Новый рай: прогулки только в закрытой обуви

Тем же, кому наши взгляды покажутся слишком категоричными и кто на горбачевский манер отмахнется словами «не надо драматизировать», полезно, во-первых, вспомнить, сколько жертв повлекли за собой эти увещевания, а во-вторых, представить себе весьма недалекую перспективу. Наверное, не все пока еще знают, что в нашей стране есть люди, вполне официально ратующие за легализацию наркотиков. (Это ведь тоже «общечеловеческая ценность», уже узаконенная в Голландии и Швейцарии.) И что люди эти не просто рассуждают где-то там у себя на кухне, а объединились в российский филиал Радикальной партии. Сейчас они, правда, больше расклеивают листовки против войны в Чечне. Но когда масса наркоманов, не без помощи школьных программ, станет заметной, в том числе и в качестве выборного электората, можете не сомневаться, вся страна будет оклеена листовками с требованием законодательной свободы наркотиков. Уже и термин для этого придумали – «антипрогибиционизм» (то есть противозапретительство, по-английски prohibit – «запрещать»). Апологеты антипрогибиционизма ни слова не говорят о том, что потребление легких наркотиков быстро сменяется потреблением тяжелых, смертельных. Зато вы очень много узнаете от них о преимуществах жизни, в которой на каждом углу свободно, дешево, а то и бесплатно можно приобрести «дозу». И как это способствует развитию экономики, поскольку наркоторговцы начинают платить налоги. И как автоматически исчезает преступная наркомафия. Ей просто нечего делать, когда все легально. Рай – да и только!

Пожалуй, познакомим и мы вас на закуску с некоторыми райскими картинками, приведенными как эталон счастливого будущего, – то есть нет, счастливого настоящего! – голландским филиалом международной организации «Врачи без границ» в сборнике «Снижение вреда»: «В Мерсисайде матери потребителей наркотиков организовали группу помощи программе обмена шприцев. Поздно вечером, когда обмен уже не работает, потребители могут прийти домой к этим женщинам и получить у них “аварийный пакет”, в который обычно входят иглы и шприцы, инъекционный инструментарий и презервативы. Сотрудники программы призывают клиентов употреблять наркотики неинъекционным способом (курить, нюхать и т.д.), но их консультации не несут на себе никакого морального оттенка. В сотрудничестве с фармацевтами клиники по излечению наркозависимости в Мерсисайде разработали героиновые, кокаиновые и метадоновые сигареты для того, чтобы попытаться переключить на них инъекционных потребителей» (c. 7).

А вот идиллический рассказ журналистки о работе другой подобной группы: «В этой группе все работают на равных. Они ходят по парку, в котором гуляют самые разные люди; некоторые из них – потребители наркотиков, а некоторые – обычные люди, которые пришли в парк, чтобы погулять с собакой или поболтать на скамейке с приятелями. Я присоединилась к группе, и мы внимательно прочистили парк в поисках шприцев, выброшенных в кусты. Женщина, с которой я предварительно договорилась о встрече, предупредила меня, чтобы я не одевала босоножек или сандалий... Мне стало понятно, почему она это сказала, когда мы ходили в траве по колено в поисках использованных шприцев. Мы остановились у детской площадки, где шприцы регулярно собирает смотритель парка и хранит их до приезда “передвижного инструментария”. Потом мы перешли в другую часть парка и увидели молодого человека лет двадцати, который попросил у нас презервативы. Он порылся в сумке и выбрал свой любимый вид презерватива» («Снижение вреда», с. 31).

И последняя зарисовка: «Прохожу мимо группки молодых людей, что-то разнюхивающих и передающих друг другу небольшой бумажный пакетик. Невдалеке от них стоят торговцы фруктами, мужчина играет со своим ребенком. Я направляюсь в сторону Лексингтона и тут вижу, как на другой стороне улицы припарковывается красный микроавтобус, из которого выходят двое мужчин и женщина. Они открывают заднюю дверцу и достают складной стол, контейнер для использованных игл и еще какие-то коробки. Пока они раскладывают все это, вокруг них собираются люди» (там же).

THE END: Наркомафия вышивает красные кресты на белых косынках сестер милосердия.

 

Вопросы юного гражданина к Пушкину, Герману и Кречинскому

 

Известное изречение Гамлета: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» – сегодня можно с полным правом отнести и к новым школьным дисциплинам. Раньше все было более или менее понятно: на уроке арифметики дети учили таблицу умножения, на уроке русского – грамматические правила, на географии им рассказывали про континенты и страны. Теперь же школа может преподнести нам самые невероятные сюрпризы: то появляются какие-то загадочные предметы типа «валеологии» или «основ жизненного самоопределения» (где детей учат на уроке определять у себя... эрогенные зоны!); то по физике почему-то задают написать сочинение; то первоклашкам на уроке духовной культуры рассказывают про... духов. А в одной московской школе психолог заставляла ребят медитировать, сосредоточив внимание на пламени свечи, после чего они должны были рисовать график, показывающий, сколько у кого «прибавилось силы». (Правда, после газетной публикации, объяснившей читателям, что такие упражнения есть весьма типичный элемент оккультной практики, педагогическая карьера школьного медиума закончилась, по крайней мере в данной конкретной школе.)

В этом ряду стоит и граждановедение. С той только разницей, что оно в отличие от многих других «инноваций» включено в федеральный план, то есть является обязательным для всех российских школ. В принципе название никакой тревоги не вызывает. Даже наоборот. Что плохого, думают родители, если дети будут побольше знать о правах, законах, государственном устройстве?

Но на практике происходит нечто неожиданное. Возвращается, например, девочка из школы и за обедом как-то задумчиво вертит в руках столовую ложку. Потом вдруг спрашивает: «Мама, она серебряная?» – «Нет, обычная, – отвечает мать. – Серебряные у нас чайные, для гостей». – «Сколько?» – деловито интересуется дочь. – «Шесть. А что?» – «А то, что тогда две мои, – изрекает девочка. – Нам сегодня на граждановедении говорили о семейной собственности. Оказывается, мам, я имею право на равную долю. Так что ты мне их отдай: я кукол кормить буду». Или сын-подросток, устроивший в комнате хлев, не только не прибирается, но и обвиняет родителей в попрании его гражданских прав. Дескать, они не смеют давить на ребенка и уж тем более диктовать свои порядки на его законной части жилплощади. Опять-таки со ссылкой на граждановедение.

Когда подобные родительские жалобы стали частыми, мы решили познакомиться с новомодным предметом поближе и прочитали учебники Я.В. Соколова (с 5-го по 8-й класс). Не знаем, как по стране в целом, но большинство московских школ пользуется именно этими учебными пособиями. Чем больше мы в них вчитывались, тем яснее нам становилось, что неожиданности, с которыми сталкиваются родители, на самом деле вполне предсказуемы. Вместо того чтобы воспитывать в детях гражданственность, чувство долга по отношению к обществу и государству, уважение к закону и простую человеческую порядочность, занятия по этим учебникам ведут к росту детского нигилизма и неуправляемости.

Постараемся обосновать свою точку зрения. Прежде всего бросается в глаза эклектичность учебников. Тут тебе и права человека, и особенности характера, и государственное устройство, и семейные отношения, и экономический ликбез. Исключение составляет разве что учебник для 7 класса, более или менее последовательно знакомящий ребят с правонарушениями и преступностью. Он-то как раз вызывает меньше всего нареканий. Может быть, потому, что в нем преобладают профессиональные юридические сведения, а не отсебятина автора, изо всех сил старающегося внедрить в детские головы западную либеральную идеологию. Идеологию, которая, еще не успев расцвести в нашей стране, стала стремительно ветшать. В результате многие разделы учебника для 5 класса, выпущенного всего лишь в 1997 году, выглядят позавчерашней агиткой. Чего стоят хотя бы рассуждения автора о Чечне! «Ребята, воевавшие в Чечне, честно исполнили свой солдатский долг. Но они не защищали свое Отечество: Афганистан не их Родина, Чечня – часть России»[44]. «И отгремели никому не нужные выстрелы в Чечне. И гражданин все это должен любить?»[45]. Или короткая, но заботливо выделенная курсивом ода частной собственности: «Чтобы чувствовать себя свободным, необходимо владеть собственностью»[46]. В начале перестройки эта пошлость еще могла восприниматься зашоренными материализмом людьми как новая истина. Но сегодня, когда православная сущность нашей культуры пусть сквозь зубы, но признается даже в самых либеральных кругах, это звучит просто смешно. Сейчас не только взрослые, но и многие школьники в состоянии возразить Соколову, что самым свободным человеком в мире был Христос. А у Него вообще не было собственности.

Впрочем, Соколов и в вопросах религии не чувствует (если вспомнить хрестоматийную строчку Бориса Пастернака), «какое, милые, у нас тысячелетье на дворе». В учебнике для 6 класса читаем: «Если общение человека перестает быть нормальным (уход в монастырь, лишение свободы, дурная компания и т.д.), тогда в его психике происходят очень серьезные изменения»[47]. Каково?!

Данный пассаж весьма любопытен как пример манипулятивных технологий. Ведь одной такой фразой убивается, как минимум, два зайца: одиннадцатилетнему ребенку внушают, что, во-первых, уход в монастырь есть форма сумасшествия, а во-вторых, это столь же асоциальное поведение, как и связь с дурной компанией. Рикошетом от второго убивается третий заяц: монашеское братство приравнивается к воровской «малине». Задевается и заяц четвертый: монастырская жизнь – существенная часть Православия. Значит, компрометируя ее, бросают тень на православную веру в целом. А вот неявный, но, быть может, самый убойный выстрел. Ребенок в этом возрасте обычно уже знает о скромности монахов, об их целомудрии, нетребовательности к материальной стороне жизни. Такие черты могли бы быть образцом для подражания, но они одним росчерком пера приравниваются к безумию. Следовательно, дети, не желая походить на умалишенных, будут ориентироваться на противоположные поведенческие эталоны. Легко себе представить плоды подобного «воспитания».

Мы подробно рассмотрели лишь один пример манипуляции детским сознанием. Их в учебнике Соколова множество. Постараемся выделить узловые идеологические моменты сего «воспитательно-образовательного курса» для юных граждан (так он поименован в аннотации к учебнику). Начнем с того, что курс представляет собой очередную неуклюжую попытку полного разрыва с отечественной традицией и создания некоего вестернизированного гомункулуса, который должен приступить к построению общества и государства, решительно отмежевавшись от своей истории и культуры. Именно поэтому у автора не находится добрых слов для нашего прошлого.

Вот весьма характерный пассаж: «В чем причины зависти? Главная и основная – наша всеобщая бедность. Люди никогда не имели собственности. Они были наемными работниками государства. Это означало жизнь от зарплаты до зарплаты. Выделяться из общей массы было не принято. Дефицит на все не позволял иметь хорошие вещи. Да и покупать их было не на что»[48]. Типичная и опять-таки безнадежно устаревшая демагогия либерального толка. Автор не договаривает: выделяться было не принято толстым кошельком. А вот трудолюбие, талант, героизм всемерно поощрялись. Сколько выделилось из рабоче-крестьянской среды писателей, ученых, композиторов – не счесть! Стыдно так лгать, особенно в учебнике для детей, которые в отличие от Соколова не знают, как было на самом деле.

С огульным охаиванием прошлого неразрывно связана и антипатриотическая линия, последовательно проводимая Соколовым. «Жестокую сечу, а не хлеб-соль встретило войско казака Ермака Тимофеевича на землях хана Кучума. И сложил Ермак свою буйную голову на земле, принадлежавшей народам Сибири. Но земля сибирская стала российской. Как бы вы назвали такие действия царской власти по отношению к другим народам? Можно ли считать, что воины Ермака исполнили свой священный долг?»[49].

Вообще армия является предметом особого внимания автора. И здесь опять-таки все либеральные установки налицо. Шестиклассникам подробно рассказывают про дедовщину, про то, что в армии «спасу нет от этих “дедов”»[50]. В учебнике 8 класса данная тема развивается и углубляется. К примеру, автор открыто не призывает уклоняться от армии, но зато старательно приводит мотивировки такого уклонения, сопровождая их фразами типа «да, современная армия небезопасна»[51]. (А где, спрашивается, и в какие времена она была безопасна? Это же вам не институт благородных девиц!) Или: «Причины многих панических разговоров призывников об армии понятны: то там, то здесь в войсках происходят всяческие безобразия»[52]. После чего следует совет побольше разузнать о «Комитете солдатских матерей». Что это, как не скрытый инструктаж?

Тенденциозность подачи армейской темы особенно заметна, если сравнить с освещением темы налогов – святая святых торговой, монетаристской цивилизации, которую в нашей стране пытаются установить уже более десяти лет, невзирая ни на какое «сопротивление материала». Здесь плюрализм мнений куда-то пропадает, и появляется железная безальтернативность. Если в разделе об армии школьников постоянно спрашивали, какая армия нам нужна, справедливо ли, что государство устанавливает серьезную ответственность за уклонение от армейской службы, можно ли согласиться с тем, что служба многим помогает (то есть неустанно будили в детях дух сомнения), то когда речь зашла о налогах, интонация тотчас поменялась на директивную. В этом разделе вы не найдете вопросов типа: «Нужно ли платить налоги государству, которое регулярно обкрадывает своих граждан, а также использует деньги налогоплательщиков для демонстрации порнографии и жестокости по государственному телевидению, для грязных телекомпроматов в период предвыборной компании и прочее...». Нет, здесь всё очень четко, безо всякого либерального флера. Как говорят в народе, «без черемухи». «Уплата налогов является одной из основных обязанностей гражданина во всем цивилизованном мире»[53]. «Под заработком понимается не только зарплата в виде денег, но и все доходы в натуральной форме (вещи, продукты питания, топливо и т.д.)»[54].

Когда речь заходит о том, что ему (вернее, им, поскольку цитируемый учебник для 8 класса Соколов написал вместе с А.С. Прутченковым) по-настоящему дорого, у авторов полностью пропадает чувство юмора. К примеру, они дают детям следующий совет: «Заполните декларацию о доходах Вашей семьи и с помощью родителей рассчитайте сумму налогов, которую необходимо уплатить»[55]. Можно себе представить, как обрадуется папа-бизнесмен такой налоговой инспекции внутри семьи и куда он пошлет авторов учебника вместе со своим прилежным отпрыском.

Кстати, у автора «Граждановедения» хромает не только знание сегодняшних реалий, но и простая логика. В учебнике для 6 класса на страницах 119–120 так говорится о рыночных реформах: «Первые же встречи с рынком обескуражили многих людей. <...> Растерялись даже те, кто чувствовал себя уверенно благодаря сбережениям, хозяйству. Растерялись потому, что привыкли к другому: пусть все не очень богаты, но зато государство умереть не даст. Не сразу и не все поняли: больше на государство надеяться не следует». Но, коли так, почему, скажите на милость, надо платить ему налоги? Уж если затеваешь с детьми откровенный разговор, будь честен до конца. Не ограничивайся обличением армейской дедовщины, советского строя и депутатов-оппозиционеров. Поведай тогда и о разграблении пенсионных фондов, складывавшихся из налогов, и о виллах на Лазурном берегу, построенных на украденные деньги, и еще о том, что при советском строе людям регулярно платили зарплату... Но объективное освещение фактов явно не входит в авторские задачи.

Самое смешное, что задача вырастить безупречного налогоплательщика тоже не будет решена. У Соколова настолько неразвитое воображение, что он не в состоянии представить себе даже самые ближайшие последствия подобной обработки. Если он думает, что ребенок, начитавшись про «дураков, облеченных властью»[56], и представляя себе деятелей Думы по таким, например, эпизодам, как публичное разрывание на куски государственного флага[57], будет потом исправно «отстегивать» налоги на содержание этих самых «дураков», то ему, быть может, лучше не писать учебников?

На самом деле учебник дискредитирует практически все институты, традиционно являвшиеся оплотом русской государственности. Даже семья, которую принято называть первичной ячейкой общества, и та не оставлена в покое. В разделе «Современная семья» (8 класс) сказано буквально следующее: «Возможно, Ваши родители, познакомившись с текстом, не согласятся с ним. <...> Но, произнеся резкое слово, пусть постараются объяснить, с чем они не согласны. Пусть потратят на вас несколько минут драгоценного времени (курсив наш. – Авт.) и выступят учителями в самом сложном предмете – Жизни Семьи»[58]. Чувствуете, как искусно вбивается клин между родителями и детьми? Дескать, свое «драгоценное время» родители тратят на что угодно, только не на вас, причем особая подлость состоит в том, что говорится это детям именно того возраста, когда потребность в общении с родителями резко возрастает. Это как бы последнее «прости» перед подростковым отрывом. И невнимание родных переживается крайне болезненно.

А по поводу несогласия с текстом... Что ж, в нем действительно немало сомнительных моментов. К примеру, изображение Льва Толстого этаким дурачком, который думал по наивности, что «“счастлив тот, кто счастлив у себя дома”... <…> А сам на девятом десятке жизни в панике бежал из дома и умер в казенном помещении, требуя не допускать к себе жену»[59]. И восторженный гимн французскому философу Абеляру, который обманом проник в дом юной Элоизы и обесчестил ее, за что по суровым законам средневековья был оскоплен («жестоко изувечен», как обтекаемо выражается автор). Абеляр у него «редкостно умен, образован, бесстрашен и славен, как никто во Франции»[60]. Да, это вам не Толстой с его пресным культом семьи...

Настроенных таким образом ребят подталкивают к дальнейшему познанию предмета. Со ссылкой на науку Соколов заявляет, что «любовь – это влечение души, разума и тела. И если какое-либо из этих влечений отсутствует, это не любовь»[61]. Представьте себе тринадцатилетних подростков, прочитавших такую формулу в учебнике. Многие из них уже влюблены, но эта любовь – такова опять же особенность возраста – сугубо романтическая. И «влечение тела» ей несвойственно. Но в учебнике дана установка: если нет всех трех влечений, – значит, не любовь. И встревоженный подросток срочно приступает к поиску и культивации в себе сексуальности.

Для бестолковых же автор дает прямую инструкцию: «Если Вы встретили затруднения при выполнении этих элементарных заданий (берут на «слабО». – Авт.), знайте: у Вас нет основы для собственных суждений о любви. <...> Поэтому постарайтесь наверстать упущенное – побольше читайте и тщательно изучайте жизнь»[62]. К каким результатам может привести подобное «изучение», надеемся, ясно. Заметим только, что, по данным ученых-сексологов, выпадение платонической, романтической фазы из юношеских любовных переживаний приводит к снижению интеллекта. Впрочем, исправному налогоплательщику в наших условиях высокий интеллект ни к чему. Он даже вреден для здоровья, ибо чем меньше налогоплательщик понимает, кому и на что идут его деньги, тем безоблачнее его жизнь.

Нежелательны ни ум, ни романтизм и для того, чтобы подчиниться идеологии «планирования семьи». Автор излагает ее так четко, будто прошел семинар в организации с сокращенным названием «РАПС» (Российская ассоциация «Планирование семьи»). Напомним, что РАПС занимается сокращением рождаемости на нашей и без того уже порядком обезлюдевшей территории: защищает аборты, пропагандирует разрушительную для здоровья гормональную контрацепцию и (чтобы не было проблем) стерилизацию. Но Соколов об этом умалчивает, а представляет «планирование семьи» как «важнейшее дело, в котором в равной мере заинтересованы и государство, и граждане»[63]. «Большинство счастливых семейных пар, – демагогически заявляет Соколов, – утверждает, что их дети выросли здоровыми и счастливыми потому, что они родились желанными детьми»[64]. И дает ученикам задание построить связь между понятиями «желанные дети» и «планирование семьи», предварительно внушив им, что «только очень непрактичные и безответственные люди вообще ничего не планируют»[65] (очередная грубая манипуляция!).

Вслед за борцами с рождаемостью автор повторяет и стандартную ложь о немалом риске заводить детей после тридцати лет. В одном месте это заявлено открытым текстом, а в другом подается куда более иезуитски. Сообщается, что «в Древнем Риме был период, когда девушки и женщины не имели права употреблять алкогольные напитки. Затем закон стал касаться только молодых в возрасте до 30 лет»[66]. Ну и, конечно, далее следует вопрос, «на что были направлены эти законы», предусматривающий примерно такую логику ответа: женщинам детородного возраста алкоголь противопоказан, а после тридцати рожать не рекомендуется, поэтому пей – не хочу.

Листаешь такой учебник и думаешь: а может, его основная задача – массовое оглупление школьников? Причем это, в отличие от многих других манипулятивных ходов, не лежит на поверхности. Даже наоборот, «Граждановедение» может показаться неискушенному человеку кладезем премудрости. Тут и масса цитат, и постоянное побуждение школьников к диалогу. Вопросы, правда, задаются какие-то странные и, мягко говоря, не по возрасту. Десятилетних детей просят сказать, улучшает ли самочувствие человека запрет на торговлю без кассовых аппаратов, нарушает ли права человека наказание ремнем, не лучше ли отменить смертную казнь, что могут сделать для предотвращения развода члены семьи, а что – общество. Просят рассказать об известных им, десятилетним, причинах разводов и дать подробный отчет о семейном бюджете. Что может ответить на эти вопросы пятиклашка, который читает (если читает!) преимущественно сказки и смотрит мультфильмы? Какая у него база для осмысленных ответов на столь сложные вопросы? Но автор, похоже, и не заинтересован в формировании такой базы. Ярчайший тому пример находим в учебнике для 5 класса на страницах 77–78. Коротко пересказав детишкам содержание пьесы А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» и поручив двум- трем ученикам подготовить коллективный рассказ о пушкинской «Пиковой даме», рассчитанный не более чем на две минуты (!), Соколов задает следующие вопросы:

«<…> 3. Представьте, что человек проиграл в карты большую сумму денег, а долг выплатить нечем. Как бы в этой ситуации поступили: а) Д’Артаньян; б) А. С. Пушкин; в) Кречинский; г) Герман; д) Вы сами.

4. Представьте, что кто-то обыграл человека в карты, а тому нечем заплатить. Как бы с этим человеком поступили: а) Д’Артаньян; б) А. С. Пушкин; в) Кречинский; г) Герман; Вы сами.

5. Представьте, что на человека написали оскорбительное анонимное письмо. Как бы в этой ситуации поступили: а) Д’Артаньян; б) А. С. Пушкин; в) Кречинский; г) Вы сами».

Вы думаете, это маразм? – Отнюдь. Сию технологию разработали совсем неглупые люди. Коротко ее суть сводится к тому, что если нарушаются традиционные принципы преподавания «от простого к сложному» и сложное преподносится сразу, но на примитивном уровне, то это сильно тормозит интеллектуальное развитие ребенка. В голове у него возникает каша, серьезных знаний – ноль, но при этом он мнит себя академиком, которому и не нужно углублять свои знания, поскольку он умеет с апломбом рассуждать на любую тему. В итоге получаем, как метко выразился в одной из своих книг психиатр В. Леви, «салонного идиота», очень удобного гражданина. Только какой-то другой страны, не России. Может, Канады? (Ходят слухи, что учебник сделан по канадскому шаблону и на канадские деньги.) Или Америки? (Все декларируемые Я.В. Соколовым постулаты идеально соответствуют американским представлениям о человеке и обществе.)

Но «мы не в Чикаго, моя дорогая». И чем агрессивнее навязываются нам чужие ценности, тем стремительней они отторгаются. Вот почему так быстро устарел учебник Соколова. Это и есть тот единственный полезный урок, который можно извлечь из сего «воспитательно-образовательного курса». Урок для взрослых.

 

«Я пришел в этот мир, и этот мир показался мне гадок»

 

Один из новых предметов, прочно вошедший в школьную программу и ставший обязательным для всех школ России, называется довольно неуклюже – «Основы безопасности жизнедеятельности». Наверное, чтобы не ломать язык, его быстро сократили до аббревиатуры ОБЖ.

– Что это за инновация? – спросили мы одного знакомого преподавателя, когда предмет только что появился.

– Да какая инновация! – презрительно скривился он. – Взяли и обозвали по-новому гражданскую оборону. Помните нашу молодость? Носилки, противогазы, «калашников»... У нас был «гроб», у наших детей – ОБЖ. Надо было куда-то отставников пристроить, чтоб не бубнили про нищенские пенсии и развал армии.

Мы успокоились и пребывали бы в этом спокойствии по сию пору, если бы к нам в руки случайно не попал учебник ОБЖ для 11 класса (авторы А.Т. Смирнов, М.П. Фролов, Е.Н. Литвинов)[67]. Чем этот учебник нас возмутил, мы объясним попозже. Сейчас скажем только, что это был первый толчок к ревизии аналогичных пособий для более младших классов, начиная с первого. И когда мы их полистали, стало понятно, что они не просто отличаются от советского «гроба», а отличаются кардинально. Хотя бы тем, что «гражданская оборона» преподавалась старшеклассникам, а не вчерашним детсадовцам. (Впрочем, в некоторых детсадах тоже теперь есть ОБЖ.) Согласитесь, подростки пятнадцати-семнадцати лет несколько более подготовлены к борьбе с опасностями, нежели малышня, которая еще боится засыпать в темноте и не ходит по улицам без взрослых.

Кроме того, на «гражданской обороне» старшеклассников обучали, как себя вести в конкретной и, что очень важно, маловероятной ситуации: «если завтра война, если завтра в поход». Вряд ли, конечно, скорее всего этого никогда не случится, но мало ли что... На всякий случай надо уметь пользоваться противогазом, собирать и разбирать винтовку, бинтовать раны и бережно укладывать раненого на носилки. Да и то, если кто помнит, у многих ребят это вызывало страх, прикрывавшийся охранительной иронией. Недаром «гроб» частенько прогуливали. Слишком страшны были картины, возникавшие в живом воображении школьников. И это тогда, на фоне практически полной безопасности детства! Ибо «дети застоя» с пеленок знали, что живут в самой сильной стране мира, границы которой охраняет самая непобедимая в мире армия.

В учебниках по ОБЖ опасность не локализована. Она везде и повсюду. Вся жизнь – сплошная опасность. Учебник для первоклашек А.В. Гостюшина на первых же страницах предупреждает: «Опасность сгущается, как тучи на горизонте»[68]. А второклашкам среди прочего тот же автор сообщает: «Если не помыть руки после общения с животными, можно заразиться паразитическими червями. Они бывают разные: глисты, эхинококки. Но все они вредны для человека, потому что живут у него внутри и, в общем-то, можно сказать, потихоньку его едят»[69].

Да... неслабый образ... Черви, которые потихоньку едят семилетнего ребенка... Погладит кошку – и вот уже во власти червей. А если учесть, что в этом возрасте почти все дети много думают о смерти и что особенный ужас вызывает у них мысль о червях, гложущих покойника, «безопасность жизнедеятельности» впечатлительного ребенка оказывается под большим вопросом. Во всяком случае, психическая безопасность вышеозначенной жизнедеятельности.

Не вселяет оптимизм и учебник А.Т. Смирнова, М.П. Фролова, Е.Н. Литвинова. Перечислим всего несколько названий параграфов из учебника для десятилетних учеников 5 класса: «Город как источник опасности», «Ситуации аварийного характера в жилище» (подзаголовки: «Пожары», «Угарный газ», «Утечка газа», «Затопление жилища», «Разрушение здания»), «Химические ожоги», «Отравление ядохимикатами», «Отравление медикаментами», «Чрезвычайные ситуации на транспорте: автобус, троллейбус, трамвай и автомобиль», «Опасные ситуации в метро», «Чрезвычайные ситуации на железной дороге», «Опасные ситуации на водном транспорте»...

Деваться ребенку некуда. Обложили опасностями со всех сторон, как волка.

Тексты вполне соответствуют названиям. Какой бы параграф нам процитировать? На какой странице ни откроешь, расслабиться не дают. Открываем наугад. «23 мая 1994 г. в поселке Привокзальный Свердловской области сгорело 148 домов... 25 февраля 1977 г. в московской многоэтажной гостинице “Россия” произошел сильный пожар. Погибли 42 человека... Здания могут разрушаться при землетрясениях, из-за постоянных вибраций, взрывов газа, ураганов, наводнений или дефектов конструкции и недобросовестности строителей... (Представьте себе ребенка, который сидит на десятом этаже шестнадцатиэтажного дома и, готовясь к уроку, читает этот пассаж. – Авт.) При отравлении снотворными средствами сон очень быстро переходит в бессознательное состояние с параличом дыхательного центра. Пострадавший бледнеет, дыхание становится редким, неритмичным, часто – клокочущим... Не стой возле выхода (автобуса или троллейбуса), так как именно здесь тебя могут ограбить; кроме этого, в случае давки тебя могут случайно вытолкнуть на проезжую часть, если двери будут неплотно закрыты...».

Эту тотально катастрофическую ситуацию, пожалуй, очень точно характеризует восклицание из цыганского репертуара. Раскладывает гадалка карты. Раз, другой, третий... И, наконец, опереточно-скорбным тоном изрекает: «Ой, беда, касатик! Как ни кинь – смерть».

Впрочем, если «касатик», несмотря на свой малый возраст, супермен, у него есть надежда выжить. Вот полезные для него сведения: «Если автобус упал в реку, соблюдай хладнокровие и не стремись сразу покинуть салон, так как встречный поток воды не даст тебе этого сделать. Подожди несколько секунд, пока салон заполнится водой. Если двери закрыты, вспомни, как можно воспользоваться аварийным окном. Открой его или выбей, задержи дыхание и выныривай». «Если нет другого выбора, прыгай за борт (корабля) – желательно с высоты не более пяти метров. При этом закрой нос и рот одной рукой, а другой держись за спасательный жилет». «Если ты провалишься в полынью и окажешься в ледовой крошке (месиво из разломанного льда), не паникуй. Широко раскинь руки по поверхности льда и попытайся удержаться от погружения в воду с головой. Стараясь не обламывать кромку полыньи, осторожно, без резких движений выбирайся на лед – в ту сторону, откуда пришел, наползая грудью на лед и постепенно увеличивая площадь опоры» (учебник Литвинова и Ко для 6 класса).

Замечательно написано. Особенно про то, что не стоит паниковать, когда окажешься в ледовой крошке...

А наши коллеги-психиатры недоумевают, откуда у детей депрессии... «Депрессии в детском возрасте! Это что-то небывалое! – говорят они. – Подростковые – да, но чтобы в семь-восемь лет...».

А чему удивляться? Удивительно как раз другое: что не все дети еще разучились улыбаться, смеяться, играть в прятки. Им же теперь с пеленок внушают, что «жизнь – это место, где жить нельзя» (М. Цветаева). Радио, телевидение, разговоры взрослых. В общем, море информации. А каков, если выпарить воду, состав «морской соли», оседающей в душе ребенка и разъедающей эту душу? – Ответ не требует напряжения, любой из нас слышит это практически каждый день. «Страна в хаосе и вот-вот развалится на куски, кругом беспредел, воровство, коррупция, СПИД, педофилы, террористы, наркоманы, наемные убийцы... милиция сцеплена с мафией, армия продает врагу оружие, а бабушка – внуков иностранцу на органы. И справиться со всем этим совершенно невозможно. Якобы наша власть абсолютно бессильна. Этакая нежная девушка в лапах огнедышащего дракона».

Разве мы не слышим от своих знакомых и не говорим сами: «Телевизор лучше не включать, а то жить не хочется»? А взрослые-то покрепче детей будут. Не говоря уж о том, что они в привилегированном положении по сравнению с детьми, потому что не ходят в школу и не изучают разнообразные ужасы на уроках «безопасности жизнедеятельности».

Пожалуй, пора дать слово нашему оппоненту.

– Но ребенка же надо как-то предупреждать об опасности! – воскликнет он и будет прав.

Надо, конечно, но не так. Не на специальных уроках, не в таких лошадиных дозах и без такой навязчивой фиксации.

Скажем, гуляет мама с сыном по лесу, собирает ягоды и полевые цветы, слушает пение птиц, рассказывает, чем отличается листок дуба от листка клена (городские дети сейчас, кстати, очень плохо знают растения)... Вот так они, мама и сын, гуляют, радуются жизни и вдруг... ярко-оранжевый мухомор!

– Мама, посмотри, какой красивый грибок! Я сейчас его сорву! – восклицает мальчик.

– Нет, сынок. – останавливает его мать. – Запомни, это ядовитый гриб-мухомор. Он красивый, но есть его нельзя.

А потом они снова собирают ягоды, цветы, греются на солнышке, слушают, как дятел стучит по сосне, как кукует кукушка, находят в листьях земляники несколько лисичек, и мальчик узнаёт, что лисичка как раз гриб съедобный, очень вкусный и в нем никогда не заводятся черви. Вот правильная, традиционная модель предупреждения об опасности, модель, соответствующая традиционной для русской культуры картине мира, – мира, в целом гармоничного и доброго, с редкими, досадными и случайными, а не закономерными вкраплениями зла.

Немецкий мыслитель Вальтер Шубарт, написавший в конце 30-х годов XX века гениальную книгу «Европа и душа Востока», посвятил различиям русского и западноевропейского мироощущения целую главу, очень точно сформулировав суть этих различий уже в названии – «Изначальный страх и изначальное доверие».

«Его (русского. – Авт.) поддерживает живое вселенское чувство всеобщности и успокаивающих взаимосвязей в мире, – писал Шубарт. – Его преобладающее ощущение – изначальное доверие»[70].

Это не случайно, ибо русская культура в основе своей православная. Даже семидесятилетие официального безбожия не смогло вытравить из нее этот дух. А православный человек не может считать мир, созданный Богом, миром враждебным, полным неисчислимых опасностей. Ведь Бог благ, без Его благодати жизнь немыслима. Недаром в одной из самых основных православных молитв говорится, что Он – «Сокровище благих» и «жизни Податель»[71].

Иное дело – Запад, пропитавшийся за последние века духом протестантизма. Для западного человека мир безблагодатен, он лежит во зле. «Его точечному (индивидуалистическому. – Авт.) чувству, – читаем у Шубарта, – свойствен в качестве преобладающего душевного настроения изначальный страх... Европеец как человек абсолютно одинок. Для него надежно существует только его собственное “Я”... Он метафизический пессимист, озабоченный лишь тем, чтобы справиться с эмпирической действительностью. Он не доверяет изначальной сущности вещей. Он не верит твердо в сверхземные силы, осмысленно организующие бытие. Он переживает мир как хаос, который только благодаря человеку получает свой смысл и оправдание. Его постоянно мучает страх, что мир затрещит по всем швам, едва он снимет с него свою без отдыха творящую руку. Это несчастный человек, куда более несчастный, чем русский. На прометеевской (так Шубарт называл западную культуру. – Авт.) культуре лежит мрачная тень забот»[72].

Вот что таит в себе принцип системного обучения детей «безопасности»! Намерения самые благие: дескать, мы предупреждаем и учим бороться. А на деле происходит то, что в среде психологов принято называть «нагнетанием катастрофического сознания», которое, в свою очередь, лишь еще больше обессиливает и обезоруживает детей.

«В нашем детском саду методист решила ввести в самой старшей, подготовитель<

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: