6. Секретариат Лиги

Прежде чем закончить эту главу, будет уместно сказать несколько слов о Секретариате Лиги. Организация и деятельность Секретариата являются предметом удивления, и надо видеть его собственными глазами, чтобы поверить в возможность такой согласованной, высоко дисциплинированной и плодотворной работы сотни чиновников, собранных со всех концов света по усмотрению генерального секретаря.

Генеральный секретарь является одновременно родителем и добрым гением Лиги. Автор пользуется случаем, чтобы привести несколько замечаний, которые он когда-то записал относительно генерального секретаря Лиги:

«Большой авторитет, достигнутый Лигой наций за сравнительно короткий период со времени ее образования, является частью результатом того обстоятельства, что Лига удовлетворяет потребность, которую ощущает усталое от войны человечество, и частью результатом воодушевленной поддержки, оказанной Лиге значительным числом крупных государственных деятелей; достаточно назвать покойного Буржуа из Франции и лорда Бальфура из Англии. Однако лицом, которому Лига больше всего обязана своим успехом, является генеральный секретарь сэр Эрик Друммонд. Сэр Эрик имеет три качества — большой административный талант, способность к самому напряженному труду и, наконец, изобретательность и серьезность. Нет никакого сомнения, что приобретенным влиянием Лига обязана тому, что во время критического периода ее образования она пользовалась услугами такого идеального человека, как сэр Эрик.

Когда по окончании наполеоновских войн открылся конгресс в Вене, на сцене появился человек необыкновенных способностей — шевалье фон Генц, проницательный, мудрый, красноречивый, с немалым писательским талантом. Его слава быстро распространилась по всей Европе, и в его время ни одна конференция международного характера не собиралась без его участия как ее главного секретаря. Карьера и характер фон Генца и сэра Эрика Друммонда поразительно похожи друг на друга, и трудно найти в мировой истории еще несколько людей с таким сходством. Как наполеоновские войны, кроме значительного числа известных воинов, выдвинули великого фон Генца, так и мировая война произвела не только великих генералов, но и государственных деятелей и дипломатов, среди которых сэр Друммонд занимает выдающееся место. И сэр Эрик Друммонд и фон Генц до мирной конференции оставались почти что неизвестными, но как только они вышли из неизвестности, их крупный ум, их творческая и быстрая мысль и их замечательные способности вскоре сделали их господствующими фигурами на сцене. Имея одинаковый титул генерального секретаря, оба эти человека возвысились над крупными фигурами соответствующих конференций, вносили и составляли большинство выдающихся предложений, которые приписываются разным лицам, присутствовавшим на конференции. Так же как Генц был господином положения в начале XIX века, точно так же в начале XX века сэр Эрик Друммонд прокладывал пути мира для новой эры. Оба человека обладали удивительным гением и неустанной энергией. Ни один из них не допускал, чтобы срочные дела завтрашнего дня препятствовали им принимать участие в различных приемах, на которых они были приятнейшими гостями, охотно пившими вино, занимавшими интересными разговорами и уходившими последними с приемов. Оба были писателями редкого таланта. Французский язык Генца, говорят, был равен языку лучших современных ему французских писателей, точно так же ежедневные диктовки стенографисткам сэра Эрика являются превосходными литературными произведениями. Оба имели способность к быстрому составлению проектов парламентских решений. В искусстве записи протокола заседаний, говорят, Генц не имел себе равного среди современников. То же самое верно относительно сэра Эрика, который являлся предметом зависти молодых людей из секретариата Лиги. Какая бы пи происходила заминка в работах Совета, сэр Эрик быстро предлагал выход из создавшегося положения. Если Совет возражал против его плана, у сэра Эрика был готов второй план, и если были возражения также и против этого плана, он имел взамен третье и четвертое предложения. Действительно, его изобретательность была неистощима. Если судить по мемуарам князя Меттерниха, Генц обладал теми же талантами.

Пруссаки обвиняли фон Генца в измене своей родине — Пруссии, потому что он жертвовал ее интересами, чтобы помочь благополучию Австрии, страны, приемным сыном которой он стал. Однако, если вспомнить, что местом его рождения была Силезия, которую вытянул у австрийской Марии-Терезии Фридрих Великий прусский, вряд ли можно сказать, что он предал свою родину. По имевшимся сведениям, фон Генц питал слабость к деньгам, поэтому были неизбежные подозрения в отношении его честности. Надо принять во внимание и другую сторону, что одновременно с должностью генерального секретаря мирной конференции он был личным секретарем князя Меттерниха, что должно было делать трудным для него сохранение строгой беспристрастности в своей работе.

Сэр Эрик Друммонд был совершенно свободен от коварных сплетен, связанных с его официальной позицией, которые возникали относительно фон Генца. Действительно, раздавались голоса со стороны англичан, критиковавших сэра Эрика за то, что он пренебрегал благом Англии в своем рвении в интересах Лиги. Но такая критика является доказательством замечательной честности сэра Эрика и скорее увеличивает, чем уменьшает наше уважение к этому человеку. Он англичанин и патриот, но он порвал свои связи с британским правительством и работает теперь в качестве генерального секретаря Лиги наций. В таком качестве он больше не англичанин, но верный слуга Лиги. Однако особым достоинством сэра Эрика является то, что он одновременно и англичанин и лояльный слуга Лиги. Секретариат Лиги имеет много верных работников, но ни один из них В своей верности не может сравниться с преданностью сэра Эрика. После внимательного рассмотрения этого вопроса мы с уверенностью можем заявить, что высокое положение Секретариата Лиги в настоящее время не является случайным».