Предмет и задачи специальной психологии

В.М. Сорокин

 

Специальная психология

Учебное пособие

Под научной редакцией Л.М. Шипициной

 

 

 

Санкт - Петербург

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Введение
Глава 1. Предмет и задачи специальной психологии
Глава 2. Межпредметные связи специальной психологии с другими науками
Глава 3. Принципы специальной психологии
Глава 4. Методы специальной психологии
Глава 5. История становления специальной психологии
Глава 6. Причины отклонений в психическом развитии
Глава 7. Классификация нарушений в психическом развитии
Глава 8. Сущность феномена нарушенного развития
Глава 9. Структура нарушенного развития
Глава 10. Механизмы формирования системных нарушений в психическом развитии
Глава 11. Общие и специфические закономерности отклоняющегося развития
Глава 12. Компенсация, коррекция и реабилитация как категория специальной психологии
Глава 13. Депривационный феномены как причина и следствие нарушенного развития
Глава 14. Личностные особенности детей и подростков с отклонениями в развитии
Заключение
Программа курса «Основы специальной психологии»

 

 

Сорокин В.М.

Специальная психология: Учеб. пособие / Под научн. ред. Л.М. Шипицыной. -

СПБ.: «Речь», 2003. - 216 с.

 

 

В учебном пособии в обобщённой форме излагаются общетеоретические положения, лежащие в основе многочисленных отраслей современной специальной психологии. Ознакомление с этими положениями позволит представить данную науку как целостную дисциплину, обладающую внутренним единством.

Книга предназначена для студентов-психологов, но может быть полезна и другим специалистам - педагогам, врачам, логопедам.

 

 

Человек должен быть счастлив тем, что него есть.

И не быть несчастным от того, чего у него нет.

А. Моруа

ВВЕДЕНИЕ

В процессе обучения и практической подготовки будущих профессионалов в области психологии лиц с отклонениями в развитии ключевая роль, бесспорно, принадлежит курсу «Спе­циальная психология». Этой дисциплине придается особое значение и в новом государственном стандарте высшего про­фессионального образования (специальность 031900 Специ­альная психология).

Курс «Специальная психология» призван сформировать представления о теоретико-методологических основах этой науки, ее базовых категориях, принципах, своеобразии мето­дов и приемов. Главным фактором, определяющим единство различных отраслей специальной психологии, являются поня­тия о сущности феноменов отклоняющегося развития, меха­низмах их формирования и общих закономерностях дизонтогенеза. Представление о природе нарушенного развития как такового дает возможность раскрыть предметное содержание данной науки. Более того, сегодня все отчетливее становится понятным, что существующие отрасли представляют лишь от­дельные стороны ее целостного предмета, наиболее изученные в силу практической необходимости. Сам же он значительно шире. Изучение курса Специальной психологии предшествует знакомству с такими ее частными разделами, как психология лиц с нарушением зрения, слуха, опорно-двигательного аппа­рата, умственной отсталостью и др. Это позволяет увидеть в различных вариантах нарушений психического развития не только специфические особенности, но и общие закономерности, а также прогнозировать неразрывную связь единого цело­го, каковым является специальная психология.

Представление о целостном (пусть и неравномерно изучен­ном) предмете способствует ясному выделению собственной области исследовательского пространства. Двадцатое столе­тие стало примером бурного расцвета интеграции отдельных наук. Но подобная интеграция возможна лишь при условии изначальной четкой их дифференциации.

Отсутствие определенных представлений о едином пред­мете исследования приводит к тому, что он частично или пол­ностью попадает в сферу исследовательской активности дру­гих наук. Это, безусловно, обедняет содержание самой специ­альной психологии и лишний раз подчеркивает размытость границ ее предметного содержания. Более того, это оказыва­ет негативное влияние на развитие, казалось бы, независимых разделов данной дисциплины. Тенденция к интегрированно­му видению предметного содержания громко заявила о себе в последние два десятилетия в связи с ростом многообразия описываемых вариантов отклоняющегося развития и появле­ния все новых отраслей специальной психологии.

Увеличение количества лиц с отклонениями в развитии, отмечающееся в последние десятилетия, как и бурный про­цесс реформирования системы коррекционного образования выступили факторами активизации становления специальной психологии. Вместе с тем прикладной характер данной науки, ее направленность на решение актуальных и важных задач не должны превращать ее в некий утилитарный придаток прак­тики. Прикладное использование науки напрямую зависит от развитости ее концептуальной базы. Об опасности утилита­ризма в научной среде, с его пренебрежением к теории гово­рил еще Л.С. Выготский.

Разработка общей теории специальной психологии долж­на стать фундаментом для уже существующих и только еще формирующихся отраслей этой науки, которые войдут в ее состав как органические части единого целого, а не как раз­розненные, параллельно существующие элементы.

Кроме того, современная реальность практической рабо­ты специального психолога такова, что ему приходиться иметь дело, как правило, не с одной формой отклонений, а сразу (или поочередно) с несколькими. Именно поэтому так важно зна­ние общих основ специальной психологии, единых закономернос­тей отклонений в развитии.

Усложнение предметного содержания специальной психо­логии лишний раз подчеркивает ее многоаспектность, что позволяет устанавливать более тесные межпредметные связи с другими отраслями психологической науки. Прежде всего, следует указать на генетический аспект, фиксирующий связи рассматриваемой дисциплины с психологией развития.

В рамках специальной психологии реализуется попытка сопоставить разные параметры патогенных условий с различ­ными сторонами нарушения процесса психического развития. Если психология развития исследует, каким бывает этот про­цесс, то специальная психология отвечает на вопрос, как оно (развитие) может проходить в иных условиях, что существен­но расширяет наши представления о генезе психики в целом.

Получение объективных данных о различных сторонах на­рушенного развития возможно лишь при условии проведения всестороннего сравнительного исследования и анализа. Ре­зультаты подобных исследований, полученные на какой-то определенной группе детей с нарушенным развитием, долж­ны быть обязательно сопоставлены с аналогичными данными группы нормально развивающихся детей того же возраста. Выявленные отличия могут быть квалифицированы как спе­цифические особенности лишь в том случае, если они будут подвергнуты еще одному сравнению с данными таких же опы­тов, проведенных на дополнительной группе детей с другой формой отклонения. Эта цепь сравнений является минималь­но необходимой, но не всегда достаточной для получения точ­ных результатов. Отличительные особенности определенной группы детей с отклоняющимся развитием зачастую обуслов­лены не только основным нарушением, но и в немалой степе­ни характером обучения и воспитания, в том числе и семейного. Именно поэтому требуются результаты еще одной груп­пы детей с той же формой отклонения, но обучающихся в иных условиях (например, в другой школе, по другой программе, иными методами). Но и на этом сравнительный анализ не за­канчивается. Сопоставления в рамках одной группы дизонтогенеза в разных условиях обучения и воспитания дополняют­ся сравнением между собой разных степеней выраженности основного нарушения.

Все вышесказанное дает основание утверждать, что специ­альная психология представляет собой содержательную часть сравнительной и педагогической психологии в самом широ­ком смысле этого слова.

Обширный научный контекст специальной психологии говорит о чрезвычайной сложности ее предмета, исследова­ние которого может иметь не только практическое, но и фун­даментальное теоретическое значение. Здесь мы можем вы­делить также и клинический аспект. Отклонения в развитии, пользуясь выражением Л.С. Выготского, можно определить как особый способ генеза, не представляющий собой форму заболевания. Последнее суть разрушительный процесс разной интенсивности и темпа. Развитие, пусть даже нарушенное, по своей природе представляет нечто противоположное болез­ни. Это феномен позитивного созидания. С другой стороны, болезнь и ее последствия часто являются причиной отклоне­ния в развитии. В данном случае болезнь выступает для спе­циальной психологии одним из классов неблагоприятных ус­ловий, на фоне которых протекает психогенез. В подобных случаях в самом генезе психики весьма сложным образом пе­реплетаются симптомы заболевания и феномены отклонения в развитии. Задача состоит не только в их дифференциации, что связано с разграничением профессиональной компетен­ции врача и психолога, но и в сопоставлении параметров за­болевания, как особого класса условий с характеристиками разных сторон развития психики. Таким образом, клинико-психологический контекст не менее важен, чем сравнитель­ный и генетический. В этой связи также неслучайным является и то, как называли специальную психологию в начале XX ве­ка. В тот период она часто обозначалась как «патологическая психология». В современной европейской традиции термин «специальная психология» мало употребим. Данная дисцип­лина чаще всего рассматривается как частный раздел клини­ческой и иногда определяется как анормальная психология. Картина становления специальной психологии была бы неполной, если бы мы не указали на ее социально-психоло­гические, этические, гуманитарные аспекты, ибо проблема инвалидности не только медицинская, психологическая, пе­дагогическая или экономическая, но, прежде всего, нравствен­ная. История отношения общества к инвалидам крайне дра­матична и изобилует примерами как бесчеловечного, так и в высшей степени жертвенного и милосердного обращения с ними. Мы не без гордости осознаем, что специальные психо­логи всегда отстаивали идею гуманного отношения к людям с ограниченными возможностями в развитии. Делалось это даже тогда, когда подобные идеи не находили в обществе поддерж­ки и одобрения. И в том, что сегодня отношение общества к инвалидам гуманизируется, пусть медленно и противоречи­во, но зато реально, а не на словах, не последняя роль принад­лежит и специальной психологии. Уместно вспомнить афо­ризм Конфуция: «Вглядись в ошибки человека и познаешь степень его человечности». То же можно сказать и о человече­стве в целом. Наши ошибки и заблуждения и нелепые пред­рассудки в отношении инвалидов, живущие и по сей день, есть своеобразная мера нашей гуманности и милосердия. Не ме­нее точно эти свойства отражает и то, насколько глубоко мы можем осознать свои ошибки, избавиться от предрассудков, не достойных человека, и изменить свое отношение к тем, кто нуждается в нашей помощи. Для начала достаточно усвоить простую мысль: сама по себе инвалидность не создает ника­ких особенных, специальных трудностей, но она усложняет общечеловеческие проблемы, дополнительно затрудняя про­цесс их разрешения. Не последнюю роль в этом играет нега­тивное, безразличное или просто формально отстраненное отношение общества к инвалиду. И не только к нему, но и к его ближайшему окружению.

Человеческая культура производна от человеческого созна­ния, как и само сознание есть продукт человеческой культу­ры, существование которой оправдано лишь в той мере, в ка­кой она способна содействовать реализации высших челове­ческих потребностей в свободе, творчестве, самоактуализации, смысле, любви, общении, самоуважении, безопасности и др. Право на воплощение этих потребностей принадлежит всем людям, независимо от расы, национальности, возраста, пола или уровня физического и психического развития. Только в этом смысле можно говорить о всеобщем равенстве всех пе­ред всеми. Именно так нам видится подлинное выражение гуманизма и милосердия. Система специального образования, как и практическая работа специального психолога, есть кон­кретное воплощение гуманистического подхода в понимании природы человека.

Прогресс цивилизации, обеспечивающий техническую во­оруженность человека на пути реализации его витальных нужд, вполне оправдан, хотя и не лишен двусмысленности, так как научные и технические достижения не всегда приносят одну лишь пользу.

Культура же в отличие от цивилизации призвана помогать человеку в решении его экзистенциальных проблем. И в этом смысле критерии развития культуры в отличие от условий раз­вития цивилизации выглядят значительно сложнее. Одним из таких критериев может служить постепенное и позитивное изменение отношения общества к инвалидам, признание ра­венства их прав со здоровыми людьми, стремление устанав­ливать паритетные и продуктивные отношения. Сверх того, признание факта, что общество обязано по необходимости по­могать инвалидам, так или иначе должно перерасти в осозна­ние этой помощи как важнейшей потребности любого чело­веческого коллектива.

