Да что здесь, в конце концов, происходит?

Представьте, что сейчас 6 июня 1944-го года, около семи часов утра. А вы — солдат третьего эшелона, высадившийся на пляж в Нормандии. Тысячи мужчин уже сделали это до вас, и теперь пришла ваша очередь. Вот вы выпрыгнули из лодки и бежите по воде к пляжу, вокруг себя вы повсюду видите тела павших солдат — они плавают в воде, их прибивает волной к берегу, они лежат на песке. Добравшись до береговой линии, вы наталкиваетесь на сотни раненых мужчин. Некоторые из них с трудом бредут к утесам вместе с вами в поисках укрытия. Другие просто ползут в том же направлении. Снайперы, засевшие наверху в утесах, продолжают обстреливать их. Всюду, куда вы ни бросите взгляд, вы видите боль и страдания. Потери просто ужасны. Когда вы добираетесь до утесов — единственного безопасного места, — вы находите группу мужчин, в которой нет лидера. Они потрясены до глубины души, ошеломлены и напуганы. Многие потеряли свое оружие; большинство не в силах идти дальше. Они скованы страхом. Представили себе такую картину? Как бы вы назвали происходящее? Как оценили бы эту ситуацию? Какое бы множество мыслей ни пронеслось у вас в голове, одна из них совершенно очевидна: «Это жестокая война». С этим утверждением было бы трудно поспорить. Никто не стал бы говорить, что считает вашу мысль странной.

Но как только речь заходит о повседневной жизни, мы перестаем характеризовать ее так однозначно, и я не понимаю почему. Оглянитесь вокруг — что открывается вашему взору? Что, по-вашему, происходит в жизни тех мужчин, которые работают вместе с вами, живут поблизости, ходят в ту же церковь, что и вы? Разве они чувствуют себя свободными? Разве они успешно сражаются? Разве их женщины глубоко благодарны им за ту любовь, которой они окружены? Разве их дети излучают уверенность в себе? Можно было бы улыбнуться по этому поводу, если бы все не было так трагично. Слева и справа от вас гибнут мужчины. Рядом с вами в полном беспорядке разбросаны тела мужчин (и женщин), которые в духовном смысле скончались от полученных ран. Слышали ли вы когда-нибудь выражение «он только с виду мужчина»? Такие мужчины потеряли свое сердце. Многие из них живы, но тяжело ранены. Они пытаются ползти вперед, но им слишком трудно собраться с силами; и кажется, они продолжают получать удары. Вам знакомы и другие, которые попали в плен и томятся в тюрьме отчаяния, зависимости, праздности или скуки. Это место очень напоминает тот пляж в Нормандии, поле сражения наших душ.

Именно так и обстоят дела. Сейчас мы переживаем один из последних периодов длительной и жестокой войны против человеческого сердца. Я знаю, что все это звучит очень драматично. Я старался не употреблять слово «война», опасаясь, что если я начну это делать, вы перестанете читать книгу, приняв меня за одного из членов христианской группы «Chicken Littles», которые тратят массу усилий, пытаясь возбудить в людях безосновательные страхи, чтобы продвигать свои политические, экономические и богословские идеи. Но я вовсе не стремлюсь напугать вас; я пытаюсь откровенно говорить о природе тех событий, что разворачиваются вокруг нас… против нас. И до тех пор пока мы не назовем вещи своими именами, мы не будем знать, что нам делать дальше. На самом деле, именно здесь люди чувствуют себя покинутыми или преданными Богом. Они думают, что если станут христианами, то это каким-то образом положит конец всем их неприятностям или по крайней мере значительно сократит количество их проблем. Никто никогда не говорил им, что они оказались на передовой, и, кажется, их глубоко шокировал тот факт, что по ним стреляют.

Война не закончилась после того, как войска союзников заняли береговой плацдарм в Нормандии. В определенном смысле она лишь началась. Стивен Амброуз в своей книге, рассказывающей о том, как союзники выиграли войну, поведал нам о многих незабываемых историях, произошедших после той знаменитой высадки. Многие из этих историй можно назвать притчами. Вот одна из них, описывающая события, произошедшие на следующий день после высадки. Было 7 июня 1944 года:

Бригадный генерал Норман Коута, помощник командира 29-й дивизии, натолкнулся на группу пехотинцев, которых держали под обстрелом немцы, засевшие в сельском доме. Он спросил капитана, командующего этой группой, почему его люди не предпринимают попыток захватить этот дом. «Сэр, но там же немцы, которые ведут по нам огонь», — ответил капитан. «Что ж, капитан, вот что я вам скажу, — промолвил Коута, отстегивая от своей куртки две гранаты. — Вам и вашим людям надо тоже открыть по ним огонь. Я возьму с собой несколько ваших людей, а вы с остальными пехотинцами внимательно наблюдайте за нами. Я покажу вам, что надо делать, чтобы захватить дом, полный немцев». Коута обвел свою группу вокруг забора, чтобы подойти к дому как можно ближе. Вдруг он издал громкий крик и рванул вперед, солдаты побежали за ним, вопя, как дикари. После этого они кинули в окно гранаты, а Коута и еще один парень выбили дверь и бросили в дом еще пару гранат, подождали, пока они взорвутся, и ворвались в дом. Те немцы, которым удалось выжить, кинулись к черному ходу, спасая свои жизни. Коута вернулся к капитану. «Видели, как надо захватывать дом? — спросил генерал, по-прежнему тяжело дыша. — Вам понятно? Теперь знаете, как это делается?» «Да, сэр».

Citizen Soldiers

Что мы можем почерпнуть для себя из этой истории-притчи? Почему те парни не могли сдвинуться с места? Для начала, они были поражены тем, что по ним ведется огонь. «Они в нас стреляют, сэр». Неужели? Но ведь именно это и происходит на войне — в вас стреляют. Разве вы забыли? Мы родились в мире, находящемся в состоянии войны. Наша жизнь — это не комедия положений, это кровавая битва. Разве вы не замечали, с какой поразительной точностью наносятся раны? Те удары, которые вы получаете, не похожи на случайные. Они попадают в самое сердце. Чарлз собирался стать пианистом, но он больше ни разу не сел за пианино. У меня есть дар и призвание говорить о самых сокровенных вещах с мужчинами и женщинами. Но моя рана подталкивала меня к одиночеству, к тому, чтобы жить вдали от своего сердца и от других людей. У Крейга есть призвание нести Благую весть, как и у его отца и прадеда. Но его рана не позволяла ему выполнить свое предназначение. Его ведь назвали чайкой, помните? Все, на что он якобы был способен, — это «пронзительно кричать». Ранее я забыл вам рассказать о Регги. Его отец нанес ему рану, когда тот попытался преуспеть в учебе. «Ты совершенно тупой; тебе никогда не удастся поступить в колледж». Парень хотел стать врачом, но так и не воплотил свою мечту в жизнь.

Это происходит снова и снова. Рана наносится точно в цель, и она слишком болезненна, чтобы быть случайной. Так вас пытаются вывести из строя, лишить силы и оставить парализованным. Раны, которые мы получаем, наносятся с поразительной точностью. Надеюсь, вы понимаете причину происходящего. Вы ведь знаете, почему подвергаетесь постоянным атакам. Враг боится вас. Вы представляете для него серьезную угрозу. Если вы когда-нибудь получите обратно свое сердце и смело начнете строить свою жизнь, согласуясь с желаниями сердца, то создадите для него массу проблем. Вы нанесете ему сокрушительный удар, выступив на стороне добра. Помните, как отважно и героически сражался Господь в ходе мировой истории? Так вот, вы — отпрыск победной ветви.

Позвольте мне напомнить вам еще один урок, который необходимо извлечь из рассказанной выше истории-притчи. Была еще одна причина, по которой те мужчины не шли в атаку, были не в состоянии двигаться, — никто до того момента не показывал им, как надо брать приступом дом. Их обучали многому, но не этому. Большинству мужчин никогда не говорили о том, что значит быть настоящим мужчиной. Им никогда не показывали, как надо себя вести, а главное, как бороться за свое сердце. Неудачи многих отцов, культура, стремящаяся лишить мужчин мужественности, и бездействие церкви привели к тому, что мужчины потеряли ориентиры.

Именно поэтому я пишу эту книгу. Я пытаюсь рассказать вам, что вы можете вернуть свое сердце. Но я должен вас предупредить — если вы хотите получить обратно свое сердце, залечить свою рану, восстановить свои силы и найти свое настоящее имя, вам надо сражаться за это. Обратите внимание, как вы прореагировали на мои слова. Разве не зашевелилось в вас что-то, какая-то тоска по жизни? И разве не услышали вы еще один голос, спешащий предостеречь вас, возможно, пытающийся лишить вас доверия к моим словам? Это все так мелодраматично. Какой он самоуверенный. Или… Может, кому-то это и под силу, но не мне. Или… Я не уверен… Разве это действительно стоит моих усилий? Это тоже часть борьбы, которая происходит прямо сейчас. Понимаете? Я не выдумал все это.

Наш поиск ответа

Первое и самое главное, что я хочу вам сказать: мы все-таки должны услышать то, что никогда не слышали или услышали не очень отчетливо от наших отцов. Нам необходимо знать, кто мы такие и сможем ли мы справиться с трудной ситуацией. Что мы делаем сейчас с этим самым главным для нас вопросом? Где мы ищем на него ответ? Чтобы помочь вам найти ответ на этот вопрос, позвольте мне задать вам еще один: что вы сделали со своим вопросом? Кому вы его задали? Понимаете, самый главный мужской вопрос не оставляет нас. Мужчина может годами делать вид, что этого вопроса не существует, и пытаться просто «примириться с жизнью». Но вопрос не может исчезнуть. За ним скрывается голод души, настолько сильный, что вы все равно будете искать ответ на этот вопрос. Более того, все ваши поступки продиктованы желанием отыскать этот ответ.

Этой осенью я провел несколько дней рядом с очень преуспевающим мужчиной, которого я буду называть Питер. Он предложил мне пожить у него на время конференции, которая проходила на восточном побережье, и когда Питер встретил меня в аэропорту, мы сели в новенький «лендровер», оборудованный всяческими модными штуками. «Ничего себе машина, — подумал я. — Дела у этого парня явно идут неплохо». На следующий день мы с ним ездили на последней модели «БМВ». Питер жил в самом большом доме в городе, имел еще один дом в Португалии, где обычно проводил отпуск. Его огромное состояние не досталось ему по наследству, он все заработал сам. Ему нравились гонки Формулы 1 и рыбалка в канадской провинции Новая Шотландия. Он был мне крайне симпатичен. Вот, наконец, настоящий мужчина, — сказал я сам себе. И все же чего-то не хватало. Вы, наверное, думаете, что такой парень должен быть цельным, уверенным в себе. Безусловно, именно такое впечатление он и производил при встрече. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше он казался мне… нерешительным. У него был очень мужественный вид, но эта мужественность была какой-то наигранной.

В конце долгой, многочасовой беседы он признался, что недавно сделал для себя одно открытие. «В этом году от рака умер мой отец. Но я не плакал, когда его не стало. Понимаете, мы никогда не были особенно близки». Ну вот, я уже знал, что он скажет дальше. «Все эти годы, пытаясь изо всех сил добиться успеха… я совершенно не чувствовал радости. Зачем мне было нужно все это? Теперь я понимаю… я пытался заслужить одобрение отца». Дальше наступило долгое, тягостное молчание. Затем тихо, сквозь слезы Питер сказал: «Мне не стало от этого легче». Конечно, нет; и никогда не станет. Неважно, чего вы добились, насколько преуспели в этой жизни, все ваши достижения никогда не залечат вашу рану и никогда не помогут вам понять, кто вы такой. Хотя слишком много мужчин продолжают так думать.

По прошествии многих лет, в течение которых мой друг пытался преуспеть в глазах окружающих людей, он по-прежнему упрямо не желал расставаться с этой идеей. Сидя в моем кабинете, истекая кровью от всех полученных ран, он говорил мне: «Кого можно считать настоящим мужчиной? Парня, который делает деньги». Вы, наверное, уже поняли, что у него это получалось достаточно хорошо, поэтому он никак не мог распрощаться с этой иллюзией.

Мужчины пытаются самоутвердиться, ищут признания в самых различных направлениях. Брэд — хороший парень, который на протяжении многих лет стремился обрести ощущение собственной значимости, пытаясь стать частью какой-то группы. Как-то он сказал: «Проанализировав свои неудачи, я понял наконец, как ощутить полноту жизни: надо найти свою группу, стать ее частью и сделать что-то невероятное, чего хотят другие, и тогда можно стать важной персоной». Сначала в школе он нашел хорошую компанию ребят; затем вошел в состав команды борцов; еще через несколько лет примкнул к группе миссионеров. По его собственному признанию, это был отчаянный поиск. Но он ни к чему не привел. Когда его работа в миссии не заладилась, он понял, что должен уйти. «Мое сердце разрывалось на части, и все раны и стрелы, полученные ранее, стали давать о себе знать. Я никогда не испытывал такой боли. Приговор был вынесен: „Я сам по себе. Я никому не нужен“».

Куда направляется мужчина, желая самоутвердиться? Каким образом он ищет признания? Как стремится привлечь к себе внимание? Посмотрите, насколько привлекательна его жена, куда он ходит обедать, каковы его спортивные достижения. Мир поощряет подобные поиски: заработай миллион, открой свое дело, получи повышение по службе, купи дом… стань кем-нибудь. Чувствуете ли вы во всем этом насмешку? Раненый человек ползет по пляжу, а снайпер пытается его добить. Но хуже всего, если мужчина направляется в поисках ответа на свой главный вопрос туда, куда, кажется, приходит в конце концов каждый из нас, какой бы тропой он ни шел, — к женщине.

Попытки найти ответ у Евы

Помните историю моего первого поцелуя и ту девочку, в которую я влюбился в седьмом классе и которая заставила «летать» мой велосипед? Я отдал свое сердце Дебби в том же году, когда из моей жизни исчез отец, в том же году, когда я получил самую глубокую рану. То, что эти события совпали, — не простая случайность. В жизни каждого мальчика наступает решающий момент, когда в процесс его воспитания должен вмешаться отец. Этот момент наступает в ранней юности, примерно в одиннадцать-пятнадцать лет, в зависимости от развития мальчика. Если такого вмешательства не происходит, то мальчика ждет катастрофа; на следующем этапе его душа открывается навстречу сексуальности. С Дебби я понял, что значит быть на верху блаженства. В то время я не мог выразить это словами; я совершенно не представлял, что со мной происходит на самом деле. Но в душе я знал, что нашел ответ на свой вопрос. Ведь красивая девочка считает меня самым лучшим парнем на свете. О чем еще может мечтать мальчик? Я нашел Джульетту, значит, я должен был быть Ромео.

Когда она меня бросила, в моей жизни наступил долгий и печальный период поисков «женщины, рядом с которой я буду чувствовать себя настоящим мужчиной». Я метался от одной девушки к другой, пытаясь найти ответ. Моим самым заветным желанием было стать героем для красавицы, именно этот образ стал для меня образом настоящего мужчины. Блай назвал это поиском Златовласки.

…Он увидел женщину и тут же понял, что это «она». Он разорвал все существовавшие на тот момент отношения и бросился на завоевание ее сердца, он ощущал сильное волнение, страсть, его сердце билось учащенно, он был как одержимый. Через несколько месяцев все прекратилось, она оказалась обычной женщиной. Он был озадачен и смущен. Потом… он увидел еще одно ослепительно красивое лицо, и к нему снова вернулась былая уверенность.

Iron John

Почему рассматривание порнографических журналов превращается у мужчин в одну из самых пагубных привычек? Безусловно, нельзя отрицать тот факт, что зрительные образы имеют очень сильное воздействие на мужчин, что картины и фотографии намного сильнее волнуют мужчин, чем женщин. Но есть и более глубокая причина, ведь соблазнительная красавица задевает вас за живое, пробуждает в вас страстное стремление к тому, чтобы вас признали настоящим мужчиной, хотя вы можете и не подозревать, что стремитесь к этому, она пробуждает в вас это стремление гораздо сильнее, чем кто-либо. Вы должны понимать, что дело не просто в красивых ногах и груди, дело даже не в хорошем сексе. Дело в мифологии. Посмотрите, до чего могут дойти мужчины в своих поисках Златовласки. Они сражаются ради красавицы на дуэли, они развязывают войны. Понимаете, каждый мужчина помнит о Еве. Ее образ преследует каждого из нас. И каким-то образом мы приходим к мысли, что если мы найдем ее, вернем ее, то вместе с ней вернем себе утраченную мужественность.

Помните мальчика Филиппа из кинофильма «Совершенный мир»? Помните, чего он боялся? Он боялся, что его пенис слишком маленький. Именно в этом для многих мужчин заключается недостаток мужественности. Позже, самым сильным страхом для мужчины становится страх импотенции. Если у него пропадает эрекция, то он уже не может считать себя настоящим мужчиной. С другой стороны, если с этим проблем нет, то мужчина чувствует себя полным сил.

Он ощущает в себе большой потенциал. Поверьте мне, для многих мужчин этот главный вопрос тесно связан с их пенисом. Если он кажется себе героем-любовником, значит, он и в самом деле герой. А что еще остается думать раненому, изголодавшемуся мужчине, когда буквально сотни красавиц готовы отдать себя ему? (Конечно, не только ему, но когда он один на один с фотографией, ему кажется, что только ему.) Невероятно, как много сценариев к кинофильмам построено на этой лжи. Найди красавицу, завоюй ее, переспи с ней, и ты — настоящий мужчина. Ты — Джеймс Бонд. Ты — мужик. Послушайте, о чем поет Брюс Спрингстин в своей песне «Тайный сад» (из сборника «Лучшие хиты», 1995 г.):

Она войти позволит в дом,

Лишь ночью постучи едва,

Себя позволит целовать,

Найди лишь нужные слова.

Лишь заплати ей — и она

Позволит овладеть собой.

Но у нее есть тайный сад,

Который спрятан в ней самой.

Там нежность в воздухе царит,

Туда войдете вы вдвоем.

Ты будешь с ней, чтоб осознать,

Что есть она и сад ее.

Но ты прочтешь в ее глазах,

Что ты — случайный гость,

Что у нее есть тайный сад,

Где все, о чем мечтаешь ты,

Где все, к чему стремишься ты,

Но от тебя оно, увы, за сотни тысяч верст.

Перевод Н. Бобровой

Это большое заблуждение, в котором есть доля глубокой истины. Ева — это сад, полный сладких плодов (см.: Песн. 4:16). Но у нее нет всего, что вы хотите, всего, что вам нужно — даже близко. Конечно, сотни тысяч верст всегда будут отделять все это от вас. Вы не сможете найти в этом саду то, что ищете, потому что этого там нет. Этого там нет. Вы никогда не найдете там ответа на ваш вопрос. Не поймите меня неправильно. Женщина — это очаровательное создание. Самое очаровательное из всего, что есть на земле. «Обнаженное женское тело — это частица вечности, которую взор мужчины не в силах вынести». Женщины возбуждают мужчин. И еще как. Стоит моей жене надеть облегающее платье, и я готов к действиям. Я весь в состоянии боевой готовности. Стоит ей нежно сказать мне, что я — настоящий мужчина, и я готов ради нее взобраться на небоскреб. Но женщины никогда не смогут дать мужчинам то, что делает их мужчинами. Это все равно что попросить жемчужину добыть вам буйвола. Или попросить, чтобы на поле прекрасных цветов «вырос» «джип». Это совершенно разные материи.

Когда мужчина приходит со своим вопросом к женщине, он либо становится зависимым от нее, либо теряет мужественность. Обычно происходит и то, и другое.

Дейв, чей отец выстрелил ему в самое сердце, когда назвал его «маменькиным сынком», пошел со своим вопросом к женщине. Позже он признался мне, что его страстью стали молоденькие девушки. Наверное, вы догадались почему — они менее «опасны». Юная девушка не вызывает в нем так много страхов. С ней он чувствует себя увереннее. Дейву неловко за свое пристрастие, но это не останавливает его. Ему кажется, что у молоденькой женщины он найдет ответ на свой вопрос, а он должен его найти. Однако он понимает, что его поиски бессмысленны. На днях он признался мне: «Даже если я женюсь на красивой женщине, я всегда буду знать, что где-то есть еще более красивая. Поэтому меня будет мучить вопрос, смогу ли я ее завоевать».

Это ложь. Как сказал Блай, это поиск, которому нет конца. «Перед нами источник глубокого отчаяния для многих мужчин и мучительных страданий для многих женщин». Как часто я был свидетелем подобных историй. Несколько лет назад брат моего друга буквально опустился на дно, после того как его бросила девушка. Он был удачливым парнем, спортивной звездой колледжа, а позже — подающим надежды молодым адвокатом. Но его отец, любитель выпить, вечно пропадающий на работе, оставил рану в его душе, потому что так и не дал своему сыну того, в чем тот нуждался. Так что, как многие из нас, молодой человек пошел в поисках ответа на свой вопрос к девушке. Когда она бросила его, то, как сказал мой друг, «у него как будто выбили почву из-под ног. Он резко опустился, стал много пить, курить. Даже уехал из страны. Его жизнь оказалась разбита».

Именно поэтому многие мужчины втайне боятся своих жен. Жена видит мужа таким, каким его не видит никто, спит с ним, знает, чего он стоит на самом деле. Если он дает ей право оценивать себя, то значит, он дает ей и право признать себя несостоятельным. Это смертельная ловушка. Один пастор рассказал мне, как долгие годы пытался угодить своей жене, а она постоянно была всем недовольна. «А что если не ей следует вас оценивать?» — предположил я. «Но она уверена, что именно ей… и я — неудачник». Другой мужчина, Ричард, почти сразу после свадьбы начал ругаться и скандалить со своей женой. Он всю жизнь представлял себя в образе Ромео, и его жена, следовательно, должна была походить на Джульетту. Когда же выяснилось, что она не похожа на желанную Златовласку, он пришел в ярость. Ведь это означало, что он вовсе не герой. Помню, как я увидел фотографию Джулии Робертс в простом платье и без макияжа. «Ого, — подумал я, — так она всего лишь обыкновенная женщина».

«Я была нужна ему для подтверждения его мужественности», — сказала мне одна молодая женщина о мужчине, с которым она встречалась. Встречалась раньше. Сначала он ей очень нравился, ей, безусловно, нравилась и причина, по которой его тянуло к ней. «Но именно поэтому я разорвала наши отношения». Я был удивлен ее проницательностью и смелостью. Такое редко встречается, особенно среди молодых девушек. Как приятно поначалу чувствовать, что все мысли мужчины вертятся вокруг тебя. Наверное, очень приятно ощущать себя кем-то вроде богини. Но в конце концов вся эта «романтика» становится очень утомительной для женщины. «Он постоянно говорил, что не знает, достаточно ли он мужествен, и обвинял меня в том, что я не даю ему подобной уверенности. Когда-нибудь он будет благодарить меня за то, что я его оставила».

Поразительно, но с этой точки зрения нам становятся более понятны причины гомосексуализма. Эти парни знают, что им не хватает мужской любви. Проблема в том, что они придают ей сексуальный характер.

Джозеф Николоси говорит, что гомосексуализм — это попытка залечить свою рану с помощью мужчины: либо с помощью мужской любви, которой не хватает, либо с помощью мужской силы, которой, как чувствуют многие мужчины, им недостает. Эти поиски тоже бесплодны, и поэтому чаще всего гомосексуальные отношения недолговечны, и геи переходят от одного партнера к другому. Многие из них страдают от депрессии и часто попадают в зависимость от чего-либо. Вступив на этот путь, они не могут найти то, что им нужно.

Почему я рассказал вам все это? Потому что мы не сможем услышать правильный ответ на свой главный вопрос до тех пор, пока не поймем, что уже получили неправильный. Если мы живем иллюзиями, как мы можем посмотреть в лицо реальности? Мы чувствуем голод; это чувство живет в нашей душе как неутолимая тоска, и неважно, чем мы пытаемся ее утолить. Если вы решите искать ответ у Евы, ваше сердце будет разбито. Теперь, по прошествии многих лет, я это понимаю. Вам не найти ответа у Евы. Вам не найти ответа и там, куда направляются многие мужчины в поисках своего «я». Есть лишь один источник, из которого вы можете получить этот ответ. И неважно, кому вы адресовали свой вопрос, вам придется снова вернуться к нему. Вам придется отправиться в путешествие. Это начало вашего пути.

Глава 6. Голос отца

Ни один человек в течение долгого времени не может наедине с собой быть одним, а с людьми другим, чтобы в конце концов не начать задумываться, каков же oн на самом деле.

Натаниель Готорн

Esse quam videri. Быть, а не казаться

Кто может дать мужчине его имя?

Джордж Макдоналд

Лето в восточном Орегоне, краю полыни, обычно бывает жарким, сухим и пыльным. Когда солнце стоит высоко, температура может подниматься выше тридцати градусов по Цельсию, поэтому тяжелая работа по возможности выполняется ранним утром или вечером, когда с долины у реки поднимается прохлада. Иногда, в самое пекло, мы чистили оросительные канавы, и я с великим удовольствием в них плескался. Я любил бегать в канаве, наблюдая, как мои джинсы промокают от теплой мутной воды. Но чаще всего мы возвращались в дом, чтобы выпить чашку холодного чая. Дедушка любил пить очень сладкий чай, как принято на юге. Обычно мы садились за кухонный стол, выпивали стакан или два холодного чая и обсуждали события, произошедшие этим утром, или говорили о том, сколько животных нам надо продать на аукционе, или о том, чем займемся вечером.

Однажды летним днем, мне тогда было тринадцать лет, мы с «папкой» вернулись домой, чтобы совершить ежедневный чайный ритуал. Неожиданно «папка» встал и подошел к окну. Окна кухни выходили на юг, и из них открывался вид на огромное поле люцерны и пастбище. Как большинство фермеров, «папка» сам косил траву на сено, чтобы зимой обеспечить кормом коров и лошадей. Я тоже подошел к окну и увидел, что один бычок ушел с пастбища и пасся на поле люцерны. Тут я вспомнил, как дедушка говорил, что для коров опасно набивать брюхо свежей люцерной, она разбухает у них в желудке, как дрожжевой хлеб, и может привести к разрыву одного из четырех желудочных отделов. Очевидно, что поведение бычка сильно рассердило «папку», так рассердиться мог только настоящий ковбой. Меня же это лишь позабавило. Я предвкушал приключение.

«Пойди-ка, оседлай Тони и загони этого бычка обратно», — сказал дедушка, садясь обратно на свой стул и закидывая ногу на ногу. Всем своим видом он ясно давал мне понять, что не пойдет со мной; точнее, что он вообще никуда не пойдет. Пока он наливал себе еще одну чашку чая, я пытался проанализировать, что же значили его слова. А значили они то, что я должен был поймать Тони, самого большого жеребца на ранчо. Я побаивался Тони, но мы с дедушкой знали, что он лучше всех может помочь мне в этом деле. Я должен был сам оседлать его и с его помощью загнать бычка обратно на пастбище. Один. Когда я наконец осознал, что мне предстоит сделать, я обнаружил, что прошло уже достаточно много времени и мне пора идти. Пока я шел к загону, мною владели два чувства и оба были достаточно сильные: страх и… гордость.

Большинство переломных моментов в жизни мы переживаем таким образом. Не могу вам сказать почему, но я знал, что пересекаю определенный рубеж на пути превращения из мальчика в мужчину. «Папка» верил в меня, и что бы я ни сказал, что бы ни сделал, тот факт, что он в меня верит, помог мне обрести уверенность в своих силах. В тот день я загнал бычка обратно на пастбище…

Необходимость инициации

Мужчине надо узнать свое имя. Ему надо узнать, что он может справиться с трудной ситуацией. Я употребляю здесь слово «узнать» не в модернистском, рационалистическом смысле. Я не имею в виду, что какая-то мысль проходит через кору головного мозга и у вас возникает определенный мысленный образ; так вы узнаёте о битве при Ватерлоо или об озоновом слое — так большинство людей «узнаёт» о Боге или христианских истинах. Я имею в виду глубинное знание, знание, которое вы получаете, когда где-то побывали, прочувствовали что-то, пережили сами незабываемым образом. Так Адам «познал жену свою», и она дала жизнь ребенку. Адам не узнал о Еве, он познал ее на уровне «плоти и крови». Существует знание о чем-то и знание чего-то. Когда дело касается нашего вопроса, нам нужно последнее.

Главный герой фильма «Гладиатор», повествующего о событиях II века нашей эры, — воин из Испании по имени Максимус. Он был командующим римской армией, генералом, которого любили солдаты и стареющий император Марк Аврелий. Подлый сын императора, Коммодус, узнает, что его отец планирует сделать своим преемником Максимуса, но прежде чем Марк Аврелий успевает назвать имя нового императора, Коммодус убивает своего отца. Он приговаривает Максимуса к немедленной казни, а его жену и сына к распятию и сожжению. Максимусу удается спастись, но он не успевает спасти свою семью. Он попадает к работорговцам, которые продают его для участия в гладиаторских боях. Обычно это означало смертный приговор, но не для Максимуса, отважного борца. Ему не просто удается выжить, он становится первым среди гладиаторов. В конце концов его привозят в Рим, чтобы он выступил в Колизее перед императором Коммодусом (который, конечно, считает Максимуса мертвым). После того как бойцы продемонстрировали необыкновенное мужество и бой завершился, император спускается на арену, чтобы поприветствовать гладиатора, чье лицо остается скрытым за шлемом.

Коммодус: Ты показал себя выдающимся борцом, испанец. Я не помню гладиаторов, равных тебе… Почему бы герою не показать нам свое лицо и не назвать свое настоящее имя? (Максимус молчит.) У тебя ведь есть имя?

Максимус: Меня зовут Гладиатор. (Он поворачивается и уходит.)

Коммодус: Как ты смеешь поворачиваться ко мне спиной?! Раб! Ты сейчас же снимешь свой шлем и назовешь свое имя.

Максимус: (Медленно, очень медленно поднимает шлем и поворачивается к своему врагу.) Мое имя Максимус Децимус Меридиус; Командующий Северной армией;

Генерал легионов Феликса; Верный слуга настоящего императора, Марка Аврелия;

Отец убитого сына; Муж убитой жены;

И я отомщу за себя, в этой жизни или в следующей.

Его ответ подобен мошной волне, которая становится все больше и все сильнее, прежде чем разбиться о берег. Куда должен отправиться мужчина, чтобы найти похожий ответ — чтобы узнать свое настоящее имя, имя, которое у него никогда никому не отнять? Это глубинное знание приходит только после инициации. Вам надо узнать, откуда вы родом; вам надо пройти через серию испытаний, чтобы проверить свою силу; вам нужно отправиться в путешествие; вам нужно встретиться лицом к лицу со своим врагом. Недавно один молодой человек пожаловался мне: «Я стал христианином, когда мне было пять лет, но никто никогда не показывал мне, что значит быть настоящим мужчиной». Сейчас он чувствует себя потерянным. Он пересек всю страну, чтобы оказаться рядом со своей девушкой, но она отвергла его, потому что он не знал, кто он такой и зачем живет. Таких, как он, бесчисленное множество, — мужчин, не прошедших обряд инициации.

Служителям церкви нравится думать, что именно в ней мужчины проходят обряд инициации, но это не так. К чему церковь призывает мужчину? Каким она хочет видеть его? Нравственным. Но этого совершенно недостаточно. Нравственность — это хорошо, но она не должна быть самоцелью. Павел сказал, что закон был для нас детоводителем ко Христу, но по пришествии веры мы уже не под руководством детоводителя, ибо мы сыны Божии (см.: Гал. 3:24–26). Сын не нуждается в законе, ему предлагается нечто гораздо большее. Ему даются ключи от машины, отец берет его с собой, чтобы выполнить опасную миссию. Меня поразила одна душещипательная сцена, которая произошла в конце Гражданской войны, сразу после битвы при Аппоматтоксе, когда генерал Улисс Симсон Грант окружил армию генерала Роберта Эдуарда Ли. Целых пять лет Ли вел армию Северной Вирджинии через самые тяжелые испытания, какие только могут выпасть на долю мужчины. Казалось бы, солдаты должны были радоваться, что все закончилось. Но люди Ли цеплялись за поводья его лошади и умоляли его не оставлять их, просили дать им еще один шанс «побить этих янки». Ли стал для них отцом, он дал этим мужчинам то, чего у большинства из них до этого не было, — индивидуальность и место в истории.

Каждому мужчине нужен такой человек, как Роберт Ли или как бригадный генерал 29-й дивизии: «Видели, как надо захватывать дом? Вам понятно? Теперь знаете, как это делается?» «Да, сэр». Нам нужен кто-то, похожий на моего дедушку, который мог бы научить нас «держаться в седле». Но Ли уже давно нет, бригадные генералы встречаются редко, и мой дедушка умер много лет назад. Куда нам идти? К кому обратиться? К самому неожиданному источнику.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: