Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Часть II. Краткий обзор Третьего Рейха 8 глава




Эрнст фон Заломон, писатель, служивший в дивизии генерала Эрхардта и участвовавший в убийстве В. Ратенау, так вспоминал об этом периоде: «Мы понимали, что первая серьёзная попытка национального движения, предпринятая сверху, со стороны государства изменить ситуацию в Германии (о чём мечтали деятели „консервативной революции“) провалилась по вине этого человека, Адольфа Гитлера»[40]. Однако, он, как и другие (например А. Мёлер) признаёт, что причиной было нежелание правых (а также отсутствие соответствующих способностей) воспользоваться теми же средствами, к которым прибегнул Гитлер для завоевания масс. Бессовестное использование масс, политизированных и доведённых до фанатизма при помощи пропаганды, претило их антидемагогической ментальности и казалось им «грязным» делом. Поэтому они уступили Гитлеру, который понял, что требовала сложившаяся ситуация. Как мы уже говорили, правые — хранители традиции — сделали ошибку, считая, что смогут использовать Гитлера в своих целях (как в свою очередь король Италии надеялся руками Муссолини совершить национальную революцию). В действительности, как мы видели, всё произошло наоборот.

 

III

 

Впрочем, несмотря на разрыв с прусской государственной традицией, в Третьем Рейхе сохранилось немало основных черт прусского характера и образа жизни. Именно они в период образования Второго Рейха, после того как Пруссия перестала быть независимым королевством оказали значительное влияние на формирование других областей Германии. Поэтому, если мы хотим найти конечную формулу успеха Третьего Рейха, необходимо обратиться к слиянию двух факторов. Первым стала фанатизация Volk, массы, с культом своего Führer'а, нередко доходившим почти до истерии. Достаточно вспомнить празднование Дней Партии в Нюрнберге и выступление Гесса, заместителя Фюрера, истерично скандирующего: «Германия — это Гитлер! Гитлер — это Германия!», и поддерживаемого неистовыми воплями сотен тысяч глоток — явное свидетельство подлинной одержимости. Однако, кроме фанатизма, разжигаемого великолепной постановкой грандиозных массовых собраний, которые оставляли поистине неизгладимое впечатление, существовал второй фактор — «прусский» дух. Его также старались сохранить как в коллективе, так и в самих партийных образованиях. Неизменным же хранителем этого духа оставался рейхсвер, «интегрированный» в Третий Рейх, но сохранивший при этом внутреннюю автономию и пытающийся держаться на определенной дистанции, когда Гитлер, честно говоря довольно сомнительным путем отстранив от командования генералов фон Бломберга и фон Фрича, сам занял их место.

Взаимодействие этих двух факторов обеспечивало единство гитлеровского государства и исключительную жертвенность его граждан. Глупо думать, что своим существованием оно было обязано лишь режиму террора и насилия. Этим не объяснить множество свершений и искреннего восхищения иностранцев, посетивших Германию, например, во время Олимпиады 1936 г., а также мужества, проявленного всем населением и армией, так что понадобилось шесть лет беспощадной войны и объединения почти всего мира в единый фронт для победы над Третьим Рейхом. Немцы держались до последнего, не жалуясь и не возмущаясь, подобно чудесной птице Феникс возрождаясь из пепла после каждого поражения. Гитлерюгенд — юноши, мобилизованные отнюдь не под дулом Гестапо, участвовали в безнадежной защите Берлина и отважно вступали в бой с чудовищными советскими танками Т-34, и всего одним подразделением вынудили отступить американскую танковую дивизию, нанеся ей тяжелые потери и заслужив Железные Кресты. Конечно, во многом это связано с фанатизмом, разжигаемым мастерством «великого мага», однако, одного этого объяснения явно недостаточно. Нельзя забывать о любви к дисциплине, духе безличного, героического самозабвения и верности, то есть о тех явлениях, которые связан со вторым из вышеуказанных факторов. Естественно, следует принять во внимание и мнение тех, кто обвинял Гитлера в злоупотреблении врожденными склонностями немцев, что толкнуло их на путь, ведущий к катастрофе.

Впрочем, подобные вопросы выходят за рамки нашего исследования. Поэтому попытаемся вкратце рассмотреть и дать оценку отдельным сторонам Третьего Рейха и его учреждениям.

