 |
Мирный народ, или Даоин ши (The People of Peace, or Daoine Sidhe). 7 глава
|
|
|
|
Как прогнать фей и других духов или эльфов с любого места или подземелья, где спрятаны или зарыты сокровища. Сначала скажи главное: во имя Отца, Сына и Святого Духа изыди. Аминь. А потом прибавь следующее: заклинаю вас, духи или эльфы, семью сестрами и их именами. Лилия, Рес-тилия, фока, фола, Африка, Юлия, венулия, заклинаю вас и именем Отца, Сына и Святого Духа приказываю: изыдите. Святой Марией, матерью нашего Господа Иисуса Христа, рождеством, обрезанием и крещением, Святым постом, страстями, смертью и воскрешением нашего благословенного Господа Иисуса Христа, пришествием Святого Духа, нашего священного утешителя, Апостолами, Мучениками, Исповедниками, святыми девами и всеми, избранными Господом и Иисусом Христом, отныне ни вы, ни ваши родичи не имеете власти над этой землей ни внутри, ни снаружи, равно как и над этим слугой господним. И., ни днем, ни ночью. Да прибудет с ним или с нею Святая Троица. Аминь. Аминь.
Как вызвать Королеву Фей.
Миколь, о ты, Миколь, королева пигмеев! Бог Авраама: Бог Исаака: Бог Иакова: Тебя благословляет, и дарует всякое счастие, и прощает. Тотчас появись, предстань предо мною скорее. О ты, Миколь, во имя Иисусово приди скорее! Трижды. Подобно блаженным, которые появляются во имя Христово! Приди же, о ты, Миколь, во имя Христово! Приди скорее, ибо Ему хвала и слава во веки веков. Аминь. Аминь.
Плененные феи. Брак смертного с феей заключался обычно лишь после того, как фею удавалось похитить, хотя некоторые выходили замуж по доброй воле, уступая ухаживанию. Однако и они, как все пленные феи-невесты, оставались с мужем лишь до тех пор, пока он не пытался нарушить определенный запрет, который все равно, естественно, нарушался. В сказке о Диком Элдрике налицо весь комплекс мотивов, связанных с женитьбой смертного на фее: похищение волшебной невесты, нарушение запрета и последующее возвращение жены в Волшебную страну. Другие волшебные жены, например селки или девы-тюлени, попадали в плен, когда кто-нибудь похищал тюленью кожу, которую они оставляли на берегу во время купания. Они выходили замуж за похитителя, но стоило им после долгих лет супружества отыскать свою кожу, как они бросали мужа и детей и возвращались в море.
|
|
|
История о Зеленых детях, рассказанная Ральфом Когге-шеллом, — необычный пример, ибо из попавшей в плен парочки мальчик зачах и умер, а девочка так никогда и не вернулась к своим подземным родственникам, а осталась с людьми, вышла со временем замуж и жила как простая смертная, хотя некоторые странности и капризы за ней все же водились.
В любом уголке страны рассказывают сказки о крошечных беспомощных феях, которые попадали в плен, но со временем все же вырывались на свободу. Самые известные миниатюрные пленники — лепреконы. Человек, у которого достанет храбрости изловить лепрекона, обычно надеется угрозами заставить его выдать место, где зарыт клад, ведь лепреконы — известные скопидомы, у них всегда найдется горшочек-другой золота в запасе, однако не было еще случая, чтобы кому-нибудь удавалось это золото выманить. В случае с лепреконом остается в силе старое правило, сформулированное еще Робертом Кирком: фею видно, пока не сморгнешь. Если уж вам удалось поймать лепрекона, не полагайтесь на надежность своей хватки; что бы ни случилось, не спускайте с него глаз, иначе он просочится у вас меж пальцев, как вода. Вероятно, то же самое правило сохранялось и для пикси из Окери.
Жила в Дартмуре одна старуха, и вот продала она как-то на базаре свой товар и направлялась домой с пустой корзинкой. Подошла она к мосту через Черный ручей, что близ Окери, и вдруг, откуда ни возьмись, прыг на дорогу крошечный человечек и давай скакать перед ней. Росту в нем было не более восемнадцати дюймов, так что старуха сразу признала в нем пикси. Она остановилась было, боясь, как бы он не сбил ее с дороги, но потом вспомнила, что домашние ждут ее возвращения, и решительно зашагала вперед. Только она шагнула на мост, а пикси развернулся и прыг на нее, да только старуха не растерялась, схватила прыгуна, сунула в корзинку и накрыла крышкой, думая, что, вместо того чтобы идти по пятам за пикси, лучше сама его понесет. Человечку было тесно в корзинке, так что он не прыгал, а ругался на каком-то неведомом языке, а старуха, гордая своей добычей, со всех ног бежала домой, желая поскорее похвастаться перед домашними. Но вот поток ругани стих, и женщина подумала, что человечек, должно быть, дуется или спит. Ей страсть как хотелось поглядеть на него, так что она взяла и подняла потихоньку крышку с одной стороны, заглянула — а его и след простыл, растаял, как пена на песке. Но никакого вреда женщине он не причинил, и она все равно гордилась своей добычей, хотя и не смогла никому ее показать [88].
|
|
|
Двое браконьеров из Ланкашира пошли за кроликами: накрыли пустыми мешками выходы из двух нор, а в третью запустили хорька. Не успели оглянуться, а в мешках уже что-то барахтается. Изловили они своих хорьков, вскинули каждый по мешку на плечи и пошли восвояси. И вот карабкаются они на Хойтонов Лоб и слышат из одного мешка голос: «Дик, где ты?» А из второго ответ:
Я в мешке,
На горбу,
Да на Хойтоновом Лбу.
Они, как один, бросили свои мешки и в ужасе кинулись по домам. На следующее утро они осторожно поднялись на холм и обнаружили там свои мешки, крепко завязанные, но фей и след простыл. Они натерпелись такого страху, что оставили свое тремесло и стали ткачами, как и все прочие жители деревни[89].
Скилливидден и Коулман Грей — это волшебные существа, некоторое время прожившие среди людей, но в конце концов вернувшиеся в свои семьи. В более печальной истории, «Братец Майк», маленькому пленнику так и не удалось освободиться, он зачах и умер в неволе. Сохранились упоминания об одном довольно редко встречающемся водяном духе, который, попав в сети рыбаков, растаял под лучами солнца, словно медуза.
|
|
|
Большинство из этих волшебных созданий, больших или маленьких, были бессильны отомстить за себя, в то время как другие мстят людям за пустяковые провинности, насылая болезни, слепоту и даже смерть.
Феи-невесты. Со времен классической античности человечество слагало трагически-прекрасные истории любви бо гинь или нимф и людей; любые отношения между смерт ными и бессмертными неизменно имели трагический конец. Сказки о феях, и в особенности среди кельтских народов, продолжают эту традицию. Немало рассказано о браках между существами совершенной, недоступной смертным красоты и людьми, в особенности наделенными задатками лидеров. На память немедленно приходит Дикий Элд-рик, тот самый, кому долгое время удавалось сдерживать натиск норманнов на границах Уэльса. В сборнике любопытных историй XII века «Придворная маята» Уолтера Мапа можно прочесть и о нем, и о «Волшебной жене из озера Брихейниог», зачин которой очень походит на историю о горагет анун из озера Ллин-Фан-Фах.
Валлийцы рассказали нам историю не просто чудесную, а чудовищную. Гвестин Гвестиниог жил на берегу озера Брихейниог, размером две мили в окружности, и вот на протяжении трех ночей, когда сияла луна, он наблюдал, как девы водили хоровод на овсяном поле, и следовал за ними, покуда они не погружались в воды озера, а на четвертую ночь поймал одну из них. Как рассказывал сам похититель, каждую ночь после погружения он слушал, как они бормотали под водой, рассуждая: «Если он совершит то-то — поймает одну из нас». Так вот, наставленный ими, он и достиг этого, она же покорилась ему и вышла за него, и первыми ее словами, обращенными к мужу, были: «Я охотно стану тебе служить и во всем преданно буду слушать тебя до тех пор, пока, торопясь на клич из-за Ллифни, ты не ударишь меня своей уздечкой». А река Ллифни протекала поблизости от озера. Так оно все и вышло: она родила ему множество детей, однако он все-таки ударил ее, и на обратном пути обнаружил, что она бежала вместе с детьми, бросился за нею следом и с трудом смог поймать единственного из своих сыновей — по имени Триунейн Вагелаук.
|
|
|
В этой сказке речь идет о залоговом пленении, хотя, как и в истории о горагет анун, герою предварительно сообщаются условия ухаживания. Появляется здесь и запрет, который будет повторяться и в более поздних вариантах.
Нередко феями-невестами оказываются девы-тюлени. Они неохотно идут в жены к смертным, когда те похищают сброшенные ими шкуры, и убегают при первой возможности вернуть свои одеяния. Деву-лебедя также можно пленить, похитив ее перья, но она обычно расстается со своим оперением едва ли не с радостью, что заставляет заподозрить в ней существо, превращенное в птицу злыми чарами, нежели являющееся таковой от рождения.
Похороны фей
Как-то ночью старый рыбак по имени Ричард шел с рыбой из Сент-Айвз и вдруг услышал колокола церкви в Лелаыте, только звонили они как-то странно, словно приглушенно. Он подкрался к церкви и заглянул в окно. Внутри горели огни. По проходу двигалась процессия маленьких человечков, шестеро из которых несли гроб. Тело было открыто; покойница была маленькая, точно куколка, и красивая кукольной, восковой красотой. Плакальщики несли ветви цветущего мирта, Головы украшали веночки из роз. У самого алтаря была вырыта маленькая могилка. Тело опустили, феи бросили вслед свои цветы и закричали: «Нет больше нашей королевы!» А когда крохотный могильщик бросил на гроб первую лопату земли, поднялся такой горький плач, что Ричард не выдержал и тоже заплакал. Тут же все огни погасли и феи пчелиным роем налетели на него, жаля остриями своих кинжалов. Ричард кинулся бежать и едва спасся [90].
Примечательно, что эти феи, хотя и обиделись на непрошеного гостя, который нарушил их покой, не испугались ни распятия, ни освященного помещения. Должно быть, они и впрямь принадлежали к благословенному двору.
Рассказывают, что и Уильяму Блейку довелось видеть похороны фей.
«А вы когда-нибудь видели похороны фей, мадам?» — спросил он у дамы, которая сидела рядом. «Нет, сэр!» — ответила она. «А я видел, — сказал Блейк, — не далее чем вчера вечером». И он рассказал ей, как в собственном саду наблюдал «процессию существ, размером и цветом похожих на зеленых и серых кузнечиков, которые принесли покойника на розовом лепестке вместо носилок, с песнями его похоронили и исчезли» [91].
Немногие верят в возможность похорон фей, большинство полагают, что феи живут столько, сколько стоит мир, некоторые, напротив, считают, что с течением времени они усыхают, уменьшаются и, наконец, исчезают без следа, как маленький корнуэльский народец. И все же то и дело находятся люди, которые, подобно Блейку, утверждают, что видели похороны фей. В рассказах о приключениях некоего бродяги из Пертшира говорится о том, как однажды близ Том-он-Таул этот бродяга нашел заброшенный дом, а рядом с ним — колодец. Только он собрался зачерпнуть из колодца воды, как вдруг увидел свет, пробивающийся сквозь кусты. Появились два крохотных человечка, дюймов по шесть ростом, они несли гроб. На головах у них были котелки, а не «трубы» — традиционные шотландские шапки, надеваемые на похороны.
|
|
|
Один человек шел однажды за похоронами феи. Было поздно, но он не спал и вдруг услышал приближение погребальной процессии. Он выскользнул из дому и шел крадучись за ними, пока они не исчезли внутри Лислтрим-Форта (форт, окруженный тремя кольцами укреплений возле Куллиханна). Шаги фей он слышал хорошо, но их самих не видел.
Роберт Кирк в своей неподражаемой работе определяет сроки жизни фей и также упоминает похороны.
Их мужчины много путешествуют, предвосхищая злодейские и трагические деяния некоторых из людей либо подражая им. Немало трагических событий происходит и в их жизни как на земле, так и в воздухе, наподобие заговоров, сражений, угроз, ранений и похорон. Они живут гораздо дольше нас, но в конце концов умирают — или, во всяком случае, исчезают.
Ниже он добавляет: «Они не подврежены болезням, но уменьшаются и чахнут в определенное время, все приблизительно в одном и том же возрасте». Многие люди почти уверены, что похороны фей и есть то самое «предвосхищение… трагических деяний» смертных.
Как-то лунной ночью шли два человека домой, в деревню Лэнгтон. Один был старик Адам, коновал, другой — веселый молодой парень по имени Робин. Только они поравнялись с церковью, раздался первый удар колокола — били полночь. Прошли путники несколько шагов и остановились посчитать удары погребального колокола, который тут тоже зазвонил. Насчитали они двадцать шесть ударов, а Робину как раз и было двадцать шесть. Удивились они, погадали, кто это из его приятелей мог преставиться, да и пошли себе дальше, думая, что наутро все узнают. Только они поравнялись с воротами и сторожкой старинного аббатства, как дверь распахнулась и на дорогу вышел человечек в темном плаще и красном колпаке. Незнакомец размахивал руками и напевал красивую и печальную погребальную песню, а за ним тянулась целая процессия таких же крохотных человечков в плащах и колпаках, которые несли гроб со снятой крышкой, так что можно было разглядеть лицо покойника. Путники поспешили спрятаться в живой изгороди, но, когда гроб проносили мимо, Адам не утерпел, заглянул туда и увидел лицо мертвеца. «Робин, дружок, — сказал он, — у них в гробу ты, один в один!» Робин подался вперед и действительно увидел в гробу уменьшенную копию себя самого. Под звуки погребального колокола кортеж проследовал к церкви. Робин решил, что это — предвестие его смерти, и вознамерился узнать, когда же она наступит. Адам хотел было удержать его, но Робин кинулся за феорин, положил руку на плечо их вожаку и, дрожа, спросил: «Не могли бы вы мне сказать, сколько мне еще осталось жить?» Немедленно сверкнула молния, грянул гром, брызнул дождь, процессия растаяла, а путники заспешили домой.
С той ночи Робина как подменили. Он больше не гулял и не веселился. Единственной его радостью было теперь посидеть со старым Адамом да вспомнить, что они видели и слышали в ту ночь. А через месяц он упал со скирды, поранился и вскоре умер[92].
Это, пожалуй, подробнейший из всех известных рассказов о похоронах-предупреждениях, хотя множество подобных историй бытует в Уэльсе и Гэллоуэе. Валлийские свечи мертвецов, несомненно, относятся к болотным огням, однако они имеют отношение скорее к духам мертвых, нежели к собственно феям.
Исчезновение фей. С тех времен, когда были написаны «Кентерберийские рассказы», до наших дней ходят слухи, будто феи готовятся покинуть землю, силы их на исходе, но они, похоже, не спешат.
В истории, рассказывавшейся в Сомерсете, речь идет о фермере с Найтон-Фарм в Эксмуре, который был дружен с пикси. Они молотили для него зерно и вообще делали всякую работу, пока его жена, из самых лучших побуждений, не оставила как-то раз для них одежду, и, разумеется, они вынуждены были уйти, как поступили бы на их месте и брауни. Но и это недоразумение не смогло разрушить их расположения к фермеру, и вот как-то раз, когда на колокольне в Уитпуле повесили новые колокола, повстречал фермер пикси-отца.
— Не дашь ли нам плуг да упряжку взаймы? — спросил он.
Фермер насторожился: он слыхал, как пикси обращаются с лошадьми.
— А для чего они вам?
— Да вот хочу жену с ребятишками подальше от этой брякалки увезти.
Фермер решил помочь, а когда пикси от мала до велика перебрались за Уинсфордский холм и отпустили старых тягловых лошадей, домой пришли здоровые двухлетки [93].
Тут, правда, говорится лишь о переезде, а не об окончательном исходе, однако проясняется по крайней мере одна из причин, по которой феи покинули Англию. Где-то в середине XIX века был записан рассказ о том, как феи навсегда покинули Шотландию, что произошло, как полагают, у ручья Эатхи.
Однажды субботним утром… жители деревушки ушли в церковь, все, кроме одного пастушонка и его маленькой сестренки, те остались и играли возле какого-то из деревенских домов; и вот, едва тень от стрелки на солнечных часах накрыла отметину полдня, дети увидели длинную кавалькаду, которая выходила из ложбины между холмами по узкой, заросшей деревьями лощине. Процессия петляла между пригорков и кустов, потом, обогнув дом, за которым укрылись малолетние свидетели, с севера, повернула, следуя подъему местности, к югу. Лошадки были малорослые, косматые, в бурых и серых пятнах; всадники — кривобокие, безобразные коротышки в допотопных курточках из клетчатой ткани, длинных серых плащах и красных колпаках, из-под которых топорщились нечесаные серые космы. Мальчонка-подпасок и его сестра, разинув рты и онемев от испуга, стояли и смотрели, как всадники, один страшнее и грязнее другого, проезжают мимо, пока все они, кроме последнего, который что-то замешкался на дороге, не скрылись в густом подлеске, что покрывал склоны холма в то время. Тут любопытство взяло верх над страхом и осторожностью, и мальчик решился на вопрос: «Кто ты такой, человечек? И куда едешь?» — «Я не Адамова семени, — ответил тот, повернувшись в седле, — мирный народ никогда больше не появится в Шотландии» [94].
А вот обитатели Абердиншира, что на севере Шотландии, не спешат расставаться с феями. По сути дела, в кельтской Британии отголоски древних преданий слышны и по сей день. Да что там, еще в 1895 году в графстве Оксфордшир, что в Средней Англии, рассказывали о феях на Ролл-райтских Камнях. Некий старик, по имени Уилл Хьюз, говорил, будто видел фей, когда те танцевали на Камнях. Они будто бы вылезли из дыры в земле. Бетси Хьюз, его вдова, знала про ту дыру: еще когда она была девочкой и играла там со своими товарками, они закрывали дыру камнем, чтобы феи их не потревожили.
Сколько бы ни рассуждали об исчезновении фей, а они все с нами. В Ирландии вера в фей по-прежнему составляет часть повседневной жизни; уцелели предания в шотландских горах и в Исландии. И не только в кельтских уголках Британии, но и повсюду в Англии то и дело можно услышать байку о феях.
ПЛЕМЕНА И НАРОДЫ ФЕЙ
Феи, живущие племенами. Все волшебные существа делятся на две основные группы: фей, живущих племенами, и духов-одиночек[95]. Повсюду, где сохраняется вера в фей, люди проводят различие между одними и другими. Однако, как нам кажется, можно выделить еще и третью категорию: домашних фей, которые живут семьями, но присоединяются к остальным во время волшебной ярмарки или чтобы повеселиться.
Среди ирландских фей, живущих племенами, попадаются разные: большие и маленькие, добрые и злые. Их излюбленная одежда — зеленые пальтишки или курточки, тогда как духи-одиночки предпочитают красное. К феям, живущим вместе, относятся и героические, и опасные зловредные слоа, и даже те маленькие феи — духи природы, которые оставляют волшебные кольца на траве, водя хороводы, и ускоряют рост цветов. Среди фей, живущих племенами, встречаются столь крохотные, что их колпачки размером не больше колокольчиков цветущего вереска. Другие феи, трех-четырех футов росту, похожи на малорослых людей, это они поют и танцуют внутри волшебных холмов, крадут человеческих детей и невест, оставляют подкидышей. К феям, живущим племенами, относятся и мерроу, страшные на вид, но добродушные морские люди Ирландии.
Шотландские феи бывают совсем крохотными, но встречаются и те, которые ростом не уступают людям, а потому могут вступать с ними в браки. То же самое наблюдается и в Англии.
Валлийские феи светловолосы, они неравнодушны к золотым волосам и потому охотно крадут рыжих ребятишек. Эти феи заядлые танцоры, танцуя, они оставляют на траве волшебные кольца. Живут под землей или на дне водоемов. Их девушки с охотой становятся женами смертных, которые сумеют их завоевать, и живут с ними некоторое время. Однако визит в страну фей чреват опасностями, так как время там идет необычайно медленно. Феи дарят своим любимцам подарки, но говорить о них нельзя, иначе они тут же исчезнут. Иными словами, валлийским феям присущи те же самые характеристики, что и другим народам фей.
И феи настолько маленькие, что под шляпой скряги помещается целый помост вместе с пиршественным королевским столом, и человечки, для которых пшеничное зернышко — неподъемная тяжесть, и зловещая кавалькада короля Херлы, — все это, совершенно очевидно, одна и та же категория фей, живущих племенами. В Уэльсе феи заядлые охотники и отличные скотоводы. В общем, привычки и поведение фей, живущих вместе, всюду одинаковы, хотя и существуют некие региональные различия. Так, в Ирландии любимой забавой фей остаются межклановые войны и матчи по хоккею на траве, в Шотландии они любят стрелять волшебными стрелами, для чего крадут людей, так как сами выстрелить не в состоянии. В целом между племенами фей, в каком бы уголке Британии они ни проживали, различий гораздо меньше, чем между духами-одиночками.
Бендит эр мамай, или Матушкино благословение (Bendith У Mamau, or The Mother's Blessing). Так на зывают фей в Гламорганшире. Они крадут детей, катаются ночами на лошадях и входят в дома людей. Обычно им оставляли миски с молоком. Считается, что Матушкино благословение чахлые и низкорослые.
Вот история о том, как они похитили у матери ребенка, оставив взамен своего подкидыша. Случилось это в те времена, когда феи часто крали детей, и героиня рассказа, молодая вдова, берегла своего ладного сыночка, единственное дитя, пуще глаза, так как соседи все до единого были уверены, что феи на него позарятся. Однажды, когда мальчику едва исполнилось три месяца, мать услыхала, как странно мычит скотина на дворе, и вышла посмотреть, в чем там дело, а когда вернулась, колыбелька ее сына была пуста. В отчаянии кинулась она искать своего ребенка, но нашла только маленького сморщенного мальчика, который назвал ее матушкой. Прошел год, найденыш совсем не рос. И бедная мать, уверившись, что это подкидыш фей, пошла к знахарю, который посоветовал ей прежде всего испытать ребенка. Для этого ей нужно было проделать операцию, напоминающую варку пива в яичной скорлупе. Она должна была взять сырое яйцо, срезать верхушку и помешивать его содержимое. Когда подкидыш спросил ее, что это она делает, женщина ответила, что заводит квашню жнецам на пирог. Тот воскликнул: «Слыхал я от отца, а тот от своего отца, который слышал от своего отца, что прежде дубов желуди были, но вот чтобы кто-нибудь мешал квашню жнецам на пирог в яичной скорлупе — такого отродясь не видывал и не слыхивал!» После этих слов никаких сомнений в происхождении подкидыша и быть не могло, однако матери еще предстояло убедиться, что ее сын у Бендит эр мамай. Для этого, как научил ее знахарь, она должна была пойти к месту над Рид-эр-Глок, где встречаются четыре дороги, на четвертую ночь после полнолуния и ждать до полуночи. Тогда мимо нее проскачет кавалькада Бендит эр мамай, но она должна молчать и не шевелиться, что бы ни случилось, иначе все будет потеряно. Долго ждала вдова, наконец услышала стук лошадиных копыт — это приближалась кавалькада фей, а с ними и ее сынок. Кое-как она сдержалась, чтобы не броситься к нему, а на следующий день побежала к знахарю. Тот научил ее, как получить ребенка обратно: «Возьми черную курицу без единого светлого или цветного перышка, сверни шею и зажарь, не ощипывая, на костре из дров. Как только перья опадут, но не раньше, посмотри на подкидыша». С большими трудами разыскала она черную, как уголь, курицу и все сделала, как знахарь ей наказал, слово в слово. Когда она обернулась, чтобы взглянуть на подкидыша, тот исчез, а за дверью раздался голос ее сына. Он был худ, измучен и не помнил ничего, кроме какой-то приятной музыки [96].
Гайтерские духи (Hyter Sprites). Феи Линкольншира и Восточной Англии. Они маленькие, рыжие и зеленоглазые, как фермеры Саффолка. Могут превращаться в птиц, а именно в песчаных ласточек. Благодарны людям за любое доброе дело, строго осуждают дурное поведение. Были случаи, когда гайтерские духи, подобно шотландским Гили Дху, приводили домой заплутавших детей.
Гвитлеоны (Gwyllion). Злые горные феи Уэльса. Обычно их представляли в облике безобразных женщин, которые ночами подстерегали одиноких путников в горах и «водили» их кругами, так что те теряли направление. Победить их, однако, несложно, стоит только вынуть из ножен кинжал; по всей видимости, железо действует на них безотказно. Раньше они имели обыкновение навещать дома жителей Аберис-верта, особенно в ненастную погоду, и тогда обитателям приходилось проявлять все гостеприимство, на какое они были способны, из страха, как бы незваные гостьи им не навредили. Гвитлеоны покровительствовали козлам и могли при желании принимать облик этого животного[97].
Гругаши (Gruagachs). Существуют три основных типа этих существ. В Горной Шотландии живет дама в зеленом платье, иногда прекрасная, а иногда худая и изможденная, которую местные жители считают покровительницей скота и вообще фермерского хозяйства. Вероятнее всего, она принадлежит к породе глайстигов, а гругаш — это эпитет, означающий «волосатая», которым ее наделили горцы. Как и все глайстиги, она много путешествует, и преимущественно по воде. Мокрая с головы до ног, она может войти в дом и попросить разрешения обсушиться у очага. Водятся в Горной Шотландии и гругаши-мужчины, одни молодые, стройные красавцы в зеленых и красных одеяниях, другие, наоборот, голые, волосатые, справляют на ферме, которой они покровительствуют, работу, обычную для бра-уни. И тем и другим принято оставлять на ночь молоко. В Северной Ирландии брауни соответствовали гроганы, а на юге гругаши считались колдунами-великанами наподобие волшебника из сказки «Никто Ничто»[98].
Дэны (Danes). В Сомерсете, где до сих пор памятны набеги викингов, которых в Англии повсеместно называли «датчанами» или «данами», их постоянно путают с феями. Возможно, причина в том, что для жителей этого кельтского уголка Британии слово «даны» звучит похоже на Даоин ши. Не исключено, что и в Лестершире Дейн-Хиллз — Холмы Данов — называются так по той же причине. Один житель Эшбриджа в 1907 году был убежден, что клад холма Долбери-Кэмп принадлежит вовсе не викингам, а именно феям.
Есть такой стишок, в котором говорится:
Кто на Долбин с лопатой придет,
Немало золота там найдет.
Да только никто еще не находил там никакого сокровища. А почему? Ну, прежде всего, конечно, потому, что оно чужое,
а стало быть, найти его нельзя. Сколько ни рой, а золото будет уходить все глубже и глубже в землю. Говорю вам, это золото тех Красноногих, которые сидели раньше на вершине Долбери. Оно конечно, есть такие умные, начитанные джентльмены, которые вам скажут, что то были датчане, а другие добавят, что они всегда ходили с голыми ногами, вот они у них и закалились докрасна на ветру, но мы-то лучше знаем.
Бабушка моя, бывало, рассказывала, что это были феи все в красном, а раз так, то и сокровище их. Да если то были датчане, как же тогда объяснить маленькие глиняные трубочки, которые до сих пор находят на Долбери? «Трубки фей» — вот как называют их старые шахтеры, да. А раз есть трубки фей, значит, были и сами феи, и какие уж сомнения, что они-то и были Красноногие [99].
Зеленушки (Greenies) — так называют в Ланкашире фей, носящих зеленые плащи и красные колпачки. Рассказывают историю о рыбаке, удившем рыбу в Моркомской бухте и попавшем оттуда прямо в царство фей, где отведал волшебной пищи, набил карманы золотом и без памяти влюбился в королеву. Когда он попытался поцеловать ее ногу, феи не стерпели и выбросили наглеца обратно, так что он очнулся на дне собственной лодки без единого золотого в кармане[100].
Маленький корнуэльский народец (The Small People Of Cornwall). Фей в Корнуолле называют по-разному иногда собственно феями, но чаще «маленьким народцем». Эти последние принадлежат к тем крохотным феям, о которых так любили писать во времена королевы Елизаветы и короля Якова. Однако корнуэльские феи не просто маленькие, а уменьшающиеся. Судя по всему, маленький народец обитает в подземных жилищах, но лунными ночами выходит на вершины холмов и заросшие цветами полянки, чтобы потанцевать и повеселиться. В сказках «Волшебный вдовец» и «Черри из Дзеннора» повествуется о частной, семейной жизни фей. Они любили наведываться в дома смертных, где развлекали старых, прикованных к постели людей своими проказами и шалостями. Вот забавное описание маленького народца:
Все, кому выпало счастье видеть ярмарки безобидного маленького народца, которые они устраивают в уединенных, скрытых от любопытного взгляда местах, или их танцы на шелковой мураве зеленых укромных долин меж каменных курганов, в один голос твердят, что феи в своих ярко-зеленых нижних юбках и рубашках, небесно-голубых курточках, шляпах-треуголках у мужчин и колпачках у женщин, сплошь украшенных кружевами и серебряными колокольчиками, очень красивы… Эти добрые человечки не однажды осыпали своими милостями людей, которые пришлись им по сердцу, приходили в бедные домишки, где развлекали стариков и больных своими веселыми проказами и наполняли воздух ароматом цветов и нежными мелодиями [101].
Мирный народ, или Даоин ши (The People of Peace, or Daoine Sidhe). Эти таинственные жители шотландских гор очень похожи на ирландских Даоин ши, с той только разницей, что у них отсутствует монархическое правление[102]. Они принадлежат к феям, живущим племенами, обитают под зелеными холмами и, как все остальные феи, выходят на поверхность покататься, поохотиться и потанцевать. Бывает, что Даоин ши посещают смертных в качестве возлюбленных. Эльфы, или, как их еще называют в Нижней Шотландии, добрые соседи, подчинялись королю и королеве — Никневину и Гир-Карлинг, а в позднейшие времена, как полагали, постоянно вступали в контакт с ведьмами и воздавали почести дьяволу.
|
|
|
