 |
Влияет ли язык на мышление
|
|
|
|
Язык и мышление не зависят друг от друга, но это не значит, что они не влияют друг на друга. Язык – контейнер, в который мы запечатываем наши мысли, чтобы донести их до другого человека. Сегодня в мире насчитывается около семи тысяч таких контейнеров.
Каждый язык потребует от своего носителя выполнить определённый набор действий для превращения мысли в предложения.
Например: Слон съел орехи.
Русский язык заставит показать в глаголе, что это произошло в прошлом, что это сделал слон-мальчик, а не слон-девочка (съела) и что действие уже завершено – съедены все орехи. В английском от этого многообразия остаётся только форма прошедшего времени: The elefant ate peanuts. Для языка из Папуа – Новой Гвинеи говорящему пришлось бы выбирать между пятью временами в зависимости от того, как долго и давно это происходило. Другие языки заставят уточнить формой глагола, видел говорящий это действие своими глазами, слышал об этом или же он только это предполагает. Итого получается, семь тысяч вариантов, как выглядит мысль за пределами вашего черепа.
Означает ли это, что люди, говорящие на разных языках, мыслят по-разному? Русские и немцы – они думают одинаково? А русские и японцы? А русские и индусы? Влияет ли родной язык на то, как мы думаем и воспринимаем мир?
Мнения учёных расходятся. Чаша весов склоняется то в одну, то в другую сторону. Универсалисты верят в то, что язык отражает общие умственные способности человека. Он, как в супермаркете, выбирает из предложенных товаров подходящие ему слова и правила. И никак не влияет ни на мышление, ни на то, как мы видим мир. Релятивисты утверждают, что носители разных языков видят мир сквозь призму своего языка.
|
|
|
Идею, что язык влияет на мышление, в XX веке активно продвигали Бенджамин Ли Уорф (1897–1941) и его научный руководитель Эдуард Сепир (1884–1939). Уорф был химиком по образованию и всю жизнь занимался страхованием от пожаров. Лингвистика и антропология были его хобби. Уорфа интересовали языки коренного населения Америки – индейцев. Он обратил внимание, что они отличаются от английского языка тем, как описывают мир. Инуиты (эскимосы) для снега используют несколько слов. Уорф опирался на словарь, который составил Франц Боас. Боас выделил 4 «снежных» слова: aput – «лежащий снег», gana – «падающий снег», piqsirpoq – «перемещающийся снег», qimuqsuq – «метель». Уорф нашёл ещё три вида снега. Он утверждал: «Мы препарируем природу по линиям, установленным нашим родным языком».
С тех пор количество «снежных» слов в других работах росло – простите за тавтологию – как снежный ком. Студентам-лингвистам на лекциях по языкознанию обычно рассказывают про 40 слов. 9 февраля 1984 году редакция газеты New York Times дала число 100. Сколько же их на самом деле? Правильным считается число Боаса – 4. Хотя о точном числе спорят, потому что в языке инуитов как минимум два слова, от которых образованы все остальные: qanik – снег в воздухе, и aput – снег на земле[114].
В 70—80-е годы XX века тема влияния языка на мышление считалась табу из-за отсутствия доказательств. Однако с недавнего времени учёные стали проводить эксперименты, чтобы подтвердить или опровергнуть теорию Сепира-Уорфа.
Чтобы проверить, влияет ли родной язык на мышление, учёные сравнивают, как носители разных языков говорят об общих для всех людей явлениях: времени, пространстве, цветовом спектре.
В русском языке слова «год», «время» и «день» входят в десятку самых частотных существительных. Люди часто вспоминают ушедший день, наслаждаются настоящим и мечтают о будущем. В общем, много говорят о времени.
|
|
|
Если вас попросят разложить картинки в хронологическом порядке, как вы это сделаете? Я разложу их слева направо. Уверена, что и вы тоже. Почему так? Может быть, потому что так удобнее, потому что многие люди правши и так далее – возможно, такие объяснения придут вам в голову. Но носители арабского или еврейского языков сделают это наоборот – справа налево. Значит, дело не в праворукости. Причина проста – направление письма в языке. Китайцы расположат картинки сверху вниз[115], [116].
Для времени европейцы используют горизонтальную ось. Будущее всегда впереди, а прошлое позади. The best is ahead of us. Лучшее впереди нас. The worst is behind us. Самое худшее позади нас. Логичное объяснение этому звучало бы так: наше лицо расположено впереди, мы общаемся лицом друг к другу. В языке индейцев в Южной Америке аймара (аymara) – другая логика. Будущее позади, прошлое впереди. Просто потому, что прошлое уже известно, мы можем его видеть, а будущее ещё нет.
Для англоговорящих время – это длина: This was a short talk. Это был короткий разговор. The meeting didń t take long. Собрание длилось недолго. А у испанцев и греков время – величина: его бывает много или мало.
Пространство носители разных языков воспринимают тоже иначе. Европейцы говорят о месте и направлении относительно своего тела – слева, справа, впереди, позади. А австралийские аборигены, говорящие на языке гуугу йимитир (Guugu Yimithirr), применяют совершенно другой принцип – стороны света. Закройте глаза и покажите пальцем на юго-запад. Получилось? Не думаю. Такое задание обычно на первых занятиях даёт своим студентам исследователь из Массачусетского Технологического Института, профессор Лера Боридицки. Конечно, это мало кому удаётся. А вот 5-летние дети, носители языков гуугу йимитир и куук-тайоре (Kuuk Thaayorre), без труда справляются с этим заданием. Они говорят, не левая или правая нога, а южная или северная. Причём одна и та же нога может быть как южной, так и северной. Зависит от того, в какую сторону смотрит говорящий. There’s an ant on your southeast leg. На твоей юго-восточной ноге муравей или He boy standing to the south of Mary is my brother. Мальчик к югу от Мэри – мой брат. Чтобы правильно говорить на своём языке, аборигены всегда должны знать своё положение в пространстве. Чтобы поздороваться, они спросят: Куда ты идёшь? А ответят примерно так: Долгий путь на юго-юго-запад. Благодаря своему языку они хорошо ориентируются в незнакомой местности. Лучше, чем люди, которые живут в той же местности, но говорят на другом языке.
|
|
|
Но если у куук-тайоре нет слов «лево» и «право», то как они воспринимают время? Как они хронологически расположат картинки? Участников эксперимента тестировали дважды, каждый раз они сидели лицом в разных направлениях. И каждый раз они раскладывали карточки по-разному. По какому принципу? Ни справа налево, ни к себе, ни от себя. А с востока на запад. Если они сидели лицом на север, то картинки лежали справа налево. Если на восток – по направлению к себе. Если на юг – слева направо.
Но откуда мы знаем, что в этом виноват язык, а не культура? Чтобы это проверить, исследователи научили носителей английского языка говорить о времени вертикально, как на китайском мандарине. Прошлые события обозначили словами «над» или «выше чем», а будущие – «под» или «ниже чем». Например: «Понедельник над вторником» или «Понедельник выше чем вторник». После периода тренировки участникам задали такие вопросы, как: «Никсон был президентом над Клинтоном», «Вторая мировая волна была ниже, чем Первая мировая». Отреагировать нужно было, нажав кнопку «правда» или «ложь». Участники отвечали так же быстро и правильно, как и носители мандарина.
Сколько цветов у радуги? Каждый охотник желает знать, где сидит фазан – семь. Представляете, а в других языках другое число базовых цветов. И здесь прослеживается определённая иерархия. Если в языке всего два цвета, то это всегда белый и чёрный. Например, в языке Dani слово mola – белый используют для обозначения светлых цветов, слово mili – чёрный – для тёмных. Языки с тремя цветами различают белый, чёрный и красный. В языках с четырьмя, пятью, шестью словами добавляются соответственно жёлтый, зелёный и синий. Языки с семью словами получают коричневый. Если больше, ещё добавляются пурпурный, розовый, серый и оранжевый[117].
Значит ли это, что люди не различают те цвета, названий которых в их языке нет? Нет, не значит. Восприятие цвета – это биология. Вне зависимости от расы и национальности, глаз и мозг у всех устроены одинаково. Мы все видим непрерывный ряд цветных полос, переходящих друг в друга. И только язык разбивает его на части, устанавливает между ними границы. Наличие отдельных слов позволяет людям быстрее отличать цвета друг от друга.
|
|
|
Возьмём синюю часть спектра. Для обозначения этого цвета немецкий и английский языки используют одно слово blau и blue, а вот в русском – есть голубой и синий. Неужели немцы и англичане не различают эти оттенки. Прекрасно различают, только вот слова, которые их обозначают, образованы от основного – dunkel-blau и dark-blue.
В одном эксперименте носителям английского и русского языков показывали три фигурки разных оттенков синего: одна сверху и две снизу. Одна из нижних фигурок была того же цвета, что и верхняя. Участники должны были определить, какая именно. Если нижние фигурки были разных оттенков, русские быстрее нажимали на кнопку. Англичане всегда отвечали с одинаковой скоростью. Может быть, русские развили супер-зрение для синего спектра? Нет, снова виноват язык. Если русским заблокировать язык – заставить их повторять последовательность цифр – то суперспособность исчезнет[118].
Возможное объяснение: когда человек видит цвет, он автоматически находит в мозге его название. Когда мы сравниваем два цвета, мы сравниваем их названия. А если название одно, что тогда сравнивать? Получается, что в момент распознавания цвета вмешивается язык. Он сидит в левом полушарии, которое обрабатывает визуальные сигналы от правого глаза. Поэтому учёные предположили, что язык в большей степени влияет на картинку от правого глаза. Чтобы проверить эту гипотезу, испытуемые получили следующее задание. Они должны были различать оттенки синего и зелёного. Вокруг центральной точки на экране появлялся круг из фигур. Все одинакового цвета, кроме одной. Она появлялась либо с правой строны, либо с левой. Оттенки с правой стороны распознавались быстрее, чем с левой. Теория Сепира – Уорфа подтвердилась наполовину. Язык влияет на мышление, но только на то, которое видит правый глаз.
Математика – относительно недавнее изобретение человека, но числа прочно обосновались в нашей жизни. Мы считаем предметы, деньги, дни, года. У нас десятичная система исчисления – по количеству пальцев на двух руках. Есть ещё пятиричная и двадцатиричная. Народ оксапмин (оksapmin) считает части тела. Для чисел и частей тела они используют одно слово.
Кажется, что числа есть во всех языках и культурах. Но встречаются культуры и языки без чисел. Пираха (piraha) – народ охотников и собирателей в Бразилии – имеют только три слова: один, два и много. У валпири (walpiri) столько же слов. Арранте (arrente) – аборигены Центральной Австралии – знают один, два, мало, много. У энинтиляква (аnindilyakwa) – 1, 2, 3, 4 и много, у мундуруку (munduruku) – 1, 2, 3, 4, 5, много.
|
|
|
А если нет слов для чисел, распознают ли люди количество предметов? Носителям языка арранте показали две группы одинаковых галечных камней – 60 и 63 штуки. И спросили, сколько в каждой камней. Ответ для каждой кучи: много. Однако если исследователь утверждал, что обе кучи одинаковые, они возражали. На вопрос, насколько больше одна куча другой, они либо показывали на песке три точки, либо три пальца.
А вот пираха выполняли математические задания с предметами больше трёх не очень хорошо. Они не могли сопоставить количество шариков с количеством катушек.
В языке пираха американский лингвист Дэн Эверетт обнаружил немало странностей. В нём нет много чего такого, что есть в других языках. Например, нет слов для чисел, нет таких слов, как «вчера», «сегодня», «завтра», «вечер», «неделя», «месяц». Индейцы пираха не верят в богов, не рассказывают мифы о сотворении мира и сказки. Нет рекурсии – предложений-матрёшек типа «Дай мне ногти, которые купил Дэн». Это предложение на пираха будет звучать так: «Дай мне ногти. Дэн купил именно эти ногти. Они одинаковые».
Несмотря на давние контакты с цивилизованными людьми, представители племени так и не научились обращаться с деньгами и не выучили другой язык. Только спустя 20 лет Эверетт понял почему. Пираха говорят только о том, что сами видели, или же пересказывают то, что узнали со слов человека, хорошо им знакомого. Исследователь назвал это принципом непосредственного опыта. Эти люди живут здесь и сейчас, не говорят о далёком прошлом и будущем. Они сопротивляются обращению в христианство или любую другую веру, которая требует веры в невидимое.
То, что язык влияет на математические способности, подтвердили глухонемые из Никарагуа. В их жестовом языке не было знаков для чисел, а с заданиями на количество они справлялись так же плохо, как пираха.
Учёные сравнили, кто быстрее – английские или китайские дети – учатся считать. В английском языке используют 13 основных слов для цифр – от 0 до 12, отдельные слова для десятков – 30, 40 до 100, отдельное слово для 1000. Все остальные образуют от них по правилам. Китайцы имеют меньше слов для цифр: 11 основных слов и отдельные слова для 100, 1000 и 10 000. Оказалось, что китайские дети осваивают счёт быстрее, чем английские. Потому что им не надо запоминать много слов.
Когда учишь иностранный язык, грамматический род существительных способен свести с ума. Во-первых, в разных языках разное количество родов. В русском и немецком их три – женский, мужской и средний. В испанском и других романских языках два – мужской и женский. В одном из языков австралийских аборигенов число родов может достигать до 16. Но даже если число и совпадает, то навскидку определить род не получится. Часто род в разных языках не совпадает.
Род существительного в родном языке определяет то, как мы воспринимаем обозначаемый им предмет. Испанцев и немцев попросили назвать прилагательные к предметам на экране. Они видели одну и ту же картинку, но предмет описывали по-разному. «Ключ» в испанском языке женского рода, а в немецком – мужского. Немцы описывали его тяжёлым, металлическим, твёрдым, зазубренным – типичные мужские характеристики. Испанцам же ключ видится как золотой, маленький, красивый, блестящий, крошечный. «Мост» в немецком языке женского рода, поэтому он удостоился эпитетов красивый, элегантный, хрупкий, милый, стройный, мирный. А вот для испанцев – большой, опасный, сильный, крепкий, возвышающийся[119].
Искусство тоже оказалось в плену языка. В 1959 году Роман Якобсон писал: «Русский художник Репин был озадачен тем, почему немецкие художники изобразили Грех женщиной: он не понимал, что «грех» по-немецки женского рода die Sü nde, а по-русски – мужского». Русские мастера изображают смерть женщиной, а немецкие – мужчиной. Учёный-когнитивист Лера Бородицки (Lera Boroditsky) вместе с коллегой проанализировала базу данных предметов искусства – картин и скульптур. В 78 % случаев по родному языку художника можно предсказать, женщиной или мужчиной изобразил смерть, свободу, справедливость[120].
А что с билингвами? Как языки влияют на их картину мира? Английский и индонезийский языки по-разному описывают действия. В английском важно время, когда что-то произошло – в прошлом, настоящем или будущем. В индонезийском – все эти три времени выражаются одинаково, всё понятно из контекста. Билингвам, говорящим на этих двух языках, показывали картинки. Три разных человека ели банан, пинали мяч, пили апельсиновый сок и в трёх разных временах. Участники эксперимента сравнивали, насколько картинки похожи между собой. В зависимости от языка, на котором их инструктировали, они показали разные результаты. Если с ними говорили по-английски, то похожими оказались картинки в одном времени. А если на индонезийском, то с одним действующим лицом. Восприятие мира у билингвов определяет тот язык, на котором они говорят в данный момент[121].
Многообразие существующих языков раскрывает богатство человеческого мышления. Каждый язык конструирует свой особый мир, выйти за пределы которого можно, только войдя в другой.
Язык не тюремная камера для мышления, а его помощник. Он сохраняет информацию, сортирует и раскладывает окружающий мир по коробочкам – кошки в одну, собаки в другую, люди в третью, съедобное в одну, несъедобное в другую, выделяет важное и опускает ненужное, передаёт новые знания, строит абстракции и делает умозаключения. В тандеме с языком мышление работает эффективнее.
|
|
|
