Убийство великого князя Сергея Александрович

Убийство великого князя Сергея Александрович

Журнал «Ле пти паризьен»

В обстановке всеобщей растерянности, когда никто не знает, чего ожидать и к чему готовиться, по режиму наносят ужасающий удар революционеры. 4 февраля член «Боевой организации» Каляев взрывает царского дядю Сергея Александровича, многолетнего московского генерал-губернатора, одного из столпов реакции.

Убийство старшего члена императорской фамилии в Кремле, где короновались цари, чрезвычайно электризовало и без того нервную ситуацию. Ультраправая газета «Русское дело» пишет: «Все, что жаждет ниспровержения существующего строя, подняло голову, как никогда, и громко торжествует победу».

Наверху начались панические судороги – никак иначе нельзя назвать два взаимоисключающих постановления Николая, выпущенные одновременно: манифест об «искоренении крамолы» и рескрипт Булыгину о подготовке выборов в Думу. Весть о том, что в России наконец появится парламент, превратила прежнюю «крамолу» в совершенно легальный род занятий.

Пока Общество митингует и самоорганизуется, спорит о том, достаточно ли будет ограничиться конституционной монархией, ширится забастовочное движение, во многих сельских местностях бунтуют крестьяне, марксисты обсуждают вооруженное восстание, эсеры и анархисты устраивают новые теракты.

Летом беспорядки достигают нового, еще более высокого градуса: начинаются мятежи в вооруженных силах.

В июне взбунтовались матросы броненосца «Князь Потемкин-Таврический». Осенью произойдут восстания в Кронштадте и на крейсере «Очаков».

Это пока единичные эксцессы, однако в октябре антиправительственное движение обретает массовый и при этом скоординированный характер. Всеобщая железнодорожная забастовка, парализовавшая страну, перерастает во всероссийскую стачку, в которой участвует полтора миллиона человек.

В этой обстановке 17 октября выходит манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», предоставляющий россиянам все базовые демократические права: личности, совести, слова, собраний и политической деятельности. В исторической литературе преобладает мнение, что со стороны правительства это был акт слабости, приведший к еще большему подъему революционной активности. Но произошло нечто противоположное. Получив все то, чего оно так долго и упорно добивалось, Общество (где, напомню, тон задавали либералы) перенастроилось на «мирную борьбу» с режимом.

Поэтому всеобщая стачка закончилась, а вооруженное восстание в Москве, самом сердце России, так и осталось единственным эпизодом революционной войны.

Декабрьские события в Москве стали высшей точкой конфронтации.

Началось опять-таки с политической стачки. Совет рабочих депутатов не смог взять власть в городе, но сумел полностью дезорганизовать его жизнь. Ничего не работало, фонари не зажигались, с наступлением ранних зимних сумерек миллионная Москва погружалась во мрак. Генерал-губернатор Дубасов ввел чрезвычайное положение, но полицейских сил не хватало, а войска гарнизона были ненадежны (гренадеры чуть сами не присоединились к восстанию).

Девятого декабря повсюду возникли баррикады. Дружинники-боевики начали охоту на городовых.

Но в целом москвичи сидели по домам. Массовой поддержки революционеры не получили – ни от либеральной интеллигенции, ни от народа. Число повстанцев было невелико – тысяча, максимум полторы тысячи человек. Взять под контроль весь город они не могли. Возникло несколько опорных очагов восстания.

К 19 декабря правительственные войска закончили военную операцию, потеряв убитыми всего 15 человек: повстанцев погибло около сотни. Эта цифра свидетельствует о том, что бои носили локальный, скорее партизанский характер. Гораздо больше пострадало мирных обывателей («частных лиц»), оказавшихся под огнем обеих сторон.

Самый активный и хорошо организованный центр сопротивления находился в рабочем районе Пресня, на мебельной фабрике Шмита. Ее владелец Николай Шмит сыграл в драматических событиях очень важную, пожалуй, даже главную роль. Это был 22-летний недоучившийся студент, увлекшийся социалистическими идеями. За год до восстания он унаследовал отцовское предприятие и стал благоустраивать быт своих рабочих. Сначала Шмит оказывал революционерам денежную помощь, а когда они взяли курс на подготовку восстания, молодой человек создал у себя на фабрике дружину, закупив для нее оружие.

После того как из Петербурга прибыли войска и приступили к планомерному подавлению очагов сопротивления, шмитовская фабрика продержалась дольше всех. (Николай Шмит будет схвачен и год спустя покончит с собой в тюремной камере, но перед этим завещает все свое состояние РСДРП. )