В области социальной защиты малообеспеченных слоев населения гитлеровская Германия обогнала все нации. С ней могла поспорить лишь фашистская Италия. Этот аспект являлся одним из важнейших факторов политики Гитлера, стремившегося привлечь на свою сторону рабочий класс, которому он гарантировал максимум буржуазного благосостояния; одарив же его пошлым титулом «аристократии труда», он обеспечил его особую «сознательность». При этом, нередко забывали о чувстве меры и необходимости соблюдения дистанции во избежание наплыва самонадеянного плебса, который как настоящая чума наших дней расплодился в «обществе потребления». Массы Volksgenossen (соотечественников, букв. «народных товарищей»), «арийцы» из KdF (Kraft durch Freude — «Сила через радость», организация, занимавшаяся вопросами досуга, отдыха и развлечений), самонадеянность развитого и «депролетаризованного» берлинского рабочего вызывали дрожь ужаса при мысли о будущем Германии при подобном развитии[41].

Отдельные нацистские мероприятия, направленные на укрепление национал-социалистической солидарности, нередко имели принудительный характер, хотя им хотели придать видимость спонтанных. Наиболее неудачным в этом плане стало введение Arbeitsdienst, то есть трудовой повинности, которая законом от 25 июня 1935 г. была признана обязательной для всей молодежи, без различия пола. Благодаря стремлению сплотить Volksgemeinschaft, то есть народное сообщество, под знамёнами Volk (не без привкуса якобинского садизма), трудовая повинность, сначала добровольная, стала обязательной для всех. Каждому молодому человеку вменялось в обязанность заниматься физическим трудом в течение определенного времени в обществе сверстников, принадлежащих к различным слоям общества (так девушка из аристократической семьи могла оказаться рядом с крестьянкой или работницей на ферме или заводе). Естественно, нередко результат этого «средства национал-политического воспитания» оказывался прямо противоположным. Это не единственный случай тоталитарного вмешательства общественного в частное, что, на наш взгляд, заслуживает отрицательной оценки. Мы уже говорили об этом, рассматривая аналогичные мероприятия фашизма, как например, его концепцию морализаторского «этического государства», демографическую компанию, практически категорическое предписание обращения в разговоре на «voi»[42]. Неоспоримо наличие в нацизме пролетарского аспекта, что проявлялось в самой личности Гитлера, мало похожего на аристократический тип «господина» и не обладавшего «породой». Пролетарский аспект и вульгарность национал-социализма наиболее резко проявились в Австрии, после её присоединения к Рейху, когда спал пыл неосторожной «национальной» влюбленности австрийцев в «великую Германию».

Gleichschaltung, уравнительная интеграция в целях тотальной унификации, привела к отрицательным результатам и в других областях. Например, в принудительном порядке распустили студенческие корпорации, обычаи, традиции чести и сословный дух которых (особенно так называемых Korpsstudenten) благоприятствовали формированию характерных черт высшего сословия. Всю студенческую молодежь объединили в единую организацию, контролируемую партией.

В экономической сфере Гитлер провозгласил главенство политических проблем и соответствующего мировоззрения над экономикой. Он говорил: «Государство не имеет ничего общего с конкретной экономической концепцией или конкретным путем развития экономики», «Государство — это народный организм, а не экономическая формация». В Германии также сумели предотвратить опасность перерастания профсоюзного движения в политическую силу, способную подготовить путь для штурма государства со стороны марксизма. Гитлер писал: «национал-социалистический профсоюз — не орудие классовой борьбы, а орган профессионального представительства». Взяв власть в свои руки Гитлер отважно совершил решительный шаг. На следующий день после празднования 1 мая, торжественно отмеченного как «национальный праздник труда», (в подражание аналогичному мероприятию, проведённому итальянскими фашистами) с манифестацией, вызвавшей волну энтузиазма, внезапно были захвачены все помещения профсоюзов и на всякий случай арестованы отдельные руководители. Было заявлено, что «свободные» профсоюзы распускаются, а их имущество отчуждается в пользу государства. Исходя из сказанного нами по поводу аналогичных фашистских мероприятий, подобный шаг с нашей точки зрения несомненно заслуживает положительной оценки. Затем в Германии приступили к реорганизации труда и экономики путём «корпоративной» перестройки предприятий. Не будем особо останавливаться на данном аспекте нацистского законодательства, так как мы уже достаточно подробно говорили о нём при рассмотрении недостатков фашистского государственного корпоративизма. Особо отметим лишь то, что духом реформы (которой предшествовала переоценка средневековой органично-корпоративной структуры, осуществленная отдельными представителями «национальной революции», считавших «корпоративную революцию» неотъемлемым компонентом «третьего пути», вне рамок вырождающегося капитализма и марксизма) было преодоление классовости и классовой борьбы внутри каждого отдельного предприятия; на смену должна была прийти эффективность и солидарность интересов, залогом чему служило утверждение Führerprinzip'а, то есть основанных на взаимной преданности отношений между вождём (Führer, предприниматель) и его «дружиной» (рабочий коллектив, служащие). Специально назначенные партийные «доверенные лица» должны были улаживать возможные разногласия и следить за соблюдением национальных интересов. Предусматривалось также введение «суда чести». Согласно статье закона от 20 января 1934 г.: «На предприятии предприниматель, исполняющий функцию вождя (Führer) производства, а служащие и рабочие — его дружины (Gefolgschaft), должны заниматься конкретной работой для достижения целей предприятия и общей пользы нации и государства». Неполадки в работе крупного производства считались не просто частным делом, но почти политическим преступлением. Был создан «Немецкий Трудовой фронт», впрочем, вступление в него не считалось обязательным. В общем, трудовое нацистское законодательство не было чрезмерно регламентировано как фашистская трудовая Хартия. Уже в первоначальной программе национал-социалистической партии стояло требование Brechung der Zinsknechtschaft, что можно перевести как отмену эксплуатации, осуществляемой капиталом посредством процентных налогов. Другими словами, уважением пользовался капиталист-предприниматель, авторитет которого даже укреплялся своего рода морально-политическим одобрением, однако капиталист-финансист «еврейского типа», чуждый производственному процессу, категорически отвергался. Это также можно записать в актив национал-социализму.

Впрочем, новое законодательство Третьего Рейха предоставляло частной экономике широкую свободу. Остались гигантские индустриальные комплексы, внутри которых стремились укрепить свойственное им чувство солидарности всех элементов производства, отчасти подорванное марксизмом и синдикализмом. Не было ни национализации, ни социализации. В связи с этим отказались от некоторых радикальных положений партийной программы (ст. 13 и 14). В этой области удалось сохранить чувство меры, что позволило некоторым обвинить Гитлера в сговоре с «баронами индустрии». На самом деле речь шла о национальном объединении, в рамках которого каждый занимал своё место и был совершенно волен в своих действиях, если брал на себя личную ответственность за их последствия. Эта система продемонстрировала максимальную эффективность, преодолев все испытания. Была окончательно ликвидирована безработица. Более того, нередко не хватало рабочих рук для реализации планов, нацеленных на возрождение национального могущества.

В торговой политике Третий Рейх следовал принципу автаркии ради обеспечения максимальной экономической независимости. Шахт, представитель правых, внёсший значительный вклад в оздоровление национальной экономики, ввёл правило, согласно которому «покупать надо не у тех стран, где больше дешёвых товаров, а у тех, поставки которых будут максимально оплачены собственным экспортом».

Следующей положительной стороной Третьего Рейха следует считать его меры по защите крестьянства. Однако, при этом необходимо учитывать, что центрально-европейскому крестьянству удалось сохранить своё чувство достоинства в отличие от крестьянства латино-средиземноморского, где «крестьянин» стал практически синонимом нищего. Немецкий крестьянин мог с гордостью сказать: «Я из старинного крестьянского рода». Гитлер назначил министром Рейха по сельскому хозяйству Р. Вальтера Дарре, выдвинувшего лозунг: «Кровь и Почва». Лояльный крестьянин-землевладелец считался источником наиболее чистых по крови, расе народных сил. Дарре даже написал книгу, где ссылаясь на древние индоевропейские («арийские») цивилизации, пытался доказать эту идею (другая его книга, опубликованная в 1929 г., называлась «Новая знать, основанная на крови и почве»). В Германии у этой идеи было множество предшественников. Например, «антимодернистские» концепции В. Г. Райхля, который видел в крестьянстве единственный, помимо дворянства, общественный слой «не лишённый корней». Утверждался принцип «свободы земли от денег», который пытались претворить на практике в отдельных «колониях» (Siedlungen). Ещё в конце прошлого века вышел пользовавшийся довольно широкой популярностью роман В. фон Поленца «Бондарь» («Der Büttnerbauer»), где описывалась трагедия старого крестьянина, наследственная земля которого из-за долгов, в которые он вынужден был залезть, была сначала заложена, а потом продана кредитором (евреем — использовался один из традиционных типажей еврея) группе спекулянтов, построивших на ней фабрику. Увидев это, крестьянин покончил жизнь самоубийством. 8 период Веймарской республики в некоторых областях случались даже крестьянские бунты против изъятия и закладывания земель, вызванного не только неуплатой долгов, но и непосильным налоговым бременем.

Третий Рейх не был противником индустриализации, однако при этом он энергично пытался избежать «лишения корней» крестьянства (и его массового переселения в города), ограждая естественную основу его существования не только от экспроприации и экономической спекуляции, но также от раздробления и задолженностей. За основу была взята Erbhof, то есть усадьба или земельное владение, неотчуждаемое и передаваемое по наследству в руки единственного наиболее умелого наследника (в полном согласии с древними обычаями). Заботились о сохранении на протяжении поколений «родового наследства в руках свободных крестьян». Государство готово было прийти на помощь, когда обстоятельства угрожали существованию и целостности Erbhof. Экспроприация и передел владения производились лишь в редких случаях нерадивости или плохого управления. На большие земельные владения распространялся тот же принцип. Действительно, традиционной основой юнкерства было земельное владение, по-прежнему сохранившее практически феодальную основу. Таким образом, Третий Рейх отчасти стал продолжателем дела Фридриха Великого, который в 1748 г. издал законы, запрещавшие отчуждение и продажу земли, передачу её в руки денежного и спекулянтского буржуазного сословия, Земля могла отчуждаться лишь в пользу государства. Стоит ли говорить, что с нашей точки зрения данные инициативы Третьего Рейха, имевшие подчёркнуто антимодернистский, но ничуть не «тоталитарный» характера, заслуживают положительной оценки. Хорошим подтверждением тому служит бедственное состояние, в котором благодаря демократической свободе оказалось в Италии сельское хозяйство и деревня (что, правда, вызвано также отсутствием традиции).

 

IV

 

Теперь вкратце рассмотрим, как в Третьем Рейхе обстояли дела с расовым и, в частности, еврейским вопросом, а также с проблемой мировоззрения. Говоря об особом значении Volk, мы уже указывали на расовую основу этого понятия, что вело к своего рода «племенному» или «этническому национализму». Уже первая программа национал-социалистической партии предусматривала различие на расово-биологической основе между настоящим гражданином (Reichsbürger) и «подданным» (Staatsangehöriger). Четвёртый пункт гласил: «Полноправным гражданином является лишь соотечественник (Volksgenosse), немец по крови, независимо от религиозного вероисповедания». Термин «подданный государства» являлся чисто юридическим; так называли тех, кто был связан с государством простой формальной принадлежностью, чтобы отделить их от иностранцев. Гитлера считал нелепостью, что на протяжении долгих лет расово-этнический аспект гражданства совершенно не принимался во внимание; что принятие гражданства было равноценно «вступлению в клуб автолюбителей» и хватало «лишь прошения, чтобы по золе чиновника произошло то, что даже Небесам не под силу: один росчерк пера и зулус или монгол становится настоящим немцем». Рождение на немецкой территории давало право на звание «подданный», но не позволяло занимать общественные должности или заниматься политической деятельностью. Согласно воззрениям Гитлера, изложенным в «Mein Kampf», на звание «гражданина», истинного члена Рейха мог претендовать лишь тот, кто кроме коренного происхождения, обладал хорошим физическим здоровьем и был предан Volksgemeinschaft, то есть народному сообществу, что торжественно подтверждалось клятвой. Лишь в этом случае выдавалось «удостоверение гражданства», которое являлось как бы «узами, соединяющими все сословия и уничтожающими все различия», «Быть членом Рейха — большая честь, чем быть главой иностранного государства» — утверждал Гитлер. Подобные его высказывания, выдержанные в чисто плебейском духе, привели к тому, что у любого немца, если только он не родился от смешанного брака с «неарийцем» или евреем, закружилась голова. В шестой статье первоначальной программы национал-социалистической партии говорилось: «Правом решающего голоса в управлении государством обладает лишь гражданин, соплеменник. Поэтому мы требуем, чтобы на всех общественных должностях в Рейхе, его провинциях и областях стоял гражданин Рейха».

После прихода к власти началась реализация указанной программы. Все служащие, не соответствующие определению «соплеменника» (под которое попадал лишь тот, у кого на протяжении трёх поколений не было предков еврейского или неарийского происхождения) были отправлены в отставку. Аналогичные меры предприняли по отношению к служащим-«арийцам», состоявшим в браке с представителями неарийской расы. Им был предоставлен выбор: развестись или потерять место. Поначалу действовало исключение для фронтовиков и родственников погибших в первой мировой войне. Иногда по решению специального отдела министерства внутренних дел делали исключение и для служащих, работавших за границей, исходя из практических соображений в каждом конкретном случае. Были также исключения, продиктованные государственными интересами: за особые заслуги перед Рейхом присваивался забавный титул Ehrenarier, то есть «почётный ариец». Не мешало бы ввести и звание Ehrenjude — «почётный еврей», «почётный левантиец» и т. д. для тех, кто был «арийцем» с биологической точки зрения, но не был таковым по характеру, поведению и духу.

Законом предусматривались аналогичные меры не только в политической и государственной сфере, но также в культурной, профессиональной и даже религиозной областях, что стало причиной конфликтов как с католиками, так и протестантами, поскольку в Третьем Рейхе согласно «арийской статье» священники и другие религиозные служители обоих Церквей, имевшие среди своих предков до третьего поколения неарийцев, не могли быть возведены в сан и исполнять свои обязанности. Безусловно это было неприемлемо с христианской точки зрения, утверждающей равенство всех тварей Божьих и надрасовый характер священничества, в католичестве даруемый лишь посвящением. Нововведение одобрили лишь так называемые немецкие христиане протестантского толка, принявшие аналогичные законы и выбиравшие епископов, который подчинялись главному епископу Рейха, в свою очередь обязанного присягнуть на верность главе государства, то есть Гитлеру. В том же ключе развивались идеи, связанные с созданием «национальной немецкой Церкви» (Розенберг, Хауэр, Бергман и пр.).

Расистская идея наложила неизгладимый отпечаток на проводимую политику. Гитлер писал: «Государство — это не цель, но средство. Оно является предварительным условием для создания высшего человеческого общества, но не началом, созидающим данное общество. Этим началом или причиной является исключительно наличие расы, способной к созданию цивилизации. Даже если бы на земле нашлась сотня образцовых государств, то в случае исчезновения арийца, носителя цивилизации, не осталось бы ни одного общества, находящегося на духовной высоте современных высших наций… С максимальной тщательностью необходимо отличать государство, каковое есть „сосуд“, от расы, то есть „содержимого“. Сосуд имеет смысл лишь если он пригоден содержать и охранять содержимое; в любом другом случае его существование бессмысленно». Таким образом, первостепенной задачей государства считалась «защита расы». Поэтому были приняты так называемые «законы по защите немецкой крови и чести». Были запрещены смешанные браки и даже внебрачные связи во избежание отрицательных последствий, тем самым пытались предохранить расовую сущность граждан Рейха от дальнейшего кровосмешения. Помимо того были предприняты различные евгенические меры с целью предотвращения рождаемости неполноценного потомства и у самих немцев-арийцев.

Огромное значение в данном вопросе сыграли «миф» и смешение понятий «раса» и нация (что по сути равноценно демократизации и деградации самого понятия расы). Вдобавок не сочли нужным дать положительное, духовное определение «арийства». Каждому немцу внушалось, что именно он является тем самым «арийцем», которому приписывалось создание и происхождение всякой высшей цивилизации. Это стало причиной более чем пагубного националистического опьянения (абсолютно чуждого традиционному правому мышлению), которое, несмотря на его неоспоримую эффективность в плане эмоциональной мобилизации немецких масс, в конечном счёте привело к негативным последствиям, что отразилось, например, на политике, проводимой нацистской Германией на оккупированных территориях, о чём мы поговорим в дальнейшем. Наиболее серьёзные авторы-расологи, говоря об «арийце», подразумевали довольно широко распространенный тип, частным видом которого являлись немцы (а также «германцы»). Х.С. Чемберлен, которым восхищался главный идеолог нацизма А. Розенберг, относил «арийца» к «кельтско-немецко-славянскому комплексу».

Таким образом в национал-социалистической пропаганде и в самом законодательстве не было дано чёткого определения концепции расы (более того, смысл её был значительно искажен). Несмотря на это, в Третьем Рейхе, хотя и полуофициально, имелись сторонники иного, более избирательного подхода к расовому вопросу. По этому поводу читатель может обратиться к сказанному нами ранее о смысле, целях и положительных аспектах фашистского «расизма». В целом расизм был простым средством укрепления национального самосознания; в этом смысле он мало отличался от свойственного представителям Британской Империи отношения к другим расам). Однако, современная расовая доктрина делит человечество не только на крупные антропологические группы, но и на отдельные подгруппы внутри «расы», в том числе внутри белой или «арийской» расы. С этой точки зрения Германия представляет собой не единый, чистый и однородный расовый тип, но смесь множества «рас» (в более избирательном смысле). Это был переход к расизму, так сказать второй ступени. Коллективизм Volk и арийско-немецкого Volksgemeinschaft, требующий разграничения, защиты и тотальной идеологической обработки, преодолевался идеей, согласно которой не все расовые компоненты немецкого народа обладают одинаковой ценностью; наиболее качественным, высшим элементом является северная, или нордическая раса. Предусматривались меры, направленные на усиление роли нордической расы и обеспечение ей главенствующего положения в Третьем Рейхе. Возник термин Aufnordung, то есть «нордизации» немецкого народа, но уже не на биологической основе, а с учётом определенных типических черт и мировоззрения. Хотя, как было сказано, в Третьем Рейхе указанная идея не получила официального признания, она всё же пользовалась симпатией в верхах и ей придавалось особое значение при формировании организаций типа СС, к чему мы ещё вернёмся.

Как бы то ни было, у простого немца имелось более чем достаточно поводов для иронии; сам Гитлер, как расовый тип, никак не походил на чистый «нордический» тип, так же как и его ближайшие соратники и партийные боссы: Геббельс, Гиммлер, Лей, Борман и пр. (в лучшем случае к этому типу можно было отнести Розенберга, Гейдриха и фон Шираха), Безусловно, нордического происхождения были Гинденбург и Бисмарк, а в пруссачестве нордический элемент смешивался с «восточным» (славянским). Нордический тип был широко представлен среди представителей офицерского сословия, аристократии и жителей отдельных сельских провинций.

С нашей точки зрения, немецкий расизм в целом с его арийско-немецкой самонадеянностью, согласно которой, по словам Гитлера, «быть частицей Рейха более почётно, чем государем иностранного государства», можно считать демагогическим отклонением. Тем не менее, с правой точки зрения укрепление взвешенного расового самосознания и достоинства несомненно является целительной мерой, особенно учитывая то состояние, до которого докатились сегодня многие «белые» с их преклонением перед неграми и другими цветными, антиколониальным психозом, навязчивой болтовней об «интеграции» и прочими подобными идеями, свидетельствующими о внутреннем упадке Европы и Запада. Говоря о фашизме, мы признали, что средоточием общего процесса кристаллизации, очищения и формирования субстанции нации должен стать идеал нового высшего человеческого типа, но при этом необходимо сделать упор на концепции «духовной расы», а не на биологическом аспекте. К сожалению, именно последний возобладал в национал-социалистическом расизме, что породило множество недоразумений. Извращенная склонность современного человека к «наукообразному» мышлению привела к выводу, что достаточно применить определенные профилактические и евгенические меры, препятствующие дальнейшему расовому смешению, чтобы едва ли не автоматически возродились исчезнувшие добродетели и их носитель — человек-творец высшей цивилизации. Однако, такие народы как шведы, норвежцы или голландцы по сей день сохранили высокий уровень расовой (даже «нордической») чистоты, но внутренне они практически угасли, духовно выродились и утратили прежние достоинства.

Юдофобство национал-социализма — один из существенных вопросов, о котором нельзя умолчать в данной работе, однако этот аспект требует адекватного углубления. Для Гитлера еврей являлся смертельным врагом арийской расы и, в частности, немецкого народа, носителем заразных крамольных идей, гибельных для цивилизаций и обществ, в которых он пытается добиться власти и влияния. Приходиться признать, что для Гитлера антисемитизм был настоящей навязчивой идеей, однако сложно выявить причины этой одержимости, иной раз принимавшей параноидальные формы и приведшей к трагическим последствиям. В своих писаниях и речах Гитлер неизменно видел в еврее причину всякого зла. Он всерьёз верил, что еврей — единственное препятствие на пути реализации немецкого национал-социалистического идеала общества, и эта фантазия стала важнейшим элементом его пропаганды. Для него как марксизм с большевизмом, так и западная «капиталистическая плутократия» и масонство были творением и орудием еврейства. Подобные воззрения уже в то время можно было назвать односторонними. Возникает вопрос, не стал ли Гитлер со своей «навязчивой идеей» жертвой тактики «оккультной войны», о которой мы говорили в другой нашей книге[43], тактики, заключающейся в том, что всё внимание переводят на частный сектор, где также имеются силы, требующие противоборства, тем самым, отвлекая от других областей, где благодаря этому они могут действовать практически беспрепятственно. Мы не хотим сказать, что еврейской проблемы не существует вообще, и к оной мы скоро вернёмся. Но в истолковании Гитлера, опиравшегося на идеи своих предшественников из пресловутого «Немецкого Движения», антисемитизм перерастал в фанатическую одержимость, что стало свидетельством отсутствия внутреннего контроля и оставило трудноизгладимое пятно на репутации Третьего Рейха. Именно Гитлер стал причиной широко распространённого заблуждения, согласно которому расизм и антисемитизм считаются практически синонимами.

Поведение Гитлера породило своего рода дьявольский порочный круг. Его высказывания по поводу евреев и борьбы с ними, содержащиеся уже в первой программе партии, не могли не восстановить против Германии всё международное еврейство (чьё противоборство возрастало по мере усиления нацизма), которое, к слову сказать, контролировало большинство крупных информационных агентств. Их пропаганда, в свою очередь, давала предлог Гитлеру для дальнейшего усиления антисемитских мер. Как мы уже говорили в Германии (в отличие от Польши и России, славящихся массовыми и жестокими преследованиями евреев, известными как погромы), кроме упомянутого «Немецкого Движения», большинство населения не испытывало по отношению к евреям неприязни, хотя и не питало к ним особой любви. Поначалу в нацистском Третьем Рейхе антисемитизм ограничивался бойкотом евреев, в будущем, видимо, предполагалось нечто вроде апартеида. Еврей не признавался членом Volksgemeinschaft, народного сообщества, он был лишь подданным неарийской расы, вроде иностранного гостя (для Гитлера евреи были не немцами другой религиозной конфессии, но народом в себе). Предполагалось, что евреи будут жить отдельно, иметь свою торговлю, профессии, школы и т. д., вне арийского общества. Также намеревались наложить запрет на те виды их деятельности, которые были признаны паразитическими, материалистическими и спекулянтскими. Евреям, которым подобная перспектива была не по душе, предоставлялось право покинуть Рейх, однако, оставив всё нажитое состояние. Стоит напомнить о том (сегодня об этом предпочитают молчать), что во многих странах они отнюдь не стали желанными гостями, получение виз было связано с немалыми сложностями. Например, хорошо известна трагедия парохода с высланными немецкими евреями, который был задержан на границе территориальных вод США, так что в конце концов им пришлось в отчаянии затопить себя вместе с кораблем. Можно вспомнить и другой случай, произошедший во время войны, когда масса венгерских и сбежавших в Венгрию евреев могла бы избежать трагической участи, если бы во время переговоров с командованием СС (устроенных, кстати, именно по инициативе последнего) британское правительство не отказалось принять их в Египте. В общем, идеальным решением еврейской проблемы считалось избавление от них. Намеревались дать им землю, для этих целей предлагался, например, Мадагаскар. Впрочем, известно, что возникшее впоследствии государство Израиль, реализуя на практике идеи «сионизма», менее всего заботится об осуществлении своей миссии по «собиранию евреев». Современные исследователи еврейского вопроса (несмотря на то, что испытанные евреями преследования, сделали эту тематику своеобразным «табу») считают, что наиболее опасные евреи отнюдь не склонны возвращаться в родные Палестины, но предпочитают оставаться в тех странах, где они укоренились, поскольку именно в них они обладают более привлекательными возможностями и абсолютной свободой действий.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...