Глава 8  оформление внутри естествознания первых экспериментальных разделов психологии

Ψ _____§ 2. Влияние идей дарвинизма на психологию _______________________________

винизма на психологию необходимым следствием развития предшествующих взглядов на происхождение живых организмов. Подготовка к формированию эволю­ционной теории шла по разным научным каналам. Изве­стную роль здесь сыграла философия, в которой вопрос о возникновении и развитии живых существ ставился с древних времен (Анаксимандр, Анаксагор, Гераклит, Эмпедокл, Эпикур, Аристотель, стоики, Лукреций и др. ). В средние века Авиценна указывал на то, что живая и не­живая природа создана не божьей волей, а по закону необ­ходимости. В Новое время идея развития и принцип не­прерывности выдвигались Г. Лейбницем. Более последо­вательно вопрос о происхождении и развитии живых организмов решался французскими и русскими материа­листами XVIII -XIX вв. Однако в попытках обосновать биологическую преемственность в развитии живых форм многие представители философского материализма не су­мели преодолеть некоторых элементов механицизма, которые нашли свое выражение, например, в антропомор­фических ошибках, состоящих в отождествлении психики животных и человека. В подлинно научной форме в рам­ках философии проблема развития животных и человека впервые была поставлена К. Марксом и Ф. Энгельсом, в формировании научных взглядов которых на общее раз­витие природы первостепенное значение имело именно учение Ч. Дарвина.

Рождению дарвинизма способствовало накопление большого эмпирического материала и в самой биологи­ческой науке. Особую роль здесь сыграли попытки ряда ученых представить мир растений и животных в некото­рой единой системе. Многое в этом отношении было сде­лано К. Линнеем. Ж. Ламарком, Б. Ф. Горяниновым и др. Значение классификаций растительного и животного мира состояло в том, что они открывали путь к выводам о единстве строения живых организмов, к признанию об­щих принципов их развития. Исключительное значение для обоснования единства всего органического мира име­ло открытые клеточного строения организмов. Это от­крытие указывало на общие законы роста и развития всех низших и высших организмов. Большое значение в под­тверждении единства и преемственности в органическом мире имели данные палеонтологии, биологической гео­графии, эмбриологии. Формированию представлений о единстве происхождения всего материального мира спо­собствовали научные открытия в области астрономии, геологии, физики, химии и других наук.

Вместе о тем до конца вопрос о единстве живой при­роды не мог быть решен, поскольку значительный массе сведений, указывающих на генетическую преемственность живых существ, противостояло такое же обилие фактов, говорящих о разнородности органических форм. Биоло­гия остановилась перед проблемой происхождения разно­образия видов. Именно на поиски причин видовой измен­чивости и были направлены усилия большого ряда уче­ных. Так, К. Линней и Д. Рей считали, что число видов растений и животных постоянно и их столько, сколько создано богом. Ж. Кювье смену и различия растительных и животных форм объяснял теорией катастроф. Ж. Бюффон и А. Т. Болотов связывали видовые изменения с явле­ниями гибридизации. Геоботаники и зоогеографы дока­зывали, что изменчивость организмов происходит в за­висимости от географических и климатических условий. Очень близко к верной постановке проблемы эволюции подошли Э. Дарвин (дед Ч. Дарвина) и особенно Ж. Ламарк, который считал влияния внешней среды решающим фактором биологического развития. На близких к Ж. Ламарку позициях стоял русский ученый К. Ф. Рулье, чьи идеи были высоко оценены А. И. Герценом. Слабой сто­роной в учении Ж. Ламарка было признание им у орга­низмов внутренних, имманентных стремлений, предоп­ределяющих возникновение и преобразование различных видовых признаков.

Изложенное показывает, что вопрос о действитель­ных причинах и способах изменения организмов по-пре­жнему оставался открытым. Для его решения потребовал­ся гений и титаническая работа Ч. Дарвина [45]. В 1859 г. в свет выходит его книга «Происхождение видов». В ней на огромном фактическом материале Ч. Дарвин устанав­ливает основные факторы биологической эволюции - из­менчивость, наследственность и отбор, с помощью кото­рых были объяснены причины многообразия видов рас­тений и животных, показано их единство и генетическая связь.

