несколько дней Риффа М.А. умер. Другой потерпевший Иван Евстафьев Лихенко 26 лет по описанию скорбного листа Курганской городской больницы «получил на волосистой части лба две раны величиною по одному вершку, края раны неровны, мяты, раны проникают до кости. Правая бровь рассечена, на лице ссадины и царапины. Все верхние конечности покрыты кровоподтеками, сильно опухли… На обеих ягодицах и спине огнестрельные ранки дробью. Обе ягодицы и нижняя часть спины опухли и покраснели, больной не может сидеть, а также с трудом двигается. Штук 10 дробин вырезано».

Каковы же причины столь яростного озлобления курганских жителей на ссыльных сахалинцев? Оказывается поведение ссыльных спровоцировало курганцев на действия самосуда. Вот лишь несколько показаний свидетелей.

Курганская мещанка Олька Кривошеина: «Я ходила в городской колодец за водой, мне навстречу попались четыре сахалинца, причем один из них кричал мне: «Бабы, дайте нам» (подлинных слов выражений не сказала, но понять можно, что слова сахалинца относились до совокупления)». Крестьянка Екатерина Хмарина: «Днем 22 августа ко мне в квартиру заходил какой-то сахалинец, который дерзко и нахально требовал дать ему денег, чаю и сахару, дерзость его доходила до того, что она уже хотела бежать из своей квартиры». Курганская мещанка Матрена Денисова: «22 августа ко мне в дом приходил какой-то сахалинец и дерзко требовал денег, чаю и сахару, говоря, что если нет мелких денег, то он берет и крупными. Когда кухарка подала ему кусок хлеба, сахалинец сказал: «Тебе спасибо, а у хозяйки в доме, чтобы что-нибудь случилось». При этом Денисова добавила, что «сахалинец ворвался к ним в дом силою». Андрей Менщиков, старший городовой 2-й полицейской части г. Кургана: «Сахалинцев били за то, что они не давали покоя ни днем, ни ночью и грабили мирных жителей. Народ был вообще озлоблен на сахалинцев, так как они насильничали и грабили народ».

Такое девиантное поведение приезжих сахалинцев до того озлобило жителей г. Кургана, что представители власти - сами городовые, по показаниям потерпевших, не только не препятствовали избиению, но и сами в нем участвовали. Показания потерпевшего Николая Кирина: «Один из городовых обнажил шашку и ею нанес мне рану в голову». Потерпевший Иван Диденкулов показал, что «его били также городовые Лычагов и Нестеров, последний даже об его голову сломал ручку своей плетки». Потерпевший Иван Лихенко показал: «Остальные городовые бездействовали. Городовой Шишаков также бил нас, и когда уже все сахалинцы были побиты, то он сказал толпе: «Довольно братцы, хоть живыми дайте в полицию доставить». Любопытно, что ни свидетели избиения, ни сами городовые из толпы в 300 человек показать на конкретных лиц, избивавших сахалинцев, ни на кого не смогли, мотивируя это тем, что «народу было так много, что нельзя было обнаружить виновных».

Рассмотрев все обстоятельства дела, 24 августа 1908 г. мировой судья 4-го участка Курганского уезда, «принимая во внимание, во-первых, что ни полицейским дознанием, ни розыском, ни предварительным следствием виновные не обнаружены, во-вторых, что потерпевшие никакого подозрения не заявили, постановил войти в Тобольский окружной суд с ходатайством о прекращении настоящего дела».

Таким образом, несомненно, город оказывал разлагающее влияние на сельскую общину. Но и движение крестьянства в город тоже имело важное значение. Внушительная часть городского населения в Южном Зауралье состояла либо из бывших крестьян, либо крестьян, проживающих в городе временно или постоянно. Крестьянство несло в город свои традиции, привычки, менталитет, которые также оказывали существенное влияние на городскую культуру. Случай самосуда над сахалинцами в г. Кургане - пример сохранившегося обычного права не только в деревне, но и в городе.

Заключение

Обычное право является важнейшим источником позитивного права. Обычное право наиболее древний вид позитивного права, зародившийся еще в первобытном обществе и существовавший в разные эпохи классовых обществ.

Наряду с санкционированием норм обычного права, государство, в случае необходимости и целесообразности, может предоставить защиту тех обычаев, которые лежат вне правовой сферы. Обычай превращают в закон и обеспечивают его применение соответствующей санкцией.

Одной из основных форм санкционирования обычая выступает судебное решение. В случае, когда суды систематически применяют ту или иную норму обычного права, такая норма превращается в санкционированный обычай. При определённых исторических условиях сама юридическая практика может привести к образованию своеобразных судебных обычаев, которая со временем может сложиться, например, в систему английского общего права.

Дальнейшее развитие государства сузило роль обычного права, либо вообще её устранило. Это связано с тем, что развитые государства либо не применяют такой источник права как правовой обычай, либо в высших по юридической силе нормативно-правовых актах признают его полноправным источником права, либо, допускают ссылки на обычное право в действующем законодательстве.