Половые (гендерные) факторы в биополитике

Лекция 13

Примеры биополитически важных соматических факторов и состояний

Лекция посвящена важным аспектам взаимовлияния политических реалий и соматических параметров человека как политического актера.

Стресс

В соответствии со взглядами венгерского врача Ганса Селье, стресс понимается как запрограммированная реакция организма на всякое резкое изменение условий окружающей cреды, которое в этом случае обозначается как стрессорный фактор, или стрессор. Стресс характерен для живых существ в диапазоне от микроорганизмов (где говорят о температурном стрессе, стрессе при истощении питательных веществ и др.) до человека. У человека стресс подразделяют на физиологический (болевые воздействия, холод, высокая температура и др.) и психологический (вызванный сигналами опасности, переживаниями, обидами, необходимостью решения сложной задачи и др.). Иногда психологический стресс, в свою очередь, классифицируют на информационный (большой объем перерабатываемой информации, ее сложность) и эмоциональный (например, всякого рода конфликтные ситуации). Словесные раздражители представляют собой длительно действующие эмоциональные стрессоры. Независимо от вызвавшего раздражителя, стресс вызывает однотипные изменения в организме, направленные на преодоление действия опасного фактора путем приспособления организма к повышенным требованиям. Селье различал три стадии стресса:

• Стадия тревоги, связанная у человека и высших животных с эмоциональным и физиологическим возбуждением и выделением в кровь норадреналина и адреналина, вызывающих всплеск повышенной работоспособности; эти же вещества играют существенную роль на второй и третьей стадиях стресса;
• Стадия сопротивления с мобилизацией всех защитных сил организма; на этой стадии уровни норадреналина и адреналина выше нормы, но их дальнейшее накопление задерживается специальным контрольным механизмом (норадреналин и адреналин, связываясь с гипоталамусом, вызывают выработку веществ, ингибирующих синтез норадреналина и адреналина надпочечниками); организм работает в особом, относительно стабильном, «аварийном» режиме, причем норадреналин определяет длительную, а адреналин — лишь кратковременную адаптацию к стрессору. Поэтому в лыжных соревнованиях на длинных дистанциях больше шансов имеет тот спортсмен, у которого в крови преобладает норадреналин, а не адреналин. У политиков тоже можно выделить два стиля борьбы со стрессом (ориентированные, соответственно, на длительную и кратковременную адаптацию в условиях, например, военной угрозы);
• Стадия истощения. В результате длительного действия стрессора, несмотря на мобилизацию защитных сил организма, запасы энергии постепенно истощаются. Стресс у человека на этой стадии часто связан с неконтролируемым ростом уровней норадреналина и адреналина, что более не сдерживается разрушенной стрессором системой обратной связи. Под влиянием чрезмерного уровня «гормонов тревоги» наступают органические осложнения - язва желудка (хотя она связана не только со стрессом, но и с бактерией Helicobacter /), атеросклероз и психические нарушения (депрессия, синдром Паркинсона).

Умеренный стресс (эустресс по классификации Селье) — не достигающий стадии истощения — считается скорее полезным, чем вредным. В эксперименте мыши, периодически подвергавшиеся умеренному стрессу (нерегулярное питание; агрессивный самец в той же клетке; одна самка на всех самцов) были больше по размерам, агрессивнее и сильнее, нежели группа мышей без указанных стрессоров. Опасен только угрожающий истощением защитных факторов стресс (дистресс). Следующие виды дистресса, угрожающие здоровью и резко ограничивающие социальную и политическую активность личности, можно признать типичными для современных условий жизни:

1) Тяжелый эмоциональный стресс, обусловленный драматическими, меняющими жизнь событиями (смерть супруга, развод, увольнение с работы). Политическое поражение или военная неудача может сыграть роль аналогичного «дистрессора» для политического лидера, истощая его энергию и лишая способности к активному действию..

2) Менее тяжелый, но достаточно продолжительный (пролонгированный) стресс, также в конце концов истощающий защитные силы организма. Часто такой пролонгированный стресс характеризуется у человека чувством непрекращающейся тревоги (типичные примеры жизненных ролей — одинокая работающая мать; менеджер-исполнитель среднего уровня иерархии предприятия).

3) Стресс, вызванный комбинацией многих стрессорных факторов (комбинированный стресс). Тогда новый стрессор выводит из строя защиту, выставленную против предшествующих стрессоров.

4) Комплексный стресс, представляющий собой сочетание всех предшествующих видов стресса — нередкая ситуация в современном обществе. Тяжелые последствия такого стресса для здоровья и психики людей усугубляются тем обстоятельством, что, в современной западной культуре, люди не делятся своими проблемами с другими. Так, вера в то, что человек должен решать свои проблемы в одиночку, глубоко укоренилась в американской культуре. Дистресс подобного типа вызывает деполитизирующий эффект — люди становятся политически пассивными.

5) Стресс, вызванный нарушением физиологических ритмов человека, например, ритма сна и бодрствования или различных гормональных ритмов (десинхроноз). В состоянии десинхроноза различные физиологические и нейрологические системы человека не могут более работать в гармоничном ритме. Такой стресс испытывают рабочие, вынужденные работать в разные смены, и дипломаты. Прилетев в Нью-Йорк дипломат, например, некоторое время живет еще по времени Парижа (отличающемуся на шесть часов). Во второй половине ХХ века к основным политическим актерам на международной арене относились, наряду с другими важными странами мира, США, СССР и Китай. Между столицами любых двух из этих стран имеется многочасовая разница во временном поясе. Не исключено, что эти обстоятельства сознательно использовались определенными политическими деятелями во время переговоров для того, чтобы, вызвав по телефону партнера в «неурочное время», создать у него стресс и сломить его волю к сопротивлению и независимому принятию решений.

Биополитик Шуберт разработал прибор, позволяющий по модуляциям голоса измерять интенсивность тревоги, озабоченности и других граней стресса у политиков. Использовались, например, записи речей президентов Дж. Кеннеди и Джонсона во время различных политических кризисов (речь о Берлинской стене, о кризисе в Тонкинском заливе и др.)

Диетология и биополитика

В свете данных современной диетологии (науки о питании), человек в известной мере «есть то, что он ест». Известно успокаивающее и снижающее агрессивность влияние на человека вегетарианской диеты (не случайно великие «непротивленцы злу насилием» Лев Толстой и Махатма Ганди исповедовали вегетарианство); в то же время, мясо содержит адреналин, норадреналин и другие стрессорные вещества забитых животных, специфически влияющие на состояние и поведение «мясоедов». Некоторые разработки по диетологии можно смело отнести в рубрику «диета для политиков». Поскольку серотонин представляет один из важнейших нейротрансмиттеров (в том числе и с точки зрения способностей человека стать политическим лидером), то понятны усилия по подбору диеты для оптимизации его содержания в мозгу. Серотонин содержится в ряде растительных продуктов: его много в бананах, ананасах, некоторых бобовых растениях. Однако проблема в том, что серотонин, поступивший с пищей, значительно задерживается двумя барьерами: 1) между стенкой кишки и кровью: 2) между кровяным руслом и мозгом (гемато-энцефалический барьер). По этой причине предлагается обогащать рацион предшественником серотонина – незаменимой аминокислотой триптофаном, которая содержится в животных белках (например, молоке и молочных продуктах, яйцах, рыбе). Однако и триптофан пропускается гемато-энцефалическим барьером в ограниченной степени, тем более что он конкурирует на уровне этого барьера с другими аминокислотами, также «стремящимися» в мозг.

Предлагается косвенная тактика, основанная на углеводной диете (особенно в утренний прием пищи). Поступающая в большом количестве глюкоза, содержащаяся в углеводах (или продуктах их переваривания), вызывает усиленную выработку гормона инсулина поджелудочной железой. Инсулин стимулирует поглощение из крови в ткани многих аминокислот, но не триптофана. Последний теперь легче проходит в мозг, так как не конкурирует с другими аминокислотами за гемато-энцефалический барьер. В результате в мозгу повышается уровень серотонина, синтезируемого из триптофана.

Насыщение, прекращение голода, сопровождается выделением в мозгу «веществ удовольствия» (энкефалинов), оказывающих многообразное влияние на нервную деятельность. Помимо биологического, отметим также социальное значение всевозможных ритуалов приема пищи как коллективных событий (включая даже христианское таинство причастия), которые, несомненно, находят свой эволюционный источник в характерном для всех высших приматов ритуале одаривания друг друга пищей. Вообще, прием пищи в человеческом обществе – многоуровневый процесс с философской точки зрения: он определяется не только (а зачастую: не столько) удовлетворением физиологической потребности организма, сколько социокультурными факторами, которые влияют на время и место приема пищи, на рацион.

Поскольку наш кишечник населяет многочисленная микробиота, то многие ценные вещества (витамины, нейротрансмиттеры, факторы иммунитета) вырабатываются микроорганизмами. Так, тормозной нейротрансмиттер g -аминомасляная кислота (ГАМК), регулирующий порог болевой чувствительности толстой кишки, синтезируется кишечной микрофлорой. Если нарушается гармоничное функционирование этой микрофлоры (дисбактериоз, частый результат того или иного вида физиологического или социального стресса), то в кишечнике оказывается мало ГАМК, и тогда наступает синдром раздраженной толстой кишки. Диетологические разработки должны учитывать то, что мы кормим не только себя, но и сообщество микроорганизмов, в свою очередь обогащающих нас важными – в том числе и в биополитическом ракурсе – соединениями. Дисбактериоз чреват осложнениями, вызванными микроорганизмами, в норме подавляемыми симбиотической микробиотой. В случае стресса, дисбактериоза, резкого ослабления иммунитета даже симбиотическая бактерия Escherichia coli (кишечная палочка), в норме выполняющая много полезных функций в организме человека, может потенциально превратиться в опасного болезнетворного агента, вызывающего воспаление мочевых путей и даже сепсис.

Состояние кишечной микрофлоры взаимосвязано с социальным поведением индивида. Уровень вырабатываемых микроорганизмами ценных соединений, несомненно, влияет на поведенческие возможности этого индивида. Достаточно сказать, что снижение иммунитета вследствие прекращения синтеза микробных иммуностимуляторов (в состоянии дисбактериоза) не только угрожает развитием соматических заболеваний, но и может вести к социальной и политической пассивности, апатии, неспособности справиться с нагрузками, связанными, например, с ролью лидера.

Голодание

Проблема голодания есть конкретизация сказанного выше о стрессе, ибо голодание (недостаток или полное лишение пищи) есть сильный стрессор; в то же время проблематика голода есть часть более общей проблемы влияния питания человека на его социальное поведение и политическую активность. Голодание прекращает все связанные с пищей и ее социальным значением эффекты. Оно является не только нейрофизиологической, но и важной биополитической проблемой, если затрагивает большие массы людей. С биополитической точки зрения, Шуберт и Петерсон различают

• хроническое недоедание, характерное для многих развивающихся стран мира и приводящее к замедлению роста детей, их физической слабости, умственной отсталости и задержке процесса индивидуального развития. Реакция на хроническое недоедание у ребенка носит характер ответа на физиологический стресс. Ребенок как бы приспосабливается к существованию в обедненной ресурсами среде: например, у него уменьшенный размер тела.
• внезапные кризисы, ведущие к эпизодам голодания

В противоположность чисто природным катаклизмам (землетрясениям, извержениям вулканов), голод часто представляет именно биополитическую (и просто политическую) проблему, ибо распределение имеющейся пищи среди слоев населения зависит от политических лидеров и богатых поставщиков продовольствия. Не афишируя это открыто, некоторые политики справляются с проблемой нехватки пищевых ресурсов путем уменьшения спроса на них в результате голодной смерти части населения. Есть основания считать, что так поступило правительство Великобритании в период голода в Ирландии в 1847 г. Более того, голодание может быть сознательно использовано политическим лидером ради достижения определенных целей. Гитлер в 1944 г. распорядился лишить Нидерланды всех источников продовольствия, чтобы подавить очаги сопротивления нацизму. Голод как политический инструмент давления применялся также в Восточном Тиморе в 1970-е годы, в резервациях индейцев в США в начале ХХ века.

В детальных исследованиях голодания как биополитической проблемы была показана двухстадийность голодания. Короткие эпизоды голодания вызывают эфемерный всплеск политической активности: акции протеста, акты насилия, беспорядки, бунты, революции. Однако более продолжительные периоды отсутствия пищи, снижая в организме концентрации жизненно важных соединений, например аминокислоты тирозина, ведут к снижению уровня нейротрансмиттеров дофамина и норадреналина. Отсутствие этих нейротрансмиттеров приводит к обездвиживанию организма и к депрессии. Нарастает апатия. Все эти факторы делают невозможной какую-либо социальную (политическую) активность. Людей интересует только непосредственное удовлетворение голода; индивидуальные отличия нивелируются. Именно с этой точки зрения можно частично объяснить отсутствие какого-либо организованного политического протеста со стороны русских крестьян, обреченных Сталиным на голодную смерть в начале 30-х годов. Революционная ситуация имеет больше шансов сложиться тогда, когда продовольственный кризис уже преодолен, но массы людей еще помнят о некомпетентности или коррупции правительства, проявленной в период кризиса.

В заключение укажем на роль индивидуальных личностных характеристик людей, вызывающих разное поведение в ответ на голод или иные стрессоры. Люди не являются механизмами с легко предсказуемым поведением — сила воли и мужество некоторых могут преодолевать влияние физиологических стрессов.

Половые (гендерные) факторы в биополитике

Излюбленной темой работ многих биополитиков является социальная и политическая роль биологических факторов, связанных с полом. Не прекращаются и общественные дебаты о половых различиях, принимающие форму политизированных конфликтов феминистов и антифеминистов. Остановимся на важнейших гранях биополитической проблематики гендерных (от английского gender – пол, грамматический род) факторов.

• Анатомические половые различия. Половые хромосомы (ХХ у женщин и ХY у мужчин) не только обусловливают различное строение гениталий. Мужчины в среднем выше ростом, чем женщины; у мужчин больше мышечной и меньше жировой ткани, их грудная клетка шире. У женщин более широк таз, по-другому устроены суставы бедер, женское тело более эффективно использует полученную из пищи энергию. Женщины выносливее мужчин. Уже эти анатомические факторы имеют прямое отношение к дебатам о ролях двух полов в обществе. Прогресс цивилизации постепенно снижает ценность специфических мужских преимуществ (например, физической силы) и повышает ценность женских качеств. Даже современная война перестает быть прерогативой «сильного пола»: с современным сложным «интеллектуальным» оружием легче справляются женщины благодаря выносливости, хладнокровию и вербальным способностям.

• Половые различия в нервной системе. Природа различий нервной системы мужчин и женщин во многом гормональная. Женские половые железы вырабатывают преимущественно эстрогены и прогестерон, мужские — тестостерон. Левое полушарие в большинстве случаев отвечает за речь, логическое мышление и сознательное Я; правое — за пространственную ориентацию, образное мышление и подсознательные «подсказки» интуиции. Мужской гормон тестостерон тормозит развитие левого полушария, что приводит к относительно более важной роли правого полушария у мужчин. Недостаточное развитие левого полушария приводит к тому, что мальчики в 4 раза чаще девочек страдают дислексией — неспособностью научиться правильно читать и понимать текст. Это отклонение от нормы нередко сочетается с леворукостью, что также обусловлено недоразвитием левого полушария (в силу перекреста нервных путей левое полушарие контролирует правую руку, и наоборот). Усиленное развитие левого полушария у женщин соответствует их повышенным вербальным способностям, легкости в овладении иностранными языками, сравнительно хорошим результатам при написании школьных сочинений и т.д. Правда, есть и такие языковые тесты, в которых не выявлено статистически достоверного различия между полами. Более того, в выявлении аналогий между словами имеется легкое преимущество на стороне мужчин. Тем не менее, есть достоверные данные о большей речевой беглости у женщин по сравнению с мужчинами. Относительное преобладание правого полушария у мужчин обусловливает их успехи в пространственной ориентировке и решении геометрических задач и создает почву для возникновения в популяции мужчин художественных гениев с необычайно развитой творческой интуицией (тип Леонардо да Винчи, который был левшой). В последние годы получены данные о том, что мужской гормон тестостерон прямо стимулирует развитие правого «интуитивного» полушария у мужчин. Высказано предположение о стимулирующей роли мужских гормонов и в ходе эволюционного становления человеческого мозга. Тестостерон повышает, в то же время, агрессивность мужчин по сравнению с женщинами — это различие полов характерно для всех культур человеческого общества и проявляется уже в раннем детстве. Поэтому есть предпосылки для определенной корреляции между нарастанием интеллекта и усилением агрессивности в процессе антропогенеза. Тем не менее, полученные данные пока нуждаются в дальнейших исследованиях и не свободны от противоречий.

• Социологические гендерные различия, связанные с указанными выше биологическими факторами. Мальчики охотно соревнуются между собой, формируют ранговые иерархии. Девочки чаще формируют горизонтальные структуры и стремятся не к высокому статусу, а к взаимной привязанности. Мальчики стремятся к независимости: они утверждают свою индивидуальность. Девочки предпочитают взаимозависимость: они обретают индивидуальность в социальных связях. Сопоставимые данные были получены в опытах с человекообразными обезьянами (особенно с бонобо; для этого вида приматов характерны коалиции самок).

• Эволюционные аспекты половых различий. Все отмеченные анатомические, физиологические, психологические и поведенческие половые различия соответствовали, по мнению большинства биополитиков, распределению ролей в первобытном обществе охотников-собирателей. Мужчины охотились и воевали с соседями и потому нуждались в сильно развитой мускулатуре, бойцовских качествах, пространственной ориентации. Женщины ожидали мужчин с добычей, будучи готовыми их сексуально удовлетворить (поэтому у Homo sapiens, вероятно, «слабый пол» сексуально рецептивен в любое время). Женщины собирали растения и их плоды и были готовы также и накормить мужчин-охотников. Они вынашивали и выкармливали детей; им требовалось большее количество жира. Женщины также больше нуждались в вербальных способностях (менее важных для мужчин) — за их плечами многие сотни тысяч лет общения с детьми, которых они учили говорить и постигать мудрость жизни.

В современных условиях традиционные мужские качества (агрессивность, способность к самоутверждению) играют меньшую роль в политической деятельности, чем вербальные способности, позволяющие прекрасному полу легче овладевать иностранными языками, быстрее и полнее понимать представителей других наций и культур. Именно такие качества важны для политических лидеров начинающегося столетия, когда необходимо обеспечить гармоничную коэволюцию разных частей человечества вопреки разделяющим их барьерам.

Биополитик Глендон Шуберт рассматривал привязанность женщины к семье как немаловажный биополитический фактор, способствующий ее выдвижению на ответственные посты в современном обществе. Политический лидер женского пола, распространяя по-семейному теплые и гармоничные отношения на всю страну, будет способствовать мирной и созидательной политике. Шуберт писал свою работу в 1984 г., когда имелась ядерная конфронтация между СССР и США. Он хотел видеть женщину Президентом США, надеясь на возникшее из семейной жизни женское чувство ответственности и полагая что только женская рука сможет удержаться от того, чтобы неосмотрительно нажать на кнопку пуска ядерной ракеты. Уже в конце ХХ века женские достоинства были признаны на международной политической арене, где женщины с успехом занимали ответственные политические посты. Так, Маргарет Тэтчер блестяще справилась с трудной миссией премьер-министра Великобритании.

Характерная для некоторых мужчин дислексия может быть рассмотрена как дополнительный биополитически значимый фактор. Вкупе с другими мужскими характеристиками (физическая сила, агрессивность), она формирует детерминируемый также социокультурными факторами тип полуграмотного, ограниченного, но мужественного и непреклонного «армейского командира». К подобному типу личности принадлежали многие политические диктаторы и организаторы военных путчей. В то же время мужчины в политике выступают и в ином обличии – за счет правополушарной интуиции и образного целостного видения реальности они могут быть стратегами, предсказателями будущего, референтами, консультантами и непосредственно просвещенными, окрыленными политическим деятелями – особенно если их мужское «правополушарное» дарование дополняется присутствием логически и вербально развитой женщины как спикера, секретаря, полномочного представителя

В теме о гендерных факторах целесообразно затронуть поэтому и биополитическую грань семейной жизни как ценности. Во все времена, начиная с Античности, стабильные семейные отношения считались мощным политическим стабилизирующим фактором. Монархи и политические диктаторы, пытаясь консолидировать общество под своим руководством, взывали к семейным ценностям, сравнивая государство с одной большой семьей.

Петерсон исследовал влияние сексуальных домогательств и насилия на политические установки женщин. Исследования дали неожиданные результаты. Сексуальное принуждение и страх перед ним не подавляют политической активности, более того, коррелирует с ее усилением. Что касается мужчин-насильников, то для них характерно ощущение собственной беспомощности, сниженная самооценка, и, как это ни странно, «оптимизм в отношении будущего» и консервативные политические убеждения. Последнее объясняется, по-видимому, тем, что взгляд на женщину как на низшее существо (который связан с мыслью о допустимости сексуального насилия) является частью комплекса идей и ценностей, присущих многим политическим консерваторам.

Состояние здоровья

Еще на рубеже 60-70х годов ХХ века Стауффер выдвинул гипотезу о связи между физиологическими условиями в развивающихся странах (питание, количество здоровых людей в популяции и др.) и политическими взглядами. Петерсон утверждает, что индивид, пораженный серьезным недугом, обыкновенно менее способен к политической активности.

Биополитик Давид Шварц провел ряд исследований по взаимосвязи между состоянием здоровья и участием в политической деятельности. Объектами его изучения были старшеклассники, взрослые жители, администраторы высокого ранга из Вашингтона, а также федеральные судьи. Он показал, что плохое состояние здоровья коррелирует со слабой политической активностью (или полной пассивностью) и негативными взглядами на политический мир в целом. Сходные данные получены другими исследователями на примере сельских жителей пожилого возраста (у которых слабое здоровье также означало снижение политической активности и интереса к политике). Дополнительные данные Петерсона показали, что люди с крепким здоровьем в большей степени поддерживали статус-кво в политике, чувствовали себя менее отчужденными, придерживались более консервативных взглядов (в частности, чаще поддерживали республиканцев) и больше интересовались политикой. Аналогичное исследование, проведенное на жителях Торонто (Канада), однако, принесло противоположные результаты – найдена умеренная (частичная) корреляция между плохим здоровьем и, напротив, повышенной политической активностью.

По-видимому, необходимы дальнейшие исследования с учетом конкретных стилей политической деятельности. Например, можно предположить, что участие в политике человека крепкого здоровья и внутренне гармоничного будет носить сбалансированный, целостный характер (в отечественной истории такой политический вклад вносил, например, Жуков, «сильный полководец и сильный политик»). Что касается всплеска политической активности на фоне серьезных проблем со здоровьем (этим всплеском можно объяснить «странные» канадские данные), то можно вполне допустить, что при детальном исследовании был бы выявлен хаотический, лихорадочный, возможно, деструктивный характер такого политического участия. Мы наблюдали подобную нездоровую (в психическом и соматическом плане) категорию политиков в России на гребне перестройки и «гласности», например, среди расплодившихся в те годы «неформалов».

Помимо этого, «политика политике рознь». Для человека со слабым здоровьем некоторые политические проблемы совсем не интересны, ибо далеки от его собственных забот. Но есть и политические проблемы, явно небезразличные для больного человека, например, проблемы, связанные со сферой здравоохранения. В отношении таких проблем человек со слабым здоровьем может быть более политически активен, чем здоровый индивид.

C состоянием здоровья тесно связана физическая форма (fitness) человека. Получены данные о том, что студенты с хорошей физической формой чаще участвуют в акциях протеста, однако физическая форма не коррелирует с другими видами политической деятельности. В работах биополитика Виджела мерой физической формы у студентов университета Северного Иллинойса выступали результаты упражнений на топчаке. Исследовались корреляции между физической формой и многими политически важными качествами (чувство беспомощности, тревога, мышление в мировом масштабе, изоляционизм и др.), но достоверно установлено только, что для людей с хорошей формой нехарактерна аномия (чувство собственной обезличенности).

Кратко остановимся также на понятии энергии в нейрофизиологическом смысле. Известно, что поведение людей может быть более или менее энергичным. Шварц в исследованиях на студентах университета Пенсильвании продемонстрировал, что высокие уровни энергии у человека связаны с неконформизмом (несогласием с существующими социальными и политическими нормами) и поддержкой социальных перемен. Аналогично, у студентов университета штата Нью-Йорк высокий уровень нейрофизиологической энергии связан с повышенным участием в акциях протеста, причем эта корреляция была более значимой для девушек, чем для юношей.

 

Возраст

С проблематикой состояния здоровья тесно связан и вопрос о влиянии возраста на политическую деятельность. Ключевые посты в политической системе часто занимают лица, которым далеко за 50, а нередко и за 60 лет. Во время Корейской войны (1950—1953), объекта исследований биополитиков, средний возраст всех участвовавших политиков был 53 года. Старение как сложный биологический процесс затрагивает все системы организма, в том числе и головной мозг. Геронтологи предполагают участие в старении свободнорадикальных форм кислорода, и поэтому вероятно, что антиоксиданты (например, витамины С и Е), уничтожающие эти радикалы, могут быть рекомендованы стареющим политикам для некоторого продления их профессиональной карьеры.

Мозг стареющего человека уменьшается по объему и весу, накапливает в себе характерное окрашенное вещество липофузеин («пигмент старения»); наступают нейрофизиологические изменения, ведущие к более медленной работе с новой информацией и затрудненному ее запоминанию (хотя здесь имеются значительные индивидуальные вариации); более трудным становится переключение с одной деятельности на другую. Все это ведет к присущей многим пожилым людям склонности к стереотипной, рутинной работе, характерен также скептицизм в восприятии нового. Поэтому старение политического лидера во многих случаях сопровождается сменой реформаторского или революционного стиля политической деятельности на более консервативный, охраняющий норму стиль.

Правда, указанная смена стиля политического руководства имеет и иные, чисто социологические и политологические причины. Она выступает как следствие «железного закона олигархии Михельса», по которому всякое первоначально революционное движение по мере своей политической институционализации с обретением статусных привилегий и формальных рычагов власти неизбежно меняет свой характер в пользу более рутинного и консервативного стиля, так что первоначальные «ниспровергательские» лозунги приобретают сугубо косметический характер. Здесь соматические факторы в организме лидера (лидеров) и «закон Михельса», вероятно, действуют параллельно друг другу. Более того, по аналогии со старением живого организма в свете указанного закона вполне осмыслена метафора «старение политического движения (партии, режима)», причем «стареющее» политическое движение, как и стареющий человек, начинает бояться новизны и работать все более стереотипно.

Отметим, что скептицизм и рутинерство пожилых политиков имеют не только негативные, но и существенные позитивные последствия – они способствуют взвешенному подходу к реальности на базе жизненного опыта. В некоторых моделях сетевых структур предполагается, что роль психологического лидера («шамана», психотерапевта, элиминатора конфликтов) должен выполнять человек преклонного возраста. Однако он кооперирует в своей работе с более молодыми и полными инноваций творческими лидерами по конкретным задачам, решаемым сетью. Таким образом, в рамках одной сетевой структуры поощряется возрастная гетерогенность лидеров. Такая гетерогенность часто вполне уместна и во властных политических структурах; она представляется частным случаем гетерогенности как общего свойства живых систем, повышающего их устойчивость при изменчивых условиях среды.

Что касается все более часто рекрутируемых в политику женщин, то они нередко выбиваются в политические лидеры в период после климакса (в возрасте 50 лет и старше). В таком возрасте уровень женских гормонов в крови резко снижен, и социальное поведение оказывается под влиянием мужских гормонов (тестостерон синтезируется в организме женщины и после климакса). Таким образом, женщина 50-60 лет оказывается своего рода «смешанным существом» - на сформированный под женским гормональным влиянием мозг накладывается вторичное влияние мужских гормонов, которые, например, могут способствовать напористому, самоутверждающему поведению. В этой связи отметим разработки последних лет о так называемых андрогинах – людях, чьи качества оказываются промежуточными между женскими и мужскими стандартными вариантами. Не исключено, что именно эти люди, в силу внутренней гармонии двух начал, женского и мужского, окажутся наиболее гибкими и адаптируемыми в сложной ситуации ХХI века. Из их числа, по-видимому, могут рекрутироваться и эффективные политические деятели.

Любопытно, что у самок мартышек кривая зависимости социального статуса от возраста носит двугорбый характер. Первая вершина статуса достигается в молодом возрасте (энергичная, полная самоутверждения самка), с возрастом статус понижается. Однако при дальнейшем увеличении возраста самки ее статус в социальной системе вновь повышается – своего рода аналог поздней политической карьеры женщины в человеческом обществе.

Нейрофизиологические типы

Еще Гиппократ классифицировал людей на четыре группы (темперамента) по преобладанию в теле слизи (флегматики), крови (сангвиники), желчи (холерики) и «черной желчи» (меланхолики). Модифицируя эту схему, Павлов говорил о сильных и слабых, уравновешенных и неуравновешенных, подвижных и инертных людях. Каждая из этих категорий соответствовала, с одной стороны, нейрофизиологическому типу организма, с другой – определенным чертам характера и поведенческим возможностям (в том числе и в плане участия в политической деятельности).

В ходе эмбрионального развития все системы органов индивида развиваются из трех первоначальных зародышевых листков – внешнего (эктодерма), среднего (мезодерма) и внутреннего (эндодерма) По преобладающему развитию одного из трех листков людей классифицируют на нейрофизиологические и одновременно психические типы:

• Нейротоники – индивиды с доминированием эктодермы. Предпочитают желтый цвет (цвет одиночества, надежды, восходящего солнца) в тесте Люшера, и поэтому их условно называют «желтыми». Поскольку эктодерма образует нервную систему в ходе зародышевого развития, этот тип отличается высокими интеллектуальными способностями и повышенной чувствительностью к факторам внешней среды; такие люди часто предпочитают одинокий, погруженный в свои мысли стиль жизни.
• Соматотоники, у которых преобладает мезодерма, отвечающая за формирование мускулатуры. Это люди атлетического сложения, энергичные, склонные к активной преобразующей мир деятельности. Предпочитают красный цвет в тесте Люшера (цвет крови, борьбы, революции).
• Висцеротоники, индивиды с наиболее развитой эндодермой, формирующей внутренние органы. Они имеют большие полости тела и хорошо функционирующие внутренние органы. Висцеротоники в типичном случае являются спокойными, уравновешенными, общительными «эпикурейцами». Выбирают обычно синий цвет (цвет неба, покоя).

Если говорить о политической деятельности, эти три типа могут быть проиллюстрированны на примере 1) Кальвина, фанатика новой веры (нейротоник, «желтый»); 2) Ленина, беспощадного и энергичного революционера (соматотоник, «красный»); 3) Нерона, наслаждающегося жизнью императора Рима (висцеротоник, «синий»). Сторонники этой классификации говорят о распространенности смешаных типов, например, с комбинированным развитием и мезо-, и эндодермы (нейровисцеротоники, тип с сочетанием энергии и гармонии, предрасположенный к занятию этикой в разных ее гранях).

В завершении темы укажем на существующие в литературе попытки разработать «биополитику классовой борьбы». К. Маркс считал рабочий класс (пролетариат) наиболее передовым классом, которому надлежало совершить «освобождающ

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: