 |
Вдоль стены люди идут в город. Много людей. Сердце в груди девушки бьётся всё быстрей. Сознание заполняет низкий гул, словно множество голосов говорит разом. И она улыбается.
|
|
|
|
Сюзанна Вейн
Штрих-кодовая татуировка
Штрих-код – 1
Название: Сюзанна Вейн, "Штрих-кодовая татуировка", 2004
Оригинальное название: Suzanne Weyn "The Bar Code Tattoo", 2004
Серия: Штрих-код. Книга 1
Глав в книге: 28
Переводчик: Kuro-rin
Редактирование: Romano_ff
Переведено для группы - https://vk.com/justread_kurorin
Индивидуальность или соответствие?
Личность или общность?
Свобода или контроль
Штрих-кодовая татуировка. Она есть у каждого. Говорят, она облегчит вашу жизнь. Принесет стабильность. Станет вашей личностью.
А что если сказать "нет"? Что если ты не хочешь становиться кодом? Это решение изменяет всю жизнь Кейлы. В школе она становится изгоем, родные попадают в опасность. И нет иного выбора – только бежать... чтобы выжить.
С любовью – Диане, Рэю и Биллу Гонсалез.
А также передаю огромную благодарность
Трише Гамильтон, Дэвиду Левитону и Дэвиду Янгу.
Спасибо за вашу помощь в написании этой истории.
— Сюзанна Вейн
ЧАСТЬ 1
"…у человека можно отнять всё, кроме одного: последней его свободы – при любых обстоятельствах выбрать свою собственную позицию, свой собственный путь".
Виктор Э. Франкл
Человек в поисках смысла
ГЛАВА 1
На улице шёл дождь, и капли барабанили по стеклу. Сидящий за металлическим столом методист что-то говорил. Всё болтал и болтал. Свет в его кабинете был слишком ярок.
Плохие новости, которые пытался поведать мужчина, она проглотила уже минут пятнадцать назад. " А сейчас стоило бы тебе заткнуться", – подумала девушка. Но методист всё продолжал что-то рассказывать.
Полный наигранного сочувствия, как раз для подобного момента, мужчина покачал головой. Такое нельзя было принять за чистую монету – он же практически не знал девушку. Насколько тогда мог сочувствовать ей на самом деле?
|
|
|
– К сожалению, Кейла, – сказал методист, – я не встречал случаев, когда художественная стипендия была бы выдана студенту со слабым навыком работы на компьютере, по крайней мере, после 2020 года. Вам не стоит даже надеяться её получить или хотя бы поступить в одну из художественных школ, куда подавали заявки. Такова правда жизни.
Мистер Керр подтянул рукав чуть выше, и взгляд девушки зацепился за небольшой прямоугольник кожи на внутренней стороне его левого запястья, покрытый прямыми чёрными линиями.
Штрих-кодовая татуировка.
Конечно, подобную она видела не в первый раз. В этом году всем ребятам в её классе исполнилось семнадцать – в этом возрасте человек получает право на штрих-код. В день своего рождения каждый её одноклассник перво-наперво сходил и получил татуировку. Всем – даже взрослым – сделали их. И родителям Кейлы тоже, семь месяцев назад.
И хотя девушка видела эти татуировки повсеместно, они всё ещё её завораживали. Так странно – быть отмаркированным, словно коробка с хлопьями. Неужто люди не против, чтобы их считали всего лишь очередным товаром, словно те, что стоят на прилавках? Ведь человек должен быть чем-то большим…
Даже не подозревая о взгляде Кейлы, направленном на его запястье, методист продолжал говорить.
За окном всё так же лил дождь. Девушка повернулась на стуле, чтобы лучше разглядеть: по стеклу ручьями текла вода.
А потом Кейла…
В небе пронёсся самолёт. Очень низко – девушка никогда не видела похожих самолётов.
Она в лесу за пределами большого города. Высокие белые здания стремятся к небесам. Город окружает плотная светящаяся стена высотой примерно в пять метров. Здесь, рядом с девушкой, есть кто-то ещё. Он стоит за спиной – она чувствует это, но не оборачивается, чтобы посмотреть, кто же там.
|
|
|
Вдоль стены люди идут в город. Много людей. Сердце в груди девушки бьётся всё быстрей. Сознание заполняет низкий гул, словно множество голосов говорит разом. И она улыбается.
Она с трудом моргнула. Мистер Керр уже не говорил. Единственным звуком, разрывающим тишину, был шум дождя. Методист смотрел на девушку с противоположного конца стола.
– Простите, – извинилась она, скоро натягивая на лицо напряжённую полуулыбку. "Что это было?" – удивилась девушка.
– Так вы поняли, что я имею в виду? – спросил мужчина.
Кейла кивнула. Она поняла уже целую вечность назад, когда он только начал: "в мире искусства нет места талантливым художникам, не умеющим пользоваться компьютером".
Именно к этому сводилась вся речь, хотя, конечно, методист посчитал, что должен предоставить девушке полное объяснение. И пусть слышала она только его половину, всё прекрасно поняла.
Само объяснение было примерно таким: "Лишь пара самых опытных художников понадобилась, чтобы внести картины в интерактивную художественную базу данных. Эти электронные изображения и использовались для создания всех остальных работ. Ни одна художественная школа не присудит стипендию студенту, который плох в информационных технологиях – такому, как она".
Когда девушка только поняла, о чём ей говорят, она ощутила себя персонажем видеоигры.
Бац! Удар! Прямое попадание!
Кейла Рид разбита вдребезги.
Game Over! Game Over! Game Over!
До встречи в начале игры.
Впрочем, она не была такой уж неудачницей. По крайней мере, стоит побороться. "Вперёд, чёрт возьми!" Наклонившись, девушка через стол дотянулась до экрана компьютера и указала на свои оценки, отображённые там.
– У меня отличные оценки по всем художественным предметам. Голографический Веб-дизайн – высшая. Продвинутый уровень MTML – высшая. Я даже в свободное время брала дополнительные уроки по Повышенному AFL и могу теперь добавлять к картинам собственные саундтреки. Это ведь важные факты, не так ли?
– Я понимаю, но взгляните на это: отметки по информационным технологиям, – парировал мужчина. – Компьютерные понятия – неудовлетворительно. Электронные методы и Сбор данных – тоже. Такие оценки в связанных с компьютерами предметах не впечатлят школы. По сути, если вы получите ещё одну неудовлетворительную отметку, то не сможете даже окончить этот год.
|
|
|
– Но всё это никакого отношения к искусству не имеет. Наверное, мне стоит чаще появляться на данных занятиях. Но они такие скучные. Можете даже протестировать меня – уже знаю большую часть того, что дают на уроках, – отбивалась девушка.
– Боюсь, это невозможно.
– А что если я получу рекомендации от своих учителей по дизайну? Они все говорят, что у меня множество талантов. Я увлечена искусством с девятого класса. И во время занятий по информатике уходила, чтобы порисовать. Знаю, всем плевать, умеешь ли ты рисовать. Но всё же… в искусстве можно сделать в разы больше того, что умеет компьютер.
– Кейла, моя работа в том, чтобы предупредить вас, как со стороны видят эту ситуацию школы, – сказал методист, и в его глазах девушка приметила нечто, означающее, казалось, конец всему. Он не собирался ничем ей помогать.
– Спасибо, что позволили мне узнать… обо всём этом, – Кейла поднялась.
Она действительно должна была поскорей убраться из кабинета методиста. Девушке было необходимо найти место, где можно было бы покричать, проплакаться и, возможно, даже пнуть что-либо.
Мужчина тоже поднялся:
– Но вы всё ещё можете поступить в художественный колледж без стипендии. Для вас это возможно?
– К сожалению, нет, – ответила она.
– Жаль, что вы не обратились за Федеральным грантом Глобал-1 в начале года, – заметил методист.
– Тогда мне было не до этого, – сказала ему она. В голове мелькнули предостерегающие мысли: "Я не хочу это обсуждать. Смени тему". Разговоры о ситуации в семье расстраивали. Да и к тому же не его это ума дело.
– Да? – спросил мужчина. – У вас дома проблемы? Хотите об этом поговорить? – взгляд его потеплел, пропитываясь тем внезапным наигранным сочувствием ещё сильней.
Мужчина протянул руки в жесте, показывающем, что хочет быть полезным, понимающим. Рукав его приподнялся, и Кейла вновь заметила ряд прямых линий, вытатуированный на внутренней стороне запястья.
|
|
|
Интересно, раз у этого мужчины есть штрих-код, может ли он ответить ей, почему эта татуировка ввела отца девушки в такую глубокую депрессию, что тот после её получения даже не потрудился ходить на работу?
– Татуировка, – начала Кейла, – что вы думаете о ней?
Методиста вопрос озадачил. Он явно не ожидал, что девушка спросит такое. Но вот лицо его расслабилась, на губах появилась улыбка:
– Думаю, это удобно. Все мои банковские пароли и идентификационные номера закодированы прямо здесь. Если я вдруг попаду в больницу, то необходимая медикам информация и счета для оплаты лечения найдутся на руке, – он улыбнулся. – Никакой путаницы.
Девушка вернула вежливую улыбку.
– Но разве они не могут получить всю ту же информацию, просканировав радужку? – спросила она. Сейчас сканирование радужки использовалось везде: с его помощью открывали двери, персонализировали компьютеры и даже проверяли личность в аэропортах.
– Оно лишь подтверждает, что ты – это ты, – заметил мистер Керр. – И не даёт всей остальной информации.
Он явно одобрил собственную татуировку и не мог даже догадываться, почему она так подкосила отца девушки – так же, как не могла догадаться и сама Кейла. Конечно, такая татуировка лишала индивидуальности и, по мнению девушки, унижала. Но ведь отец был уже в курсе всего этого, когда делал тату. "Что же случилось потом?" – хотелось бы ей знать. Что свело его с ума?
– Вы бы хотели поговорить ещё о чём-то? – спросил мистер Керр. – Желаете что-либо узнать?
"Ничего из того, что ты можешь мне поведать", – подумала девушка.
– Нет, ничего. Спасибо, – она кивнула на прощание и направилась вперёд по пустому коридору, не зная, что теперь делать.
Путь в художественную школу закрыт.
Вот она – простая истина.
Всю жизнь девушка заблуждалась, что пойдёт в художественный колледж или в школу дизайна. У неё была целая коробка памятных лент, сертификатов и других полученных за картины призов. Каждое лето она проводила в Институте Искусств в Гаррисоне, практикуясь в рисунке и живописи, изучая всевозможные новые техники рисования. Но прошедшее лето было последним в старшей школе, а значит, последний раз девушка имела право принять участие в этой программе. Кейла всегда считала, что отучится в художественной школе, а потом получит тесно связанную с правительством работу по Государственной Программе Живописи. Но ведь они берут только студентов двенадцати лучших художественных школ! И что ей теперь остаётся делать?
Коридор был пуст. Впрочем, через несколько минут прозвенит звонок, выпуская из классов потоки учеников. Встреча с мистером Керром выпала как раз на обеденное время, но есть Кейле совершенно не хотелось, так же, как и столкнуться сейчас с кем-либо из знакомых. И вместо того, чтобы пойти в столовую, она направилась в сторону ближайшего лестничного пролёта – тихого местечка, где можно было спрятаться от всего.
|
|
|
Девушка присела на ступеньки, ощутив их холод через ткань своих неоново-голубых брючек. Её прямые каштановые волосы, в которых виднелись яркие кобальтово-синие пряди, качнулись, когда Кейла подпёрла руками подбородок.
Сидя здесь и слушая, как по стеклу бьют капли дождя, всё ещё льющего на улице, она с головой погрузилась в воспоминания. Внутренние картины мелькали перед глазами в совершенном беспорядке. Обрывки разговора. Чьи-то фигуры на фоне солнца. Сцены из собственного жизненного фильма проносились в космосе её сознания. Именно так Кейла обычно и думала – образами, а не словами.
Перед глазами появился кадр, где её отец внимательно рассматривает штрих-кодовую татуировку на своём запястье. В его тёмных глазах пустота.
Очередная картина, всплывшая в сознании – как движутся губы матери, складываясь в слова: "Джо, почему ты не на работе? Тебе уволят, если не пойдёшь".
Ещё более ранний кадр, получше – изображение отца, сидящего ночью на краю кровати Кейлы. Он читал книгу "Гарри Поттер и философский камень" и как раз дошёл до отрывка, когда Гарри узнал, кем был злобный помощник Волдеморта.
– Действительно, – задумчиво изрёк отец, откладывая в сторону электронную книгу, – не всегда легко распознать настоящего врага.
Кейла обернулась на звук шагов. Таща в руках стопку книг, по лестнице спускался высокий стройный парень. У него была тёмная кожа и черные, коротко остриженные волосы. Стопка качнулась, верхняя книжка упала и полетела вниз по ступенькам. Девушка едва успела отскочить с её пути.
– Чёрт! Извини! Ты в порядке? – спросил парень, быстро спускаясь к Кейле.
– Да. Всё нормально.
Девушка взглянула в его глаза – мраморные, карие с ярко-зелёным. Конечно же, она знала, кто он такой – да каждый в старшей школе Уинфри это знал. Мфамб Тейлор представлял их школу на первой Международной Виртуальной "Своей игре" [1] для подростков. Он выиграл, кстати.
Подняв книгу, парень посмотрел на Кейлу:
– Эй, ты не в порядке.
Только сейчас девушка поняла, что глаза и щёки у неё были все мокрые. Даже не догадываясь о том, Кейла плакала.
– В тебя книгой попало? – спросил он.
– Нет, – она пальцем стёрла с лица растёкшуюся тушь.
Мфамб выудил из кармана пачку жвачки и предложил девушке:
– Будешь? Мне она всегда помогает поднять настроение.
Кейла взяла одну пластинку и положила в рот. Перечная мята. Жвачка действительно подняла настроение, хотя, возможно, всё дело было в беспокойстве парня о ней.
– Уверена, что всё в порядке? – переспросил он.
Не ответив, девушка кинула взгляд в его сторону. Почему-то ей так сильно, почти непреодолимо захотелось рассказать этому парню о своих проблемах: о родителях, о том, что не сможет попасть в художественную школу, обо всём. Что было бы излишне странно – она ведь даже не знакома с ним лично.
– Да, со мной всё хорошо, – сказала Кейла.
– Окей. Ну, я должен отнести эти книги в библиотеку, – отозвался парень, отступая. – Знаешь, если просрочу, то ко мне направят кого-нибудь из библиотечной команды.
Она улыбнулась:
– Знаю. Спасибо за жвачку.
– Не за что, – он махнул рукой и влился в поток ребят, возвращающихся с обеда.
Единственное, что сейчас действительно хотелось девушке, – сбежать с последних уроков и пойти домой. Она опустила голову, чтобы не встретиться ни с кем взглядом, и быстро направилась к своему шкафчику.
И была уже почти у своей цели, когда за спиной раздался крик:
– Кейла, я весь день тебя ищу!
Плечи её поникли. Поймала!
ГЛАВА 2
– Ты сейчас же должна пойти со мной! – её подруга, Эмбер Сорн, ухватила Кейлу за запястье и потащила через весь зал в сторону женского туалета. – Я тебе нечто потрясное покажу!
– А подождать это не может? – спросила Кейла.
– Эй! Что-то случилось? – от Эмбер ничего нельзя было скрыть. – Ясно, ты плакала. Идём.
Кейла посмотрела в глаза Эмбер, ярко-голубые с чёрной окантовкой, и покорно вздохнула. Подругу ничто не могло остановить, а значит, не было даже смысла пытаться.
В уборной они присели на металлическую скамейку, стоящую у выложенной плиткой стены, и Кейла пересказала Эмбер плохие новости:
– Круто было б, если б хоть кто-то сказал мне чуть раньше, что все эти требования к знанию компьютера будут важны, – пожаловалась она. – Я же могла упорнее работать над информатическими предметами. В смысле, ни методист, ни кто-либо из моих учителей рисования ни разу даже не упомянул об этом.
– Это совсем нечестно! – воскликнула Эмбер, с возмущением откидывая за спину свои серебристые локоны. – Ты – самый талантливый художник из тех, что я знаю. Ты в действительности умеешь рисовать. Да кто из ребят сейчас так может? Для них рисование – это компьютерная графика.
Эмбер была самой верной подругой, какую только можно было вообразить, и Кейла любила её за это. Девушка знала: даже если бы она умела рисовать только прямыми линиями, Эмбер сказала бы, будто такой стиль рисования – самое что ни на есть настоящее искусство, и что Кейла – гениальный художник, создающий лучшие картины из линий.
– Спасибо, Эмбер, – сказала она. – Но нынче никого не волнует, умеешь ли ты рисовать на бумаге или нет. Да и в любом случае это уже не важно – без стипендии я пролетаю. Папа уже месяц как не работает, и я не знаю даже, когда начнёт снова. А мама считает, что отца давно уж уволили, он просто не желает нам об этом говорить. Если она права, не представляю, где родители смогут найти деньги на моё обучение в колледже. Потому что стоимость его – астрономическая. О Боже, да чтобы поступить в колледж нужно быть по меньшей мере ребёнком миллиардера, а то и больше.
– Ну да, – согласилась Эмбер. – Папа мой всё кричит о стипендиях, но его дочь никогда не сможет оказаться в числе стипендиатов. Для этого нужно быть умной, ну, или хотя бы талантливой.
– Ты талантлива, – Кейла попыталась настоять на своём.
– В чём же? – Эмбер требовалось знать ответ.
– Ну… ты великолепная подруга. А ещё симпатичная.
– Не думаю, что за такое могут выделить стипендию, – подметила подруга. – За красоту, вообще-то, стипендию не дают уже несколько десятков лет.
– Значит, нас будет двое таких, безстипендийных, – сделала вывод Кейла.
– Но вернёмся к разговору о штрих-коде… – прервала её Эмбер.
– Мы его и не начинали, – заметила девушка.
– Значит, начнём, – отозвалась подруга.
Она до локтя задрала розовый рукав своей кофточки, открывая красновато-коричневые линии, оплетающие руку. Они змеились, складываясь в извилистые ветви, украшенные причудливым цветочным дизайном. Через каждые несколько дюймов они разветвлялись, объединяясь в ещё более запутанный, переплетённый и сложный орнамент, тянущийся до локтя.
Но насколько бы этот узор ни был утончённо красив, Кейла не могла оторвать взгляда от единственного участка искусного мехенди Эмбер – прямых параллельных линий на запястье, которые частично прятались за рисунком.
– Когда ты её сделала? – в шоке вопросила девушка.
– Ты имеешь в виду татушку?
Кейла кивнула.
– С утра, первым же делом. Я сразу пошла на почту, чтобы успеть в начало очереди.
– Было больно? – спросила Кейла.
– Получать штрих-код? Нет, его же лазером делают. Больно было, лишь когда брали кровь из пальца, – она глянула на большой палец левой руки. – Хотя от укола и следа не осталось.
– А зачем нужна кровь? – Кейла не могла понять, какова связь между кровью и татуировкой.
Эмбер пожала плечами:
– Не знаю. Может, её берут, чтобы обозначить группу крови в медицинских записях. В общем, потом я пошла к боди-артеру в доме напротив и сделала рисунок. Это модно сейчас. Ты глянь, как он вплёл в узор штрих-код. Сканнер улавливает лишь код, ему без разницы, нарисовано ли что-либо поверх или нет. Рисунок держится минимум три месяца. Высший пилотаж, правда же?
Да, именно так, – пришлось согласиться Кейле. – Искусство – это действительно высший уровень. Этот парень нашёл способ заработать деньги на рисовании.
– Ты можешь так же, – предложила Эмбер. – Стать боди-артером.
– Я надеялась на большее, чем жизнь в комнатке в захудалой лавочке или же в палатке, мотаясь по ярмаркам, – парировала Кейла.
Прозвенел звонок на следующий урок, отрывая внимание девушек от гипнотического узора на руке Эмбер.
– С днём рождения, кстати, – сказала Кейла, когда они поднялись со скамейки. – Подарок вручу тебе вечером, на вечеринке.
– Расскажи, а? Что это будет?
– Увидишь. Не беспокойся, тебе понравится.
Когда они вышли из уборной, Эмбер вновь изучающе уставилась на свою руку.
– На самом деле тебе не по вкусу татушка, да?
– Мне нравится мехенди. Но от штрих-кода мороз по коже.
– Тебе никогда не нравились нововведения. Всегда такой была. Хотя привыкнешь со временем. Это реально круто! Здесь моё подростковое водительское – если остановят, то нужно будет просто показать копу запястье. Он проведёт над штрих-кодом карманным сканером, и я свободна.
– Но зачем обязательно делать татуировку? – стояла на своём Кейла. – Почему нельзя просто носить с собой карточку?
– Ой, да ладно тебе, – издевательски протянула Эмбер. – Карточки вечно теряешь, их крадут. Воры и террористы постоянно воруют личности других и могут сделать кучу иных глупостей. Также никому не нравятся и идентификационные чипы. Их пытаются продвинуть ещё с тех времён, когда мы родились, но чипы нужно вживлять под кожу. Фу-у! Тату в тысячу раз лучше – никакой фигни тебе в руку не засовывают. Замечательно. И её никогда не потеряешь – знаешь же, я это хорошо-о умею делать.
Кейла усмехнулась. Это уж точно.
– Её придётся менять, когда ты получишь полноценное водительское удостоверение? – спросила девушка.
– Конечно же, нет. Твой файл меняется, а не штрих-код.
Это означало, что где-то – кто бы знал? – имеется огромная база данных на каждого человека, у которого есть штрих-код. Файл, постоянно меняющийся вместе с твоей жизнью.
Кейла представила бесконечное множество офисов, в которых сидящие за компьютерами работники раз за разом отслеживали людей, пересматривали записи о них и отсылали информацию обратно в некий головной офис, постоянно её обновляя и проверяя. Интересно, они когда-нибудь отрывались от мониторов своих компьютеров? Могли ли быть такие моменты, когда, например, менялись смены, и частичка данных ускользала? А что если в этом процессе люди даже не участвовали? Возможно, компьютеры перекидывали информацию туда и обратно в обширной сети электросхем, описывая твою жизнь так, словно это всего лишь данные.
– На каждого заведён файл, – сказала Эмбер. – Файлы на всех хранятся многие годы.
– Но ведь люди не всегда носили свои файлы на теле, – поспорила Кейла.
Эмбер беззаботно пожала плечами:
– А какая разница? Проводишь меня до кабинета?
– Я собиралась пойти домой, – ответила ей девушка.
– Зачем?
– Школа сегодня кажется клеткой. Не могу усидеть на месте.
– Тогда тебе лучше не попадаться учителям.
– Этого не случится.
Травелатор провёз Кейлу через весь огромный торговый центр. Она пришла сюда, чтобы купить голографический аудио-чип любимой группы Эмбер, "Лунная Метка". Дата его выхода совпала с днём рождения подруги, потому, чтобы приобрести чип, Кейле пришлось ждать аж до сегодняшнего обеда.
От потока холодного воздуха её проняла дрожь – девушка попала под дождь, пока бежала от автобусной остановки к торговому центру. Кейла представила, как её насквозь промокшие волосы покрываются кристалликами льда.
Она скорей зашагала по передвижной ленте. Купить подруге подарок Кейла должна была в первую очередь, но девушка до сих пор испытывала крайнюю необходимость попасть домой.
Был ли этот порыв проявлением интуиции или всего лишь беспокойством из-за ужасного дня, желанием добраться до дома и там спрятаться от всего? Не всегда Кейле удавалось ответить на подобные вопросы. С детства у неё появлялась порой лёгкая тревога, предчувствия того, что должно было произойти. Порой они себя оправдывали, в иной раз – нет. Потому девушка научилась уже не обращать на такое слишком много внимания.
В медиа-магазине "Сферы Гармонии" – как и в большинстве иных – принимали специальные юношеские кредитки. Деньги, которые тратила девушка, снимались с особого счёта, созданного для неё родителями. Это было необходимо, потому что за последние пять лет монеты и бумажные деньги оказались полностью вытеснены электронными кредитными картами.
Наконец девушка спустилась с передвижной ленты. Экран с рекламой "Лунной Метки" был размещён прямо здесь, напротив медиа-магазина. Чип размером с почтовую марку был подключён к лазерному голографическому проигрывателю, тонкому, словно кредитка.
Кейла остановилась у входа в магазин, чтобы взглянуть на двенадцатидюймовых музыкантов, кружащихся на верхушке лазерного проигрывателя, презентуя новый альбом "Домой на Марс". Эмбер бы скакала от счастья.
Чип шёл в комплекте с обложкой альбома, на которой были изображены члены группы, мчащиеся сквозь космос, держа курс на Марс. Кейла легко смогла понять, как было сделано такое изображение. На компьютере кадр Марса вырезали с сайта, ловко объединили с фотографиями музыкантов, а потом всё это поместили на фоне открытого космоса. Добавили вокруг немного неоновых эффектов, выбрали шрифт для заголовка, и вот – обложка готова. Просто для изготовления, но с интересной идеей. Может, именно это сейчас и является искусством – придумывать занимательные зрительные концепты. Раз так, то Кейла может с этим справиться. В её сознании полно различных картин.
На кассе девушка показала свою юношескую кредитку. Молодой кассир внимательно посмотрел на дату рождения.
– Тебе недолго уже осталось ей пользоваться, – подметил он, задрав рукав, продемонстрировал свою штрих-кодовую татуировку. – Совсем скоро получишь похожую.
– Да, конечно, – пробормотала Кейла, когда кассир подал ей пакет с чипом.
Кейла сошла со скоростного автобуса ГлобалТрек на жилой улочке с узкими, выстроившимися в ряд домами. Ливень приутих, превратившись в мелкую морось. Лужи на тротуаре отражали рыжие закатные лучи, кружа их в своих маслянистых глубинах.
На подходе к дому девушка заметила перед собой группу людей и ускорила шаг, а когда осознала, что толпа собралась напротив её сада, бросилась вперёд и того быстрей. Взвыла сирена, и мимо промчалась скорая – на крыше её кружилась, мигала красная лампочка.
Машина резко остановилась у подъездной дорожки дома – девушка кинулась туда, шлёпая по лужам. Собравшаяся толпа оказалась многолюдной, она создавала стену между Кейлой и её целью. В ярости девушка пробивалась сквозь людскую преграду.
Она уже почти добралась до дверей, когда сильная рука схватила её за плечо. Лицо человека прояснилось, выделяясь среди размытых пятен. Это был Джин. Он в свои почти тридцать жил с парой приятелей в доме напротив.
– Я услышал крики твоей матери и выбежал посмотреть, – сказал Джин девушке, в глазах мерцали искорки, означающие, насколько важна для него эта история. – Но парадный вход был заперт. Потом подъехала скорая. Думаю, что-то случилось с твоим отцом.
Кейла вырвалась из хватки Джина и принялась дальше проталкиваться к дверям. А потом резко остановилась: врачи склонились над её отцом, лежащим на земле на носилках, глаза его были закрыты. И поверх была наброшена простыня.
Ужас выбил весь воздух из груди девушки. Отец был таким бледным! Парализованная пугающим ощущением нереальности происходящего, она стояла и шокировано глядела на открывшуюся картину.
Глаза мужчины под закрытыми веками метнулись из стороны в сторону. Сообразив, что отец не мёртв, Кейла бросилась к нему.
– Папа, – заплакала она.
Врач плотнее укутал его простынёй, и девушка увидела, что та вся в крови.
– Папа! Это я!
Веки его дрогнули и расслабились.
– Мы должны забрать его, – сказал ей врач, когда они с напарником подхватили носилки с земли.
Из дома выбежала мать Кейлы, лицо её было мокрым от слёз, а тёмные волосы – запутаны.
– Эшли, – окликнула женщину их соседка, миссис Ферн. – Что случилось?
Собираясь ответить, Эшли Рид разомкнула губы, но увидела дочь и, казалось бы, забыла даже, что хотела сказать.
– Пойдём, Кейла, – произнесла она, обхватывая девушку за плечи и ведя к машине скорой помощи.
– Мама, что случилось? – сбивчиво спросила Кейла.
Ладони матери накрыли её щёки, женщину крупно затрясло.
– Штрих-код… – выдавила она сквозь слёзы. – Это произошло с ним из-за штрих-кода.
|
|
|
