Структура отношений рабовладельческого способа

 производства

Рабовладельческий способ производства «сложился в Греции приблизительно за 450 лет до новой эры, а наибольшего развития он достиг в Римской империи[72]. Здесь наивысший расцвет его приходился на 201–30 гг. до новой эры. Отсюда он распространился в последующие столетия по всему Средиземноморью»[73]. Речь идёт о наиболее зрелых формах рабовладельческого общества. Если же брать рабство вообще, то оно выступало в двух формах: восточное и античное. Первое носило в основном коллективный характер, второе – частный. И период существования рабства охватывает более трёх тысяч лет. Нас интересуют, исходя из нашей задачи, наиболее зрелые его формы, которые сложились в Римской империи.

При рассмотрении этого наиболее развитого, классического, римского рабовладельческого общества обнаруживается, как во всяком способе производства, сложная экономическая структура. В нём имеются четыре формы хозяйства: рабовладельческая, общинная, доменно-крестьянская и так называемые «экзимированные салтусы»[74]. Основными из них были две: рабовладельческая и доменно-крестьянская формы. Е. М. Штаерман пишет, что «надо говорить о двух укладах, в нём взаимодействующих и порождающих различные гибридные формы... Они существовали даже в Италии, но в провинциях динамика их соотношения прослеживается чётче. Один уклад связан с рабовладельческими отношениями, наиболее полно представленными в виллах, где эти отношения имели наилучшие перспективы развития всех заложенных в них возможностей. Другой уклад представлен крупными имперскими и частными доменами, где основными производителями были мелкие земледельцы весьма различного происхождения, статуса и положения. Уклады эти находились в обратной пропорциональной зависимости: по мере развития одного другой отодвигался на задний план...»[75]. Двойственность отношений при рабовладении и их диалектику развития признают большинство историков, занимающихся этим периодом[76].

Рабовладение становится способом производства тогда, когда рабовладельческий уклад становится господствующим, а «другой отодвинулся на задний план». Это общество и имеется в виду, когда рассматривается классическое рабство.

Два отмеченных уклада рабовладельческого общества качественно различаются. Если для рабовладельческих отношений характерно то, что непосредственный работник (раб) является собственностью хозяина, находится в положении одушевлённого орудия труда этого хозяина и последний безраздельно владеет и рабом и его продуктами труда, подвергает его эксплуатации путём внеэкономического принуждения и т. д., то непосредственный работник в рамках доменно-крестьянских отношений является владельцем средств производства (земли, инвентаря, скота и т. д.), относительно свободен, весь продукт труда или часть продукта принадлежат самому работнику и т. д.

Многие специалисты по анализу рассматриваемого периода взаимосвязь указанных укладов понимают так: «крестьяне воевали и добывали рабов, а разорение крестьян и превращение их в рабов подрывало устои существования рабовладения. Создавался своеобразный заколдованный круг, из которого рабовладельческое общество не могло выйти»[77].

Отмеченный выше «тупик» в понимании диалектических процессов в развития общества встречается всякий раз, когда развитие по одной линии доводится до логического конца, потому что другой линии, как правило, у обществоведов нет. Так, подобный «тупик» возник при возникновении общества, о котором Ю. И. Семёнов писал: «Превращение праобщины в крепкий коллектив привело к имбридингу и тем самым сделало невозможным сапиентизацию и, как следствие, продолжение формирования производства и общества»[78].

Как уже отмечалось, подобные «тупики» – общая болезнь обществоведов. Реальная же жизнь не стоит на месте и никаких тупиков не имеет.

Экономическую основу рабовладения составляет не столько собственность на средства производства, как это мыслится сегодня, сколько собственность на саму рабочую силу, которая выступает в форме раба, «живого орудия». Развитие человека, его физические возможности, умение и квалификация, были основой поступательного движения общества в тот период.

В рабовладельческом обществе произошло разделение труда на умственный и физический, на живой и прошлый, необходимый и прибавочный, т. е. именно изменения в самом труде – наиболее характерное явление того периода. Зачатки отмеченного деления имели место (особенно, живого и прошлого) и ранее, но при рабовладении они определились, достигли относительной самостоятельности и зрелости. Отношения между умственным и физическим трудом приобрели характер устойчивой противоположности. Физический труд стал уделом рабов, умственный – привилегией рабовладельцев. Сама возможность отделения труда умственного от физического порождена тем, что тяжелый труд раба создавал больше, чем требовалось для содержания самого раба, доставлял рабовладельцам прибавочный продукт, присвоение и потребление которого позволяло заниматься им умственным трудом. Расцвет науки, искусства и литературы древнего мира тесно связан с разделением умственного и физического труда.

Использование рабовладельцами рабочей силы в форме рабства было наиболее производительной формой её использования на том этапе. Эта жестокая форма эксплуатации рабочей силы позволяла другой части общества заниматься в нематериальной сфере, что и обусловило развитие этой последней. Более того, это позволило умственной деятельности оторваться от физической. Указанное отделение есть новый момент в формировании и развитии наиболее человеческих черт, так как если физическая деятельность есть деятельность и человека и животного, то умственная – только человека. Эта новая чисто человеческая черта является причиной, источником всего, что сегодня образует «искусственную среду», т. е. всё то, что создано человеком, начиная от заострённой палки и кончая космическим кораблём, природа ничего подобного не создаёт. Следовательно, отделение умственного труда от физического на основе деления труда на необходимый и прибавочный можно назвать поворотным пунктом в развитии общества, так как эти явления кладут новые кирпичики истинно человеческого развития общества.

Само понимание производительных сил тогда и сегодня неадекватно. При рабовладении это, с одной стороны, раб – «живое орудие», с другой – рабовладелец, который эксплуатирует и угнетает, и пользуется рабом как вещью. Из этих трёх черт положения раба и рабовладельца первые две характеризуют отношения как производственные, так и непроизводственные, между ними, третья сторона характеризует производительные силы, так как есть отношение «живого орудия» и пользователя им. Отношения между рабом и рабовладельцем есть одновременно и отношение внутри производительных сил (отношение между «живым орудием» и тем, кто им орудует), и производственное отношение. Следовательно, на этом этапе процессы, которые выражаются категориями «производительные силы» и «производственные отношения», выступают в слитом виде. Поэтому подход к производительным силам как критерию прогресса общества в период рабовладения должен быть иной, т. е. не с позиций того, развивались или не развивались вещественные элементы производительных сил, как это пытаются делать некоторые историки (и не найдя такого изменения, не признают рост производительных сил критерием), а с позиций того, как развивалась главная производительная сила – раб.

Развиваясь, человек-труженик сначала перестаёт быть «живым орудием». Орудие труда – это то, чем орудует человек и этим человеком здесь является рабовладелец. Но и раб в процессе своего труда тоже оперирует орудием труда. Следовательно, рабовладелец и раб находятся в одинаковом положении, в положении рабочей силы, которая оперирует орудиями труда. Разница у них в том, что первый имеет дело с «живым орудием» (живым трудом), а второй – с «мёртвым орудием» (прошлым трудом). Здесь наблюдается определённая общность: первый – господин над трудом живым, второй – господин над трудом прошлым. Понятно, что господство тут разное, и труд, над которым господствуют, разный, но общность, как отмечено, имеется. По мере развития этих процессов труженик (раб) получает в своё распоряжение орудия труда и становится над ними полным господином (собственником). Таким образом, рядом с собственником-рабовладельцем зарождается собственник-труженик, т. е. рядом с одной формой собственности появляется и вырастает другая форма собственности.

Отделившись, прошлый труд в виде средств труда, в свою очередь, получает в дальнейшем всё большую специфику в своём поступательном движении и влияет на работника-труженика: забегая вперед, можно сказать прошлый труд постепенно освобождает живой труд от производственных функций – энергетической, передаточной, рабочей и управленческой, т. е. делает производство самостоятельным, отделённым от человека, от живого труда. И этот последний попадает в положение рабовладельца, «рабами» которого выступают уже сами средства труда (прошлый труд).

Таким образом, при рабовладении имеет место появление прибавочного труда, а на этой основе – отделение умственного труда от физического, непроизводственной сферы от производительной, разделение производительных сил и производственных отношений и других важнейших процессов и категорий, их выражающих, которыми мы сегодня широко пользуемся, т. е. здесь закладывались основы экономической теории.