Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Брак с церковью: священство и монашество




Для девушки, желающей выйти замуж за семинариста, серьезное испытание – приходить в храм, в котором вместе с ней молится человек, которого она любит. Сердце колотится, и хочется смотреть не в сторону алтаря и не на икону, а куда-то туда, где он. Может, в таких случаях, когда захочется именно помолиться, пойти в другой храм, – потому что в этом храме, где он прислуживает, или там, где он сам молится, вам молиться будет трудно. Вы туда будете бегать, чтобы рядышком постоять.

А вообще, желать выйти замуж за семинариста – это хорошее дело. Помогай вам Бог. Он, возможно, будущий священник (правда, не все семинаристы становятся священниками).

Но жена священника – это как жена декабриста. Прочитайте всю литературу о женах декабристов. Какие они были мужественные, какие они были благородные… Жена священника должна быть такой. Мало ли куда его, вашего батюшку, направят служить? Как только на него руки лягут архиерейские со словами: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи, проручествует»[64] – и как обратит эта благодать вашего мужа во священники, – тогда начнется.

Кстати, женщины часто ревнуют своих мужей-священников к Богу. Потому что священник обручен престолу. Чин хиротонии очень похож на чин венчания: тройное хождение вокруг аналоя молодых за священником, когда поют «Исаия, ликуй! Дева име во чреве…», «Святии мученицы…», «Слава тебе, Христе Боже…»[65] – то же самое поют, когда рукополагаемого водят вокруг престола, те же тропари и то же троекратное хождение. То есть священник обручается с Богом, как с женой. Он должен быть верен престолу, верен Богу – это уже его первая жена! А вторая – это родная жена. Он снимает венчальное колечко с себя, потому что он уже женат на Церкви. Она теперь для него – все. Его к престолу уже «приварили» навеки. И жена часто говорит: «Ты про меня забыл. Ты меня оставил. Ты пропадаешь в церкви целыми днями. Ты меня, наверное, разлюбил…» А он не разлюбил! Он просто должен иметь свое сердце горе́ (в вышине святой, в небе) – «Горе́ имеем сердца»[66], так сказать.

Жена священника – это как жена декабриста. Мало ли куда его, вашего батюшку, направят служить? Он должен быть верен престолу, верен Богу.

Тут свои сложности. Жена священника – это чрезвычайно тяжелый труд, очень тяжелый труд. Жену военного можно сравнить в каком-то смысле с женой священника. Вот эти, по гарнизонам намотавшиеся, вышедшие замуж за лейтенанта и к старости ставшие генеральшами, – эти мудрые женщины могут быть в чем-то похожими на матушек: в терпении этой смиренной доли своей, в этом нахождении вечно в тени мужа, в этой непрестанной кропотливой работе. Очень большой труд – быть женой священника, но это очень почетная чаша с таким специфическим горьким питьем.

Дай вам Бог стать хорошей женой священнику, потому что при плохой жене священник быть хорошим не может. Если у священника жена отвратительная, то у него не получится священствовать. Она его утянет за собой, в свое безобразие, расхолодит ему сердце и атеиста из него сделает. Будет только денег от него требовать и веселой жизни. А если жена у священника хорошая, то тогда у него есть все шансы стать великим человеком, потому что хороший священник – это великий человек. Может быть, самый великий человек – это хороший священник. Так что влюбляйтесь в семинаристов, выходите за них замуж, составляйте с ними крепкие семьи.

Причем рукоположение нужно отдалить от бракосочетания, чтобы вы нажились немножко, насладились, насытились друг другом. Очень плохо, когда сегодня поженились, а завтра хиротония – и сорок дней священник служит, а молодая жена остается без любви и ласки. А он служит, служит, служит, а женой не занимается. Это плохо. Надо жениться, нажиться друг с другом, насладиться, эту сторону жизни познать, а потом уже принимать на себя благодать священническую и дальше впрягаться в тяжелейшую работу. И жена должна помогать мужу в этом труде. Ведь жена священника таким образом оказывает величайшее благо человечеству.

* * *

А вот и другой вопрос, не менее важный. Следует ли женщине думать о монастырской жизни, если она так и не вышла замуж и нет детей?

Вы знаете, о монастырской жизни нельзя рекомендовать думать или не думать, потому что если вы имеете непреодолимое желание уйти в монастырь, то все препятствия должны показаться смехотворными. Если у вас нет такой жажды облечься в черное, спогрестись Христу[67], принять новое имя и умереть для мира – не суйтесь в монастырь ни в коем случае! Это вам категорически запрещено! Иногда люди идут в монастырь с рассуждением, например: «Пойду от беды в монастырь – деток нет, мужа найти не вышло, – пойду в монастырь». Боже вас сохрани прийти так к монашеству! В монашество нужно идти с величайшей жаждой умереть для мира и жить только для одного Христа. С такой величайшей жаждой, чтобы вы все преграды на пути сломали и пришли-таки в монастырь. Если этой жажды нет – не лезьте туда! Это огонь. Вы сгорите там, в этом огне. Вы будете томиться до тех пор, пока не обуглитесь, потому что это будет не ваше, не ваше дело.

Следует ли женщине думать о монастырской жизни, если она так и не вышла замуж и нет детей? Если у вас нет жажды облечься в черное, умереть для мира – не суйтесь в монастырь ни в коем случае!

Самое красивое на земле – это монашество. Оно самое сильное, самое умное, самое красивое! Но человек, который к нему не способен и не готов, не имеет права подходить к этой святыне. Он опалится от нее. Она его обожжет.

Если вы в тридцать пять, страдая от одиночества, думаете, что уже жизнь закончилась, – я вам говорю, что жизнь начнется у вас еще не раз и не два: и в сорок, и в сорок пять, может быть, и в пятьдесят… Может, Бог вам приберег какое-то такое сладкое счастье на более зрелые годы. Кто знает? Вовсе не значит, что надо идти в монастырь, если вы как-то обделены в мирской любви. Нет!

Позвольте пожелать всем тем, кто живет в браке – любить жену до самозабвения, любить всем сердцем! Жены, любите своих мужей всем сердцем и слушайтесь их! Они – самое главное, что есть у вас в жизни. Те, которые еще не нашли свою пару, но хотят этого, позвольте вам именем Господним преподать благословение на своевременное нахождение самого дорогого человека в своей жизни!

* * *

Счастлива та мать и счастлив тот отец, родившие и воспитавшие ребенка, который со временем, достигнув зрелого возраста, захотел пойти в монастырь. Независимо от того, один этот ребенок в семье или их несколько.

Если детей в семье много, то вообще проблем нет. Если ты сын или дочь из многодетной семьи – иди себе в монастырь хоть сегодня. Тебе помогут всей семьей собрать чемоданы и отвезут на вокзал в тот же вечер, когда пожелаешь. Если ты один ребенок у родителей, то, конечно, проблемы возникают – например, ложные надежды, связанные с продолжением рода.

Люди настолько озабочены продолжением рода, как будто уж они так сильно любят детей и внуков. На самом деле ничего подобного! Люди эгоистичны, горды, грешны, глупы и на детей им, по большому счету, наплевать. Люди думают о себе, а не о детях. Например, когда муж с женой решили развестись, редко кого останавливает наличие общих детей. Многих ли дети удержали от разводов? Никого и никогда. Спроси человека, зачем он живет? Он скажет: «Для детей». Неправда. Никто для детей сейчас не живет – ну, кормят их, одевают, покупают им там что-то, но, в принципе, дети не есть цель жизни. Это только декларируемая ложная цель. Они и не должны быть целью жизни, потому что, когда дети являются целью жизни, то их развращают и превращают в домашних идолов. Причем особенно это выражено, когда в семье один ребенок: «Ах, цель моей жизни – это мой ребенок».

Вот если семеро детей – то это у тебя уже не цель жизни, а твоя епитимия. Это благословение и епитимия одновременно. И ты тогда пылинки с них не сдуваешь. Тогда их можно и за ухо дернуть, и по попе огреть, и в приказном тоне сказать что-то. Бывает иногда даже забываешь, как их зовут: «Колька, ой, Ванька, тьфу, как тебя там – иди сюда».

Счастлива та мать и счастлив тот отец, родившие и воспитавшие ребенка, который со временем, достигнув зрелого возраста, захотел пойти в монастырь. Независимо от того, один этот ребенок в семье или их несколько.

Поэтому когда сын или дочка говорит: «Хочу пойти в монастырь», а мама переживает: «Ай, в монастырь! Как же моя дочка мне внуков не приведет?» – это все по большому счету ерунда, если честно, это эгоистичная ерунда. На самом деле блажен человек, у которого ребенок захотел идти в монастырь.

Другое дело, что в монастырь сейчас идти никто не хочет. Подавляющее большинство людей в монастырь идти не хотят, потому что это не шутки. В монастыре нужно быть либо золотым, либо железным – то есть либо сильно смиренным, либо очень терпеливым. И монастырь может понравиться человеку на романтизме, так сказать. Можно в монастыре прожить год, два, три, а потом как защемят все страсти, в тебе живущие, как восстанет на тебя лукавый, как ввергнет Бог тебя в печку искушений различных, чтобы проверить твою верность – там обычно монашество многих и заканчивается. А люди хотят и Богу угодить, и сластей похлебать житейских – и между сластями и богоугождением, ничего в жизни не потеряв, войти прямиком в Царство Небесное.

Если кто-то хочет в монастырь идти – это доброе, это от Духа Святого и, конечно, здесь стоит только радоваться родителям, которые имеют такого ребенка. Но они не радуются. Ну что сказать этим родителям? Нужно показать им свое непоколебимое желание быть монахом или монахиней. Потому что если человек до конца, честно, хочет быть монахом и себя в этом миру не видит (не потому, что у него несчастная любовь – он просто себя в миру не видит), то он устремляет свой взор туда. Он уже вправо, влево не смотрит – он думает только о том, как ему уйти в монастырь и больше с этим миром уже не якшаться. И это видно. И родители поплачут, поохают, а потом скажут: «Да ладно уже, да пусть идет в этот монастырь, потому что толку с него – или с нее – в этом мире нет».

В Киево-Печерской лавре был такой игумен Варлаам. Сын князя, однажды он сбежал из княжеского дома, прибежал в монастырь, постучался в ворота и сказал:

– Я хочу быть монахом.

Его одели в одежды послушника. Через некоторое время приезжает князь на коне, а с ним военная дружина, и князь говорит настоятелю монастыря:

– Я ваш монастырь сейчас разорю дотла и гору Печерскую срою под ноль. Ни одной души здесь живой не будет! А то нашлись здесь, понимаешь, ловители душ. Возвращайте сына обратно!

Монахи в страхе и трепете выставили Варлаама за ворота, мол – забирайте свое дитя. Дружина забрала его в княжеский терем, там быстро нашли ему невесту и говорят:

– Нечего придуриваться! Женись и княжь!

Назначили пир свадебный. Посадили этого Варлаама возле красавицы-жены, но он сидел такой печальный, «как в воду опущенный» – на него было так больно смотреть, что посреди пира отец сказал:

– Все! Иди в свой монастырь. Все равно видно, что ничего из тебя не будет.

Видно было по нему, что ну никакой из него жених. И он, веселый, вскочил, снял с себя свадебные одежды и побежал в монастырь. Его со страхом приняли, опять переодели, и он стал монахом. Просто видно было по человеку, что не нужно ему «здесь» жить – он «туда» хочет, ему «там» весело, а в миру ему скучно, грустно. Так он хотел в монастырь.

Если ваши родители будут видеть, что вы хотите идти в монастырь… Уже сейчас, когда вы даже не в монастыре, вы можете всем видом показать, что не хотите ни курочку, ни гусочку, ни уточку, ни холодец, ни колбаску. Вы можете уже сейчас надеть на себя какое-то черное одеяние, чтобы ваши родители сказали: «Да иди уже в свой монастырь!» А вы можете им сказать: «Мама и папа, милые, я за вас всегда Богу молиться буду!»

Преподобный Феодосий, родоначальник монашества на Руси, тоже хотел в монастырь уходить. Но мама у него была очень сильным человеком. Папа умер рано, и его воспитывала мать. Если бы кто-нибудь, повернувшись спиной к его матери, услышал ее голос, он бы подумал, что за ним какой-то мужик басит. Она была здоровая, грубая и по поведению такая же. И он много раз убегал в монастырь. Она его догоняла и с побоями тащила обратно. Так продолжалось несколько раз. Он какие-то вериги пытался носить у себя под одеждой. Она вериги снимала и опять его била, и заставляла его вести нормальный образ жизни. А потом он, в конце концов, убежал и спрятался за воротами Печерского монастыря. Когда она его нашла, он ей сказал:

– Мама, если ты хочешь меня видеть в том, будущем мире, то в этом мире видеть меня не будешь.

Феодосий больше уже к матери не вернулся. Она потом тоже постриглась в монахини.

Нужно проверить, насколько вы хотите в монастырь. Надо пожить, поесть монастырской юшки, поработать на послушаниях, походить на службы, пообщаться с монахинями или монахами, потому что это очень непростая вещь.

Поэтому, конечно, когда мать и отец запрещают человеку идти в монастырь или не благоприятствуют – этим проверяется степень желания человека. Потому что если вас мир будет подталкивать к монастырю, то нужно немножко запереживать: может, вам там-то и делать нечего, если так быстро вас мир отпускает. Мир обычно не отпускает человека так просто. У Григория Сковороды написано на могиле: «Мир ловил меня, но не поймал». То есть мир ловит людей. Как только человек хочет уйти от него, мир ловит его.

Например, как только молодая девушка пожелала уйти в монастырь, у нее какие-то ухажеры появляются: со всех сторон звонят, цветы носят, смски шлют, подмигивают, пишут на асфальте под окнами «Я тебя люблю». Причем это продолжается с утра до вечера, и так каждый день в течение всего года. А еще год назад девушка была никому не нужна. Она уже четки купила, уже собралась в монастырь уйти – и тут раз! Только захотела стать монахиней – и тут сразу тридцать три ухажера, и не знаешь, кого выбирать. Мир будет ловить человека, куда бы он ни пошел. И когда человек остается, все исчезает – так всегда бывает.

Поэтому если мать и отец вам препятствуют, то это, в принципе, нормально. Нормально с точки зрения удержания человека – нужно проверить, насколько вы хотите в монастырь. Надо пожить, поесть монастырской юшки, поработать на послушаниях, походить на службы, пообщаться с монахинями или монахами, потому что это очень непростая вещь. Докажите родителям, что вы хотите туда, и сами себе докажите, что вы хотите этого.

Женское монашество имеет свои сложности: например, в нем нет карьерного роста. Монахи-мужчины имеют «лазейку». Они могут быть иеромонахами, игуменами, архимандритами, епископами и так далее. В монашестве есть карьерный рост. В мужском монашестве могут осуществиться тщеславные мелкие желания: благословлять всех, получить красивые шапки (митры). Искушаясь властью и богатством, мужчины могут принимать монашество не ради того, чтобы не поститься и по ночам молиться, а чтобы благословлять. У женщин такого нет. Монахини будут всю жизнь коров доить, полы драить, свечки катать, бисером вышивать, пыль сдувать в храме и так далее. Игуменья может быть одна, а остальные просто монашки. Карьеры нет в женском монашестве, поэтому оно честнее и суровее, чем мужское.

Кроме того, у женщин есть еще одна проблема. В них Бог вложил желание материнства. Это самая тяжелая вещь, с которой женщине приходится бороться в монашестве. Если девчушка лет восемнадцати-девятнадцати пойдет в монастырь, то это не значит, что в опыте у нее нет ничего плотского. А потом лет в тридцать, тридцать пять или сорок, да хоть в пятьдесят, шестьдесят – как нахлынет желание: «Детей хочу!» Вот будут в церковь приходить мамаши с детьми на руках, а она будет смотреть на них и будет у нее сердце болеть – это будет для нее серьезное испытание, потому что она уже невеста Христова! Самое серьезное для женщины желание – иметь детей. Причем она может не хотеть больше ничего: ни блуда, ни сластей телесных. Это очень серьезно.

Карьеры нет в женском монашестве, поэтому оно честнее и суровее, чем мужское. Оно более настоящее.

А мужикам детей особо не надо. Они в этом смысле довольно свободны. Редко какой мужчина с тоской смотрит на маленьких карапузов. Подавляющее большинство мужиков смотрят весело на чужих детей и думают: «Хорошо, что у меня их нет». Это шутка, но в этой шутке есть доля правды. Поэтому еще раз говорю: женское монашество тяжелее и честнее, оно более настоящее.

Подводные камни

Соблазны

Тема из дневников святого Иоанна Кронштадтского. Многим из вас наверняка он известен – это святой пастырь, человек, который более половины столетия служил почти ежедневно святую литургию, проповедовал и горячо молился. Он достиг высокой святости – был чудотворцем, проповедником; могущественно влиял во Христе на души миллионов людей.

В одном из его дневников есть такое замечание, с которым я недавно столкнулся: «Сегодняшние журналы[68], – пишет святой праведный Иоанн Кронштадтский, – полны разных соблазнов и искушений. Вот, недавно читал я один журнал. Листал его и увидал там фотографию женщины, весьма красивой и почти обнаженной, и в гневе разорвал его. Сколько соблазнов сеют такие журналы! И мое сердце зажглось огнем греха, но я молился Богу и сказал ему так: “Ты, Господи, Творец всего мира! Ты украсил человека красотою и благолепием! В частности, красивее всего сотворил женщину – это Твое создание, Твоих рук дело. Дай же мне чисто взирать на эту красоту и не воспламеняться огнем нечистых побуждений”. Помолившись примерно так, я успокоился сердцем и не чувствовал в себе более этого огня».

Во-первых, что такое журналы и газеты начала XX века? Дореволюционные газеты по сравнению с сегодняшней индустрией развлечений – это детский садик. Сегодня дети, даже просто проходя мимо киосков газетных, видят такие вещи, которые раньше никто не видел, кроме отпетых развратников. Сегодня умножившиеся соблазны взывают к большей благодати, и Господь дает нам больше силы, потому что там, где грех умножился, там и благодать преизобилует.

В связи с этой историей мне вспомнился один эпизод древней церковной истории. Речь идет о некоем египетском епископе по имени Нонн Илиопольский.

Сегодня умножившиеся соблазны взывают к большей благодати, и Господь дает нам больше силы, потому что там, где грех умножился, там и благодать преизобилует.

В одном из городов Египта собрался небольшой соборик священников и епископов тамошней церкви. А в этом городе жила некая распутная и весьма красивая женщина, уловлявшая в сети своей красоты многих людей мужского пола разных возрастов. Шумя одеждами и украшениями, находясь в центре развеселого сборища, окружаемая молодыми юношами, которые пели и плясали вокруг нее, она проходила мимо этого собора. Собор был на улице возле храма (по многолюдству храм не вмещал всех собравшихся). Многие невольно обращали свой взор на нее. Святые отцы, собравшиеся на собор, закрыли свои глаза, чтобы не соблазняться видом этой красивой прелестницы. А святой Нонн, бывший на соборе, долгим, пристальным, внимательным и упорным взглядом провожал эту красавицу до тех пор, пока она не скрылась из виду.

Вечером того же дня он молился у себя в комнате, которую ему выделили для отдыха, примерно так: «Господи, я для Тебя не украшаю себя так, как эта женщина украшает себя для бесчисленных смертных тленных любовников. Ты – бессмертный жених моей души, и я не умею Тебе так угождать, как блудница угождает своим смертным и грешным ухажерам». При этом он молился и об этой женщине.

Взгляд на нее не был плодом греховного уязвления – он думал в это время о небесном. Он думал о ее душе и о своей, о Христе, о небесном Женихе и о ее женихах. То есть мысль его вращалась вокруг предметов Божественных, хотя повод он взял от случая неблаговидного, от которого другие отвращались.

Плодом этих молитв было то, что эта женщина покаялась и пришла к Нонну. Она нашла его, потому что молитва связывает души, и она по этой ниточке молитвы пришла к тому, кто молился за нее. Женщина покаялась перед ним. Он крестил ее. Она ему принесла все собранные блудом сокровища – различные богатства и одежды, – и он все это, по ее просьбе, расточил с мудростью. «Пусть будет хорошо потрачено то, что было собрано плохо», – сказала она ему.

Глядя на эти или иные примеры мира, мы понимаем, что можно всегда вспоминать о Боге.

Мы должны учиться этому. С одной стороны, глядя на утреннюю росу, на восходящее или заходящее солнце, на падающий по осени лист или на детей, играющих во дворе – на такие священные предметы, – мы можем легко перейти от созерцания к славословию Бога, к радостной мысли о Нем, к благоговению перед мудростью Творца, перед Его всесилием и благостью. С другой стороны, даже глядя на предметы грешные, мы тоже можем, отталкиваясь от них, переходить к мыслям Божественным. Конечно, этому нужно учиться. Это не так легко, не так просто. Не каждому дается, однако же это возможно.

Представим себе: мчится поезд мимо березовой рощи, а в каждом из вагонов стоит человек и глядит на эту рощу, проносящуюся мимо окон вагонов. Допустим, военный подумает: «А пройдет ли сквозь эту рощу танковое подразделение?» Бизнесмен задумается: «Сколько бы это стоило, если все это срубить, распилить и продать?» Грибник представит, какие там грибы растут и сколько можно их насобирать, если пойти с кошелкой. То есть наш образ жизни формирует наш внутренний мир и наш взгляд на окружающие вещи. Мы смотрим на мир изнутри своего мировоззрения – это непреложный закон, это всегда так.

Наш образ жизни формирует наш внутренний мир и наш взгляд на окружающие вещи. Мы смотрим на мир изнутри своего мировоззрения – это непреложный закон.

Человек глядит на мир из зарешеченного окна своей сердечной тюрьмы – из того внутреннего тесного мирка, который сформирован в его сердце. И задача наша – выйти за пределы этой тюрьмы, разрушить ее стены – выйти на свет Божий из тесного мира наших привычных ассоциаций. И даже глядя на вещи грешные, соблазнительные, на вещи, ведущие к греху, зовущие к нему, мы можем, если постараемся, если Бог благословит, переходить к предметам высоким, священным. И подобно этому человеку – святому Нонну, епископу Илиопольскому, о котором вспоминает Иоанн Лествичник, мы можем со временем, даже глядя на грех, грехом не уязвляться.

Нас убивает блуд

Блуд – это широкое понятие. Блуд – от слова «блуждать», когда человек не нашел себя, он дрейфует, как «Летучий голландец»[69], как корабль без руля и без ветрил.

Женщина или мужчина, которые туда-сюда кочуют по постелям, развращают себя, приобретая некий «тонкий вкус» к удовольствиям. Они начинают блудить уже в более изощренной форме, и там, дальше, дна уже нет. Именно из-за чрезмерности блуда потом возникают всякие фокусы по части «тонких удовольствий», а там и грубых страстей: содомии и других сатанинских вещей.

Так что блуд – это общая развращенность человека, начинающаяся с развращения глаз, ушей, мыслей. Язык здесь играет очень важную роль: болтает всякое ненужное и отравляет всю жизнь. А потом это переходит уже к практике – в область половой сферы. Вот все, что связано с нечистотой – это все называется блудом.

Блудником может назвать себя всякий человек, имеющий совесть, потому что он блудит то мыслями, то глазами. А прелюбодеями называть себя должны те, которые нарушают супружескую верность.

А прелюбодеяние – это узкий грех, который заключается в нарушении супружеской верности. То есть прелюбодеяние – это грех женатых людей. Это перенасыщение жизни вот этими сластями, когда у тебя есть то, что нужно – то что Бог тебе подарил, – а тебе этого мало, и ты перенасыщаешь свою жизнь удовольствиями в запретных рамках, нарушаешь супружескую верность. Вот отличие блуда от прелюбодеяния. Блудником может назвать себя всякий человек, имеющий совесть, потому что он блудит то мыслями, то глазами. А прелюбодеями называть себя должны те, которые нарушают супружескую верность.

* * *

В Библии пятая глава в книге пророка Исаии – это песня возлюбленного о винограднике его: У Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы (Ис. 5:1). Потом, если помните, Христос в притчах постоянно говорит о винограднике – о том, как некий домовитый человек имел виноградник, и оплотом его оградил, и ископал в нем точило, и отдал его делателям и так далее[70]. То есть виноград – это священное растение, это символ. Виноградник есть образ Царства Божьего, образ Церкви Христовой.

В книге «Песнь песней Соломона» (книга в Священном Писании), что интересно, ни разу не упоминается имя Божие. Ни разу не говорится: «Господь», или «Бог», или «Элохим», или «Яхве» – ни разу. И некоторые думали: «Зачем этот текст ставить в Библию?» А мудрые сказали, что дарование этой книги равно выходу из Египта. Это величайшая книга. И действительно, это символическая книга, описывающая сердечные отношения души и Бога, Церкви и Бога, Человека и Богоматери, Христа и Богоматери, то есть это книга, полная мистики.

Вот, в этой книге возлюбленная и возлюбленный встречаются в винограднике. Они друг друга не видят – только голос слышат. И вот, они между этих листьев цветущего виноградника ищут друг друга и радуются, предвкушая сладкую встречу.

Святой Игнатий Брянчанинов говорит, например, что Библия есть виноградник. В ней человек читает слова Божии и как бы между листьев слышит голос любимого Бога. И они словно ищут друг друга: Бог – человека, а человек – Бога. И в этом винограднике божественных слов, рано или поздно, совершается такая божественная встреча.

Вот, на месте погребения Христова был виноградник, и там первой Его увидела женщина – Мария Магдалина, когда говорит: «Забрали Господа моего, и не знаю, где положили Его»[71]. Потом, когда Господь назвал ее по имени, как Свою овечку: «Мария», – она услышала родной голос и бросилась в ноги Ему. Почему Христос явился в винограднике женщине первой? Рай – это сад. И виноград – одно из святых растений святого сада. Когда-то в раю первого Адама видели женские глаза. Первые человеческие глаза, которые видели не согрешившего святого Адама – это были глаза женщины, глаза жены. И нужно было, чтобы новый Адам – Христос – воскрес в винограднике, и чтобы глаза женщины увидели Его, чтобы исправилось древнее грехопадение и как бы повторилось то, что когда-то потерялось в раю.

А что было потом, после этого, в винограднике, на котором сейчас храм стоит? Я уверен, что многие из вас бывали там, на этом святом месте, возле Святого Гроба – Кувуклии. Вы приходили к этому святому месту – может быть, на Пасху, может быть, в другие дни. Сразу вам замечу, что лучше вы от этого вряд ли стали, потому что многие святые не бывали там и тем не менее достигли великой высоты. Серафим Саровский не был в Иерусалиме, и на Афоне не был. Сергий Радонежский не был Иерусалиме, и на Афоне не был. Тихон Задонский не был в Иерусалиме, и на Афоне не был… Можно бесконечно перечислять святых людей, которые не были в Иерусалиме, и на Афоне не были, и вообще «нигде не были», однако вошли в великую славу. А многие наши современники, соотечественники, да и мы с вами тоже, возможно, были на Афоне, были в Иерусалиме – и пока что толку от этого нет. Поэтому если кто и был, не хвались, и кто не был, не печалься, потому что здесь вам и Афон, и Иерусалим – там, где Божия служба служится, там, где Христос воспевается, там, где Дух Святой преподается человеку верующему, – там вам все святыни, и больше ничего другого вам не надо.

Здесь вам и Афон, и Иерусалим – там, где Божия служба служится, там, где Христос воспевается, там, где Дух Святой преподается человеку верующему, – там вам все святыни, и больше ничего другого вам не надо.

В Иерусалиме, где сегодня храм, а раньше был виноградник, потом был пустырь и свалка. Там был воздвигнут храм Венеры. Вот еще такой был поворот событий при разрушении Иерусалима Титом Веспасианом. По предсказанию Христову[72], Иерусалим превратился в груду развалин. Сам император ходил по развалинам Иерусалима, по лужам крови хлюпал и говорил: «Это не я», то есть: «Это некая Божия кара, я не хотел этого». Иерусалим был начисто разрушен, и потом под страхом смерти евреям было запрещено там селиться. Правда, они там жили, и живут до сегодняшнего дня, и никогда не прерывалось преемство жизни евреев в Иерусалиме, потому что это их город, это святые камни. Они там жили тихонечко, хотя это им было запрещено. Место погребения Христова и место Его Воскресения превратились в свалку, мусорник, а сама Голгофа, с которой сняли кресты, бросили их и землей засыпали, стала местом, на котором построили храм Венеры.

Либо тебе Иисус сладок, и тогда тебе грех мерзок, либо тебе грех сладок, и тогда тебе Христос чужд. Тут середины быть не может.

Один из проповедников очень знаменательно говорил, что храм Венеры на Голгофе (вдумайтесь: храм Венеры на Голгофе!) – это некая бесовская прозорливость. Потому что бес знает, что ничто так не погашает Духа Святого в человеке и ничто так не убивает в человеке стремления к святости, как блуд, блуд как культ. Культ блуда на том самом месте, на котором растерзались все наши грехи. Это была некая бесовская тайна, которая хотела погрести под собою, навсегда, навеки тайну спасения человеческого.

Триста с лишним лет прошло с того времени, когда это все это было разрушено, и до того времени, когда святое почитание воссоздалось при Елене. Триста лет! Шутка ли? Отмотайте назад триста лет российской истории – это времена Петра I! Мало это или много? Это ужасно много! Уже можно все позабывать. Столько времени на Голгофе стоял храм блуда.

Сегодня, оглянувшись вокруг, мы понимаем, что культ блуда в наше время является главным оружием в руках диавола, для того чтобы погасить в человеке дары Духа Святого, данные при крещении, и отвести человека от Христа, и привести его к запрещенным удовольствиям. Либо тебе Иисус сладок, и тогда тебе грех мерзок, либо тебе грех сладок, и тогда тебе Христос чужд. Тут середины быть не может. Лукавый знает это, и он нас бьет туда, куда бить нужно. Он бьет нас как раз по тем частям души и тела, в которых гнездится блуд, и нынешнее человечество опять воздвигает храм Венеры на Голгофе.

Всякий блудник – это отреченный от Христа человек. Всякий развратник, всякий любитель нечистоты, всякий считающий, что это норма, всякий считающий, что так нужно жить, – это человек, заново попирающий Христа Спасителя.

История иконы Богородицы, именуемой «Нечаянная радость», как раз об этом говорит. Некий блудник ходил каждый день на свои скверные дела. Однако он имел любовь к Божией Матери и, выходя из дома, преклонял колени и говорил: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!» Целовал икону и уходил по своим делам. Однажды он увидал, как икона ожила и по рукам и ногам Иисуса Христа потекла кровь. Он пришел в ужас:

– Что это?

А Матерь Божия с иконы ему говорит:

– Ты и такие, как ты, продолжают распинать Моего Сына.

Блудник тогда говорит:

– Что же мне делать?

– Конец тебе, человек, ты прогневал Господа…

И стал он тогда горячо молиться Матери Божией, а Она – молиться за него Сыну, и Сын говорит:

– Ты – мать Моя. Я – сын Твой. Закон говорит: «Чти матерь твою и отца твоего». Я Тебя чту, и ради Тебя Я помилую этого человека.

Человек исправился. Но смысл великий остался в назидание: «Ты и такие, как ты, продолжают распинать Моего Сына».

Храм Венеры на Голгофе – это продолжение распинания и культ блуда. Нет ни одного глянцевого журнала, в котором бы не было странички «про это». Ни одна тема в разговоре не обходится без «этого», нет ничего в мире, где бы не было «про это». Откуда это? Это храм Венеры на Голгофе. Это попрание Святыни.

Всякий блудник – это отреченный от Христа человек. Всякий развратник, всякий любитель нечистоты, всякий считающий, что это норма, всякий считающий, что так нужно жить, – это человек, заново попирающий Христа Спасителя.

Итак, сначала виноградник, потом храм Венеры, а потом, через триста с лишним лет, блаженная жена, имя ее да хвалится вовеки, царица Елена, уже старушка по возрасту, предприняла тяжелейшее путешествие. Она поплыла через моря, приплыла туда, раскопала, нашла Крест Святой, и потом его торжественно воздвигли, подняли Крест над всеми для всеобщего поклонения. Мы теперь празднуем этот день – Воздвижение Креста Господня. Десять лет отделяют Воздвижение Креста от основания храма в память этого события.

Храм Божий – это вы. Храм не только в кирпичах, как наши предки говорили: «Храм не в бревнах, а в ребрах». В нас самих есть (должно быть) место Божие. Вот мы причащаемся – зачем? Чтобы быть храмом Божиим, чтобы Живой Господь жил в живом человеке. Чтобы имя Христово жило в вас, чтобы грехи были попраны, чтобы страсти были одолены, чтобы, по крайней мере, боролись с ними, чтобы вы были святы, чисты и радостны. Первый храм – это Христос Воскресший, а второй по значению храм – это люди, в которых Христос живет. Желаю вам ходить в храмы Божии для того, чтобы самому превратиться в храм Божий, чтобы Христос жил в вас и чтобы тело было мертво для греха, а дух был жив для Господа.

Развод

Специалистами России были проведены два вида социологических опросов с целью выявления основных причин разводов и причин, мешающих супружеским парам развестись. Результаты оказались следующими.

Среди причин, мешающих разводу, первое место занимает так называемая неделимость детей. Дети удерживают 35 % пар. На втором месте стоят сложности с делением совместно нажитого имущества, из-за чего не разводятся около 30 % семей. На третьем месте – материальная зависимость одного из супругов от другого, она удерживает от бракоразводного процесса 22 % пар. На последнее место социологи поместили несогласие жены или мужа на развод – это останавливает 18 % семей от распада.

Что сделать, чтобы брак не распадался? Крепкий брак – непобедимая страна. Так оно и есть. Вот социологи, психологи чешут затылки и думают, как сделать так, чтобы семьи не распадались. Ищут, что приводит к разводу. Вообще, статистика разводов в нашей стране ужасная, честно говоря. То есть там, где должно быть монолитно, крепко и нерушимо, все дробится, крошится и распадается. Это ужасно.

А вот такой рейтинг причин, влияющих на развод. 41 % разводящихся людей кивают на алкоголь и наркотики, говоря: «Если бы не водка и наркотики, мы бы жили и жили». Охотно верю. С пьянью жить – невеселое занятие, с наркоманом – тем более безрадостная жизнь.

Поэтому социальная концепция Православной Церкви, кстати говоря, позволяет человеку в одностороннем порядке аннулировать свой брак, уйти из невозможной жизненной среды, когда второй супруг, вторая половина брака загнивает по причине пьянства или наркомании. Вот такая линия борьбы.

Вторая причина разводов – отсутствие своего жилья. Это 14 %. Распадаются семьи из-за того, что невозможно жить в съемных углах, люди мучаются, живя с родителями, и так далее. Тяжело, например, невестке у одной плиты со свекровью: за каждую чашку драться с ней и за каждую пригоревшую яичницу. Хочется быть молодой хозяйке у себя на кухне хозяйкой. Хочется быть молодому хозяину хозяином у себя в доме, а не ходить на цыпочках и выслушивать реплики от ворчливых родителей…

Вторжение родственников в жизнь новоявленной семьи – это причина разводов, примыкающая к отсутствию жилья – тоже 14 %. Мамы и папы вмешиваются в жизнь молодых семей, а молодые семьи открывают им двери для этого вмешательства. 14 % – это огромная цифра! Больше десяти браков из ста распадается из-за вмешательства мамы в жизнь своей замужней дочери, из-за вмешательства папы в жизнь своего женатого сына.

Есть еще такие причины разводов, как невозможность завести ребенка, тюремное заключение, раздельное проживание из-за работы одного из супругов, когда эта работа в другом городе или в другой стране – это все набирает где-то 8–6–2–1 %.

Итак, алкоголизм и наркомания – 41 %, вмешательство старших в жизнь молодых – 14 % и отсутствие жилья – 14 %. Вот обозначенные болевые точки. Мы знаем, за что бороться: за трезвую и здоровую семью, за библейское сознание родителей и их детей, чтобы все знали, кто кому главный и кого нужно слушаться. И, конечно, нужно

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...