Ψ _____§ 2. Влияние идей дарвинизма на психологию _______________________________

 

Согласно Ч. Дарвину, исходными факторами биоло­гической эволюции являются индивидуальная, филогене­тическая изменчивость и наследование приобретенных в онтогенезе признаков. Однако явления изменчивости и наследственности еще не объясняют в полной мере действи­тельных причин биологической эволюции. Изменчивость сама по себе не несет какой-либо целесообразности, по­скольку происходящие изменения могут быть для организ­ма как полезными, так и вредными. Наследственность, в свою очередь, закрепляет и фиксирует лишь то, что дос­тавляет ей изменчивость. Поэтому стояла задача найти реальную движущую силу биологического прогресса. В такой движущей силе Ч. Дарвин нашел механизм отбо­ра и борьбу за существование. Принцип естественного отбора гласит, что из массы живых форм, нарождаю­щихся в геометрической прогрессии, сохраняются толь­ко те, которые оказываются наиболее приспособлен­ными к условиям жизни. Другими словами, отбор пред­полагает сохранность и накопление таких признаков, которые обеспечивают организму выживание и наилуч­шее существование. Естественный отбор или сохранение полезных организму признаков происходит в борьбе за существование. Она представляет собой сложные внут­ри - и межвидовые отношения организмов. Борьба орга­низмов за жизнь внутри вида, межвидовая борьба и борь­ба с неблагоприятными условиями природы - вот фак­торы, заставляющие организм приобретать и удерживать только такие признаки, которые необходимы для при­способления к условиям внешней среды и сохранения жизни.

Выяснив факторы биологической эволюции (измен­чивость, наследственность и отбор), Ч. Дарвину предсто­яло теперь объяснить причины многообразия видов рас­тений и животных. На основе наблюдений за животны­ми, живущими в естественных: условиях жизни, а также опираясь на опыты по селекции растений и животных, Ч. Дарвин пришел к выводу, что для выживания организ­му выгоднее всего различаться, а не быть похожим на другое существо. Из прогрессивно размножающихся жи­вых форм остаются только те, которые более всего раз­личаются, а все промежуточные формы обречены на ги­бель и вымирание. Вот почему, подчеркивал в свое время К. Тимирязев, получается нечто вроде мозаичной карти­ны, составленной из различных кусков, внешне казалось бы не связанных единой биологической нитью. Именно это обстоятельство заставило Ж. Кювье выдвинуть ошибоч­ную теорию катастроф. Он не смог увидеть за раз­нообразием видов их единство и генетическую связь.

Итак, Ч. Дарвин впервые дал научное обоснование эволюции живых организмов во времени и пространстве. Его учение имело революционизирующее значение. Оно отвергало порочную теорию постоянства видов и пресло­вутую точку зрения о божественном происхождении жи­вотных и человека. Показав биологическую основу воз­никновения и развития животных и человека, Ч. Дарвин нанес сокрушительный удар по теологии и идеализму в области философии, психологии и биологии. Реакционные философские круги и церковь стали яростными противни­ками эволюционных идей Ч. Дарвина. В защиту дарвиниз­ма выступили многие передовые ученые мира: К. А. Ти­мирязев и И. М. Сеченов - в России, Т. Гексли - в Англии, А. Грей - в Америке, Э. Геккель - в Германии и др. Это по­могло дарвинизму окрепнуть и постепенно завоевать все­общее мировое признание.

Эволюционное учение Ч. Дарвина привело к пере­смотру многих устаревших взглядов в различных облас­тях естествознания, открыло широкие возможности для новых исследований в них. Под влиянием дарвинизма в биологии возникло много новых отраслей и направлений.

Учение Ч. Дарвина стало поворотным пунктом не только для биологических наук, но и для психологии. Значение эволюционный теории для судеб психологии определяется во многих отношениях.

Прежде всего теория Ч. Дарвина внесла в психоло­гию генетический принцип, сыгравший исключительное значение в дальнейшем ее развитии. С генетическим под­ходом связаны наиболее важные открытия, которые были сделаны как в психологии, так и в примыкающих к ней науках. Только на основе эволюционных представлений Ч. Дарвина стало возможным, например, правильно объяснить истинную природу специализации органов чувств и опровергнуть, кантианскую теорию И. Мюллера о специфической энергии нервов.

Ψ _____§ 2. Влияние идей дарвинизма на психологию _______________________________

 

Далее, Ч. Дарвин ввел новый подход в трактовке психических явлений. Теперь психика животных и чело­века стала выступать как необходимая сторона жизнеде­ятельности организма, обеспечивающая приспособление его к внешним условиям среды, Позднее, на основе идей Ч. Дарвина роль психики в эволюции животных обстоя­тельно была показана в работах русского ученого Н. А. Се-верцева [103]. Психические явления рассматривались Ч. Дарвиным как орудие приспособления организма к сре­де. Сами приспособительные акты, за которыми стоят психические явления, не могут быть поняты без того, что­бы не учитывать роль внешних физических воздействий и внутренних анатомо-физиологических условий организ­ма. Своей новой точкой зрения Ч. Дарвин закрепил в пси­хологии принцип природного детерминизма в его биоло­гической форме.

Другой важный вклад в психологию, который был сделан Ч. Дарвиным состоял в том, что наряду с преем­ственностью у животных в строении их тела* он открыл такую же преемственность в их психической организации. Отсюда, естественным продолжением была плодотворная мысль Ч. Дарвина о связи психики животных и человека, которая была оборвана со времени Р. Декарта. Этим воп­росам Ч. Дарвин посвятил две специальные работы: «Выражение эмоций у человека и животных» (1872) и «Происхождение человека и половой отбор» (1871). В назван­ных трудах он показал наличие общих генетических корней в психических способностях человека и животных. Проницательная наблюдательность позволила заявить Ч. Дарвину, что чувства и впечатления, различные эмоции и способности такие, как любовь, память, внимание, лю­бопытство, подражание, рассудок и т. д., которыми гордит­ся человек могут быть найдены в зачатке, а иногда даже в хорошо развитом состоянии у низших животных [45].

Изучению психики животных Ч. Дарвин придавал исключительное значение. Для этого у него было два глав­ных основания. Во-первых, психические акты, как уже упоминалось, он рассматривал как орудие выживания организма, во-вторых, в психике животных он видел ключ к пониманию проблемы происхождения человека и исто­рии его развития. Выдвинув принцип генетической преем­ственности и связи психики животных и человека, Ч. Дар­вин направил дальнейший поиск ученых на раскрытие особенностей в психике различных животных, а также че­ловека. Поэтому, Ч. Дарвина можно считать отцом срав­нительной психологии.

Следует признать ценными идеи Ч. Дарвина и в раз­работке проблемы антропогенеза. Он указывал на перво­степенную роль языка, мышления, употребления и изго­товления орудий в становлении человека. Однако в каче­стве определяющего фактора антропогенеза Ч. Дарвин видел только отбор и борьбу за существование. Осново­полагающая роль труда и социальных факторов в проис­хождении и развитии человека оказалась им не понятой. Отсюда вытекали его антропоморфические ошибки. Ч. Дарвин полагал, что психические способности челове­ка и животных отличаются только в мере, но не в каче­стве. Одна из причин, заставившая Ч. Дарвина придержи­ваться подобной точки зрения, была связана с желанием ученого опровергнуть лженаучную теорию о божествен­ном происхождении души человека. Признать различие в качестве между психикой животных и человека означа­ло для Ч. Дарвина оборвать между ними генетическую связь и тем самым сделать непростительную уступку креацнизму. Антропоморфизм Ч. Дарвина при всей его опас­ности биологизировать психику человека был призван в ту пору сыграть прогрессивную роль в борьбе с философ­ским идеализмом и теологией.

Помимо сравнительной психологии Ч. Дарвин откры­вает еще один генетический раздел психологии - детскую психологию, о чем свидетельствует известная его книга «Биографический очерк младенца» [45]. Ч. Дарвиным была подготовлена почва не только для оформления сравни­тельной, детской и генетической психологии в целом. В известной степени его можно считать и прародителем дифференциальной психологии. Выдвинутые им положе­ния об изменчивости и наследственности признаков вско­ре были перенесены и на область психических свойств че­ловека. Через десять лет после выхода книги Ч. Дарвина «Происхождение видов», его двоюродный брат Ф. Гальтон попытался показать в книге «Наследственность таланта» [32], что вариации психических способностей определяют­ся наследственностью. Для доказательства своего основ­ного тезиса Ф. Гальтоном привлекались эксперименталь­ные, статистические и

Ψ ____§ 3. Развитие нервно-мышечной физиологии и рефлекторной теории _______________

     

другие методы в изучении индиви­дуально-психологических различий между людьми.

Ч. Дарвин, как подлинный естествоиспытатель, от­стаивал объективный подход к изучению психических явлений. Все его труды основывались только на объектив­ных наблюдениях и эксперименте. Взгляд на психику как на орудие приспособления организма к среде естествен­ным образом предполагал включение в область рассмот­рения факты приспособительного поведения животных и человека, доступные внешнему наблюдению и контро­лю. Именно это позволило Ч. Дарвину во всей своей иссле­довательской деятельности широко применять экспери­мент и объективное наблюдение при изучении поведения животных и человека. О размахе его экспериментальной работы Г. В. Платонов пишет: «Труды Дарвина поража­ют масштабами его собственных экспериментальных ис­следований. Наблюдения и опыты с голубями, курами, собаками, насекомыми и лазящим животными, экспери­менты по скрещиванию различных растений и животных, наблюдения за выражением эмоций у животных и чело­века, изучение инстинктов у собак, пчел, муравьев и дру­гих животных... и многие, и многие другие эксперименты Дарвина столь обширны и разнообразны, что когда пы­таешься представить вою сумму проделанной при этом работы, становится трудным поверить, что все это совер­шил один человек» [88, с. 305].

Вряд ли можно переоценить значение эволюцион­ных идей Ч. Дарвина для последующего развития психо­логии. Его учение положило начало ее естественнонауч­ной перестройке и обновлению.

 

§ 3. Развитие нервно-          На пороге XIX в. общая физиология в разработке своих проблем мышечной физиологии      опиралась на экспери­ментальные методы. Получен­ные с их помощью      и рефлекторной теории факты, касающиеся работы раз­личных систем организма, ставили на повестку дня воп­рос о функциях нервной системы, поскольку все в большей степени обнаруживалось ее участие в различных физио­логических актах. Интерес к проблемам физиологии не­рвной системы стремительно нарастал. Особенно быст­ро стала развиваться нервно-мышечная физиология -область, в которой рефлекторный принцип, выдвинутый Р. Декартом, впервые начинает подвергаться эксперимен­тальной проверке и испытанию временем.

Разработка проблемы нервно-мышечных связей на­чалась с критики представлений о наличии в нервной си­стеме и мышцах «животных духов». Еще в XVII столетии английский ученый Я. Сваммердам, занимающийся срав­нительной анатомией и физиологией, опытным путем ус­тановил, что объем мышцы при ее сокращении но изме­няется. Этот факт ставил под сомнение существование «животных духов», которые, как полагал Р. Декарт, на­правляясь к мышцам, наполняли и раздували их, как меха, и приводили тем самым их в действие. Опираясь на уче­ние Ф. Глисоона о раздражимости живых тканей, Я. Свам­мердам приходит к выводу, что и нервная ткань обладает свойством возбудимости. С этого времени старое пред­ставление о «животных духах» заменяется понятием не­рвной возбудимости.

Многие опыты Я. Сваммердама касались также изу­чения ряда жизненных функций организма в связи с удале­нием головного мозга. Им было установлено, что многие из органических функций, в том числе и двигательные, после удаления головного мозга остаются сохранными в течение определенного времени. Это давало основание считать, что органические функции и непроизвольные движения с деятельностью мозга не связаны. Подобный взгляд на природу непроизвольных движений означал зарождение так называемого рефлекторного атомизма. Ему противостояла другая точка зрения, согласно кото­рой все произвольные и непроизвольные акты имеют еди­ную анатомо-физиологическую основу. Голландский врач Г. Бургав на основе многочисленных опытов обнаружил, что произвольные и непроизвольные движения осуществ­ляются одними и теми же мышцами и характер сокраще­ния их также одинаковый. В связи о этим Г. Бургав возра­жал против строгого разделения двигательных актов на произвольные и непроизвольные. Более того, он впервые описывает процесс перехода произвольных движений в непроизвольные. Важным для развития рефлекторной теории явилось подтверждение Г. Бургавом догадки алек­сандрийских врачей и Галеаа о чувствительных и дви­

Ψ ____§ 3. Развитие нервно-мышечной физиологии и рефлекторной теории _______________

 

гательных нервах как анатомической основе движений, рефлекторного механизма.

До XVIII в. принцип машинообразности, выдвину­тый Р. Декартом, оставался без названия. Лишь в 1736 г. Аструх Монпелье вводит термин ^рефлекс», понимая его в физическом смысле как зеркальное отражение. С этого времени понятие рефлекса становится общепринятым.

В XVIII в. большую роль в развитии физиологии рефлекса сыграл А. Галлер. Продолжая линию Я. Сваммердама, А. Галлер вновь приходит к убеждению, что для мышечного сокращения участие головного мозга нео­бязательно. Многочисленными опытами он установил автономный характер мышечного сокращения, что и сви­детельствовало о полной безучастности центрально-моз­говых структур в простейших элементарных нервно-мы­шечных реакциях. Под влиянием опытов и взглядов А. Галлера позиции рефлекторного атомизма еще более укрепились.

Против рефлекторного атомизма А. Галлера высту­пил английский ученый Р. Витт. Множество конкретных фактов, которыми располагал Р. Витт, убеждали его в том, что, с одной стороны, нельзя «втискивать разум» в каж­дый нервно-мышечный акт, но и нет оснований сводить движения только к машинообразным, с другой. Чтобы разрешить это противоречие, Р. Витт вводит новый «чув­ственный принцип», как будто бы примиряющий прин­цип машинообразности с принципом участия души в не­рвно-мышечных реакциях. По его мнению, все двигатель­ные акты, включая и непроизвольные, содержат в себе чувственные компоненты. При автоматизации сознатель­ный компонент полностью не исчезает, в редуцирован­ном виде он остается в каждом автоматизированном дви­жении. Имея в виду, что часть рефлекторных движений сохраняется после удаления головного мозга, Р. Витт пред­положил, что «чувственный принцип» действует и на уров­не спинного мозга. «Панчувствительная теория» Р. Витта вызвала острую критику, ибо она несла с собой опасность скатиться к витализму. Вместе с тем ценным во взглядах Р. Витта, как полагал П. К. Анохин, является попытка «объ­единить все многообразие машинных, автоматических и произвольных реакций в одном неврологическом прин­ципе» [5, с. 49]. Р. Витт одним из первых обратил специ­альное внимание на возможность вызвать ряд органичес­ких рефлексов от одного вида внешнего предмета. Его догадки о «психических рефлексах» станут объектом экс­периментального обоснования только через 150 лет в лабораториях И. П. Павлова. С именем Р. Витта связыва­ют завершение первого периода в истории рефлекса, по­скольку ему удалось рефлекторному принципу «придать такую четкость и такой физиологический смысл, какой уже не изменялся вплоть до классиков рефлекса XIX сто­летия» [5. с. 44].

Во второй половине XVIII в. тенденция ограничить действие рефлекторного механизма уровнем спинного мозга становится все заметнее. Особенно ярко она была выражена у П. Кабаниса и Ф. Блейна. Последний откры­то призывал физиологов изъять проблему волевых, осо­знаваемых актов из круга вопросов, которыми должна заниматься физиология. После Ф. Блейна начинается офи­циальное разграничение спинномозговой физиологии от психологии, которой полностью вверялся головной мозг как орган мыслящей субстанции, ее сознательных и про­извольных актов.

Но точка зрения Ф. Блейна разделялась не всеми. Ей противостояла другая тенденция, в которой выражалось стремление распространить рефлекторный механизм на все уровни нервно-мозговой деятельности, что означало перенос его действия в области психических явлений. Из философов с такими взглядами выступал Ж. Ламетри, а из естествоиспытателей - чешский физиолог И. Прохазка. Оба они развивали идею пригодности рефлекторного принципа для анализа психических явлений. Более того, у И. Прохазки рефлекторный принцип получил множество других важных оттенков. Так, в отличие от Р. Декарта, у которого отражательный механизм не включал психичес­кие компоненты, И. Прохазка, наоборот, полагал, что чувственные элементы, независимо от того осознаются они или не осознаются, обязательно входят в структуру рефлекторного акта. Они являются для организма «ком­пасом жизни», позволяющим ему выделять полезные и вредные для него воздействия. Таким образом, рефлек­торный механизм имеет для организма биологический смысл, поскольку он служит орудием приспособления к среде. После Р. Витта И. Прохазка олицетворял высший научный авторитет в области

Ψ ____§ 3. Развитие нервно-мышечной физиологии и рефлекторной теории _______________

 

физиологии рефлекса. Он является автором классической формулировки рефлекса, которая была принята всеми физиологами XIX столетия.

Анатомическую основу для рефлекторной схемы И. Прохазки установили независимо друг от друга анг­лийский физиолог Ч. Белл и французский ученый Ф. Мажанди. Экспериментальным путем им удалось определить какой из нервов несет чувствительную функцию, а какой -двигательную. Открытие сенсорных и моторных нервов дало мощный толчок к дальнейшему развитию рефлек­торного учения. Новым для теории рефлекса было откры­тие Ч. Беллом регулирующей функции мышечного чувства в построении различных движений. Это новое открытие изложено Ч. Беллом в его теории «нервного круга».

Против кольцевого характера рефлекса выступил М. Холл, сторонник рефлекторного атомизма. Он отри­цал участие мышечного чувства и головного мозга в реф­лекторных двигательных актах. Представления М. Холла окончательно закрепляют в физиологии дуализм голов­ного и спинного мозга. И. Мюллер, выполнивший много исследований по изучению анатомических структур реф­лекса, вынужден был отойти от ортодоксального вари­анта рефлекторного атомизма М. Холла. Он обнаружил, что отдельные рефлексы такие, например, как чихание, рвота, кашель и др., носят обобщенный характер и захва­тывают собою различные спинномозговые. структуры. Значение И. Мюллера в данном случае состоит, по мне­нию П, К Анохина, в стремлении подчеркнуть и доказать интегративный характер всякого рефлекторного акта, каким бы локальным он не казался, [5, с. 67]. Другое рас­хождение М. Холла и И. Мюллера касалось вопроса о роли ощущений в движениях, М. Холл считал, что рефлекторные и сенсорные акты между собой не связаны. Ощущения, согласно М. Холлу, не могут стать причиной движения. И. Мюллер полагал, в свою очередь, что ощущения явля­ются фактором интеграции отдельных ответных действий организма. Вместе с тем, общим для М. Холла и И. Мюл­лера было следующее: с их точки зрения ощущения лишь внешне сопровождают движения и рефлекторные акты, не входя в их структуру. Рефлекс мыслился как «механи­ческое» и «слепое» движение, предопределенное анатоми­ческим строением организм и независимым от того, что происходит во внешней среде. Это вынуждало физиоло­гов обращаться к бестелесной силе или душе, способной выбирать и синтезировать из существующего набора реф­лексов те из них, которые более всего подходят ей для управления телом. Помимо И. Мюллера свое несогласие с М. Холлом выразил немецкий физиолог Э. Пфлюгер. Проведя много опытов по изучению спинномозговых реф­лексов, Э. Пфлюгер пришел к заключению о том, что од­ного рефлекторного принципа недостаточно для объяс­нения целесообразных приспособительных актов и пове­дения животного. Целесообразный характер движений предполагает включение чувствительных компонентов даже на уровне спинного мозга. Отсюда Ф. Пфлюгер выдвигает теорию «спинномозговой души» как регуля­тора спинальных рефлексов.

В спор с Э. Пфлюгером вступил Г. Лотце, выдвинув­ший идею о том, что целесообразные движения обезглав­ленной лягушки обусловлены прошлым вмешательством души в организацию и оформление рефлекторных актов. По представлению Г. Лотце, при жизни под влиянием бес­телесной души, помещаемой им в головном мозгу, орга­низм научается перестраивать и комбинировать свои реф­лексы в адекватные поведенческие акты. После длитель­ных упражнений эти целесообразные движения становятся настолько привычными, что они могут в том же виде про­являться даже тогда, когда головной мозг, как седалище души, удален. В идеалистических взглядах Г. Лотце дуа­лизм души и рефлекса нашел свое крайнее выражение. Физиологи никак не могли выйти на линию связи психи­ческого и физиологического.

Определяющую роль в переброске моста между пси­хологией и физиологией, на основе рефлекторной кон­цепции, сыграл русский ученый, основатель научной фи­зиологии и психологии в России, И. М. Сеченов. В его ру­ках рефлекторный принцип стал орудием борьбы с идеализмом в физиологии и психологии, основой для пе­ревода психологии на естественнонаучные рельсы, объек­тивные и экспериментальные методы исследования.

Поскольку идеи И. М. Сеченова имели программное значение для естественнонаучной перестройки психоло­гии их целесообразно рассмотреть несколько позднее в связи с анализом

Ψ ___§ 4. Успехи физической оптики, акустики и сенсорной физиологии__________________

теоретических программ, на основе ко­торых психология будет оформляться как самостоятель­ная и экспериментальная наука.

 

§ 4. Успехи физической          Наиболее интенсивное развитие сенсорной физиологии началось в оптики, акустики и сен-      первой полови не XIX столетия. Исходную ос­нову для               сорной физиологии                                                   физиологии органов чувств составили физичес­кая оптика и акустика.

Первые точные знания о строении и работе орга­нов чувств стали появляться уже в средневековье. Пионе­рами оказались арабские ученые, а именно Альгазен и Авиценна. Так, Альгазен на опытной основе показал, что глаз представляет собой точнейший оптический прибор, и что причиной возникновения чувственных образов яв­ляются не истечения, как предполагали многие древнегре­ческие мыслители, а законы отражения и преломления света. Той же позиции придерживался Авиценна, кото­рым изучались законы смешения цветов с помощью спе­циально изготовленного вращающегося диска. В XIII в. английский схоласт Р. Бэкон также считал, что причины формирования психического изображения лежат в при­родных законах распространения, преломления и отра­жения света.

Последующая разработка проблем зрения была свя­зана с именами крупнейших физиков И. Кеплера, Р. Де­карта, Р. Гука. И. Ньютона, М. В Ломоносова. Физиками был установлен ряд ценнейших положений относитель­но оптических свойств глаза, хрусталика и сетчатки, ме­ханизмов аккомодации и бинокулярного зрения, роли глазных мышц в восприятии предметов, влияния объек­тивных условий восприятия (угла зрения, освещенности и др. ) на характер видения внешних объектов, особенно­стей цветового зрения. В XVIII в. в области зрения много опытов проводилось по определению слепого пятна, ост­роты зрения, порогов различения, длительности после­довательного образа и т. д. [95]. Большой интерес в тот период вызывали вопросы цветового зрения. Этот инте­рес в значительной мере был стимулирован появлением первых теорий цветового зрения (Т. Юнг, М. В. Ломоно­сов), выступлением в печати английского химика Даль­тона, описавшего дефекты своего зрения - красно-зеле­ную слепоту. По сравнению со зрением намного меньше было научных сведений о строении и работе слухового аппарата и совсем мало о других органах чувств - осяза­нии, обонянии, вкусовой чувствительности. Краткий и беглый обзор показывает, что к началу XIX в. наиболь­шее количество сведений имелось в основном в области физической оптики. Это было обусловлено, прежде все­го, важностью органа зрения в практической жизни, а также потребностями астрономии, где знания о зритель­ном аппарате были чрезвычайно необходимы.

В первой половине XIX столетия развитие сенсор­ной физиологии характеризовалось двумя основными чер­тами. Во-первых, в данный период происходило обобще­ние опыта работы физиков, химиков, анатомов, врачей и на этой основе шла дальнейшая разработка проблем, выдвинутых и поставленных в предшествующих исследо­ваниях при изучении строения и функций ведущих орга­нов чувств. Во-вторых, сенсорные эффекты начинают соотноситься не столько с физическими свойствами вне­шних предметов и окружения, сколько с анатомо-физиологическими свойствами самих органов чувств, а также нервной системы.

По традиции, идущей от физической оптики и аку­стики, зрение и слух оказались наиболее разработанны­ми разделами сенсорной физиологии. В области физио­логии зрения и слуха большой вклад был сделан И. Мюл­лером. Значительное место в его исследованиях занимали проблемы бинокулярного зрения, световой и цветовой адаптации, смещения цветов, последовательных образов, механизмы конвергенции и аккомодации, явления кон­траста и др. В области слуха И. Мюллер основное внимание сосредоточил на изучении строения и функций внешнего, среднего и внутреннего уха. В частности, им было установлено, что восприятие высоких и низких тонов свя­зано с различным напряжением слуховой мембраны.

Центральное место в сенсорной физиологии И. Мюл­лера занимает его теория о специфической энергии чувств, философскую основу которой составило учение И. Канта об априорных формах сознания. И. Мюллер, изучая процесс возникновения ощущений, заметил, что

Ψ ___§ 4. Успехи физической оптики, акустики и сенсорной физиологии__________________

световые эффекты могут вызываться не только в результате свето­вого воздействия, но и при воздействии на глаз раздра­жителей другой физической природы (химических, механических, электрических и т. д. ). В других случаях один и тот же раздражитель вызывал различные по модальности ощущения. Обобщив полученные факты, И. Мюллер при­шел к заключению о том, что качество ощущений их мо­дальность определяется не природой внешнего раздражи­теля, а свойствами нервов или самих органов чувств. Онписал: «Мы не можем иметь никаких ощущений, вызван­ных внешними причинами, кроме таких, которые могут вызываться и без этих причин - состоянием наших чув­ствительных нервов» (цит. по [67], с. 152). Связь между учением И. Канта и теорией И. Мюллера очевидна. Вслед за И. Кантом И. Мюллер признавал объективность вне­шних предметов (у Канта - «вещи в себе»), но в то же время считал, что различия в качестве и модальностях ощущений определяются «специфической энергией чув­ств» (у Канта - априорными формами сознания или доопытными формами чувственности).

Физиологический идеализм И. Мюллера был связан с метафизическим взглядом на эволюцию органов чувств. Органы чувств рассматривались им как раз навсегда дан­ные, вне их исторического происхождения и развития, с которым связаны особенности и специфические функции органов чувств. И. Мюллер, умерший за год до появле­ния книги Ч. Дарвина «Происхождение видов», искал ис­точник специфичности органов чувств внутри них, тогда как его надо было искать вовне. С. Л. Рубинштейн по это­му поводу писал: «Специфическая энергия органов чувств или нервов, взятая в генетическом плане, выражает, та­ким образом, пластичность нерва по отношению к спе­цифичности внешнего раздражителя» [100, с. 156]. Учение И. Мюллера с момента своего появления нашло и горя­чих поклонников и суровых противников. Г. Гельмгольц, например, ставил теорию специфической энергии чувств в один ряд с законами И. Ньютона в физике. Из среды физиологов с критикой кантианских идей И. Мюллера выступили И. Штейнбух, Я. Пуркинье, И. М. Сеченов и др. Особенно учение И. Мюллера не выдерживало критики при решении вопроса о восприятии пространства. Здесь даже Г. Гельмгольц был вынужден отойти от нативизма Канта-Мюллера и однозначно заявить, что наши воспри­ятия есть продукт опыта, а не врожденных форм созна­ния или свойств нервной системы и органов чувств.

Намного вперед продвинулись знания в области осязания. Определяющую роль в этом прогрессе сыграли исследования Э. Вебера, которым в 1834 г. была издана известная теперь всему миру книга «Об осязании». Э. Вебером было установлено, что осязание, как правильно догадывался Аристотель, представляет собой синтети­ческий чувствительный орган, включающий в себя тем­пературную, мышечную, болевую чувствительность, а также ощущения касания и давления. Более того, Э. Ве-бером была замечена связь между отдельными видами кожной чувствительности (например, связь ощущения давления с температурной чувствительностью, связь ощущений давления, касания, тепла с болевыми ощуще­ниями и т. п. ).

Большое место в исследованиях Э. Вебера занимают измерения порогов различных видов чувствительности. Им были измерены болевые и кожные пространственные по­роги, пороги температурной и мышечной чувствительно­сти, зрительные и слуховые пороги. Общим методом из­мерения порогов был метод минимальных изменений. Он заключался в следующем. Предъявлялись одновременно или последовательно два сходных раздражителя, затем один из них уменьшался или увеличивался по интенсивно­сти до того момента, когда различие между ними станови­лось едва заметным. Приложив разнообразные модифи­кации этого метода к различным видам чувствительнос­ти, Э. Вебер нашел, что способность различения зависит не от абсолютной величины интенсивности раздражите­ля, а от относительного различия сравниваемых величин. Причем для каждого вида чувствительности это соотно­шение между интенсивностями двух стимулов является постоянной. Закон Э. Вебера гласит, что отношение до­бавочного раздражителя к основному есть величина по­стоянная. Для разных видов чувствительности соотноше­ние между интенсивностями двух раздражителей разное. Так, для зрительных ощущений величина добавки, необ­ходимой для осознания разницы равна 1/50, при различе­нии тяжести она составляет 1/30 и т. д.

Центральное место в опытах по измерению поро­гов занимают исследования кожных

Ψ ___§ 5. Достижения анатомии и физиологии головного мозга _______________

 

пространственных порогов, о существовании которых уже догадывался Лук­реций. Для определения кожных порогов Э. Вебером был изобретен в 1830 г. эстезиометр, представляющий собой циркуль с раздвижными ножками. Основной метод оста­вался тот же, т. е. метод едва заметных изменений. Изме­рялось минимальное расстояние между ножками цирку­ля, чтобы их прикосновение вызывало

раздельные ощу­щения. В результате многочисленных опытов Э. Вебером было установлено, что вел

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: