Глава II. Причины снижения инвестиционной активности

Сочетание инвестиционного и производственного спада соответствует классическим признакам экономического кризиса рыночного типа. Прежняя (дореформенная) экономическая система в России, как известно, обладала сверхмощной инвестиционной сферой, способной обеспечивать высокие темпы ввода основных фондов: еще в середине 80-х гг. ежегодно вводилось до 7-8% основных фондов при нормативе выбытия около 2%.

В целом страна дорого заплатила за непродуманный вариант перехода к рынку, начатый с цен и торговли, а не с мер по изменению отношений к собственности, скоординированных с учетом развития рыночных инфраструктур, инвестиционного цикла, институциональных изменений всех сторон промышленной экономики. Поэтому при более чем ограниченной инвестиционной направленности в производящую сферу на большинстве предприятий наблюдался развал производственного и трудового потенциала, сохранение и приумножение которых предполагают постоянные инвестиции. В результате постепенно формировался тип экономики, характерный для развивающихся стран, занимающих место сырьевых придатков индустриально развитых государств Запада. Такому процессу способствовала и другая крайне опасная тенденция, связанная с отсутствием необходимых средств, - это понижение удельного веса наукоемких и высокотехнологичных производств.

Кризис усугублялся в соответствии с возрастающими диспропорциями в отраслевой и видовой структурах средств производства. Положение осложнялось еще и тем, что в России в предшествующие годы культивировался приоритет нового строительства в ущерб техническому перевооружению и реконструкции. Отсюда – высокая степень изношенности основных фондов действующих предприятий, их техническая отсталость. Тем самым предприятия с изношенными основными производственными фондами сталкивались с огромными трудностями. Ведь для проведения технической реконструкции нужны крупные финансовые ресурсы, так как оборудование, приходящее на смену старому, гораздо дороже, но далеко не в той же степени производительнее.

К тому же в переходный период процесс деформации российской экономики протекает очень быстро, в обстановке организационной неразберихи и макроэкономической нестабильности, крайне затрудняющих любые (кратко-, средне- и долгосрочные) оценки эффективности инвестиционных проектов. Инвесторам же требуется определенная стабильность, т.е. незыблемость законов. Это одна из проблем первостепенной важности для российского государства. С ней связано создание новых политических, социальных, правовых институтов, формирование которых - достаточно длительный процесс, а для России сейчас особенно важен фактор времени. Сложность выбора стратегии развития инновационной деятельности государства в кризисной ситуации, когда направляемые на капитальные вложения средства обесцениваются быстрее, чем материализуются в основных фондах и начинают давать отдачу, заключается в наличии еще целого ряда серьезных противоречий.

Главное из них состоит в том, что приходится делать выбор между желанием вложить средства в высокоэффективные отрасли (проекты) и необходимостью поддерживать жизненно важные, но не имеющие внутренних резервов производства, без которых страна не может существовать как высокоразвитое государство. Кроме того, необходим оптимальный раздел всех сфер деятельности по видам вкладываемого капитала: сфера наибольшей эффективности частного капитала; сфера государственных капвложений; сфера направления иностранных инвестиций. Не случайно, что формирование осмысленных инвестиционных стратегий заметно отстает от намечаемого роста объемов инвестиций, а для большинства товаропроизводителей ключевой проблемой выступает не столько качественное обновление фондов, технологий, продукции, сколько экономия на всем, в том числе инвестициях.

Недоинвестирование, принявшее макроэкономические масштабы, обусловливает массовый сброс мощностей, а там, где резервы снижения капиталоемкости невелики и нет экспортных возможностей, свертывание производства. О глубоком недоинвестировании свидетельствует нехватка ресурсов возмещения (о структуре капитальных вложений говорить не приходится) в важнейших индустриально-инвестиционных комплексах – машиностроительном и строительном, где в рамках общефедеральной программы за последние несколько лет вообще не был введен в действие ни один новый достаточно серьезный объект. Аналогичное свертывание инвестиций практически во всех отраслях народного хозяйства лишило машиностроительные предприятия возможности широкого маневра в процессе адаптации к рыночным отношениям и условиям открытости экономики.

Оценивая ситуацию в отраслях машиностроения, можно констатировать, что одной из главных ее особенностей остается глобальная деформация производства сферы товарно-денежного обращения и социальных отношений. В экономике отрасли образовался неиспользуемый потенциал, который составляет по занятости почти четверть, а по мощности – более половины реальных возможностей производства. Затраты, связанные с поддержанием этого потенциала, значительно увеличивают издержки выпускаемой продукции и не способствуют ее конкурентоспособности. В связи с этим выпуск ряда машин и оборудования упал намного ниже предельно допустимого уровня, обеспечивающего замену изношенного и выбывающего оборудования у потребителя и сохранение стабильного уровня производства у производителя.

В условиях, отличающихся отсутствием стимулов к инвестированию и расширению производства, повышению качества продукции и снижению издержек, внедрению инноваций, а также жесткой по отношению к товаропроизводителям монетарной политикой, ситуация для развития машиностроения очень далека от благоприятной. Отрасль стоит на грани утраты технологического потенциала. Начиная с 1991 г. капитальные вложения не покрывают выбытие и износ основных фондов. Положение усугубляется оттоком высококвалифицированных кадров, в том числе из научных и конструкторско-технологических организаций. В результате нарастает качественная деградация производственного аппарата, из-за чего конкурентоспособность выпускаемой продукции также резко падает. Особенно тревожит закрепление тенденции к деиндустриализации и дезинтеграции предприятий со сложными технологическими циклами, вынуждающей их заниматься натуральным хозяйством, отвергать в ряде случаев сложившуюся кооперацию и специализацию (в целях выживания массовой стала практика освоения непрофильной, низкотехнологичной продукции).

Тем не менее, ситуация к концу 90-х годов начала проявлять тенденцию к некоторому улучшению. Отмечаемый многими наблюдателями рост вложений в российскую экономику кажется важным, но неоднозначным признаком улучшения инвестиционного климата в стране. Тот факт, что инвестиции увеличились, безусловно, внушает оптимизм. Но финансировались они прежде всего за счет российских источников — объемы прямых иностранных инвестиций и банковского кредитования пока минимальны. И это делает тенденцию к росту очень уязвимой, так как для российских компаний такие расходы являются дорогостоящими и могут быть быстро сокращены при снижении прибыльности корпоративного сектора или в результате изменения ожиданий относительно структурных реформ. Рост инвестиций, не подкрепленный пока структурными изменениями, устойчивым считаться не может.

В первую очередь это связано с тем, что, несмотря на возросшую ликвидность российской банковской системы в целом, участие банков в инвестициях оценивается лишь на уровне 3% их общего объема. Это связано с тем, что основной рост их кредитного портфеля происходил за счет краткосрочного кредитования, в основном ориентированного на потребности предприятий в оборотных средствах.

Очевидно, что в условиях возросшей платежеспособности реального сектора объяснение низкой кредитной активности банков следует искать в структуре их балансов. Например, одной из главных причин можно считать тот факт, что в конце 2000 года 90—95% обязательств банков составляли средства со сроками менее года (до кризиса 1998 года на долю таких средств приходилось 75—80%).

Кроме того, низкая капитализация банковского сектора (совокупный капитал банков — на 20% ниже докризисного уровня) также накладывает ограничение на более активное кредитование реального сектора.

Другим важным признаком того, что рост вложений в экономику пока не связан с улучшением инвестиционного климата, являются по-прежнему низкие объемы прямых иностранных инвестиций.

Суммарный объем полученных Россией в прошлом году иностранных денег составил около 10 млрд. долларов. Это всего 1% мирового объема. Из них на прямые инвестиции пришлось только 4,4 млрд. долларов, и эта сумма ничтожно мала по сравнению с потребностями российских предприятий. При этом она всего на 3% превышает вложения, сделанные годом раньше.

Таким образом, получается, что около половины вложений в экономику в 2000 году было профинансировано из собственных средств предприятий. В значительной степени это можно считать положительным сдвигом, так как такой рост свидетельствует о повышении доверия национальных производителей к политике правительства. В частности в 1999—2000 годах рост инвестиций происходил на фоне снижения утечки капитала, что является весьма обнадеживающим сигналом.

В то же время примерно 50% всех инвестиций в 2000 году пришлось на долю нефтeгазового сектора, который по сравнению с другими секторами обладает наименее изношенными фондами. Кроме того, в этой отрасли финансирование роста из собственных средств является очень дорогостоящим и снижает норму прибыли предприятий.

Данные промышленного производства в январе 2001 года показали, что тенденция к росту очень неустойчива. При этом можно с уверенностью утверждать, что в нынешнем году именно инвестиции станут определяющим фактором экономического развития. Ведь падение чистого экспорта в результате снижения цен на нефть и роста импорта уже не вызывает сомнений, а высокая инфляция подрывает конечный спрос.

В то же время есть несколько тревожных сигналов, свидетельствующих о возможном замедлении активности в инвестициях.

В первую очередь дело в том, что перспективы дальнейшей налоговой реформы сейчас кажутся призрачными. Так, например, изменения к закону о налоге на прибыль, закрепляющие право на льготное налогообложение, если прибыль направляется на инвестиции, отражают интересы лишь представителей экспортных отраслей, имеющих возможность инвестировать из собственных средств.

Кроме того, неспособность правительства договориться о реструктуризации долгов Парижскому клубу фактически означает, что в ближайшие годы у России появится необходимость обеспечивать более высокий первичный профицит бюджета. В таких условиях власть вряд ли пойдет на дальнейшее снижение налогового бремени, и реформы могут быть отложены как минимум до тех пор, пока не прояснится вопрос о реструктуризации внешней задолженности.

Необходимость обслуживать внешние долги в ближайшем будущем приведет и к более масштабным государственным заимствованиям на внутреннем рынке. В результате доходность по долговым обязательствам вырастет, вложения в финансовые инструменты станут для банков более привлекательной альтернативой по сравнению с кредитованием реального сектора, что приведет к росту ставок по кредитам.