 |
Ноября 2010 - Ю.И. Авдеев - Этнический экстремизм и терроризм
|
|
|
|
О некоторых современных тенденциях этнонационального экстремизма
Ноября 2010 - Ю.И. Авдеев - Этнический экстремизм и терроризм
Конец ХХ — начало XXI века — это период бурного процесса национального возрождения, поисков национальной идентичности многими народами мира, возникновения многочисленных межэтнических конфликтов, активной борьбы в защиту действительно или мнимо нарушенных прав и свобод различных этносов мира. Частым спутником этнонациональных процессов явился подъем этнонационального экстремизма как идеологии и практики использования различными участниками социально-политических отношений, претендующих на роль субъектов межэтнических отношений, крайних мер под лозунгами защиты интересов и прав определенных этносов или этнических групп.
1990-е годы в истории России отмечены значительным подъемом этнонационального экстремизма в ряде регионов России наступлением целого ряда крупных негативных последствий для национальных интересов страны в текущий период, возникновением многочисленных узлов внутриполитических и иных социальных противоречий на этнонациональной основе, которые приобрели долгосрочный характер.
Динамизм развития этнонациональных отношений, их большая подверженность различным по характеру внешним и внутренним воздействиям, объективным и субъективным факторам, постоянно формируют новые процессы в данной области общественных отношений. Среди них заметное место принадлежит дальнейшей трансформации этнонационального экстремизма.
Развитие этнонационального экстремизма в России за первое десятилетие 21 века характеризуется рядом тенденций, которые придают этнонациональному экстремизму, особенно в определенной перспективе, значение одной из наиболее серьезных угроз для безопасности Российской Федерации. Некоторые из этих тенденций представляют собой стойкое выражение процессов, развивавшихся в этнонациональной сфере в предшествующий период истории страны, другие формируются уже на новой исторической основе.
|
|
|
Одной из наиболее устойчивых тенденций современного этнонационального экстремизма в России является расширение его географии, формирование этноэкстремистских процессов в ряде спокойных ранее в этом отношении регионов страны. Наряду с сохранением прежних ареалов распространения этнонационального экстремизма, главным образом в пределах некоторых регионов Северного Кавказа, Поволжья (и некоторых других), в настоящее время отмечаются также, хотя в менее острой форме, чем в прошлые годы, признаки усиления национализма, формирования этнонационального экстремизма и в определенных пределах таких регионов, как Северо-Западная и Центральная Россия, отчасти Сибирский и Дальневосточный регионы. Есть достаточно свидетельств распространения этнонационального экстремизма в ряде центральных районов России (прежде всего в Санкт-Петербурге, Москве) на основе межэтнической вражды.
В рамках данной тенденции серьезную озабоченность своими последствиями вызывает процесс определенного обострения этнонационализма в среде двух значительных этнонациональных групп Российской Федерации — финно-угорской и тюркской групп населения страны. Исторический характер нахождения этих народов на значительной части территории России, а также наличие большой по численности группы населения, принадлежащего к указанным этническим сообществам, за рубежами Российской Федерации, по большей части в качестве коренного населения иностранных государств (Финляндия, Эстония, Венгрия, Турция и др.), является обстоятельством, которое в различной мере и масштабах способствует спонтанным и организованным процессам активизации самоидентификации соответствующих групп населения России, культурному сближению их с представителями родственных этнических групп за границей, возникновению иных по содержанию интеграционных интересов, чем внутрироссийские, а также зарождению сепаратистских тенденций.
|
|
|
Указанные выше явления, хотя и не выливаются в современных условиях в значительные по масштабам процессы этнонациональной радикализации, и тем более этнонационального экстремизма, при определенных условиях могут создать новые очаги сепаратизма.
Например, к таким начинающим активно действовать в этом плане условиям относится усиление деятельности ряда зарубежных, главным образом околоправительственных структур и неправительственных организаций, по «оживлению» чувства общеэтнической солидарности, родственности между угро-финскими и тюркскими группами населения в России и соответствующими слоями населения и странами за рубежом. Уже в течение ряда лет значительную активность в этом плане проявляют различные зарубежные круги и организации.
Одной из набирающих силу тенденций, характерных для этнонационального экстремизма, является также усиление деструктивной роли неконтролируемой миграции как элемента в причинном комплексе возникновения и распространения этнонациональных экстремистских процессов на территории Российской Федерации.
Неконтролируемая миграция ведет, как известно, к появлению на территории России целого ряда диаспор, состоящих из представителей коренного населения ряда бывших советских республик, преимущественно Закавказских и Среднеазиатских, а также некоторых государств Ближнего Востока, Китая, Юго-Восточной Азии. Образование таких нередко значительных по численности населения анклавов в целом ряде регионов России, минуя соответствующее регулирующее воздействие государства, влечет за собой возникновение новых комплексов социальных, экономических, межэтнических противоречий, демографических деформаций и соответствующих конфликтов. Ксенофобия и этнонационализм являются распространенным порождением указанных противоречий, а экстремизм — характерной чертой (формой) возникающих на этой почве в регионах неконтролируемой миграции конфликтов как не политической, так и политической направленности.
|
|
|
Субъектами этнонационалистических и этноэкстремистских проявлений на этой основе нередко выступают и представители местного населения, и мигранты. Фактором, который в ряде регионов усиливает остроту возникающих противоречий и конфликтов, придает им экстремистскую направленности, является участие в них соперничающих сил оргпреступность, а применительно к населению, представляющему иммигрантов, — наличие в их среде экстремистских элементов, в том числе сохраняющих связь с экстремистскими организациями на исторической родине.
Дальнейшее расширение неконтролируемой миграции, сохранение и возможность увеличения в ней количества лиц, не являющихся квалифицированными специалистами и не обладающими потенциалом современной культуры, существенно повысит, при недостаточности соответствующих адаптационных мер, риски усиления этнонациональных и этноэкстремистских тенденций в регионах распространения неконтролируемой миграции.
Современной тенденцией развития этнонационального экстремизма в России и порождающих его этнонациональных процессов является стремление определенных этнических групп и националистических организаций к приданию им в ряде регионов страны сепаратистской направленности. При сохранении определенного, как правило, более низкого уровня сепаратизма в ряде ранее затронутых им районов страны (в некоторых районах Северного Кавказа, Поволжья, ряда других) имеет место проявление этнонационального экстремизма с сепаратистской «окраской» в некоторых других регионах страны. Эти проявления не носят в современных условиях массового характера и в целом могут быть охарактеризованы как относящиеся к ранней стадии формирования экстремистских и сепаратистских тенденций.
|
|
|
Субъектами вышеуказанных проявлений выступают отдельные сложившиеся на этнонациональной основе организованные группы, которые не имеют массовой поддержки, хотя и предпринимают определенные публичные шаги в этом направлении. Они, например, проводят достаточно активные агитационно-пропагандистские мероприятия, направленные, например, в Северо-Западном регионе Российской Федерации на обострение националистических настроений и активизацию деятельности на основе спекуляций вокруг т.н. проблемы угро-финских народов.
Опасность вышеуказанной тенденции состоит прежде всего в том, что экстремисты и некоторые поддерживающие их зарубежные антироссийские круги пытаются вовлечь в сферу сепаратистской деятельности на этнонациональной основе те этнические сообщества, которые ранее не участвовали в ней активно и масштабно и одновременно достаточно широко представлены в этнонациональной структуре России.
Наблюдается процесс придания нового импульса этнонациональным сепаратистским движениям в «старых» регионах его распространения (Северный Кавказ, Поволжье и др.), пик которых приходился на начало и середину 1990-х годов. Среди сил, пытающихся инициировать в этих регионах новый подъем этносепаратизма, после серьезного ослабления этого процесса в результате принятых в конце 90-х годов федеральным центром мер, ведущее место занимают внутрироссийские этнонациональные структуры. Они пытаются активизировать свою деятельность, например, в таких районах Северного Кавказа, как Адыгея, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария и др. Однако и в этих регионах достаточно определенно просматривается серьезная инициирующая роль внешнего фактора.
В современном этноэкстремизме наблюдается устойчивое выражение получило, (по крайней мере, в регионе распространения некоторых религий, сращивание особенно Ислама) этнонационального и религиозного радикализма и экстремизма. Данная тенденция имеет достаточно давние предпосылки и корнями уходит в взаимопроникновение этнонационального и религиозного сознания.
Механизм сращивания этнонационального и религиозного экстремизма, особенно в тех регионах, где религия является основой традиционного образа жизни соответствующего народа, предусматривает не только целенаправленную организационную деятельность этнонациональных экстремистских кругов по использованию религии в интересах укрепления их антиобщественных движений (как это, имело место в начале 90-х годов в Чечне по инициативе Дудаева). В обществе с высокой религиозностью населения, значительной социальной ролью религии упомянутый выше механизм предполагает также очень большое значение стихийных процессов стимулирующего влияния определенных религиозных убеждений, верований на радикализацию этнонационального сознания и поведения, на формирование этнонационального и этнорелигиозного экстремизма.
|
|
|
Как показала практика формирования этнорелигиозного экстремизма и терроризма, безусловно преобладающее значение в этом процессе имеет взаимодействие этнонационализма и этноэкстремизма с исламским фундаментализмом, что послужило основой образования наиболее широкого по российским меркам и остроте антиобщественных проявлений этнорелигиозного течения в экстремизме и терроризме.
Значительные изменения, относящиеся к современному этнонациональному экстремизму, затронули также практику использования форм экстремистской деятельности, что приобрело характер достаточно определенной тенденции.
Любая экстремистская деятельность, в том числе этноэкстремистская, осуществляется с использованием более или менее широкого набора присущих ей форм. Чем сложнее содержание этой деятельности, тем более многочисленны и разнообразны формы ее осуществления. Этноэкстремистская деятельность проводится во всех тех общих формах, которые характерны для экстремизма как определенного социального явления — в организационных, пропагандистских, насильственных. Вместе с тем специфика любого из этих видов экстремизма (в т.ч. — политического, религиозного) обусловливает и развитие характерных для каждого из этих видов специфических форм экстремистской деятельности.
Этноэкстремизм реализуется, как показывает опыт, в многочисленных формах, различных по характеру воздействия на противостоящую экстремистам сторону.
Наиболее активно используемой специфической формой этнонационального экстремизма является возбуждение межнациональной вражды и розни. Современная практика этнонационального экстремизма в этой форме предназначена преимущественно для решения задач этнонациональной мобилизации в интересах восстановления или создания новых этнонациональных радикальных и экстремистских движений и организаций с учетом устремлений определенных этнонационалистических кругов к последующей активизации сепаратистской деятельности в ряде регионов России на этнонациональной основе. Расширение практики использования указанной формы этнонационального экстремизма, возможно, направлено на подготовку условий для решения общественно опасным путем существующих конфликтов между этническими сообществами отдельных субъектов федерации или внутри них по вопросам территориальных споров, изменения формы государственного устройства некоторых двуэтнических республик и др.
В условиях распространенной в обществе ксенофобии и определенной в ряде регионов напряженности в этнонациональных отношениях, а также ввиду наличия целого ряда нерешенных социальных вопросов в ряде субъектов федерации существуют определенные предпосылки для провоцирования посредством использования выше указанной формы этнонационального экстремизма межнациональных конфликтов и иного характера.
Продолжается также использование этноэкстремистскими силами, хотя в сравнительно небольших масштабах, такой специфической формы данной разновидности экстремизма, как групповые расправы (в форме убийства, тяжких телесных повреждений и др.) над лицами иной, не российской принадлежности по мотивам национальной, расовой вражды и ненависти, «защиты» России от «засилья иностранцев», их пагубного влияния на российское общество. Несмотря на определенный разброс мнений относительно сущности и характера общественной опасности данного явления (от оценок его как русского фашизма, неонацизма до признания его обычными хулиганскими выходками), очевидны такие угрожающие конституционному строю аспекты практики применения рассматриваемой формы экстремистской деятельности, как крайняя ее опасность (ввиду ее использования на основе национальной, расовой ненависти) для гражданского мира и общественной безопасности; организованный, конспиративный характер групп лиц, являющихся основными субъектами применения указанной формы экстремистской деятельности; потенциальная возможность трансформирования этих групп в незаконные вооруженные формирования и террористические организации; значительный политический резонанс в обществе, серьезный политический ущерб авторитету государственной власти и существующему в стране политическому режиму.
Кратко рассмотренные выше современные тенденции развития этноэкстремизма хотя в целом и свидетельствуют о том, что при определенном росте его деструктивного потенциала наиболее острые его проявления на определенном историческом отрезке времени — от образования Российской Федерации, прошли свой пик (особенно в годы подъемы т.н. правого, а затем и насильственного сепаратизма), тем не менее, требуют постоянного мониторинга, систематического и системного анализа. Только на этой основе можно определить назревание на основе постепенного, часто в латентных формах, усиления потенциала этнонационализма и этноэкстремизма в ряде регионов, новой волны этноэкстремизма, признаки перехода экстремистов к использованию особо опасных для безопасности страны форм экстремистской деятельности и ее массовых проявлений.
Ю.И. Авдеев,
член экспертного совета Комитета
безопасности ГД, д-р юрид. н.,
проф., заслуж. юрист РФ, г. Москва
|
|
|