Сегодня мы стоим еще только в начале сложного пути нрав­ственного совершенствования. Но можно с уверенностью сказать, что люди, избравшие в качестве будущей профессии спе­циальную психологию, тем самым сделали на этом пути пер­вый, но очень важный шаг.

С детства знакомый каждому из нас античный афоризм «в здоровом теле здоровый дух» предполагает, что в больном теле здорового духа быть не может. Но действительность на каж­дом шагу опровергает категоричность этого положения. И са­мыми убедительными аргументами здесь являются судьбы многих инвалидов, существование которых оправдано в той же мере, что и жизнь так называемых «нормальных», здоро­вых людей. «Все действительное разумно; все разумное дей­ствительно» (Гегель). Возможно, высший смысл существова­ния больных в том и состоит, чтобы здоровый человек, прояв­ляя к ним милосердие и сострадание, тем самым духовно совершенствовался, избавляясь от предрассудков, которые сам и создавал, привычно деля социальный мир на «мы» (здоро­вые) и «они» (инвалиды). В связи с этим хочется вспомнить одну из наиболее цитируемых мыслей Л.С. Выготского о том, что рано или поздно медицина победит заболевания, приво­дящие к слепоте, глухоте, умственной отсталости и т.д. Но значительно раньше общество должно преодолеть эти недуги социально. Заметим, что Л.С. Выготский говорит о социаль­ной победе как о деле будущего, ясно понимая, как сложна эта задача. Вряд ли можно утешить инвалида мыслью о том, что когда-нибудь заболевание, от которого он страдает, будет излечимым. Человек вправе жить сегодня, а не когда-то в бу­дущем, пусть в стесненных болезнью условиях, но жизнью достойной человека.

Высокий гуманистический и социальный смысл специаль­ной психологии может, на первый взгляд, контрастировать с ее кажущимся скоромным, но отнюдь не простым содержа­нием. Такова любая наука, и психология в том числе. Сухая фактология преображается в процессе своего анализа и ин­терпретации, обретая тем самым новый особый смысл. Про­цесс научного познания - это всегда движение мысли от од­ного парадокса к другому, ибо вне его наука не существует. Л. Гинзбург весьма точно однажды заметила, что психология как наука начинается не с интереса к душевной жизни чело­века, а с ощущения ее парадоксальности. В этом смысле спе­циальная психология представляет собой не коллекцию по­ломок человеческой психики, а попытку объяснить и понять удивительную способность нашего сознания сохранять свою целостность в предельно сложных условиях существования, демонстрируя при этом подчас образцы высочайших дости­жений человеческого духа.

Говоря о контекстах специальной психологии, которые определяют ее предметное содержание и формирование от­дельных отраслей, занимающихся изучением различных форм дизонтогенеза, мы не должны упустить из виду еще один из них - реабилитационный и весьма близкий к нему по содер­жанию - интеграционный.

Реабилитация - определенным образом организованная и направленная система мероприятий - связана не столько с восстановлением каких-то отдельных функций, хотя это и является одной из ее базисных задач, повышая адаптацион­ный потенциал личности, сколько ориентирована на реорга­низацию и оптимизацию социально-психологического бытия личности, приведение в соответствие возможностей человека с его потребностями, а также с ценностями. Долгое время в нашем обществе доминировала идея, согласно которой умень­шение функциональных возможностей человека должно ав­томатически приводить к сужению круга его потребностей. И глазное, в отношении инвалидов речь, как правило, велась об элементарных потребностях, а не о ценностях, определяю­щих сущность жизни. Такие понятия, как инвалид и инвалид­ность, как правило, содержат перечисление частных неспо­собностей, без всякой ссылки на человеческую личность. Без­личного индивида проще отождествлять с элементарными потребностями, чем с ценностями, различие между которы­ми состоит в том, что первые толкают человека сзади помимо его воли, а вторые притягивают к себе спереди. Именно нали­чие ценностей определяет подлинное бытие человека. Помощь в удовлетворении элементарных потребностей можно назвать простым обслуживанием, но не реабилитацией в истинном смысле этого слова. Последняя предполагает создание таких условий, при которых человек с ограниченными возможнос­тями имел бы минимальные препятствия в реализации своих личностных ценностей. Кроме того, реабилитация так или иначе должна опираться на активность инвалида, поддержи­вая и укрепляя ее. Собственное бытие переживается челове­ком как нечто полноценное только тогда, кода он осознает, что не должен что-то ждать от жизни, а это сама жизнь ждет чего-то от него (В. Франки). И ценности, и активность лич­ности так или иначе направлены на другого индивида. Напри­мер, труд приобретает статус ценности только тогда, когда оказывается полезен для кого-то, а не просто является заня­тием для человека.

Нечто похожее мы обнаружим и при рассмотрении пробле­мы интегрированного обучения детей с отклонениями в развитии. Еще всего полтора десятилетия назад подобная про­блема рассматривалась как экзотическая форма эксперимен­тирования, не имеющая никаких перспектив. Сфера интег­рированного обучения, как и сфера реабилитации, во многом связана с соотношением возможностей и ценностей челове­ка. Тем не менее помимо собственных организационных и методических вопросов, эта проблематика имеет и особое пси­хологическое содержание, связанное с понятием «социальная ситуация развития». В данном случае речь идет об уникаль­ной ситуации развития в условиях дизонтогенеза. Она в зна­чительной степени отличается от традиционной, характерной для процесса обучения в коррекционных учреждениях. Усло­вия интегрированного обучения, с одной стороны, требуют от ребенка и его ближайшего окружения значительных усилий, но с другой, предоставляют большие возможности в самореа­лизации.

Из всего вышесказанного становится ясно, что предметное содержание специальной психологии, определяемое общими контекстами, значительно шире и богаче простой совокупности ее частных отраслей. Именно поэтому основное содержа­ние данного учебного пособия посвящено анализу некоторых общих вопросов специальной психологии, менее разработан­ных в сравнении с отдельными формами дизонтогенеза, пред­ставленными в многочисленных монографиях и учебных по­собиях.

 

 

ГЛАВА 1

Предмет и задачи специальной психологии

 

Специальная психология может быть охарактеризована как одна из старейших прикладных отраслей психологической науки, что следует понимать буквально, как систему исполь­зования психологических знаний в решении конкретных про­блем практической деятельности человека. Так, применение психологии в здравоохранении, просвещении, промышлен­ном производстве стало основой для возникновения таких ее прикладных отраслей, как медицинская, педагогическая, тру­довая психология.

Прикладной характер специальной психологии раскрыва­ется через ее исторические связи с коррекционной педагоги­кой. Именно формирование и развитие системы специально­го образования стало одним из определяющих, хотя далеко не единственным фактором в возникновении данной науки. Од­нако не следует упрощенно понимать причины ее становле­ния и сводить их лишь к факту появления практики обучения детей с отклонениями в развитии. Потребовалась довольно длительная эволюция самой практики, прежде чем пришло осознание необходимости глубоких и всесторонних знаний об особенностях нарушенного психического развития разных групп детей как важного фактора эффективной учебно-вос­питательной работы с ними. Но и этого оказалось недоста­точно, ибо сама психология должна была достичь того уровня зрелости, при котором смогла бы ответить на запросы и потребности практики. Пути исторического развития специаль­ной психологии определяются переплетением двух эволюци­онных рядов, постоянно взаимодействующих друг с другом, - системы специального коррекционного образования и само­го психологического знания.

Словосочетание «специальная психология» прочно укоре­нилось в сфере профессионального общения и давно нашло свое отражение в большинстве современных психологических словарей. Вместе с тем неоднократно делались попытки заме­ны этого термина как не вполне удовлетворительного с точки зрения академического подхода, так как он не раскрывает сво­еобразия предметного содержания данного научного на­правления. В названиях других прикладных отраслей пси­хологии - медицинской, политической, космической, инже­нерной, спортивной и пр. отчетливо просматривается указание на сферу их практического применения. Именно эти элемен­ты названий и фиксируют предметное содержание данных дисциплин и определяют их специфику по отношению ко всем остальным. В том случае, когда на месте подобного слова по­является термин «специальная», мы, по существу, сталкива­емся с феноменом смысловой тавтологии. Именно это обсто­ятельство и привело к поискам новых, более адекватных на­званий. Но в связи со значительной укоренённостью термина «специальная психология» эти попытки, как правило, мало результативны, и предложенные варианты, такие как «коррекционная психология» или «психология дизонтогенеза», не по­лучили широкого употребления.

Проблема названия может показаться формальной и вто­ростепенной. Но она важна и показательна по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, логика развития науки и логи­ка развития языка бывают весьма противоречивы. Вряд ли можно определить, кто и когда предложил термин «специаль­ная психология». Но, даже будучи неточным в отношении предметного содержания науки, он прочно укоренился в про­фессиональном словаре. С другой стороны, можно предполо­жить, что коллизия с названием данной дисциплины есть не что иное, как весьма своеобразное и не осознаваемое отраже­ние проблемы определения ее предмета.

С методологической точки зрения вопрос предметного со­держания для любой науки является кардинальным, прежде всего потому, что задает границы отраслевой исследовательс­кой деятельности и определяет характер взаимоотношений с другими дисциплинами. Вместе с тем процесс научного по­знания в свою очередь оказывает влияние на изменение пред­ставлений о предмете изучения, то расширяя, то сужая его гра­ницы.

В сознании профессионалов специальная психология час­то ассоциируется с совокупностью ее отраслей: психологией слепых, глухих, умственно отсталых и т. д. Это определение можно принять лишь с определенной долей условности. В та­ком случае термин «специальная психология» теряет всякий смысл, становится неким собирательным названием, простой оболочкой, безразличной к своему содержанию. Сами по себе указанные разделы составляют лишь его часть, которая не может заменить собой целое. Это целое имеет тенденцию к расширению: появляются новые группы детей с отклонения­ми в развитии. Тем не менее конструирование предмета науки должно быть таким, чтобы он мог объединить разнородные аспекты и одновременно задать некоторые рамки, границы своего содержания.

Общее представление о предмете специальной психологии связано с процессом изучения закономерностей отклоняюще­гося развития. Разные варианты данного феномена часто обо­значаются термином дизонтогенез. Так, в наиболее распрост­раненном определении предмета специальной психологии указывается на процесс исследования «психологических особен­ностей аномальных детей, дефект которых обусловлен диффуз­ным поражением коры головного мозга, нарушением деятельнос­ти анализаторов, недоразвитием речи при сохранении слуха» (Психологический словарь. М., 1986, с.309). В другом определе­нии говорится об изучении «людей, для которых характерно отклонение от нормального психического развития, связанное с врожденными или приобретенными нарушениями формирования нервной системы» (Специальная педагогика / Под. ред. Назаро­вой. М., 2000, с. 67).

В процитированных определениях смысловые акценты не точно расставлены. Прежде всего, сам предмет специальной психологии подменяется перечислением ее отраслей, что сра­зу приводит к утрате его целостности. Кроме того, самих от­раслей существует значительно больше, чем представлено в данной дефиниции. Обращает на себя внимание и тот факт, что в первом определении говорится об аномальных детях, а во втором - о людях с характерными отклонениями от нор­мального психического развития. Тем не менее само поня­тие «аномальные дети» нуждается в пояснении. Но тот же психологический словарь, говоря о детях с отклонениями в развитии (современный аналог рассматриваемого термина) указывает, что «отклонения в психическом развитии могут быть вызваны сенсорными нарушениями, поражениями цент­ральной нервной системы, двигательными нарушениями, тяже­лыми нарушениями речи» (Психологический словарь. М., 1996, с.90). По сути, это определение повторяет первую из приве­денных дефиниций предмета специальной психологии, ко­торый к тому же неправомерно сужается в возрастном отно­шении, так как специальная психология изучает не только лиц детского возраста. Этот недостаток восполняется во вто­ром определении, где говорится уже о людях (не только о детях), но при этом не указывается, что именно изучается у этих людей, для которых характерны отклонения от нормаль­ного психического развития. В действительности лица с по­добными нарушениями могут быть объектом исследования многих наук - медицины, биологии, социологии, педагоги­ки и т.д. В одном из приведенных определений есть требуе­мая ссылка: речь идет об изучении психологических особен­ностей. Но какие это особенности - возрастные, индивиду­альные, половые, патологические и пр., опять же не сказано. Употребление этого слова, по-видимому, означает, что основ­ной акцент в изучении детей с отклонениями в развитии должен быть сделан на их отличиях от нормально развивающих­ся. Но всестороннее исследование не может ограничиться фиксацией одних отличий. Оно должно также выявлять и сходства, что имеет гораздо большее значение. Таким обра­зом, даже краткий анализ наиболее распространенных оп­ределений предмета специальной психологии лишний раз доказывает сложность поставленной задачи.

Если попытаться дать краткое определение предмета спе­циальной психологии, то прежде всего следует подчеркнуть, что она изучает не сами феномены нарушенного развития, как обычно принято считать. (Ибо эти их могут изучать и другие науки.) Специальная психология исследует различные формы и стороны развития психики в неблагоприятных услови­ях. Иначе говоря, ее может интересовать то, как протекает процесс психического развития в самых разных патогенных ситуациях; как и каким образом могут изменяться в зависи­мости от многообразных параметров этих условий различ­ные характеристики психогенеза. Совершенно очевидно, что в данном контексте особый исследовательский интерес будет связан также с изучением запаса прочности процесса разви­тия. Каким образом психике, даже в осложненных, стеснен­ных условиях, удается сохранять свою целостность, реализуя основные функции по адекватному отражению окружающего мира и регуляции поведения? Какова структура и динамика этих компенсаторных способностей? Анализируя процесс раз­вития в стандартных условиях его протекания, ответить на эти вопросы весьма сложно. Упомянутые в нашем определении неблагоприятные ситуации сами по себе не всегда способны вызвать отклонения в развитии. В конечном счете, многое будет определяться сочетанием разнообразных характеристик индивида, опосредующих их воздействие. Именно поэтому одни и те же условия для разных людей могут иметь различ­ные последствия. Неблагоприятная ситуация признается па­тогенной, способной спровоцировать те или иные отклоне­ния в развитии, если сила ее воздействия превышает компенсаторные возможности индивидов и относительно устойчиво изменяет характеристики актуального функционирования психики в параметрах точности, полноты и скорости отража­тельных и регуляторных функций и в результате изменяет темп ее возрастного развития.

Говоря о том, что специальная психология изучает процесс развития, протекающий в осложненных условиях, которые сами по себе не могут изменить его сущности и направленно­сти, но придают ему определенную специфику в форме осо­бого способа реализации, мы можем более или менее точно очертить рамки предмета специальной психологии, не сводя все ее содержание к психологии слепоты, глухоты, умствен­ной отсталости и т.п. В качестве таковых могут выступать не только нарушения в деятельности анализаторов, опорно-дви­гательного аппарата, разнообразные церебральные, речевые расстройства, то есть факторы внутреннего порядка. Помимо этого можно говорить и о внешних неблагоприятных факто­рах, широкий спектр которых формируется при серьезных и длительных деформациях социальной ситуации развития - тяжелые психотравмирующие обстоятельства жизни, воспи­тание за пределами семьи, несоответствующие возрасту ребен­ка образ жизни, виды деятельности, требования и ожидания со стороны взрослых. Последнее может касаться, в частности, детей, рано и ярко проявивших какое-то дарование и в связи с этим начинавшим раннюю профессиональную подготовки а то и профессиональную деятельность. Даже сама по себе нестандартность одаренных детей может существенно менять систему отношений к ним, что способно выступить в каче­стве осложненной ситуации развития.

Деление неблагоприятных условий на внутренние и вне­шние достаточно условно. В реальной жизни внутренние ус­ловия могут спровоцировать формирование целого ряда до­полнительных внешних. Так, дети с нарушениями очень час­то воспитываются в ситуации домашней изоляции, не имея возможности полноценного общения со сверстниками, что не может не сказаться на характере их психического развития. И наоборот внешне неблагоприятные условия со временем способны трансформироваться во внутренние. Длительное пребывание ребенка в ситуации эмоционального напряжения в конечном счете, как правило, приводит к устойчивым сбоям в работе центральной нервной системы и нарушениям пове­дения. Помимо сказанного следует особо подчеркнуть и то, что круг негативных факторов развития, описываемых разны­ми науками, постоянно расширяется, что, в свою очередь, приводит к соответствующему усложнению предметного со­держания специальной психологии. Каждый раз ей приходит­ся сопоставлять характеристики патогенных условий с изме­нениями в параметрах процесса психического развития, вы­деляя наиболее типичные среди них.

Таким образом, обозначив область предметного содержа­ния специальной психологии, мы подчеркнули как ее уникаль­ность по сравнению с другими разделами психологической науки, так и единство с ними. Многие отрасли психологичес­кого знания изучают свой предмет именно с точки зрения «ус­ловий». Педагогическая психология исследует психику в ус­ловиях учебной деятельности, медицинская - в условиях того или иного заболевания и процесса лечения, трудовая - в ус­ловиях производственной деятельности и т.д.

Наличие собственного предмета исследования определяет и конкретные задачи специальной психологии. Любая наука всегда стремится раскрыть и воспроизвести наиболее общие законы своего предмета. Но, прежде всего, она должна более или менее точно раскрыть его сущность, ибо указать на пред­мет и установить его природу далеко не одно и то же. Предме­том специальной психологии мы назвали изучение процесса психического развития в стесненных обстоятельствах. Само же нарушенное развитие, являющееся следствием воздействия этих обстоятельств, представляет собой стойкое изменение парамет­ров актуального функционирования психики и темпов ее возрас­тной динамики, достоверно отличающихся от средних значений, характерных для данного возраста.

Говоря о конкретных задачах специальной психологии, необходимо выделить наиболее значимые среди них. К их числу можно отнести исследование нескольких групп закономер­ностей психического развития, а именно:

а) основные и общие, то есть закономерности, по которым развивается психика в обычных и неблагоприятных ус­ловиях;

б) модально-неспецифические - ряд особых закономер­ностей, свойственных всем группам детей с отклонени­ями в развитии независимо от характера основного на­рушения;

в) модально-специфические - особенности, свойствен­ные какой-то одной группе детей с отклонениями в раз­витии;

г) наконец, последняя группа закономерностей связана с установлением зависимостей характера психического раз­вития от силы и выраженности патогенного фактора, на­пример от степени и времени потери слуха, от длитель­ности состояния эмоциональной депривации и др.

В данном случае речь идет об установлении индивидуаль­но-типологических особенностей внутри одного и того же вида отклонения в развитии.

Следует особо отметить тот факт, что специальная психо­логия, начиная развиваться как многоотраслевая дисципли­на, на первых этапах своего становления преимущественно акцентировала внимание на изучении модально-специфичес­ких закономерностей. Позже, благодаря исследованиям Л.С. Выготского, фокус стал постепенно смещаться в область общих закономерностей. И только в самую последнюю оче­редь начались попытки изучения модально-неспецифических закономерностей. Эта историческая последовательность свя­зана с одним парадоксом специальной психологии, на кото­рый впервые обратил внимание В.И. Лубовский. Поскольку модально-специфические закономерности стали исследовать­ся раньше, создавалось устойчивое убеждение в том, что имен­но этот тип закономерностей изучен лучше других. Анализ эм­пирического материала, а главное, способ его получения, привел В.И. Лубовского к обратному выводу. Десятиле тиями уче­ным казалось, что они изучают модально-специфические за­кономерности, но в действительности речь шла о модально-неспецифических

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: