Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

От социального восприятия к социальному познанию 3 глава




 

Таким образом, теории когнитивного соответствия, давая действительно много для проработки проблем социального познания, его структуры, содержания, не смогли вплотную приблизиться к ответу на вопрос о связи когнитивной активности и поведения, Деятельности человека. Тем не менее эти теории могут быть рассмотрены как вторая составляющая социально-психологических знаний, давшая импульс дальнейшим исследованиям социального познания.

 

Когнитивистская ориентация в целом задала и проблематику дальнейших исследований в социальной психологии, связанную с акцентом на проблемы социальной перцепции, коммуникации аттитюдов, принятия решений и т.п. Точно так же она стимулировала развитие третьей составляющей, получившей название - исследования атрибутивных процессов. Вклад этой области в общую теорию социального познания так велик, что должен быть рассмотрен особо.

 

20/

Социальное познание это одна из форм познавательной деятельности – познание общества, т.е. социальных процессов и явлений. Любое познание социально, поскольку оно возникает и функционирует в обществе и детерминировано социально-культурными причинами. В зависимости от основания (критерия) внутри социального познания различают познания: социально-философское, экономическое, историческое, социологическое и т.д. 1. В социальном познании мы имеем дело не только с исследованием материальных, но и идеальных отношений. Они вплетены в материальную жизнь общества, не существуют без них. В тоже время они намного многообразнее и противоречивее, чем материальные связи в природе.

2. В социальном познании общество выступает и как объект, и как субъект познания: люди творят свою собственную историю, они же ее познают и изучают. Возникает как бы тождество объекта и субъекта. Субъект познания представляет разные интересы и цели. В результате и в сами исторические процессы и в их познание привносится элемент субъективизма. Субъект социального познания – человек, который целенаправленно отображает в своем сознании объективно существующую реальность общественного бытия. Это значит, что в социальном познании познающему субъекту приходится постоянно сталкиваться со сложным миром субъективной реальности, с человеческой активностью, способной существенно влиять на первоначальные установки и ориентации познающего.

3. Необходимо отметить также социально-историческую обусловленность социального познания, в том числе уровнями развития материальной и духовной жизни общества, его социальной структурой и господствующими в нем интересами. Социальное познание практически всегда ценностно окрашено. Оно пристрастно к полученному знанию, поскольку затрагивает интересы и потребности людей, которые руководствуются разными установками и ценностными ориентациями в организации и осуществлении своих действий.

4. В познании социальной действительности следует учитывать многообразие различных ситуаций общественной жизни людей. Вот почему социальное познание в значительной мере представляет собой вероятностное знание, где, как правило, нет места жестким и безоговорочным утверждениям.

Все эти особенности социального познания свидетельствуют о том, что получаемые в процессе социального познания выводы могут иметь как научный, так и вненаучный характер. В социальном познании применяются общенаучные методы (анализ, синтез, дедукция, индукция, аналогия) и частнонаучные методы (например, опрос, социологическое исследование). Методы в социальной науке – это средства получения и систематизации научного знания о социальной реальности. Они включают в себя принципы организации познавательной (исследовательской) деятельности; регулятивные нормы или правила; совокупность приемов и способов действия; порядок, схему или план действий. Техника – это реализация метода на уровне простейших операций, доведенных до совершенства. Она может представлять собой совокупность и последовательность приемов работы с объектом исследования (техника сбора данных), с данными исследованиями (техника обработки данных), с инструментами исследования (техника составления анкеты).

Социальное знание, независимо от его уровня, характеризуется двумя функциями: функцией объяснения социальной действительности и функцией ее преобразования.

Следует различать социологические и социальные исследования. Социологические исследования посвящены изучению законов и закономерностей функционирования и развития различных социальных общностей, характера и способов взаимодействия людей, их совместной деятельности. Социальные исследования, в отличие от социологических, наряду с формами проявления и механизмами действия социальных законов и закономерностей предполагают изучение конкретных форм и условий социального взаимодействия людей: экономических, политических, демографических и др., т.е. наряду со специфическим предметом (экономикой, политикой, населением) изучают социальный аспект – взаимодействие людей. Таким образом, социальные исследования являются комплексными, проводятся на стыке наук, т.е. это социально-экономические, социально-политические, социально-психологические исследования.

В социальном познании можно выделить следующие стороны: онтологическую, гносеологическую и ценностную (аксиологическую).

ПСИХОЛОГИКА - (от греч. psyche - душа и logike - наука о способах доказательств и опровержений) - англ. psychologics; нем. Psychologik. По Абельсону и Розенбергу - мышление, ориентированное не на то, чтобы избежать заблуждений и достичь правильных выводов в соответствии с законами формальной логики, а на сохранение существующей аффективно-когнитивной последовательности установок.

 

21/

Восприятие, перцепция (от лат. perceptio) — познавательный процесс, формирующий субъективную картину мира. Это психический процесс, заключающийся в отражении предмета или явления в целом при его непосредственном воздействии на рецепторные поверхности органов чувств. Восприятие — одна из биологических психических функций, определяющих сложный процесс приёма и преобразования информации, получаемой при помощи органов чувств, формирующих субъективный целостный образ объекта, воздействующего на анализаторы через совокупность ощущений, инициируемых данным объектом. Как форма чувственного отражения предмета, восприятие включает обнаружение объекта как целого, различение отдельных признаков в объекте, выделение в нём информативного содержания, адекватного цели действия, формирование чувственного образа.

Восприятие — нечто значительно большее, нежели передача нервной системой нейронных импульсов в определенные участки мозга. Восприятие также предполагает осознание субъектом самого факта стимулирования и определенные представления о нем, а чтобы это произошло, сначала необходимо ощутить «ввод» сенсорной информации, т. е. испытать ощущение. Иными словами, восприятие есть процесс осмысления стимуляции сенсорных рецепторов. Есть основания взглянуть на восприятие как на задачу, которая заключается в сосредоточении на сенсорном сигнале, анализе и интерпретации для создания осмысленного представления об окружающем мире. Атрибуция — приписывание характеристик себе или другому человеку.

Под каузальной атрибуцией понимают интерпретацию поведения партнера по общению путем выдвижения предположений о его мотивах, намерениях, эмоциях, причинах поведения, качествах личности с последующим их приписыванием партнеру. Каузальная атрибуция тем больше определяет социальную перцепцию (восприятие), чем больше дефицит информации о партнере по общению. Результаты приписывания могут стать материалом для формирования социальных стереотипов. Стереотипизация восприятия приводит к двум различным следствиям. Во-первых, к упрощению познания другого человека (людей). Во-вторых, к формированию предубеждений по отношению к представителям различных социальных групп (профессиональных, социо-экономических, этнических и т. д.) Позна́ние

совокупность процессов, процедур и методов приобретения знаний о явлениях и закономерностях объективного мира. Познание является основным предметом гносеологии (теории познания). Восприятие (перцепция, от лат. perceptio) —

познавательный процесс, формирующий субъективную картину мира. Это психический процесс, заключающийся в отражении предмета или явления в целом при его непосредственном воздействии на рецепторные поверхности органов чувств. Восприятие — одна из биологических психических функций, определяющих сложный процесс приёма и преобразования информации, получаемой при помощи органов чувств, формирующих субъективный целостный образ объекта, воздействующего на анализаторы через совокупность ощущений, инициируемых данным объектом. Как форма чувственного отражения предмета, восприятие включает обнаружение объекта как целого, различение отдельных признаков в объекте, выделение в нём информативного содержания, адекватного цели действия, формирование чувственного образа.
Восприятие — нечто значительно большее, нежели передача нервной системой нейронных импульсов в определенные участки мозга. Восприятие также предполагает осознание субъектом самого факта стимулирования и определенные представления о нем, а чтобы это произошло, сначала необходимо ощутить «ввод» сенсорной информации, т. е. испытать ощущение. Иными словами, восприятие есть процесс осмысления стимуляции сенсорных рецепторов. Есть основания взглянуть на восприятие как на задачу, которая заключается в сосредоточении на сенсорном сигнале, анализе и интерпретации для создания осмысленного представления об окружающем мире.

22/ атрибуция

— приписывание социальным объектам (человеку, группе, социальной общности) характеристик, не представленных в поле восприятия. Необходимость атрибуции обусловлена тем, что информация, даваемая наблюдением, недостаточна для адекватного взаимодействия с окружением социальным и нуждается в «достраивании». Атрибуция — основной способ «достраивания» непосредственно воспринимаемой информации. Начало се изучению положила работа Ф. Хайдера (1958); к концу 70-х гг. атрибуция наряду с аттитюдами и группами превратилась в один из трех превалирующих объектов социально-психологического исследования. Сперва она сводилась к атрибуции каузальной, локализовалась в пределах восприятия межличностного и понималась как выведение причин человеческого поведения. Позже понимание атрибуции расширилось. Атрибуция не сводится к выведению только причин поведения, а включает в себя приписывание широкого класса психологических характеристик; к тому же она не ограничена только характеристиками личности, но распространяется и на другие социальные объекты. Она рассматривается как основной механизм социального восприятия, позволяющий включать воспринимаемые объекты в смысловую систему. В зарубежной психологии социальной атрибуция — основа для изучения и объяснения широкого класса социально-психологических феноменов, на чем основаны надежды на постепенное слияние теорий атрибуции в общую социально-психологическую теорию. В отечественной психологии социальной атрибуция изучается с конца 70-х гг. Она рассматривается как механизм многих социальных процессов; показана ее роль в межгрупповом взаимодействии, в регуляции супружеских отношений, в появлении конфликтов производственных и пр.

ТРИБУЦИЯ

(англ. attribution) — в социальной психологии — «реальный» когнитивный процесс понимания и объяснения поведения др. людей и своего собственного. Суть А. заключается в наделении людей качествами, которые не м. б. результатом социальной перцепции, поскольку не присутствуют в явном виде во внешнем, доступном наблюдателю поведении, а атрибутируются (приписываются) им. Т. о., А. — попытка интерпретировать социальный объект, понять его поведение в условиях дефицита информации путем домысливания. При этом А. отличается от абстрактного объяснения абстрактного поведения, которое дает профессионал-психолог, и представляет собой те когнитивные процессы, которые протекают в самой жизни в миллионах человеческих голов и которые изучаются в когнитивной социальной психологии. По сравнению с исследованиями восприятия человека человеком в исследованиях А. произошло как бы повышение коэффициента интеллектуальности изучаемых явлений. Простейшая классификация А. делит их на ситуационные и диспозиционные, что не совпадает полностью с др. делением: на внешние и внутренние А. (см. Локус контроля).

Началом теоретического и эмпирического культивирования А. послужили работы Ф. Хайдера (1958), Е. Джонса и К. Е. Дэвиса (1965), Х. Келли (1967), а уже в конце 1970-х гг. А. входила в трио наиболее популярных областей социально-психологических исследований (наряду с группами и аттитюдами). Исторически разработка понятия А. началась с попыток объяснить, как люди объясняют себе мотивы чужого и своего поведения (атрибуция каузальная), однако вскоре произошло расширение термина и выход за пределы каузальности. Современное понятие А. охватывает приписывание различных психических свойств (личностных характеристик, способностей) наблюдаемых человеком людей (включая и его самого), умозаключения (часто неосознаваемые) о вероятных причинах их поведения и прогнозирование вероятности различных действий и их результатов в будущем. При этом сам объект атрибутирования также расширился: им м. б. любой др. человек, сам субъект, группа и вообще любой некто, поведение которого мы наблюдаем (от лабораторной крысы до президента США).

Фактически под А. понимается как процесс, так и его результат, при этом последний м. б. как истинным, так и ложным. Харольд Келли (не путать с Келли Дж. А.) сформулировал нормативно-описательные критерии, которые люди обычно используют при решении атрибутивных задач. Он утверждал, — и целый ряд исследований это подтвердил, — что люди обычно пользуются своим опытом о различимости поведения (как повел бы себя данный человек в др. обстоятельствах), согласованности поведения (как тот же человек вел себя в таких же обстоятельствах раньше) и единодушии (как действовали бы др. люди в аналогичных обстоятельствах). При этом причина поведения приписывается тем факторам, с которыми ожидается ковариация (принцип ковариации причин и следствий). Нередко у человека нет никакой информации для оценки различимости, согласованности и единодушия, и тогда он использует правило дисконтирования (уценки). Оно заключается в дисконтировании (уменьшении) значения той или иной объяснительной причины на величину влияния др. потенциальных причин.

В большинстве случаев в процессе А. люди прибегают к одной из этих практик А. и получают вполне пригодные для обыденной жизни результаты, однако был выделен ряд исключений, типичных случаев ошибочных А. К ним относятся: 1) фундаментальная ошибка А.; 2) тенденциозность деятеля-наблюдателя (при объяснении одного и того же поведения действующий субъект склонен к ситуационным А., а наблюдатель — к диспозиционным); 3) тенденцию людей при объяснении поведения (особенно собственного) к диспозиционным А. в случае успеха и к ситуационным — в случае неуспеха; 4) чрезмерная уверенность в предсказаниях, основанных на диспозициях. В ситуациях неопределенности А. в большой степени определяются убеждениями и предрассудками человека.

Свидетельством популярности и значимости идеи А. можно считать разработку т. н. «атрибутивных» теорий для объяснения др. психических явлений (напр., теория эмоций С. Шехтера и Д.. Сингера, теория Д. Бема о самопознании аттитюдов). См. Атрибуция диспозиционная, Локус контроля, Фундаментальная ошибка атрибуции. (И. А. Мещерякова.)

Способ, с помощью которого мы оцениваем причины поведения или личностные характеристики человека, судя по его поведению. В наши дни термин чаще используется в первом значении. Один человек (наблюдатель) следит за поведением другого человека и приходит к заключепию о причинах рассматриваемого поведения. Наблюдатель делает выбор между атрибуцией, основанной на субъективных факторах (таких как способности или усилия), либо на ситуационных факторах (некий аспект обстановки, удача или неудача). Социопсихологи разработали несколько теорий атрибуции, объясняюших правила, которыми пользуются люди, когда выносят свои суждения о поведении других людей (см., к примеру, Принцип ковариации). Атрибуция не всегда является точным и объективным процессом, поскольку существуют различные атрибутивные искажения, влияющие как на оценку собственного поведения, так и на оценку поведения других людей. Когда на пути атрибутивного процесса встают личные цели, мотивы или жесткие установки, процесс атрибуции искажается.

 

 

Атрибутивные процессы стратегия «перехода»

 

Самая важная «добавка» к анализу социального восприятия, которая иллюстрирует необходимость перехода к анализу социального познания, — это открытие явления каузальной атрибуции. В социальной психологии возникает особое направление исследований, посвященных анализу того, каким образом люди интерпретируют причины поведения другого человека в условиях недостаточности информации об этих причинах [см. 9; 11; 38]. При наличии достаточной информации поступки других людей тоже, конечно, интерпретируются, но здесь предполагается, что причины известны. Когда же они неизвестны, средством причинного объяснения выступает приписывание, т.е. осуществляется своеобразное достраивание информации. При этом сфера приписывания становится значительно более широкой — причины приписываются не только поведению отдельного человека, но вообще различным социальным явлениям. Поэтому можно сказать, что процесс атрибуции служит человеку для того, чтобы придать смысл окружающему.

 

Здесь очевидна связь с теориями когнитивного соответствия, где также ставился вопрос о природе смысла. Однако заметны и различия этих двух подходов. В теориях когнитивного соответствия вопрос о природе смысла ставился на высоком, почти философском уровне, здесь же подчеркивается, что, не решая философских проблем, надо пытаться решить вопрос на операциональном уровне, а именно определить: какого рода информацию люди берут в расчет, приписывая кому-либо что-либо? Кроме этого, теории атрибуции включают анализ мотивации индивида понять причины и следствия отношений, потребности людей понять характер окружающего для ориентации в нем и для возможности построить предсказание событий и поступков. Причина, которую человек приписывает данному явлению, имеет важные последствия для его собственного поведения, так как «значение» события и его реакция на него детерминированы в большой степени приписанной причиной.

 

Разработка этой проблематики не означает исследования того как следует приписывать причины поведения другому человеку а, напротив, как это на самом деле делается обычным человеком которого Ф. Хайдер — основатель исследований атрибуции — назвал «наивным психологом». Хайдер отмечал, что люди в своих обыденных поступках, в обыденной жизни всегда не просто наблюдают явления, но анализируют их с целью осмысления сути происходящего. Отсюда их стремление прежде всего понять причины поведения другого человека, и если не хватает информации относительно этих причин, то люди приписывают их. Обычно они стремятся приписать стабильные, достаточно широко распространенные и типичные причины, хотя по-разному оценивают намеренное и ненамеренное поведение. Чтобы определить в каждом конкретном случае, какую причину следует приписать, необходимо знать возможные типы причин. Для Хайдера — это причины личностные (т.е. когда причина приписывается действию субъекта) и причины, коренящиеся в «среде» (т.е. такие, которые приписываются обстоятельствам).

 

Это были первые «наброски» теорий каузальной атрибуции. Впоследствии теории эти были значительно обогащены, так что сегодня иногда говорят даже не об атрибутивной теории, а о «психологическом объяснении». Поскольку проблематика атрибуции связана с процессом объяснения человеком окружающего мира, необходимо развести понятия «научное объяснение» и «обыденное объяснение». Традиция исследования научного объяснения достаточно стара, особенно в логике и философии научного исследования. Объяснение рассматривается здесь как стержень научного познания. Точно так же и обыденное объяснение — стержень обыденного познания мира, основной способ осмысления мира «человеком с улицы»: вся система его отношений с миром опосредована именно обыденным объяснением. Поэтому атрибутивная теория, имеющая дело с этим обыденным объяснением, и может быть рассмотрена как самый яркий пример перехода от социального восприятия к социальному познанию.

 

При анализе атрибутивного процесса нужно иметь в виду отличия, которые существуют между научным и обыденным объяснением. Научное объяснение выступает как бы «бессубъектным»: неважно, кто объясняет, важен результат. Хотя, как справедливо показал А. В. Юревич [108], в действительности все же указание на то, кто объясняет, в скрытой форме содержится: у всякого ученого, осуществляющего научное объяснение, свое «личное уравнение» свой «жизненный мир», т.е. своя интерпретация объясняемого. Именно это и служит причиной многочисленных ошибок, известных в истории науки [108].

 

Обыденное объяснение, напротив, целиком «субъектно»: здесь познает и, значит, объясняет, конкретный «наивный субъект», который всегда находится в общении с «другим»; т.е. они объясняют в конце концов вместе, привнося в этот процесс всю совокупность своих отношений. В отличие от научного объяснения, где сначала получается знание и лишь затем оно «накладывается» на действительность, в случае обыденного объяснения оно немедленно, несмотря на свою несовершенную форму, схватывает значение, т.е. «подводит его под эталоны» и высвечивает смысл. Поэтому это весьма специфическая форма объяснения, которую можно рассматривать как одну из форм «субъективной интерпретации» [86, с. 147].

 

Однако важно последовательно проследить, как развивались идеи атрибуции. Во-первых, с самого начала подчеркивалась потребность человека понять окружающий его мир и атрибуция рассматривалась как одно из средств такого понимания. Во-вторых, само первичное понятие «каузальная атрибуция» было позже заменено более широким понятием «атрибутивные процессы», поскольку было установлено, что люди в процессе познания другого человека приписывают ему не только причины поведения, но часто и определенные личностные черты, мотивы, потребности и пр. В-третьих, в основном усилиями С. Бема в число атрибутивных процессов были включены и явления самоатрибуции, т.е. процессы, относящиеся к восприятию и познанию себя. Бем выступил против Фестингера с его теорией когнитивного диссонанса. По Фестингеру, как мы помним, люди знают о несоответствии своих мнений, установок поведению, и отсюда у них диссонанс. Бем считает, что люди не знают обычно свои подлинные установки, напротив, они выводят их из своего поведения (узнают, таким образом, задним числом), поэтому сомнительно наличие у них диссонанса [см. подробно 14; 69]. Механизмы самоатрибуции нужно поэтому изучать специально. В-четвертых, были установлены и еще более сложные зависимости. Например, люди часто озабочены не столько поиском причин поведения другого человека, сколько поиском того, что в людях нам может быть полезно: для нас часто важнее ценности человека, чем понимание его природы; действия людей поэтому мы чаще оцениваем по их адекватности, а не по их причинной обусловленности.

 

Все сказанное служит доказательством того, что при развитии теорий атрибуции в анализ все больше и больше включается широкий круг вопросов познания, а не только восприятия. По существу, в этих теориях описывается целый класс особых — атрибутивных задач, которые по своей природе являются типичными когнитивными задачами.

 

Это положение раскрывается с особой очевидностью в конкретных теориях атрибуции, предложенных различными авторами. При более подробном рассмотрении атрибутивных процессов нужно обсудить как минимум два кардинальных вопроса: как осуществляется сам процесс (т.е. какой логике подчиняется, каковы его компоненты, этапы и пр.) и откуда «берутся» приписываемые причины?

1. Логический путь приписывания причин

 

Наиболее развернутый ответ на первый вопрос дан в концепции Э. Джонса и К. Дэвиса, получившей название «теория корреспондентного выведения» [цит. по: 14, с. 171; 130, р. 169]. Ими предложена следующая схема, помогающая понять логический путь, которым следует человек, приписывая причины поведения другому человеку(рис.6).

 

Если рассмотреть банальный случай дорожно-транспортного происшествия, когда автомобилист сбивает пешехода, то при размышлении о причинах инцидента можно предложить следующую логику. Реальный процесс осуществляется по направлению слева направо: субъект поступка (водитель) прежде всего обладает некоторыми личностными чертами — диспозициями (например, долей безответственности), затем намерениями — интенциями (например успеть «проскочить» на красный свет), потом актуализует другое при помощи знаний (в нашем случае плохой подготовкой на экзамене по получению водительских прав), а также способностей (например, недостаточной быстротой реакций при виде препятствия). Результат — автомобилист сшибает пешехода.

 

Иной порядок следования событий раскрыт наблюдающему: индивид прежде всего наблюдает следствия каких-то действий другого человека (например, как автомобилист сшиб пешехода), он может также наблюдать и само действие (видел, как автомобилист проехал на красный свет). Но далее он уже ничего наблюдать не может: он может только умозаключать что-то относительно знаний совершившего поступок или его способностей. Продолжая это рассуждение, наблюдающий может также нечто предположить относительно намерений (интенций) субъекта поступка или даже относительно характеристик его личности (диспозиций). Но все это будет уже определенной мыслительной операцией, которую Джонс и Дэвис назвали «корреспондентным выведением», т.е. осуществлением вывода, соответствующего ряду наблюдаемых фактов [см. 10; II]. Наблюдатель, таким образом, движется в своих заключениях справа налево, на этом пути он и осуществляет процесс приписывания.

 

Процесс выведения («вывода») расшифровывается более подробно: выделяются две его стадии: а) атрибуция интенций, б) атрибуция диспозиций. На первом этапе наблюдатель умозаключает, намеренно ли действие или нет. (В нашем примере действие намеренно, так как водитель, каким бы плохим учеником на курсах он ни был, знал возможные последствия и мог совершить действие.) Второй шаг наблюдателя — анализ того, какие диспозиции стоят за этим (в нашем случае наблюдатель может заключить о безответственности водителя).

 

Это поэтапное рассуждение, естественно, может включать в себя ряд ошибок. Оказалось, что многие ошибки зависят от двух показателей: а) уникально или типично действие; б) социально желательно оно или нет.

 

На значение уникальности или типичности наблюдаемого поступка в свое время обращал внимание С. Л. Рубинштейн: «В обычных условиях процесс познания другого человека "свернут", лишь в случае наблюдения отклоняющихся образцов он "развертывается"» [86а, с. 180]. Понятно, что при типичном поступке атрибуция ег o причин осуществляется более или менее автоматически, а вот при необычном — резонов для его объяснения мало и тогда открывается простор для атрибуции. Точно так же «социально нежелательное поведение» (т.е. не соответствующее принятым нормам, требованиям определенных социальных ролей: например, воспитательница детского сада ударила малыша) допускает гораздо больше возможных толкований.

 

Эту идею подтверждает эксперимент Э. Джонса, К. Дэвиса и К. Гергена. Испытуемые слушали симулированные интервью с людьми, якобы отбираемыми в космонавты и в подводники. Интервьюер описывал идеального космонавта как интроверта, а подводника как экстраверта. Затем испытуемым дали прослушать записи бесед с теми людьми, которые якобы намеревались стать космонавтами или подводниками. Половине испытуемых предложили записи бесед с теми, кто четко продемонстрировал интроверсию или экстраверсию, и попросили указать, к какой профессии пригодны данные люди. Распределение было сделано безошибочно. Другой половине испытуемых дали прослушать ответы претендующих на роль космонавтов, но демонстрирующих экстраверсию, и претендующих на роль подводников, но демонстрирующих интроверсию. Когда испытуемым предложили дать характеристики этим людям с точки зрения их годности к профессии, то были получены далеко не однозначные интерпретации: не было прямых отвержений людей, продемонстрировавших качества, «противопоказанные» данной профессии. Вместо этого последовали просто более подробные описания личности отбираемых, более сложные их интерпретации. Так, например, экстравертированные «космонавты» описывались как конформные и вместе с тем склонные к кооперации, что якобы и обусловило проявление качеств, принятых за интроверсию. Интровертированные же «подводники» наделялись такими качествами, как независимость и несклонность к кооперации, что и дало основания им высказать суждения, «похожие» на экстраверсию.

 

Это позволило сделать такое заключение: поведение, демонстрирующее явные ролевые образцы, не нуждается в особом объяснении, но отходящее от ролевых требований нуждается в специальном объяснении, ибо оно «интригует», так как обладает низкой социальной желательностью. Тот факт, что для такого поведения есть мало резонов, заставляет оценивающего в большей степени апеллировать к интенциям и диспозициям личности. Именно в этих ситуациях особенно велик простор для приписывания.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...