 |
50. Самусенко Галина Валентиновна( Московская область)
|
|
|
|
50. Самусенко Галина Валентиновна( Московская область)
НОЧНЫЕ ВЕДЬМЫ
Ночь грохотала железом и медью.
Смерть на лету стерегла виражи.
Nachthexen russische1 – «полночные ведьмы».
Звание это – поди, заслужи.
Ведьмы… Девчонки, не многим – за двадцать.
Стрижки мужские, мужские штаны.
Локоны, платья – пришлось расставаться.
Женский прикид не в чести у войны.
Там, за войною – стихи в переплётах,
шёлк невесомый на хрупких плечах,
здесь – на руках волокли самолёты
ведьмы в пудовых, сырых кирзачах.
Впрочем, в сплошного ненастья минутки
женская суть проявлялась сполна.
Нить из кальсон и… – цвели незабудки
в поле портяночного полотна.
Ска́ жите – бабские штучки, цветочки…
Только девчонки в грозу и в метель
в лапах прожекторов висли над «точкой»
и колошматили бомбами цель.
«Рощи берёзовой»2 липкие нитки.
В небо над «линией той голубой»3
остервенело плевали зенитки,
ведьм на костёр гнали наперебой.
Выход один – вниз, а темень укроет.
Что ж, самолётик, метле не в пример,
в штопор не свалится, так уж устроен,
так спроектирован «руссишфанер».
В клочья перкаль, бок в пробоинах тоже,
но ускользнули сегодня опять.
Долго ли будет везти? Или, может,
факелом огненным завтра пылать?
Вёрсты длинны у войны, и не скоро
грянет победный салют. А пока
салютовали в ночи эрликоны4
ведьмам из «Дунькиного полка»5.
1 Nachthexen russische – [нахтексен руссиш] – русские ночные ведьмы;
2 «…обычная в районе цели картина – " березовая роща" из прожекторов, зенитный огонь…»
Аронова Раиса Ермолаевна, «Ночные ведьмы»;
3 «Голубая линия» — система немецких укреплений, протянувшаяся от Новороссийска до Темрюка;
|
|
|
4 Эрликоны – зенитные орудия;
5 Евдокия Давыдовна Бершанская – командир женского авиационного полка.
51. Сухарева Людмила Николаевна(Барнаул)
Доноры
Над Площадью Солнца парит белокрылая замять,
Кружит, заглушая витражных картин разноцветье.
…Чем дальше война, тем всё чаще жестокая память
Уносит в кровавые, страшные дни лихолетья.
Концлагерь…
Мы, доноры крови на «фабрике смерти»,
В обманчивых снах подлетая к черте невозврата,
Как будто бы слышим:
– Мариночка…
– Настенька…
– Петя…
Последнее эхо.
Так мамы нас звали когда-то.
В далёкий, неведомый край безвозвратно уносим
Безоблачный мир, где так сладко мечтать и смеяться.
Нам с Варей – по десять,
Арише и Стёпе – по восемь,
Наташе, мне помнится, было неполных двенадцать.
У краснобережского* лагеря яркие краски:
Цвет крови,
Цвет яблонь весенних,
Цвет огненных вспышек.
Вокруг – крысоловы из старой пугающей сказки.
И темень сарая.
И свет с наблюдательных вышек.
Я помню чудовищный голод и страх ожиданья,
Озноб от тревожных предчувствий, что жизнь – на излёте,
Сухих, обескровленных губ восковое молчанье,
Ведущую нас в кабинет незнакомую тётю.
Тяжёлое бремя – приняв роковое наследство,
Нести эту память по скользким дорогам столетий,
Мучительно грезить, как в послевоенное детство
Вернутся и сядут за парты счастливые дети.
Но парты притихшие жертвенным пеплом покрыты –
Холодные годы безвременья канули в Лету.
…Я молча стою, положив на гранитные плиты
Живые цветы,
Мандарины,
Игрушки,
Конфеты.
* «Красный Берег» – в 1943-44 годах – детский донорско-пересыльный концлагерь в Белоруссии, с 2007 года – мемориальный комплекс детям-жертвам Великой Отечественной войны
52. Соколов Иван Анатольевич(Баклаши)
|
|
|
Немецкая фляжка
В военном музее одном,
Средь многих других экспонатов,
Лежит на сукне под стеклом
Немецкая фляжка солдата.
Слегка помутневшая жесть
Таит, что сокрыто от глаза,
Но если табличку прочесть,
Понятны детали рассказа.
Солдат из отряда СС –
Владелец хранящейся фляжки,
Её закрепил на обвес,
Продев ремешок за подтяжки.
Легко матерей и детей
Сжигал он живыми в сараях,
В угоду " великих" идей,
Сошедших с ума негодяев.
Но совести чуя коллапс,
Всё чаще и чаще тот немец,
Из фляги потягивал шнапс,
Боясь возражений системе.
И как-то, напившийся вдрызг,
Когда часовые уснули,
Закончил позорную жизнь,
Словил диверсантскую пулю.
А фляжку забрал командир
Того штурмового отряда,
Держал в ней то воду, то спирт
И ждал окончания ада.
Геройски погиб наш старлей,
Но фляжка осталась у наших:
Сынку командира трофей
Вручил друг отца - дядя Паша.
А внук, по совету друзей,
Ребят из отряда «Зарница»,
Отнёс эту фляжку в музей,
Где та и поныне хранится...
53. Садохина Дарья Владимировна(Самара) 15 лет.
Девчонка со школьного бала
Ты помнишь, как все начиналось.
По тихой мы шли мостовой,
Девчонка со школьного бала…
Тебя провожал я домой.
А утром все вмиг изменилось,
Конец нашим смелым мечтам.
Война в нашей жизни случилась.
Любовь разделив пополам.
Она принесла столько горя,
Забрав нашу юность с собой,
Теперь мы не дети. Герои.
Мы вмиг повзрослели с тобой.
Ты помнишь те письма, родная,
Что я тебе с фронта писал,
А сколько мы будем в разлуке,
Я сам еще толком не знал.
Все эти военные годы.
Ты память хранила, любя,
Все горести, беды, невзгоды
Ты тихо носила, скорбя.
Меня ты ждала у окошка
Смотря на ночной Ленинград,
А вместо победы - бомбежка,
Да трупы голодных лежат.
Не знаю, как выжить смогла ты,
Как в страшной блокаде спаслась.
За эти тяжелые годы
Вся юность твоя пронеслась.
Ты стала мудрее с годами,
Чуть-чуть поседели виски,
Глаза, как цветок незабудки.
И сколько в них горя, тоски.
А помнишь, как все начиналось,
Как мило бродили с тобой,
Девчонка со школьного бала…
Тебя провожал я домой.
|
|
|
