Самиздат: армейцы за рубежом

 

Зарубежные выезды фанатов ЦСКА – всегда нечто. Вот как описывает встречу с армейцами один из фанатов ПСЖ: «Итак, придя с работы в 19.45, узнаю, что 45 минут назад была отличная драка с отличным мобом (огромное уважение фанатам ЦСКА, потому что никто не предполагал, что они приедут)! Но фаны ЦСКА сказали, что хулиганы ПСЖ побежали (не надо говорить о простых болелах), они просто смешны. Итак, тридцать фанатов ЦСКА выходят из метро, заряжают перед пабом, где было только десять ПСЖ хуллз. Фаны ЦСКА встают на их пути, но десятка фанатов ПСЖ плюс некоторые скарферы пытаются атаковать московских фанатов, некоторые дерутся, но в конце концов им приходится податься назад. Эти десять фанатов ПСЖ сразу сообщают тридцати другим хулиганам ПСЖ, пока они пили в другой пивнушке. Они приходят – плюс-минус пятьдесят хулиганов (вместе и бойцы и простые скарферы в задних рядах). Обе стороны заряжают, действительно очень хорошая драка с ЦСКА, они используют пряги (у одного фаната ПСЖ была порезана рука). В один момент фаны ЦСКА запалили файера, чтобы потеснить первую линию ПСЖ. Фаны ПСЖ отошли немного назад, а когда файера потухли, хулиганы ПСЖ прыгнули на фанов ЦСКА, которые тоже дрались. Тут вмешались полисы, которые окружили фанатов ЦСКА, а полисов окружили фаны ПСЖ. Некоторые отрезанные от своих фаны ЦСКА были избиты. Большой респект фанатам ЦСКА. Никто не ждал их, и это была ошибка».

 

Следующий, совершенно удивительный рассказ написан фанатом ЦСКА (моб «Ярославка») и повествует об армейском выезде на отборочный матч Югославия – Россия:

«Итак, телекомпания „Ярославка пикчерс“ представляет: выезд в Югославию. Выезд получился что надо. Особенно если учитывать, что для меня он вообще был первым евровыездом (если не считать зимнего вояжа в Киев). Ощущения – просто пипец. Одно слово – Европа. Матч был, как вы знаете, в среду, поэтому мы решили выехать в пятницу, чтобы со всякими там „собаками“, пересадками и прочей херней прибыть в Белград за день. Первый отрезок пути: Москва – Чоп. Ехать достаточно долго, сутки с лишним. В принципе, ничего примечательного не произошло. Как обычно, возлияния огненной воды, обычные приколы, ну сам понимаешь. Состав в поезде был еще тот. Где-то процентов семьдесят – „кони“, остальные „мясные“. Но ничего, ни инцидентов, ни драк не было. Все нормально понимали, что едем болеть за одну команду. Хитом первого отрезка пути, а потом и всей прочей поездки стало разрисовывание спящих бойцов черным маркером. Наши доблестные воины глумились по полной. Одного своего собрата они расписали так, что расовую принадлежность этого человека потом было тяжело определить. Но поскольку в закаленные организмы уже было влито достаточное количество водки, и еще столько же, если не больше, стояло на столах, то факту изменения цвета кожи с белого на черный не придали особого значения. Так, тихой сапой добрались до Чопа. Времени где-то часа 3 ночи, по-моему. Вот она – граница. По вокзалу ходят какие-то получурки, полухохлы. Народ после ночных бдений вообще с трудом понимает, что происходит, и вообще какого хера их высадили в какой-то перди. Начали поступать предложения угнать поезд прямо до Белграда, но более трезвые личности вразумили толпу российских фанов. Купили у барыг билеты на „собаку“ до Захони – эта такая дыра сразу после хохляцко-мадьярской границы. Потом выяснилось, что нас лоханули с югославскими ваучерами, которые мы в Москве брали по пятнадцать баксов. На границе люди их покупали, говорят, чуть ли не за пять вечнозеленых.

Подошло время „собаки“. Оперативно прошли границу, получив в паспорте новенькую отметку и... Вот оно – дьюти фри. Бляха муха! Я никогда не думал, что может быть такая халява. „Хайнекен“ бутылка – двенадцать рублей на наши! Народ начал оперативно закупаться всем, что можно влить в фанатское нутро и что содержит больше двадцати градусов, сразу начиная при этом все это поглощать. И вот раннее утро. Мы на „собаке“ едем по Мадьярии. Все, кто может соображать, что происходит, счастливы от того, что попали в Европу. Контраст, кстати, достаточно заметный. Все как-то более ухожено, чище, что ли.

С нами едут барыги-мадьяры, какие-то бабки, везущие сигареты в свою отсталую страну. Сигареты там стоят дорого, поэтому бабки так поднимают таньга. Тут начинаются первые реальные приколы. В „собаку“ заходят ублюдочные венгерские пограничники. И тут бабка, сидевшая в нашем купе, встает и начинает снимать штаны. Мы – с похмелья, смотрим на нее, думая, что это глюк, и лишний раз убеждаясь, что пить паленую водку – это плохо. Раздевшись до трусов, эта престарелая Афродита начинает запихивать себе в разные укромные места пачки сигарет, а в специально пришитые на трусы карманы – даже блоки. Все это сопровождается ржачем и улюлюканьем русских хулиганов. Потом, кстати, при обыске у нее, как ни странно, ничего не нашли. Мы попытались шантажировать бабку, авторитетно заявив, что если она нам не даст сигарет, то с чистой душой заложим ее. Но потом, вспомнив, куда она их запихивала, решили, что лучше вообще бросить курить, чем сделать хоть одну затяжку ее сигарет.

...Через три часа „собака“ пришла в Захонь. Первая засада. У всех только валюта, местных тугриков в принципе нет. Воскресенье, обменники не работают, как быть дальше – непонятно. Провода заломили пятьдесят грин на семь, после чего были сразу же посланы на х... Кто-то предлагает ехать по вписке. Мы наконец находим какого-то барыгу и, поменяв у него деньги, покупаем билет. Как оказалось, правильно сделали. Потом каких-то кренделей, что ехали по вписке, выписали. Все – „собака“ до Будапешта. Ехать часа четыре с половиной. Можно расслабиться.

„Собаки“, надо сказать, у них отменные. В таких „собаках“ жить можно. Представьте себе, купе, которое закрывается, в котором есть кондиционер, сидухи превращаются в эдакое подобие лежанки, короче – лафа. В „собаке“ начинается полный глум. Люди достают закупленное на границе бухло. Начинается полная синька. По соседству едут наши собратья – „мясные“. Уже где-то через полчаса пути они умудрились заблевать свое купе, причем два раза. При этом они остались там же синячить, ни хера не убирая. Потом к ним присоединились и некоторые алкогольные „кони“, коих хочется заклеймить позором за неумеренное потребление крепких напитков.

Но все это фигня. Настоящий глум начался где-то за час до Будапешта. Народу в поезд набилось до хера. Но поскольку купе были затрамбованы русскими, посылавшими на хер всякого, кто пытался к ним вписаться, остальным пассажирам приходилось маяться в проходах. И вот стоит напротив нашего купе одна телуха. Страшненькая такая, с огромной жопой, повернутой прямо к нам. Мы начинаем делать тетке недвусмысленные знаки и телодвижения, обещая приятное времяпрепровождение, если она заглянет к нам в купе. Она упорно нас игнорирует. Положение спасает суппорт Е-р, который хватает уродину за жопу и втаскивает к нам, при этом напевая ей что-то на ухо о большой любви и сексе, не замаранным моральными принципами. Толстая заваливает к нам. Первым делом ей предлагают выпить водяры местного разлива с романтическим названием „Столыпин“ и портретом великого русского реформатора. Мадьярка сначала долго отказывалась пить, потом в конце концов под оглушительные одобрительные крики и вопли всего купе захерачила из горла, причем без запивки. Мы – в шоке, толстая – в легком нокауте. А потом происходит такое, чего вообще никто не ожидал: она достает жетон полицейского. Мы окончательно прихерели. Она заявляет, что работает психологом в отделе по борьбе с наркотиками. Мы в шоке. Но „Столыпин“, видно, зацепил, и зацепил не хреново. Так что через полчаса эта корова объясняла всем желающим, где можно купить дури в Будапеште, почем и как представиться.

И вот мы наконец в Будапеште. Город, на мой взгляд, красивый. Однако есть одно „но“... Каждый встречный пытается тебя нагреть на бабки. Началось все еще в метро. Мы приехали на один вокзал, а гостиница рядом с другим. Выход: надо ехать на метро. Садимся кодлой в тридцать рыл. Едем. За проезд, естественно, платить никто не собирается. Вошедшие контролеры посланы. Угадайте куда? Но эти ребята понастырнее наших будут. На станции они вызывают полисов, работающих в метро, и вместе с ними требуют, чтобы мы заплатили штраф. Мы опять их посылаем по известному адресу, прозрачно намекая, что за такое гадское поведение можно и в чучело схватить. Мадьяры вроде отстают. Но потом, когда мы уходим, хватают двоих наших ребят и тащат в отделение. Поскольку пацаны с копами идут последними, мы этого не замечаем и шагаем дальше. Так вот, в отделении с ребят сдирают штраф по полной (тридцать марок с рыла). Я, кстати, сам позже попаду в метро на штраф, но об этом позже. Приезжаем на вокзал. Народ уже по привычке затаривается пивом и начинает подумывать, где бы перекантоваться ночь, поскольку в Белград в этот день мы все равно не успевали. Причем кантоваться в Субботице или Келебии (это на венгерско-югославской границе) ни у кого желания не возникало. Все предпочли посмотреть Будапешт.

Итак, гостиница. Это оказалось еще той проблемой. В среднем цены колеблются от тринадцати до пятнадцати баксов за ночь, и это в студенческих. За нормальную – раза в два дороже. Но, черт возьми, кому охота платить такие деньги? Начали искать халяву. Мы впятером, как самые умные, идем в агентство по гостиницам. Там нам указывают два отеля, в которых ночь аж по семь баксов. Мы, распираемые чувством гордости от того, что мы самые умные, направляемся на поиски этих двух ночлежек. Остальные устраиваются сами кто куда. В итоге, проходив почти весь день, мы ничего не нашли. Нас направляли из конца в конец города, а потом выяснялось, что там либо вообще нету гостиницы, либо она занята. Поэтому совет всем, кто поедет в Европу: не жлобитесь. Лучше немного доплатить и перекантоваться нормально, чем попытаться сэкономить и найти новый отель. Один хрен в итоге придете к такому же отелю за, скажем, пятнадцать баксов, но при этом нервы и время будут безвозвратно утеряны.

Говоря о Будапеште, рекомендую хостел „Марко Поло“. Недалеко от вокзала, четырнадцать баксов за ночь с рыла. Номера по двенадцать человек. Реально вписать народ. На обратном пути в двенадцатиместном номере ночевало порядка тридцати человек, если не больше. При этом администрация на все это безобразие закрывает глаза.

Единственный плюс наших блужданий по городу – это то, что посмотрели местные достопримечательности. Город, еще раз повторюсь, красивый. Что поразило – цены. Спорттовары „NIKE“, „Umbro“, „Fred Perry“ – все раза в два-три дешевле, чем у нас. Трындец. Качество отменное, а цены смешные. У нас денег было не фонтан, и то люди не удержались и уже на обратной дороге на оставшиеся деньги накупили себе всего.

Намотавшись по городу и не найдя никакой гостиницы, решили ехать обратно на вокзал. Там собирались все. Сели в метро. И вот здесь уже я сам попал под мадьярское кидалово, усиленное моей тупостью. Помня, чем закончилась предыдущая поездка, мы вдвоем честно купили себе билеты. Но, памятуя о коварстве аборигенов, решили узнать, какая система оплаты метрополитена. Оказалось, что на каждую пересадку нужно покупать отдельный билет. Не вопрос. Купили. Пробили билеты на основную поездку. Едем. Пересадка. Я, ни о чем не подозревая, иду по переходу. Вижу – стоит толпа рыл в пятнадцать мусоров и три контры, проверяющие у всех билеты. Ну я ж, мать вашу, гордый: у меня, наверное, второй раз в жизни на руках купленный билет – значит, надо его показать. Подходим к контрам, предъявляем билет. Этот упырь требует с меня паспорт, мотивируя тем, что я иностранец: мол, проверка документов, тыры-пыры. Я по своей тупости ему отдаю паспорт. Он, забрав паспорт, пишет мне на бумажке, что я должен заплатить штраф в размере пятнадцать баксов с рыла. Начинаю скандалить, мол, я иностранец, какого хера. Грожу им Третьей мировой войной и водородной бомбой в придачу. Ни в какую. Он мне еще заявляет, что если буду выеживаться, то он с меня слупит семьдесят баксов. Это официально, а те пятнадцать, которые мы должны ему заплатить, пойдут ему в карман. Тут я совсем теряю терпение. Но полисы, обступившие нас и мой паспорт, который этот пес мохнорылый спрятал у себя, заставляют заплатить, но не тридцать баксов за двоих, а пятнадцать. И это после получасового торга с этим пидором. Все – зарекаемся больше в метро не ездить. Дешевле машину напрокат снять. Как я говорил, гостиницу мы не нашли, так что пришлось нам всей компанией за исключением где-то потерявшегося пьяного в дрезину суппорта Е-ра с его недопитой двухлитровой бутылкой „Столыпина“ и Т-ка, которые отписались от нас еще в начале наших поисков, вписываться в хостел „Марко Поло“ к „воинам“, что мы успешно и сделали. Умнее всех поступили белорусские фаны О-ки и К-т, которые поехали с нами, чтобы поддержать Россию. Они просто вошли в одну из самых шикарных гостиниц. Забрались на один из верхних этажей и заснули в креслах в вестибюле. Гостиница была такая огромная, что администрация их засекла только утром и вежливо попросила выметаться. Ребята, выспавшиеся и довольные, поехали на вокзал, не заплатив ни гроша за ночевку.

Наутро все стянулись на вокзал и взяли билеты до Келебии. Ничего примечательного на этом участке пути не произошло. У кого еще остались силы, тот квасил, остальные, как правило, пытались поспать. В Келебии прямо в этой же „собаке“ переехали границу, ничего не заплатив, а потом и до самого Белграда ехали „на шару“. Юги встречали нас приветливо. После Венгрии, казалось, контраст отношения был очень ярким. Каждого встречного юга лично я воспринимал позитивно, относясь к нему чуть ли не как к брату. Как я ошибался!.. Только потом уже, все передумав, понял: юги нам, конечно, братушки, но не все. Отнюдь не все.

Все были уставшие от бесконечных пересадок. К тому же была ночь. Короче, большинство спали, остальные (а таких было совсем немного) пили с югами, оказавшимися в нашей „собаке“. И вот вечером, эдак часов в одиннадцать, мы прибываем в Белград. Чувства, надо сказать, прикольные. Наконец-то добрались. Все ожидали увидеть эдакий город весь в развалинах. Ни хрена подобного. Совершенно ответственно заявляю: Белград цветет. Нет, конечно, есть развалины, но они остались только как памятники. А в остальном – нормальный европейский город.

Вся толпа дружно с вокзала направляется на поиски гостиницы, кроме, конечно, нас. Среди нас был паренек, у которого в Белграде были родственники. Вроде там кто-то с кем-то договорился – короче, решили ехать на постой к ним. Причем это была какая-то бабка, которая являлась троюродной сестрой мужа двоюродной сестры его отчима. Пипец. Троюродный брат моей собаки. Договаривались с ней на три человека, а нас к ней вломилось пятеро. Но ничего. Бабка оказалась довольно крепкая. Не сказала ни слова. Накрыла стол, выделила нам комнату – короче, все как положено.

На следующее утро (во вторник, за день до матча) мы отправились на поиски местных достопримечательностей, то есть пошли смотреть на местные стадионы. И вот мы в городе. Бля! Такое впечатление, что там все фанаты. Прикиньте: на каждой стене дома, в каждой подворотне или переходе, на асфальте – везде граффити каких-то фирм, мобов, разных команд. Мы ради прикола начали считать названия группировок, сбились где-то на двадцати пяти – тридцати. Затрахало. И вот мы чалим к стадиону „Црвена Звезда“. Тоже все исписано. Прямо метрах в трех от центрального входа на стене надпись: „Цыгански пички“ (в переводе на наш язык что-то вроде „цыганские бляди“). Видимо, постарались фаны „Партизана“, поскольку именно среди фанов ЦЗ до хера разных чурок, в основном цыган.

Стадион неплохой. Видать, бабули у команды водятся. Особенно поразило то, что разноцветные сиденья на северной трибуне расположены так, что в образовавшейся цветовой мозаике читается слово „Делие“ (название фанов ЦЗ). Смотрится – просто зашибись.

Зашли ради прикола в местный магазин сувениров. Охренели с этих цен и пошли дальше к стадиону „Партизан“. Оба эстадио расположены метрах где-то в пятистах друг от друга. Чем думал архитектор, когда делал планировку, непонятно. На „Партизане“ еще видны следы произошедшего десять дней назад дерби. Половина кресел выломана на хер. Персонал приводит стадион в божеский вид. Все драит, меняет и т. д. Все – хватит. Затрахало это хождение – хотим есть. И пить – желательно пива. И желательно много. Не обращая внимания на гневные возгласы М-ли, который заявляет о том, что мы не видели, по крайней мере, еще три стадиона хер знает какой лиги, которые, по счастью, тоже расположены в Белграде, мы направляемся на поиски ближайшего пивняка. Оный расположен как раз посередине между стадионами и имеет самое подходящее название „Вечное дерби“. Как он уцелел после всех этих махачей – никто сказать не может.

Попив пивка, решаем посмотреть настоящие памятники, а именно – старый город. Но по пути, на наше несчастье, нам встречаются наши черти, которые ехали на автобусе. Культурная программа сорвана. Кто-то сказал, что видел прикольный спортивный магазин с дешевым шмотьем. Все ломятся туда. В итоге, встретив кого-то еще и посетив маг, решаем выдвинуться на улицу, упомянутую в каком-то из фан-вестников, где, типа, до хера баров, телок и всего того, что нужно фанатской душе для отдыха. Улица называется Скадарска. Что-то типа нашего Арбата. Но бары все как на подбор дорогие. И вот оно – чудо. Называется это чудо „Пивница БИП“. Для незнающих, БИП – это местный пивоваренный завод. То есть пивница прямо от завода. Цены низкие до неприличия. Литр пива стоит где-то рублей семнадцать – девятнадцать на наши. Но пиво свежайшее и с отменным вкусом. Все понимают, что наши поиски наконец закончены, и выражают солидарное желание ужраться до состояния грогги. Жаль, что в тот день там не было нефильтрованного пива – говорят, классная вещь. Но ничего. Нам и так покатит. Начинаем возлияния. И вдруг видим: за соседним столиком сидит чудик – ну типичный фанат. Прямо как будто с обложки фанзина сняли. Я, не отягощенный комплексом общения и уже довольно поддатый, иду выяснять, что это за кортик и как он относится к России. Оказывается, что чувак сам фанат и ждет своих корешей, которые должны прийти с минуты на минуту. Подваливают его друзья. Разговорились. Оказывается, что это черти из группировки „Ultra Boys“. Ребята начинают нам втыкать, что они де самые крутые в Сербии, и т. д. Потом разговор постепенно перетекает в плоскость международного фанатизма. И тут один из этих перцев делает полный хит: достает предпоследний номер „UN“ и „Gladiators“ – фанзинов „мяса“. Мы в шоке. Я ему начинаю объяснять, что это все херня и верить этому нельзя. Наши „мясные“ собутыльники говорят, что я – гонщик и это самый правдивый журнал о жизни фанов в России. Неизвестно, чем могла закончится перепалка, если бы один из югов не узрел за соседним столом экс-гладиатора Т-ка. Потом он начал нервно листать журнал и в конце концов показал нам фотку этого объемного во всех отношениях человека в журнале „Gladiator“. Т-к сразу так весь преобразился, прямо вырос на глазах – хули, лицо российского хулиганизма, даже иностранцы узнают. Я, пьяный, заплетающимся языком сказал югу, что мы очень даже крутые (нас вон даже в журналах печатают) и что если они будут выеживаться на стадионе во время матча, мы очень даже можем дать им по таблице и вообще нанести им кучу сильных моральных и физических травм. Чувак мне объяснил, что они вообще не ходят на сборную Югославии, поскольку для них такой страны нет вообще. Для них есть только Сербия. Мы выпили за это. Потом этот Иван (так его звали) начал мне с упоением рассказывать о том, как они долбились в Венес, „Leister City Baby Squad“. Он с азартом описывал, как они арматурами захерачили этих „тупых англичан, которые по своей наивности решили с ними драться на кулаках“. Мы ему дружно заявили, что использовать говно – это очень даже плохо. Он ответил, что они всегда дерутся на говне, у них это традиция. Потом объяснил, что у них на драки народ ходит в основном либо пьяный в хлам, либо укуренный и унюханный, а на трезвую голову и без наркоты только старые ходят. Поэтому чисто из соображений личной безопасности все дерутся на говне. Ошизеть... Мы выпили еще немного, и юг начал мне предлагать купить у него боевую ракетницу. Он воевал, спер оттуда и готов почти даром (за двенадцать баксов) впарить мне сей инструмент. Я отказался, о чем потом горько пожалел.

Под закрытие этого питейного заведения к нам присоединились наши доблестные „воины“, тоже, по-моему, не первой трезвости. Иван сказал, что бар закрывается, но у его друга есть личный бар, в котором мы можем пить хоть до посинения. Поехали туда. Там пили много. Короче, уже где-то часа два ночи. Нам надо ехать домой, о чем я и информирую Вано (как мы начали его называть) и прошу договориться с такси. Ванька, тоже порядочно бухой, заявляет, что у него есть кореш (вон он пьяный спит за соседним столиком), который вообще бывший гонщик и домчит нас до нашей хаты со скоростью мысли. О'кей. Погнали – нам уже все до болта. Будят этого красавца. Чувак встает и неровной походкой движется к выходу.

Одно маленькое отступление. Чтобы лучше представить себе всю картину, надо сказать, что бар расположен на втором этаже эдакого комплекса. То есть, чтобы спуститься к машинам, надо выйти из бара и, сделав солидный крюк, сойти по ступенькам вниз. Этот же чудик решил сократить расстояние. Он начинает перелезать через парапет и офигенно красиво срывается с перил и падает вниз на свою тачню, прямо на капот. После чего лежит на капоте и не движется. Мы все медленно хренеем и начинаем ржать. Чувак где-то через минуту начинает двигаться и залазит в машину. Потом в течение пяти минут пытается ее развернуть, помяв при этом чей-то БМВ и „опель“. Затем он призывно машет нам рукой и орет что-то типа „Эх! Прокачу!“. Мы на стреме залазим в тачку. Один чувак (самый трезвый из нас) наотрез отказывается это сделать, заявляя, что мы все безумные и по нам психушка плачет. Затаскиваем и его. Поехали. Черт! Такого я не испытывал в жизни никогда. Это пипец: пьяный юг, заявив, что он нам сейчас покажет, что такое „сербская рулетка“, выезжает на встречную и, сняв руки с руля, разгоняется до ста двадцати. Чувства неописуемые. Прикиньте, летишь по встречной, а на тебя несутся машины, разлетаются в разные стороны, яростно бибикая. Мы, пьяные, ему орем: „Давай Гастелло!“ Наш парень, который более-менее трезвый, орет, чтобы мы остановились, поскольку этот мудак нас точно угробит. Нам по херу. Короче, мы не остановились ни на одном светофоре и не соблюли ни одного правила дорожного движения. Этот придурок водила потом еще рядом с нашим домом начал гонять шалав по парку, оглушительно сигналя и зазывая к себе внутрь сделать ему минет. Когда мы приехали к дому, расплатились и вышли из машины, мы увидели, что у нас на хвосте уже сидят две ментовские тачки. Наш водила рванул с места и начал уходить от них дворами. Они – за ним. Мы пришли домой. И только на утро отдуплили, что этот псих реально нас мог угробить. Вот вам и вред алкоголя.

С утра начали собираться на молодежку, которая проходила на стадионе „Обилич“. Приходим туда. Наши уже собираются, развешивают транспаранты, флаги, делятся впечатлениями от побухаловок и шалав. Один парень даже умудрился завалиться в бордель. Рассказывал со счастливым лицом о том, как это круто. Потом появляется полупьяный „мясник“ В-чок в сопровождении каких-то неимоверных габаритов бритого хулигана местной команды „Рад“. Оказывается, они вместе бухали весь прошлый вечер и стали уже чуть ли не братьями, и вообще В-чка здесь все пинает и он остается здесь еще на неделю на какой-то скин-концерт. Круто.

Начинается матч. Мы чего-то заряжаем и занимаемся прочей фигней. Но всех это не прикалывает. Все с похмелья, с опухшими рожами, не то что махать и орать – вообще делать ничего не хочется. И тут В-чок выдает хит. Он заявляет, что ему скучно, что ему все надоело, и направляется к ограде. Менты на это смотрят сквозь пальцы. Он молча перелезает через ограду и выбегает на поле. Отбирает у кого-то из игроков мяч и начинает носиться с ним по полю. Юги – в шоке, мы – в экстазе, орем: „В-ок! В-ок!“ Он бегает по полю и пытается закатить гол югам, потом подходит к одному из наших из молодежки и начинает ему что-то втирать по стратегии игры. Менты на поле не выходят, но просят его прекратить безобразие. Он их посылает по известному адресу. В конце концов дарит солнцезащитные очки одному из игроков (чтобы поле лучше видел) и с поднятыми руками идет к мусорам сдаваться. Те его принимают и уводят куда-то в подсобку.

Юги в шоке от русских. Бритый из „Рада“, с уважением глядя на нас, заявляет, что мы самые ебанутые хулиганы, каких он видел, а В-чок – больше всех. Затем он уходит к мусорам вытаскивать „нового игрока молодежной сборной России“ из тюрьмы. Мы, гордые за свою страну и свой хулиганизм, уходим со стадиона. Надо идти на основную игру.

И вот он – стадион ЦЗ. Народу – до хренища просто. Встречается очень много наших. Пьем пиво, не зная, что дальше делать. На вопрос, куда нам идти, мусора все время показывают в разные стороны. Разобрать, чего они говорят, не представляется возможным. Но вот, наконец, нам выделяют какой-то сектор. Там все наши. Состав тот еще. „Кони“, „мясо“, несколько „динамиков“, „мешки“, „орловские“, „белорусы“ и т. д. Всего человек сорок – пятьдесят. Короче, круто. Да, что еще надо отметить. Неизвестно почему, мусора не посадили нас на гостевой сектор, а посадили рядом с сектором фанов ЦЗ. Вешаем флаги на решетку, разделяющую наши сектора. Транспаранты и т. д. Все ништяк. Начинаем от души заряжать. И тут начинаются неприятности. К решетке со стороны югов подходит какой-то здоровый хер бородатый, получурка-полуцыган, такой весь в тату. Смотрит на наш сектор, типа, оценивая. Ну, смотрит и смотрит, хер с ним. Абориген увидел белых людей – хай полюбуется на белую расу. Но когда на него перестали обращать внимание, он берет и резко хватает российский флаг с названием одной из бригад посередине и начинает перетягивать к себе. Сука! Верни! Мы прыгаем за этим ублюдком, кто-то хватает флаг – и начинается перетягивание. Кто-то (в том числе ваш покорный слуга) пытается перелезть на их сектор. Нереально. По верхнему краю решетки идут достаточно острые шипы длиной сантиметра три. Я пытаюсь пнуть этого ублюдка ногой. Не выходит, стоит слишком далеко. Подключается его дружок, и они все-таки перетягивают флаг к себе. Твари. Мы в бешенстве. Эти гады еще и переворачивают наш флаг наоборот, чтобы получился флаг Югославии. Ну и гондоны! Говорим мусорам, чтобы они пустили нас на соседний сектор к этим сраным уродам или сами отобрали у них наш флаг. Мусора ноль внимания. Ладно, думаем, суки, мы к вам в перерыве придем. Весь первый тайм ничего не происходит. Шизим, поем, машем флагами. Развернули офигенный имперский флаг где-то два на пять метров и транспарант „Scinheads“. Вот и перерыв. Ну, думаем, только бы не сдрейфил наш черный „дружок“. Нет, смотрю – сидит. Машет нам флагом, я ему показываю: мол, ублюдок, иди сюда, буду тебе лицо бить. Думал, не придет, нет, вон бежит к решетке, кулаками машет. Круто. Глядь – за ним еще тянутся какие-то чернявые придурки. Мы стоим, орем на них: „Давай, бля!“ Лезть на решетку ни с их, ни с нашей стороны никто не хочет. Никому неохота висеть на шипах. Начинаем через прутья пинаться ногами.

Народу с их стороны все прибывает. С другой стороны тоже подтягиваются юги. Офигенно. Жизнь налаживается. Собачимся вовсю. Кто-то из югов в шарфе „ЦВ ультрас“ прыгает на решетку и орет, что порвет нас всех на хрен. Ему успешно заряжают в репу, и он переваливает на свою половину. В нас летит всякая херня – от монет до зажигалок со всех сторон. Юги заряжают: „Чечня! Чечня!“ Мы в бешенстве. Но наш ответ куда как круче. Мы скандируем: „Гробари! Гробари!“ (группировка „Партизана“). Эти черти вообще ум теряют, прыгают на решетки, чуть ли не пена изо рта идет – круто. Теперь уже окружающие юги начинают двигаться к нам. Некоторые прыгают, но получают отпор. Одному зарядили так, что он чуть ли не через два ряда перелетел. Все понимают, что после матча будет полный пипец. Нас – максимум полтинник, их – полстадиона. Круто. Адреналина выше крыши. И тут кто-то из наших достает американский флаг. Бля, что тут началось! Они подумали, что мы достали его в отместку. Теперь уже не полстадиона, а весь бычит на нас. Мать твою. Сразу скажу, было страшновато. Мы пытаемся его поджечь – он, падла, не загорается. Поток дерьма, летящего в нас со всех сторон, усиливается. Видно, как народ начинает пододвигаться к нам все ближе, причем намерения у них явно не дружелюбные. Срывают остальные флаги, рвут транспарант ЛДПР на хер. Мы орем на них. На нас прыгают менты. Завязывается непродолжительный махач. Но вот флаг загорается – юги в недоумении. Потом понимают, что произошло что-то не так. Мы заряжаем „Fuck off Nato!“ и этим ставим окончательную точку в конфликте. Как только отношения начинают нормализовываться, юги начинают возвращать сорванные флаги, все, кроме одного, выхваченного черным ублюдком в самом начале. Он, кстати, когда отношения наладились, сразу куда-то испарился. Вот и думай, кто это был: провокатор или просто фанат. Мы запаливаем дымовуху и продолжаем шизить. Юги уже хлопают нам. Матч заканчивается. Все расходятся. Опасения по поводу того, что юги прыгнут на нас, не оправдались. Те, кто приехал автобусом, уезжают в этот же день, мы – на следующий. Вечером бухаем с тем же Иваном, и он клятвенно нас заверяет, что найдет гада, укравшего наш флаг, отпинает наглеца, а флаг вернет нам. Верится с трудом.

На обратной дороге ничего интересного. Доезжаем до Будапешта. Там тусуемся еще сутки, поскольку не успеваем на собаку. Затем до Чопа, где опять-таки приходится тусоваться ночью на вокзале, но уже по другим причинам. Кто ездил, тот поймет, о чем я, а рассказывать здесь об этом не хочется, приятного мало. Затем поездом до Киева, где армейцы поехали к СИЗО, в котором содержатся наши, и какое-то время ходили вокруг этого мрачного здания, заряжая „ЦСКА!“ под окнами. Вот через день мы уже и дома.

Впечатления от выезда самые благоприятные. Куча приколов и адреналина. Куча вообще интересного. Для себя сделал вывод: что никакие выезда по России не сравнятся с Европой. Это совершенно другое. Отсюда мораль: черти, копите денег на Европу. Езжайте – не пожалеете».

 

 

Глава третья

«СПАРТАК»

 

В России нет еще пока

Команды лучше «Спартака»!

Самый известный спартаковский заряд

 

Московский «Спартак» традиционно имеет огромное число болельщиков в России. Если же перечислять фирмы и мобы, поддерживающие народную команду, то их список займет не одну страницу. У красно-белых существуют и московские бригады, и подмосковные, и расположенные по всей стране, и не поддерживающие хуллз-течение (такие, как «Фратрия», например), и даже три женских моба.

Популярность «Спартака» как команды, не зависимой от какого-либо ведомства, а посему – имеющую статус «народной», была огромной еще во времена Советского Союза. Как мы уже рассматривали выше, именно спартачи первыми «замутили» фан-движение еще в Советском Союзе, именно они отправились на первый выезд и именно они первыми надели одежду с цветами своей команды.

Таким образом, ничего удивительного в том, что к середине девяностых годов, когда Россию захлестнула волна футбольного хулиганизма, именно спартаковская группировка «Flint’s Crew» представляла главную силу на трибуне и за ее пределами.

 

FLINT’S CREW

 

Транслит: Команда Флинта

Клуб: «Спартак»

Образована: 1994 год

Политическая окрашенность: правые

Поддержка/ хоровое пение: ****

Баннеры: *****

Силовые акции: *****

Фанзин: «Ultras News» ****

Авторитет в России: *****

 

В рядах состава «Flint’s Crew», собранного в 1994 году, не было ни одного представителя спартаковского движения восьмидесятых. Таким образом, это была молодая банда, но банда единомышленников, целью которых было возродить былой славный спартаковский фанатизм. В 1995 году к фанатам «Спартака» обратился футболист команды Николай Писарев. Сказав, что клуб переживает сложные времена, он попросил саппортеров не прекращать поддерживать «Спартак», что бы ни произошло. Красно-белая армада обещала это делать, попросив со своей стороны, чтобы игроки подходили после матчей к фанатскому сектору. Вот уже в течение более чем десяти лет это непременная традиция всех матчей «Спартака»: игроки после финального свистка подходят к трибуне и награждают своих саппортеров аплодисментами.

«Флинты» никогда не искали особенной дружбы с фанами других команд. Друзей как таковых у них нет – за исключением других красно-белых мобов, с которыми организовывались совместные акции. Более-менее нейтральные отношения сохраняются лишь с фанами московского «Торпедо» и «Локомотива». Да и то нейтралитет этот условный: время от времени случаются локальные стычки. У «флинтов» существует и дочернее крыло «Young Crew». Эта отчаянная спартаковская молодежь участвует во всех столкновениях вместе со старшими товарищами.

«Flint’s Crew» лидировали во многих общеспартаковских акциях и нередко благодаря численному превосходству брали вверх. С последним обстоятельством тяжело спорить – «флинты», безусловно, отличные бойцы, но например, в 1999 году в Питер поехали шесть тысяч спартаковских фанов, а в Ярославль – пять с половиной тысяч. Имея такое количество организованной торсиды, очень трудно потерпеть поражение.

Политическая окраска бригады с самого начала была правой – зачастую это приводило к конфликтам на национальной почве. Например, в матче 1/8 Кубка России, в котором «Спартак» принимал команду «Ангушт» из Назрани, «флинты» зарядили: «А ну-ка, давай-ка, уе...й отсюда! Россия – для русских, Москва – для москвичей!» На трибуне находился президент Ингушетии Руслан Аушев, и многие подумали, что заряд относится к нему лично. Как бы там ни было, стражи правопорядка выдворили с трибуны спартаковскую группировку. Но «флинты» не успокоились. На выходе со стадиона «Динамо» произошло короткое, но чрезвычайно жесткое столкновение спартаковских фанов с несколькими ингушами. После чего в районе станции метро «Белорусская» спартачи атаковали лиц кавказской национальности, торгующих с лотков. В конце концов распоясавшаяся бригада была задержана на Ленинградском проспекте – в плен попало шестнадцать из сорока акционеров. Как оказалось, чрезвычайная активность милиции, оцепившей весь район (конфликты на межнациональной почве в столице давно уже перестали быть редкостью), была связана с несколькими заявлениями кавказских продавцов, обвинивших «флинтов» в том, что те зарезали их соплеменника. Как впоследствии выяснилось, это была дезинформация, и красно-белых вскоре выпустили из отделения, обязав лишь заплатить штраф.

В последние годы пиратская бригада спартаковцев была не столь активна, как на заре расцвета эпохи футбольного хулиганизма. Это вызвало сразу несколько слухов: начиная от того, что «флинты» де распались, и заканчивая тем, что котировки команды в собственной саппорт-среде в последнее время сыграли на явное понижение, уступив пальму первенства бригадам «Gladiators», «Union», «CWO» и «Mad Butchers».

Но нет лучшего способа ознакомиться с бригадой, кроме как получить информацию из первоисточника. Вот обращение к фанатам, которое появилось во «флинтовском» фанзине «Ultras News»:

Как нас только не обзывали: враги – «Свинс Хрю», телекомментаторы – «дети Флинта», да и свои произносили иногда что-то типа «Флинтис Крив», или «х. знает как вас там». На врагов – насрать. Даже если бы и было желание что-то им объяснять, то это все равно оказалось бы бесполезным – их тупость давно уже стала притчей во языцех. Телекомментаторы, как и большинство спортивных журналистов, никогда не отличались глубокими познаниями в фанатских делах. Но вот своим все-таки надо объяснить, кто мы такие, откуда взялись и чего хотим.

Для начала обратимся к истории. Всем известно, какую мощную силу представлял из себя спартаковский фанатизм в 70—80-х годах. Перед красно-белыми дрожали Киев, Днепропетровск, Вильнюс, ну а про «коней» с мусорами и говорить-то нечего – в Москве мы были полновластными х

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: