Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Социально-экономическое расслоение населения




Степень социальной стратификации, т. е. расслоения и неравенства, может меняться с течением времени в одной и той же стране. Если сравнить этот показатель в советской и постсоветской России, то окажется, что социальные различия между классами и слоями в советское время были существенно меньше, чем сейчас, хотя это не значит, что советское общество являлось “социально однородным”. Сравнительный анализ роста и распределения доходов в западных и восточноевропейских обществах в период с 1950 по 1965 гг. свидетельствует, что различия в зарплатах рабочих и служащих были меньше в социалистических странах, чем в капиталистических. Уменьшение экономических различий между слоями свидетельствовало о том, что социалистические страны были значительно ближе идеалу эгалитарного распределения, чем капиталистические, а социальное неравенство не воспринималось так остро.
В 90-е годы, в связи с переходом общества от социализма к капитализму, коренным образом изменились принципы социальной стратификации общества Оно стало структурироваться по новым для России основаниям. В частности, исследования подтвердили тесную связь между расцветом высшего слоя, “новых русских”, и репродукцией социальной нищеты, криминала, слабости правового государства, чего не происходило в советском обществе. На смену огосударствленной экономике пришла многосекторная, а вместе с ней изменились контуры социальной структуры общества, соотношение социальных слоев и групп, их ролевые функции.
При изучении социальной стратификации в Иркутске в начале 90-х годов Е.Д. Игитханян выделила такие ее критерии, как отношение к собственности, степень автономности труда, материальное положение, характер включенности во властные отношения и социальная самоидентификация. В результате выделены четыре основных страты, существующих в современной России и охватывающих основную массу населения (всего, с учетом элиты и внеслоевой группы, насчитывалось 6 страт).
Верхняя, наиболее гомогенная, страта объединяет хозяйственных руководителей, представителей новых структур, а также часть специалистов городской нетехнической интеллигенции. Их характеризует высокий уровень самостоятельности труда и материального положения, они активно включены во властные структуры и идентифицируют себя со слоями “элита” и “высший слой”. Вторая страта консолидирует занятых на государственных предприятиях: руководителей более низкого уровня, специалистов технического профиля, рабочих высококвалифицированного труда. Их характеризует умеренно автономный труд, ограниченное участие во властных структурах ограничено, худшее материальное положение. Они идентифицируют себя со слоями “между высшим и средним” и “средним”. Третья страта может быть определена как маргинальная: составляющие ее элементы — рабочие средней и высокой квалификации, специалисты разного профиля, руководители низшего уровня и т. д. Ее состав настолько неоднороден, что даже трудно определить “ядро”. Тем не менее можно отметить, что входящие в этот слои люди чаще заняты полуавтономным трудом, фактически отстранены от участия в управлении, находятся у черты бедности. Они идентифицируют себя обычно со слоем “ниже среднего”. Наконец, четвертую страту образуют работники неквалифицированного физического и умственного труда в городе и деревне: рабочие, крестьяне, служащие. К ним близко примыкают и сельские специалисты. Представители этой страты находятся на грани нищеты и идентифицируют себя с “низшим слоем”.
Результаты исследования позволили Е.Д. Игитханян сделать вывод, что, хотя социальная дезинтеграция ранее существовавших групп и слоев усиливается (так, представители интеллигенции присутствуют практически во всех слоях, рабочие — в 3 из 4 слоев и т. д.), тем не менее происходит отчетливое формирование новых слоев с устойчивым наполнением каждого из них.
В исследовании С.С. Балабанова, проходившем в Нижнем Новгороде, использовались такие критерии стратификации, как профессиональный статус, властный ресурс, социально-экономический потенциал и его динамика, в результате чего было выделено семь групп. Первая группа (30%) на 2/3 состояла из женщин, снизивших в ходе реформ свой уровень жизни. Вторая (17,2%) включала дипломированных специалистов, в том числе руководителей среднего и низшего звена, не нашедших себя в рыночной стихии. Это весьма квалифицированная часть населения, но ей не хватало инициативности и самостоятельности. Благосостояние ее было ниже, чем у предыдущей группы, но, в отличие от нее, представители данного класса и раньше отставали по уровню материальной обеспеченности от среднего уровня. Третья группа (16,2%) включала в себя рабочих и пенсионеров, причем преимущественно женщин. Четвертая (14,3%) объединяла молодежь, преимущественно мужчин, не обремененных семьей. Они в полной мере использовали свой шанс на восходящую мобильность, который дала им рыночная экономика. Пятая группа (7,9%) представляла собой благополучную часть населения, почти 3/4 из них были мужчины — высококвалифицированные дипломированные специалисты, руководители, предприниматели, высшие офицеры армии и МВД. Они не только остались на высших ступенях социальной лестницы, но даже поднялись еще выше и отличаются социальным оптимизмом. Шестая группа (4,5%), напротив, объединяла поверженных с социального Олимпа. Это была интеллектуальная элита, не сумевшая найти свою нишу в новых условиях. Основную массу ее составляли женщины с высшим образованием. Седьмая группа (2,3%) объединяла новых хозяев жизни и характеризовалась стремительным восхождением из низов общества к его вершинам, высоким профессионализмом, высоким местом во властных структурах, а соответственно — высокими доходами.
Отечественные социологи, в частности Н.Е. Тихонова, выяснили, что в период экономических реформ в России параллельно с сохраняющейся корпоративно-сословной социальной структурой возникает новая социальная структура классового типа, что обусловлено сосуществованием двух относительно самостоятельных секторов экономики — государственного и частного. И если для вновь возникшего частного сектора при занятии определенной статусной позиции решающими оказываются характеристики, связанные с рыночной позицией человека, то для госсектора по-прежнему решающее значение имеют властный ресурс и корпоративная принадлежность. Главным же отличием новой социальной структуры от прежней стала несопоставимо большая социальная дифференциация, в результате которой произошло “растягивание” социальной структуры по вертикали и выделение относительно большего числа самостоятельных страт, чем в стратификационной системе советского типа. Пропорции социальной структуры советского общества во многом сохранились, только средний класс теперь насчитывает максимум 20%, а не треть населения страны, а составлявший две трети советского общества низший класс разделился на две самостоятельные группы. Одна из них — “базовый слой” — по-прежнему объединяет большинство россиян, а выделившаяся из него вторая группа стала новым “низшим” слоем. Деление российского общества на средний, базовый и низший класс является укрупненным делением, и в рамках каждого из этих классов можно выделить минимум по два самостоятельных страта. Средний класс распадается на страты, которые были условно названы “состоятельные” и “обеспеченные”, базовый — на “средне-” и “малообеспеченных”, низший — на “бедных” и “нищих”. Эти страты достаточно устойчивы, но относительная динамика их положения различна. Материальное положение трех верхних страт либо остается стабильным (для средне-обеспеченных), либо даже улучшается (для части обеспеченных и состоятельных). В трёх нижних слоях, напротив, в соответствии с тенденцией поляризации населения положение ухудшается, хотя и в разной пропорции, а у нищих это ухудшение принимает катастрофический характер.
Стратификация постсоветского общества характеризуется учеными двумя терминами — социальная поляризация и “бразилификация”. Первый означает растущую пропасть между богатыми и бедными, второй обозначает особый тип поляризации, которая сопровождается вымыванием среднего класса при росте нищеты, безработицы, падении уровня жизни, расцвете теневой экономики. При этом наблюдается также экономический откат, неравномерное развитие различных сфер жизнедеятельности общества, преобладание дезинтеграционных процессов. Государство ничем не мешает богатым обогащаться, а бедным беднеть. Борьба с коррупцией и преступностью ведется крайне неэффективно, точно также неэффективны его программы борьбы с бедностью и социальной помощи населению, которое все больше политически отчуждается от органов власти.
Российскому обществу, как и любой другой стране, присуще социальное неравенство. Множественность форм собственности порождает различные формы социальной дифференциации. Речь идет о становлении новых экономических классов: собственников и наемных работников со сложным комплексом специфических интересов и потребностей, качеством жизни, присущих именно данным общностям.
В исследовании ученый Института социологии РАН “Трансформация социальной структуры российского общества” (рук. З.Т. Голенкова), проведенного в 1997 г. по многоступенчатой комбинированной выборке (опрошено 520 человек), выделено 11 групп занятого городского населения: малоквалифицированные рабочие, рабочие высокой квалификации, служащие-неспециалисты, ИТР, специалисты в сфере образования и науки, специалисты-медики, специалисты — финансово-бухгалтерские работники, руководители низшего звена (подразделений на предприятиях), руководители высшего звена (предприятий, учреждений), предприниматели, работники административных органов. При анализе были вычленены основные факторы, которые, по мнению опрошенных, стратифицируют современное российское общество, распределяют людей по различным социальным группам (табл.12).

Таблица 12
Иерархия факторов, определяющих социальное расслоение общества

Как видно из табл. 12, большинство опрошенных на первое место ставит традиционные факторы стратификации: власть, доход, собственность. В любом обществе они выступают причиной социального расслоения людей. Однако в России к ним добавляются специфические факторы, прежде всего незаконные действия, т. е. коррупция и криминал. Если проанализировать распределение ответов по социально-профессиональным группам, то выявится еще более интересная картина.
У предпринимателей на первом месте находятся экономические интересы и распределение собственности. Неудивительно, что наиболее важными факторами стратификации они признали собственность, деньги, талант. Тот же набор факторов характеризует руководителей низшего звена. Управленцы всех звеньев и представители администрации — это те социальные слои, которые утвердили свой статус, усилили свою экономическую и политическую власть. Однако в отличие от низшего звена руководители высшего отметили следующую шкалу приоритетов: власть, деньги, талант. И у работников администрации присутствует фактор власти, но порядок факторов выглядит иначе: собственность, деньги, власть.
Социальное положение представителей массовых групп интеллигенции (гуманитарии, медики, финансовые работники, ИТР) после экономических реформ не улучшилось, а ухудшилось, и можно было ожидать, что у них будут иные представления о стратификации российского общества. И хотя они также видят силу денег и власти, выделяют и такой фактор, как криминальные действия. Впрочем, и среди этих групп существуют различия. У медиков и финансовых работников, в отличие от гуманитарной интеллигенции, выросла удовлетворенность своей профессией, она стала источником относительно высокого дохода и приобрела материальную ценность. Поэтому у них из шкалы исчезает фактор “незаконные действия”, его место занимает профессия.
Инженерно-технические работники, так же как и служащие-неспециалисты и высококвалифицированные рабочие, среди факторов социальной дифференциации выделяют национальность. Это можно объяснить тем, что люди, пережившие падение на социальной лестнице, проявляют этническую нетерпимость в большей степени. У неквалифицированных рабочих вслед за деньгами и образованием стоит профессия.
Исследование выявило не только различные группы и классы в российском обществе, но также “закрытые” корпорации (трудовые коллективы, профессиональные группы, занятые в различных секторах экономики и т.д.). Так, если в советском обществе группы руководителей и исполнителей различались только функционально, то в постсоветском обществе они различаются также по социальным и экономическим критериям, как богатые и бедные. Они различаются по уровню доходов, источникам их поступления, характеристикам качества жизни — в целом по показателям материального благосостояния.
Плюрализм форм собственности вызвал появление новых социальных общностей. Прежде всего, это специфические слои наемных работников, занятых в полугосударственном, частном секторах экономики по трудовым соглашениям или постоянно по договорам найма, работники смешанных предприятий, а также предприятий и организаций с участием иностранного капитала и т. д. Появилась новая буржуазия, новая бюрократия, предприниматели, свободные профессионалы и др.
Произошел поворот к совершенно иной оценке людьми своего статуса. Как показывают исследования, принадлежность к определенной профессиональной группе приобретает в сегодняшних условиях четко выраженное социальное качество. Оно заставляет объединяться в одну страту или класс профессии, представители которых имеют сходные экономические интересы. Формируются не только различные классы — бедные, зажиточные, богатые, — но кроме того происходит агрегирование социальных групп по такому показателю, как отношение к собственности (обладание или распоряжение ею). Возникают новые для нашего общества социальные и социально-психологические типы личности — личность собственника и личность наемного работника, которых не существовало в советском обществе.
В социальной структуре постсоветского общества сформировались три группы, отражающие разные мнения относительно тех отношений, которые складываются между различными слоями: партнерская, конфликтная и нейтральная. Выяснилось, что всего 5,2% респондентов оценивают взаимоотношения между классами в нашем обществе как дружественные; 31% считают их конфликтными, а 63,8% — нейтральными.
Прослеживается любопытная тенденция: чем старше респонденты, тем больше сокращается доля лиц, считающих, что формируется партнерская модель общества и, наоборот, увеличивается доля тех, кто полагает, что формирующаяся стратификационная модель носит конфликтный характер. Иными словами, наблюдается возрастание удельного веса конфликтных групп с увеличением возраста. Среди социально-профессиональных групп наиболее “конфликтными” оказались предприниматели, специалисты, неквалифицированные рабочие, работники административных органов. Наиболее “нейтральны” руководители обоих уровней, рабочие высокой квалификации. Представители культуры и искусства занимают самые крайние позиции по “конфликтности” — 85,7%, по сравнению с медиками (около 40%), педагогической и научной интеллигенцией (25,8%), финансовыми работниками (23%). Таким образом, дифференциация интеллигенции прослеживается по самым разным показателям, в том числе и по отношению к качеству формирующейся социальной модели общества.
Величина “конфликтной” группы возрастает и по мере роста уровня профессионального образования: она в 1,5 раза меньше среди лиц, имеющих среднее специальное образование, по сравнению с респондентами-специалистами высшего уровня. Причем тип образования (высшее гуманитарное, техническое, медицинское и др.) не является дифференцирующим фактором. В то же время, чем ниже уровень профессионального образования, тем выше удельный вес третьей (“нейтральной”) и первой (“партнерской”) групп. Таким образом, уровень, но не тип профессионального образования определяет то, насколько дружественными или враждебными считаются социальные отношения в российском обществе. Противоположная тенденция проявляется в зависимости от экономического статуса: чем ниже материальный уровень жизни респондентов, тем чаще они считают отношения в обществе конфликтными. В результате мы можем заключить: дискомфортно себя чувствуют, т. е. считают общество антагонистическим, конфликтным самые образованные и самые необеспеченные.
Социологические данные последних лет позволяют заключить, что в российском обществе формируется новая модель стратификации, которая фиксируется не только по объективным, но и по субъективным критериям. Социальная поляризация раскалывает не только общество, но и сознание людей.
В середине 90-х годов Т.И. Заславской удалось обобщить многочисленные эмпирические данные, прежде всего мониторинговых исследований ВЦИОМ, наиболее представительных из всех имеющихся в настоящий момент. Основная часть населения России была поделена на четыре основных слоя: верхний средний, средний, базовый и нижний. Численно доли представителей каждого слоя в конце 1995 г. составляли: верхнего среднего — 1,4%, среднего — 28,3%, базового — 64,3% и нижнего — 6%. Кроме того, в общую картину социальной иерархии в России Т.И. Заславская включила политическую и экономическую элиту, а также “социальное дно”, добавляя их, соответственно, на верхнюю и нижнюю строчки иерархии и доводя, таким образом, общее число слоев, составляющих вертикальную социальную структуру современной России, до шести. Для идентификации социальных слоев ею использовались десять статусных переменных: основное занятие, основной род деятельности, отрасль занятости, сектор экономики, размер организации, профессионально-должностное положение (по реальному содержанию выполняемой работы и согласно самооценке), уровень образования, самооценка квалификации и уровень доходов, которые в совокупности позволяли замерить экономический, властный (управленческий) и социокультурный потенциал.
Верхний средний слой оказался представлен собственниками крупных и средних фирм, в большинстве своем являющимися и их руководителями, почти на 90% мужчинами молодого и среднего возрастов. Это самый образованный слой: подавляющее большинство его представителей имеют специальное образование, в том числе две трети — высшее. Уровень их доходов в 10— 15 раз превышает доходы нижнего слоя, и в 6—7 раз — доходы базового. Средний слой состоит из мелких предпринимателей, полупредпринимателей, менеджеров различных предприятий, бизнес-профессионалов, высшей интеллигенции, рабочей элиты, частично — работников силовых структур. Три пятых из них заняты в негосударственном секторе. Большую часть и здесь составляют мужчины, преимущественно среднего возраста. Уровень образования намного выше, чем базового, однако ниже, чем верхнего среднего. Уровень благосостояния его значительно ниже, чем у верхнего среднего, а 14% живут даже на уровне бедности (для сравнения — в базовом слое число бедных достигает, по оценке Т.И. Заславской, 46%, а в нижнем слое— даже 65%). Базовый слой состоит из людей, занятых квалифицированным исполнительским трудом, преимущественно в госсекторе. Это массовая интеллигенция, рабочие индустриального типа, крестьяне, работники торговли и сервиса. Около 60% этого слоя составляют женщины, чаще среднего и старшего возраста. Высшее образование имеют только 25% его представителей. Нижний слой наименее квалифицированный и наиболее бедный. Две трети его живут за чертой бедности, из них четверть — на уровне нищеты. 70% — женщины, а доля пожилых в три раза выше средней.
В результате проделанной отечественными социологами огромной работы стала в общих чертах прорисовываться модель стратификации российского общества. По общему мнению, около 60% населения сосредоточено в слое, занятом малооплачиваемым исполнительским трудом средней и низкой квалификации. При этом оставшаяся часть населения примерно поровну делится на “средний” слой, включающий в основном молодых высококвалифицированных специалистов, преимущественно мужчин, работающих, как правило, в частном секторе экономики, и “низший” слой, где сосредоточены работники госсектора (в основном неквалифицированные рабочие и служащие), а также сельские жители. Это в основном немолодые люди, преимущественно женщины.
Основой экономической стратификации, в каком бы значении ни употреблялось данное понятие, выступает дифференциация доходов. Дифференциация доходов — разделение людей по величине доходов, которая измеряется в децильных коэффициентах. С 1992 г. в стране происходит рост дифференциации доходов. По разным оценкам, децильный коэффициент сегодня составляет 10—25 раз. Так, по оценке Всероссийского центра уровня жизни при Минтруде РФ, 10% наиболее обеспеченных слоев населения имели доходы в IV квартале 1995г. в 15 раз превышающие доходы 10% наименее обеспеченных. В Европе это различие составляет не более 6—8 раз. По данным Госкомстата, в 1995 г., соотношение средних доходов 20% с наименьшими доходами и 20% с наивысшими доходами составляло 8,5 раз. (В 1991 г. это соотношение равнялось 2,6.) Коэффициент Джини в 1994 г. был равен 0,260, а в 1995 г. он был 0,381. Между тем, социологи утверждают, что при росте децильного коэффициента дифференциации до восьмикратного уровня возникает опасность социальной деградации общества.
По оценкам ИСЭПН РАН, реальные различия в доходах населения выше, чем это показывает официальная статистика. Объясняется это включением в распределение доходов, с одной стороны, численности “новых русских” (самых богатых), а с другой— групп населения, составляющих социальное дно, которые не попадают и не могут попасть в статистические обследования семейных бюджетов домохозяйств Госкомстата.
При анализе экономической стратификации населения России, проведенном Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН (рук. Н. Римашевская), в качестве основного признака была выбрана материальная обеспеченность, измеряемая на шкале доходов от 50 до 3000 долл. и выше в месяц на душу населения (табл. 13). Доллар, а не рубль, взят за единицу измерения в силу устойчивости курса валюты в 90-е годы.

Таблица 13
Экономическая стратификация населения

В табл. 13 выделены шесть доходных групп: богатые, состоятельные, “середина” (аналог среднего класса), малообеспеченные, бедные. Диапазон разброса доходов в них разный. Наименьший — у бедных (100—50 долл.) и у состоятельных (3000—1000), а наибольший (1000—100) — у среднего класса. Объясняя причины столь необычного подхода, социологи пишут о том, что “столь широкий интервал был взят нами с целью не упустить из виду ни один составляющий "середину" социальный слой. Несмотря на такую широту, в "середине" находится относительно незначительная доля населения, материальное положение которого очень различается”. Предложенный прием позволил сделать далеко идущие для судьбы России выводы.
Согласно полученным данным, в структуре населения России не выявлен “средний класс”. По мнению Н.М. Римашевской, в качестве фундамента рыночных отношений этот класс фактически отсутствует. На его месте образовалась структурная пустота. Лишь пятая часть населения оказалась в интервале с доходом от 1000 до 100 долл., а именно там, по предположениям ученых, должен находиться средний класс. Итак, в середине общественной пирамиды находится относительно незначительная доля населения, материальное положение которого очень различается. Дифференциация настолько заметна, что одна часть “середняков” скорее примыкает к расположенной выше группе обеспеченных, а другая — к находящемуся ниже слою малообеспеченных. Между ними образовался провал, означающий, что в обществе еще не сформировался либо отсутствует средний класс.
Средний класс покидает привычное место в середине пирамиды и разбегается по двум полюсам — одна часть тяготеет скорее к полюсу богатства, другая к полюсу бедности. Такое состояние называется поляризацией доходов. Два полюса это, по мнению Н. Римашевской, “две России”, расходящиеся в разные стороны. Они резко отличаются поведением, предпочтениями, ориентациями. Возникли даже два потребительских рынка, существенно отличающихся не только ценами, но и набором потребительских благ. Отсутствие среднего класса и две уходящие друг от друга России — серьезный источник социальной напряженности.
В росте социальной поляризации ученые видят признаки социальной, а затем и физиологической деградации основной массы населения.
Эмпирическое измерение экономической стратификации населения Нижнего Новгорода провел в середине 90-х годов В.Ф. Анурин. Критериями стратификации послужили три показателя: отношение к собственности (на средства производства), место в организации труда и размер дохода. Данные исследования позволили выделить несколько социоэкономических страт. Наемные работники государственного сектора: все те, кто указал, что работает в течение полного рабочего дня на госпредприятии, причем эта работа является для них единственным (или основным) источником средств существования (55,6% от общего числа опрошенных). Наемные работники частных предприятий — работающие весь день на частном предприятии, не являясь его владельцами или совладельцами, и эта работа — единственный источник (10,6%). Бизнесмены: те, кто работает полный день на частном предприятии, будучи его единоличным владельцем (2,7%), или же указывает в качестве основного занятия “независимый предприниматель” (6,9%). Кроме того, сюда не вошли те, кто занимается бизнесом в качестве источника извлечения дополнительных доходов.
Таким образом, общая численность бизнесменов — 9,6%. Помимо трех основных страт можно выделить страту безработных (согласно формулировке анкеты — “имею официальный статус безработного”). Их 4,2%. Внутри двух первых страт целесообразно выделить также менеджеров в качестве особых страт — государственных (6,7%) и частных (3,5%) предприятий.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...