Глава 2. Управление городами.

Содержание.

Оглавление

Введение. 3

Обзор источника. 6

Обзор историографии. 11

Глава 1. Город как социально-экономический организм. 15

Глава 2. Управление городами. 28

Глава 3. Внешний облик городов. 38

Заключение. 42

Библиография. 43

 

Введение.

Город возник в глубокой древности. Само зарождение цивилизации наряду с появлением таких важных структур как письменности, государства, моногамной семьи сопровождалось появлением города. С самых первых шагов город стал своеобразной, точкой, в которой сходились все руководящие функции в администрации, финансах, идеологии, военно-стратегических и культурных областях. По существу все развитие цивилизации можно рассматривать и расценивать как постепенное покорение городом пространства и населения Земли. Город – феномен, структура, явление сквозного, общеисторического типа. В данном исследовании, важно дать определение понятию города. Город, прежде всего, это общественный концентрат. Т.е. специфическое поселение, с особой топографией, со значительным, плотным, однородным (этнически, социально и профессионально) населением. В нем сосредоточены товарообмен и товарное, преимущественно ремесленное производство, институты власти, культуры. Вместе с тем, не только формы городской жизни, но и сам вид городов неодинаковы на протяжении каждой исторической горизонтали и резко различаются по исторической вертикали[1]. Данное исследование посвящено изучению европейского города, возникновение которого напрямую связано со временем Средневековья. Средним векам предшествовали две разные общественные стадии, разные культуры. Южные регионы, входившие в средиземноморскую историко-культурную общность, уже достигли блистательных вершин в период античности. Остальная Европа – германские народы, славяне, балты, угро-финны и др. – не имели такого прошлого, хотя уже и отошли от первобытной архаики. Захватив Римскую империю, варвары не только разорили и аграризировали ее, но и «окультурировались» сами. Наиболее яркой и убедительной мне кажется аллегория, найденная А.А. Сванидзе: «Если античный мир с его высочайшими достижениями уподобить горе, одиноко возвышающейся на краю степной равнины, а нашествие варваров – землетрясению, то по землетрясение срыло верхнюю часть горы, но ее основание осталось; остались традиции, многие наработанные знания, навыки, осколки учреждений и целых структур. Обломки горы частично в прах, частично усеяли степь: больше вблизи горы, меньше – в удаленных от нее местах. Поверхность равнины поднялась, образовалось плато с холмиками урбанизированных поселений. С этого уровня и начался путь Средневековья на значительной части Европы»[2].

С 4-5 века процесс средневековой урбанизации в Европе прошел путь от эмбриона (в том числе в виде остатков античного предшественника) до раннего города с набором новых функций и признаков, имевшего ярко выраженный аграрный отпечаток и редко обладавший особыми правами (за исключением специфических торговых и купеческих привилегий). Многие города жили (сравнивая с историческими масштабами времяисчисления) как бабочки однодневки - примерно по два века. Многие из них погибали в ходе обычных тогда междоусобиц и набегов и были слишком слабы, чтобы подняться вновь. Их сменяли развивавшиеся поблизости преемники. В ранее Средневековье города и поселения городского типа были редкими и не имели заметного экономического значения, но они заняли важное место как опорные пункты нарождающейся и развивающейся государственности, церковной организации и общественной элиты.

Качественный разрыв между ранним и собственно средневековым городом был преодолен благодаря трем важным процессам:

1. Развитие феодальный монархий, завершение христианизации и сложение основных классов-сословий феодального общества: землевладельцев-сеньоров и зависимого крестьянства.

2. Отделение и специализация ремесла и торговли.

3. Рост производительности сельского хозяйства, способного прокормить все более значительные группы людей, чьи занятия не были связаны с непосредственным использованием земли.[3]

Так, в 9-11 вв. город получил социальную, экономическую и демографическую основу для следующего этапа своего развития – массовой урбанизации в Европе, складыванию городской системы, завершившейся в 12-13вв. Когда процесс средневекового градообразования закончился основная ось в историческом пространстве Европы развернулась по линии запад-восток, сменив ось юг-север по границе между античным и племенным миром.

Так, именно с курсом на восток из Кастильского порта Баррамеда отправился в свое путешествие испанский кабальеро Перо Тафур. Воспоминания об этом самом главном приключении в его жизни легли с основу книги «Странствия и путешествия», которая содержит множество важнейших данных о европейских городах. И именно на информации, сохраненной испанским кабальеро, будет построено данное исследование.

Исследовательской проблемой этой работы является ответ на вопрос: в чем заключались особенности европейского города? Цель исследования – выявить эти особенности европейских городов по данным Перо Тафура. Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи: 1) рассмотреть социально-экономическое положение европейских городов; 2) изучить основные формы управления городами; 3)исследовать описания Перо Тафуром внешнего облика увиденных им городов и выявить основные факторы, на которые испанский путешественник обращал внимание.

Объект исследования – европейская городская система, а предметом являются европейские города, которые Перо Тафур посетил во время своего путешествия.

Хронологические рамки исследования определяются временем путешествия 1436-1439гг до времени написания самой книги 1453-1454 гг. Иными словами, хронологические рамки заключены во второй четверти XV века.

Структура работы объясняется тем, что европейский город, запечатленный в книге Перо Тафура, является объектом исследования с трех взаимосвязанных сторон – управление, социально-экономическая обстановка и внешний облик города. Политическая ситуация во многом зависит от уровня развития города, а именно от уровня общественного сознания горожан и социально-экономической ситуации в каждом городе. Потому первая глава посвящена городу как социально-экономическому организму, тому самому центру ремесла и торговли. Вооружившись достигнутыми результатами, я перейду к рассмотрению политического управления во второй главе. На первый взгляд отдельно стоит третья глава, в которой речь пойдет о внешнем облике города. Но визуальное устройство может сказать многое о самом городе. Экономическое благоденствие позволяет улицам быть нарядными, ярмаркам богатыми и многолюдными, церковным соборам роскошными и т.д. Плотность застройки говорит о демографической ситуации. Об оборонительном потенциале и военной агрессивности города можно судить по укреплениям города. Кроме того, Тафур не всегда надолго оставался в городах, чтобы погрузиться в жизнь каждого, потому особенности европейского города можно выделить только по данным испанского путешественника о внешнем облике городов.

Обзор источника.

Главным и единственным источником моего исследования является знаменитая книга кастильского благородного идальго Перо Тафура «Странствия и путешествия». Автор за два с половиной года (с ноября 1436 г. по май 1439 г.) совершил невероятное путешествие с целью «познакомиться с тем, что наиболее выгодно для государства и его устройства, ибо в этом и состоит заслуга тех, кто не хочет прослыть врагами всего благородного»[4] (С.1), запечатлев свои воспоминания для потомков. Рассказ Перо Тафура – не дневник путешественника, это настоящая книга, написанная примерно через 15 лет после его возвращения в родную Севилью (1453-1454 гг.). Временная дистанция между самими странствиями и приключениями молодого рыцаря и записью воспоминаний становится причиной рассуждений о достоверности книги. Для решения проблемы моего исследования подобную отдаленность источника от прошедших событий я нахожу наиболее выгодной. «Лицом к лицу лица не увидать./ Большое видится на расстоянии.»[5]. Впечатления поседевшего кабальеро (во время написания своей книги годы подводили Перо Тафура к пятидесятилетнему юбилею) о героической эпохе своей юности неизбежно сократились ввиду свойства человеческой памяти до самых ярких и важных воспоминаний. Рассуждая о чужеземных городах, путешественник сравнивал их с городами, увиденными позже, что приносит большую ценность его записям о каждом из центров ремесла, торговли, паломничества. Перо Тафур совершил поистине потрясающее путешествие, полное авантюр и приключений, рассказал о большей части средневекового европейского и средиземноморского мира, стал свидетелем Ферраро-Флорентийского и Базельского соборов, охарактеризовал ярких политических деятелей (чего только стоит его воспоминания о визите к султану (С. 62-64)) и наконец, оставил подробные и подчас уникальные сведения о больших городах 15 века. Так, М. Леттс, автор монографии о городе Брюгге[6], отмечает, что описание Брюгге Перо Тафуром – «самое подробное и ценное из всех, что пока нам известны». Итак, описанию городов и городской жизни Тафур уделил совершенно особое внимание, так что в книге они играют одну из главных, если не самую главную роль. Это можно объяснить не столько объективными – подъемом западноевропейского урбанизма при сравнительно слабом уровне развитии городской цивилизации в Кастилии, - сколько субъективными причинами, личным интересом и пристрастиями путешественника. Главной отличительной чертой книги Тафура является ее личный характер, что находит прямое отражение в описании города – структурной основе всего текста. Образ города рождается в процессе его взаимодействия с путешественником.

Масиель Санчес предлагает своеобразную схему описания города, представленную у многих путешественников XV века, в которой город предстает как бы в трех ипостасях:

1. Географический объект – единое архитектоническое целое, созданное из камня, часть рельефа, если путешественник видит его издалека, или как совокупность построек, если странник движется внутри него. Иными словами, urbs. 2. Город – civitas, т.е. община со своей социальной и политической жизнью. 3. Город есть зримое воплощение прошлого – в его достопримечательностях, в облике и обычаях его жителей – genius loci (историческая информация).[7]

Их трех взглядов на город у Перо Тафура преобладает urbs, потому как Тафура интересовали военные вопросы – рельеф и укрепления города, наличие и качество гавани и т.п. Существует мнение, что Перо Тафур написал свои «Странствия», желая, помимо прочего, убедить кастильского монарха Хуана II в необходимости и практической осуществимости отвоевания Константинополя у турок.[8] Стиль Тафура очень личный, для него характерно частое обращение к аргументации. Для этого он пользуется сложноподчиненными предложениями, вводя их союзами «хотя» (aunque), «но»(pero), «потому что»(porque), «так, что» (por manera que). Картины Тафура написаны яркими мазками, достойной манеры импрессионистов. По схеме «устройство порта – расположение города – его рельеф и укрепления – обеспеченность водой и продовольствием – государственная принадлежность» Тафур строит описания небольших портовых городов Средиземноморья. Характерно его описания венецианского порта Модон в Пелопоненесе: «Это местечко в две тысячи домов, море омывает его с двух сторон, местечко хорошо укреплено и весьма мощно, хотя и расположено на равнине. Здесь много садов с всевозможными фруктами, земля весьма обеспеченная, вроде Андалусии; жилища хорошие; язык греческий; управление – венецианское» (С. 78).

Взгляд на город как civitas, испанским путешественником, также представлен весьма широко. Перо Тафур всегда говорит о жителях и их обычаях в связи с какой-нибудь конкретной деталью картины города. Описанные Тафуром европейские города, в основном итальянские и немецкие. Поскольку этнические особенности местного населения вряд ли могли вызвать интерес у адресатов книги, на первое место выходят сведения о специфике городского управления и благоустройстве, о технических новшествах и торговле. Но именно в этом и состоит городская жизнь как таковая, «качество которой Тафур по мере своих поездок все больше и больше ценит» (С. 91). В заальпийских горах автор отмечает, прежде всего, то, что интересно в техническом отношении или с точки зрения улучшения жизни, решая тем самым одну из главных задач своей книги. В Лувене он описывает университет, в Хертогенбосе восхищается разведением лебедей, в Брюсселе его поражают прекрасно организованный двор герцога, а в Страсбурге – функционирование соборной башни с часами в качестве пожарной каланчи.

«Историческая информация» занимает наибольшее место в описаниях городов Италии, подробно описаны святыни и достопримечательности Иерусалима, Рима и Константинополя, часто Тафур подробно говорит об особой системе правления – в Милане, Флоренции, Генуе, Венеции – или торговли – в городах Фландрии.

Существование сочинения о странствиях Перо Тафура никогда не было тайной, его упоминают и цитируют в своих трудах испанские авторы XVI-XVIII вв. Однако лишь в 1874г. в «Коллекции редкостных и забавных испанских книг» появилось издание «Странствий и путешествий Перо Тафура по всему свету», подготовленное академиком Маркосом Хименесом де ла Эспадой (1831-1898 гг.) по единственной известной рукописной книге[9]. В данном исследовании используется публикация книги Перо Тафура 2006 года, перевод которой на русский язык, во многом основанный на публикации 1874г., осуществил Л.К. Масиель Санчес

Для современного человека не возникает сложности ответить на вопрос: какие страны можно назвать европейскими? Но в 15 веке отсутствовали принятые сейчас деления мира на Европу и Азию, а начавшиеся великие географические открытия еще не успели потрясти мир осознанием существования Нового Света. Поэтому встает очень важный для данного исследования вопрос: какие города, увиденные Перо Тафуром можно назвать европейскими, а какие нет? Ответ дает сам автор. Рассуждая о характеристиках, того или иного города испанский путешественник выдвигает категорию городов, находящихся на «христианских землях». Например, Страсбург для Тафура «несомненно, один из самых приятных городов во всем христианском мире» (С. 130). В Вавилоне (Каир) испанца потрясла главная мечеть, но «в христианских землях я видел намного лучше» (С. 80). Отдельной категорией для глубоко верующего Тафура является Святая земля. Иерусалим и все важнейшие объекты паломничества для верующих в Палестине не относятся к христианским землям, хотя и являются ценнейшей частью мира христиан. По прибытии корабля, на котором плыл Тафур, на берегу путешественников уже ждали мавры «со своими разукрашенными ослами для паломников, и те (паломники) путешествуют на них все то время, пока находятся на иерусалимской земле» (С. 167). Безусловно, любопытным является закон Салах-ад-Дина 1167г, египетского султана властвующего над палестинскими землями с 1187г, запрещающий ездить на мулах и лошадях христианам[10]. Подобным решением хитрый мусульманский правитель облегчал контроль над многочисленными прибывающими паломниками, ведь выносливые разукрашенными ослики не останутся незамеченными среди гарцующих арабских скакунов. Но для моего исследования важнее является выделение автором «иерусалимской земли» как особой территории, с особым значением, но не являющейся христианской.

Таким образом, европейским в рамках данного исследования, следуя за пониманием мира Тафуром, можно назвать город, в котором подавляющая часть населения, а также сам властитель города исповедует христианскую веру и ценности, чей облик украшают замечательные церкви и монастыри, на улицах которых празднуются священные даты и так далее.

Обзор историографии.

Западная наука испытывает особое пристрастие к истории своих городов эпохи Средневековья, к которым подходят как к одному из важнейших истоков своей современной жизни. Этот интерес давний, и он постоянно возрастает, меняя акценты. В 19 и начало 20 века – в подходе к городу преобладал «генеалогический интерес» (поиски исходного элемента, ядра). С начала 19 века возникло более десятка теорий происхождения средневекового города: романистическая (Тьерри, Гизо, Савиньи), вотчинная (Нич, Эйхгорн), гильдейская (Гильде, Гирке), иммунитетная (Арнольд), марковая (Маурер), рыночная (Зом, Шрейдер, Кейтген), из селького прихода (Белов), гарнизонная (Мэтланд), ремесленная (Левицкий) и др[11]. Споры ведутся, прежде всего, о типе первичного ядра или первичных элементов города. В этой работе я придерживаюсь точки зрения Сванидзе А.А., который исходит из того, что «город – сущностная часть общественной системы своего времени, его генезис может быть понят лишь в рамках сложения, формирования и развития этой системы - как продукт всеобщего разделения функций и статусов, охватывающего все сферы жизни».[12]

Вторая половина 20 века была посвящена рассуждениям о функциях и свойствах города, его месте в средневековом обществе. В 80е годы появляется тезис о средневековом городе как о части внутрисистемных отношений.[13] С 60х годов 20 века на материале средневековых городов складываются и отрабатываются новые методики и теории, в частности, в области истории повседневности, локальной истории, подходы и исторические эксперименты. Происходит бурное развитие: издаются специализированные журналы, регулярные форумы, национальные центры, существует специальная комиссия при Международном конгрессе исторических наук.

Совсем другой сложный, но интересный путь, заслуживающий отдельного исследования предстоял отечественной урбанистике. Круг проблем в российской медиевистике определяется двумя обстоятельствами: 1) Традициями общественной мысли, унаследованными от 19 столетия; 2) Рядом стереотипов, сложившихся в 20 веке, в рамках советского марксизма.

В дореволюционный период, а именно в середине 19 века отечественная медиевистика сталкивается с тем обстоятельством, что главные сложности жизни России находились в аграрной сфере, и к ней обращалось преимущественное внимание общественных сил и общественных мысли, четким отражением которых была и остается историография. С изменением общественной обстановки в стране на рубеже 19 и 20 веков стало менять и отношение к урбанизации, и в том числе к истории средневекового города. При отсутствии собственной школы урбановедения публикуются переводные труды ведущих западных историков. В конце 20 века советский читатель смог ознакомиться с трудами Ж. Дюби, Ле Гоффа, Ф. Броделя. Но главное – в отечественной медиевистике постепенно начала создаваться собственная традиция урбановедения. В послевоенные годы выросла целая плеяда ученых, занимавшихся различными проблемами средневековой городской истории. Преобладающими среди сложившихся направлений стали социальные, социально-экономические, социально-политические исследования: о ремесленном производстве, социальной организации, эволюции, конфликтах. Преобладание именно таких проблем в отечественной урбанистике отражено в обобщающей книге патриарха этого направления В.В. Стоклицкой – Терешкович[14]. В течение 1968-1991гг Саратове вышло 10 выпусков сборника «Средневековый город».[15] Тем не менее, в новейших обзорах современного медиевистического урбановедения в Европе и Северной Америке труды российских специалистов по западному средневековому городу вообще не фигурируют: они как бы исключены из общего течения историографической мысли по причине господствующего в советской науке марксизма[16]. Отставание отечественного урбановедения за динамикой непрерывно меняющегося мирового научного фона стало ощущаться все более болезненно. В отечественной историографии гранитно закрепилось лишь узкое определение средневекового города как центра ремесла и торговли, акцентируя, таким образом, его место в области экономики и разделения труда. Это определение обедняет характеристику феномена города, с его мощным многообразием функций и черт, искажает представление о нем, как о сущностной структуре феодально-средневекового общества.

Пересмотр важных общих параметров генезиса средневековых городов был одним из первых знамений решительного поворота к новым взглядам и оценкам в отечественном урбановедении и к расширению круга интересов, что стало характерным для 2 половины 80х и 90х годов[17].

Поднимаются новые проблемы средневековой торговли, организации власти, городского патрициата и др. Исследователи города усилили внимание к городскому праву в рамках ежегодных семинаров в главе с О.И. Варьяш. Организуются конференции по трансисторическим урбанизационным процессам.[18] Одновременно расширяются контакты с зарубежными учеными и школами.

Подводя итог историографическому обзору, следует отметить, что перед отечественной медиевистикой открыты новой просторы для познания, не стесненные рамками стереотипов прошлого века. Одной из важнейших работ, возникшей благодаря этой возможности «свободного» изучения, является великолепный сборник «Город в средневековой цивилизации Западной Европы»[19]. Этот труд является экспериментом коллектива единомышленников, главная цель которого показать средневековый город комплексно, как одну из основных структур-конструкций средневекового общества. При создании этого уникального для отечественной медиевистики сборника использовался системно-культурный, цивилизационный подход. Работа несет, прежде всего, нагрузку широкого обобщения, но и, в тоже время, демонстрирует множество конкретных явлений, частных признаков, «делая выпуклым не только общее и генеральное, но и особенное»[20]. Методы исследования во многом инновационны и представляют собой сочетание форм макро- и микроструктурного анализа, использование подходов «новой социальной школы», с ее интересами к уровню повседневности, к областям общественного и индивидуального сознания, а также ставший уже классическим интерес к общественным организациям, межсословным отношениям, реализации власти. Широкое и глубокое изучение средневекового города западными историками оставило многоуровневый багаж историографии. Но, тем не менее, отечественным медиевистам есть, что добавить прямым наследникам средневековых горожан Европы, а главное сказать что-то новое, потому как существует множество лакун и дискуссионных вопросов в разных сферах познания средневекового города. Непосредственный разговор с источником - живыми воспоминаниями Перо Тафура, может приоткрыть новый кусочек пазла, на котором изображен европейский город Средневековья, в чем и состоит актуальность данной работы. Важно отметить вклад Л.К. Масиеля Санчеса в исследование наследия Тафура, его многочисленные статьи раскрывают ряд интереснейших проблем. Особую важность представляет его статья «Города в западноевропейских книгах путешествий первой половины 15 века»[21], в которой автор анализирует, помимо «Странствий и путешествий» еще два важнейших источника 15 века - «Посольство к Тамерлану», дневник второго посольства кастильского короля Энрике Ш ко двору Тимура, и книгу путешествий Бертрандона де ла Брокьера – советника Филиппа Доброго, герцога Бургундского. Масиель Санчес приходит к выводу, что воспоминания Перо Тафура являются наиболее репрезентативным источником для исследования европейского города. Иными словами, историографическая поддержка исследования не позволяет упреков в свою сторону: история европейского города важна, она изучалась и будет изучаться.

 

Глава 1. Город как социально-экономический организм.

Что способно вдохнуть жизнь в ни чем не примечательное на первый взгляд поселение, имеющее ярко выраженный агарный отпечаток, но явно неплохое географическое расположение? Механизм обмена. Как только в поселении специализируется товарное ремесленное производство и активизируется товарообмен, можно смело построить себе там домик, потому как со временем в этом месте вырастет город. А город это не просто крупное поселение, с значительной плотностью населения, это образ жизни со своим бытом, производственным и общественным укладом и формами общежития. Таким образом, задача первой главы состоит в том, чтобы глазами Перо Тафура засвидетельствовать многообразие городов, специфику их экономического положения и форм социальной жизни.

Итак, был январь 1437г., когда Перо Тафур, пережив шторм, увидел генуэзское побережье: «Это одно из самых красивых мест, которые только можно увидеть в мире; тому, кто не знает его, кажется, что все это – один город, настолько оно заселено и застроено домами». (С.12). Испанский путешественник впервые оказался в морской республике, расцвет который давно прошел, и ослабленная внутренними распрями Генуя не раз переходила под власть миланского герцога, сохраняя при этом автономию. Как раз во время пребывания Тафура в Генуе поднялось восстание против нежеланного синьора. Испанский кабальеро так пишет о политической обстановке в городе: «Они люди очень могущественные на море, их (корабли) лучшие в мире, и если бы не было у них с давних пор враждующих партий, их владения еще больше расширились по всему миру» (С. 21). К слову о владениях Генуе подчинялось множество богатых городов, такие как Хиос, Форджа-Веккья,Каффа, Пера, Савона, Портовенере, Специя, Леричи, Пьетрасанта, Фамагуста. Основной источник дохода генуэзцев – посредническая торговля: «Земля очень бедна всяким продовольствием, но народ очень трудолюбивый, настолько, что развозит его по всему миру в изобилии, как если бы земля их порождала» (С. 19). В Генуе очень хорошо развита городская инфраструктура, целью которой является осуществление торговли: «Есть очень хороший порт с молом, на котором башня с маяком, горящим всю ночь, а с другой стороны порта – другая очень высокая башня с другим маяком, чтобы указывать вход в порт; все это создано на огромные деньги». (С.12-13)

Спускаясь вниз по «итальянскому сапожку», Перо Тафур попал под очарование Флоренции: «этот город, один из самых красивых в христианском мире, как по красоте, так и по величию, и по богатству, и управлению» (С. 292). Интересно, чтобы пробыв там всего 8 дней, на испанского путешественника самое большое впечатление произвели больницы. Тафур утверждает, что эти медицинские учреждения «лучшие в мире, одна женская, а другая мужская, в такой частоте, порядке и достатке, что если случится заболеть королю или принцу, оставит он собственный дом, чтобы лечиться там», ведь эти больницы – богоугодные заведения «для тех, кто живет там предусмотрено большое прощение грехов, а если умирают там – полное отпущение» (С. 292) Особо испанский путешественник выделяет благоразумие флорентинцев, потому как «каждому выделяется место в соответствии с его положением, а уход за всеми одинаковый». (С. 293-294).

Главным ремесленным итальянским городом Тафур назвал Милан. «И не думаю, что есть где-нибудь в христианском мире город, столь же великий и изобильный, как по численности населения, так и по богатству ремесленного люда, в чем его главное достижение», «весьма замечательны улицы и дома оружейников, а также копейщиков, седельщиков и портных, изготовляющих военное обмундирование, и знают они всех синьоров, что водят свои войска по Италии». (с.229) Специфика социально-экономического положения Милана во многом зависела от фигуры правителя города – герцога. О форме правления города и о ее влиянии на развитие города будет сказано в следующей главе.

Совершенно особое впечатление на Тафура произвел Рим. «Рим, который обычно был главою мира, а теперь стал хвостом, в своих церемониях не потерял ничего из того, что имел, когда подчинял себе мир; но пребывает он в таком ничтожном состоянии, что и сказать об этом стыдно» (С. 34). О вечном городе Перо Тафур пишет с горечью. Древние постройки вызывают у испанского путешественника благоговейный восторг, «посещая храмы, древние здания и постройки, как нам кажется удивительным образом созданные, которые я не только вряд ли смогу описать, но и даже не понимаю, как их должно осматривать. И если, из-за великолепия и величия их, упущу что-либо, да простят меня, ибо не хватает меня на описание столь великого творения, хотя бы и занесенного землей, разрушенного низвергнутого и лишенного мощи» (С. 22). Именно при описании Рима Перо Тафур впервые извиняется за несовершенство своего рассказа. Но повсеместная деградация города контрастирует с величием прошлого. Испанский путешественник называет Рим – «нездоровым городом», потому как он обезлюдел, а из покинутых домов, огромных сооружений, цистерн исходит отравленный воздух. Даже резиденция Папы пребывает в упадке. Безусловно, Перо Тафур предан католической вере и ее оплоту Папе, но его огорчает вид церквей, святейших мест, содержание реликвий. Говоря о троне св. Петра, на который восседает новоизбранный папа, Тафур с горечью замечает: «и хотя на все это с благоговением взирают чужеземцы, оно не содержится ни в богатом, ни в почитаемом виде» (С.26-26). Ответственность за происходящее в городе разложение благородный испанский кабальеро, прежде всего, возлагает на его жителей, которые являются «позором людям», ведь они ничего не знают о древностях, рядом с которыми живут, зато всегда подскажут расположение таверны. Жители Рима убеждены в своем праве на господство над всем миром, и они готовы восстановить свою власть, но папа им мешает, поэтому «один день в году выступают они против папы». (с. 34). Побывав в прекрасных городах Италии, увидев преуспевающих торговцев и ремесленников, которые своими руками преувеличивают славу своего города, Перо Тафур увидел и угасание великого Рима, чьи жители в подавляющем большинстве (путешественник не оставляет надежду, что «среди такого множества обнаружатся и некоторые порядочные люди») лишь проводят свое время в злачных местах. Как творение рук человеческих город характеризует своих творцов.

С февраля по март 1438г Перо Тафур был в Константинополе, столице Византии, страдающей от давления осман. Книги испанского путешественника была написана сразу после падения Константинополя, потому идея деградации и неизбежности гибели города доминирует в его описании. «Город Константинополь построен в виде треугольника, двумя сторонами к морю и одной к земле, он замечательно укреплен, так что кажется это великим чудом». (С. 170) Тафур рассказывает легенду о всаднике-защитнике города. Когда во времена правления императора Константина строилась церковь, все рабочие ушли обедать, оставив хранить инструменты маленького мальчика, которому явился «очень красивый человек на коне», который отпустил юного строителя покушать, и пообещал, что будет хранить церковь и город, пока мальчик не вернется. «Говорят,что это ангел. Но теперь можно сказать, что мальчик вернулся и ангел оставил свою защиту, ведь все взято и захвачено». (С. 180). Для Тафура Константинополь во многом схож с Римом, некогда блестящее прошлое этих великих городов, идет в разрез с настоящим состоянием упадка. И в Риме, и в Константинополе находились статуи рядом с важнейшими сооружениями городов, возвеличивавшие их власть над миром. Так в Риме в центре Колизея была статуя огромной величины, и «правая рука была вытянута вверх и держала большую сферу. Говорят, чтобы было понятно, что весь круг земной находится в его (Рима) руке». (С. 31). А в Константинополе у ворот Св.Софии была воздвигнута высокая колонна, на самом верху которой находился «большой конь из позолоченной бронзы и на нем всадник, с протянутой рукой и с пальцем, указывающим на Турцию, и с яблоком в другой руке, в знак того, что весь мир был у него в руках. И однажды во время страшной бури упало то яблоко». Тафур описывает дорогостоящие попытки вернуть его на положенное место, но символизм произошедшего не умалим. Кроме того, всадник, в котором испанский путешественник признал самого Константина, указывал пальцем сторону, откуда «придет погибель Греции, и очевидно так и случилось». (С. 174). Испанский путешественник вновь говорит о деградации жителей города, позволивших великой столице так низко пасть: «Город очень редко заселен, отдельными кварталами, но на берегу моря людей больше; хорошо одетых людей нет, все больше уныло и бедно, в чем очевиден упадок, но не настолько, насколько это могла бы быть заметно людях столь испорченных и погрязших в грехах». (С.181)Две столицы, два великих города, находящиеся в глубоких противоречиях друг с другом, на страницах книги Тафура переживали, по большому счету, одну судьбу. Правда, история падения Константинополя имеет совершенно особое значение для нашего кабальеро. «К Константинополю Тафур относится с особенной теплотой, как к святому граду, пользующемуся небесным заступничеством, и как к месту, откуда произошел его род – потомство наследника, пожертвовавшего своим правом на престол ради мира в государстве и почтения к собственному отцу. Тафур понимает, что город заслуженно подвергся небесной каре, но все же с искренней болью переживает его падение, считая бездействие современного рыцарства и всего христианского мира главной причиной победы иноверцев»[22]. Главным символом Константинополя, ядром его угасающей силы, для Тафура стала св.София. «Здесь очевидно, какую красоту и великолепие может вместить в себя геометрия».«Не видел я ничего лучшего в мире, и не думаю даже, что оно было». (С. 169) Перечисляя бесценные реликвии, привезенные Св. Еленой из Иерусалима, Тафур восклицает: «Дал бы Бог,чтобы во время нынешнего разорения греков не попали они в руки врагов веры, ибо будут с ними дурно и непочтительно обращаться!» (С.173)

Самым главным итальянским городом была Венеция, которая переросла в мощнейшую не только морскую, но и континентальную республику. Венеции принадлежали многие крупные и развитые города: Паренцо, Зара, Рагуза, Корфу, Модон, Корон,Кандия, Неграпонт, Виченца, Верона и др. Тафур впервые оказался в Венеции, когда отправлялась в Иерусалим. Корабли с паломниками в Святую землю отправлялись так же из Генуи и Марселя, но чаще всего - из Венеции. Здесь было легче всего запастись всем необходимым, также венецианской монетой, которая имела практически повсеместное хождение, и признавалась мусульманами Палестины. Важно обратить внимание, именно на эту деталь. Венецианские дукаты (от dux - дож), имевшие валютное значение далеко за пределами самой Венеции и всегда припрятанные в купеческих мешочках, являлись важнейшими аргументами в пользу укрепления статуса Венеции на мировой торговой арене. «Обычно принято платить за плавание из Венеции до Иерусалима и обратно, с достаточным обеспечением едой, со свежим и изобильным завтраком, обедом и ужином по тридцать пять дукатов с человека» (с.41) – венецианская услуга «все включено» по меркам Средневековья. Подробное описание Венеции начинается, когда Тафур прибыл из Константинополя и обнаружил, что все его вещи изъяты. В Венеции действует закон, по которому «никто не имеет права привозить что-либо с Великого моря, а также с Леванта, если он не житель Венеции, в противном случае он теряет все». Испанскому путешественнику была оказана великая милость, ему вернули имущество и даже разрешили вывезти его из Венеции. Стоит отметить, что дело Тафура рассматривал сам дож. Удача как всегда сопутствовала Перо Тафуру – испанскому кабальеро удалось побывать на «громаднейшем празднестве» дня Вознесения. Путешественник увидел своими глазами всю казну св.Марка «и такое это богатство, какого я не видывал», восхитился знаменитой венецианской верфью – Арсеналом, стал свидетелем церемонии обручения земли с морем, когда дож бросает кольцо в воду, «чтобы смягчить его (моря) буйство, ибо посреди моря утвердились они, и все, что только есть у них, возится по морю». (с. 211). Морская торговля создала Венецию, Тафур восхищается богатством города:«Никогда не видывал я ни столь обеспеченной земли, ни столь большого рынка пропитания, ибо плавают эти венецианцы по всему миру, и вместе с товарами всегда привозят и продовольствие для людей; это богатейшие люди, и веду

12Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: