Проблема идентичности: теоретические подходы

Начиная с 70-х годов наше­го столетия, понятие идентичности становится очень популярным в психологии, дополняя, уточняя, а нередко и заменяя собой более тра­диционные понятия Я-концепции, образа-Я, самости и так далее. Осо­бенно эта замена заметна при обращении к методическим процедурам изучения идентичности— в подавляющем большинстве случаев они остались теми же, что и при изучении личности вообще и Я-концепции в частности ( семантический дифференциал, репертуарные решетки, списки черт, самоописание и т.д.).

Психоаналитический подход. Наибольшая заслуга в разработке данного понятия с точки зрения его структурно-динамических характеристик по праву принадлежит Э. Эриксону, все дальнейшие исследователи данной проблематики так или иначе соотносились с его концепцией. Впервые детально понятие идентичности было представлено в известной работеЭ. Эриксона «Детство и общество» (1950). Эриксон понимал идентичность в целом как процесс «организа­ции жизненного опыта в индивидуальное Я», что естественно предполагало его динамику на протяжении всей жиз­ни человека.

Эриксон задает идентичность как сложное личностное образова­ние, имеющее многоуровневую структуру. Это связано с тремя основ­ными уровнями анализа человеческой природы: индивидным, лично­стным и социальным.

Так, на первом, индивидном уровне анализа идентичность опре­деляется им как результат осознания человеком собственной времен­ной протяженности. Это есть представление о себе как о некоторой относительно неизменной данности, человеке того или иного физи­ческого облика, темперамента, задатков, имеющем принадлежащее ему прошлое и устремленном в будущее.

Со второй, личностной, точки зрения идентичность определяется как ощущение человеком собственной неповторимости, уникальнос­ти своего жизненного опыта, задающее некоторую тождественность самому себе. Эриксон определяет эту структуру идентичности как ре­зультат скрытой работы Эго-синтеза, как форму интеграции Я, кото­pое всегда есть нечто большее, чем простая сумма детских идентифи­каций.

Наконец, в-третьих, идентичность определяется Эриксоном как тот личностный конструкт, который отражает внутреннюю солидар­ность человека с социальными, групповыми идеалами и стандартами и тем самым помогает процессу Я-категоризации: это те наши харак­теристики, благодаря которым мы делим мир на похожих и непохо­жих на себя. Последней структуре Эриксон дал название социальной идентичности.

Э. Эриксон в своих работах не прибегал к эмпирическим исследованиям, ограничи­ваясь теоретическим анализом проблемы идентичности. Когда же последователи попыта­лись обосновать его идеи эмпирически, оказалось, что они метафоричны и широки; это не позволяло выделить переменные эмпирического исследования, появились попытки дать более строгое и операциональное определение идентичности

Так, на­пример, в работах американского исследователя Дж. Марсиа (1980), посвященных анализу психологических новообразований юношеско­го возраста и ставящих своей задачей некоторую операционализацию теоретических конструкций Эриксона, идентичность определяется как «структура эго - внутренняя самосоздающаяся, динамическая организация потребностей, способностей, убеждений и индивидуальной истории». В качестве основания для выделения различных видов идентичности берется общий уровень ее сформированности и выделяется четыре вида идентичности.

Дж. Марсиа выделяет в подростковом возрасте, во-первых, «диффузию», характеризующуюся практическим отсутствием у подростка предпочтения каких-либо половых, идеологических и про­фессиональных моделей поведения. Он не имеет прочных целей, ценностей и убеждений и не пытается активно сформировать их. Проблемы выбора его еще не вол­нуют, он еще не осознал себя в качестве автора собственной судьбы. Он или никогда не находился в состоянии кризиса, или вовсе не способен решить возникшие проблемы.

При отсутствии ясного чувства идентичности люди переживают ряд негатив­ных состояний: пессимизм, апатию, тоску, неизъяснимую злобу, отчуждение, тревогу, чув­ство беспомощности и безнадежности.

Во-вторых, Марсиа выде­ляет «предрешение». В этом случае подросток хотя и ориентирован на выбор в указанных трех сферах социального самооп­ределения, однако руководствуется в нем исключительно родительски­ми установками, становясь тем, кем хотят видеть его окружающие.

В качестве третьего вида подростковой идентичности на основании ряда эмпирических исследований Мар­сиа был выделен «мораторий» как наиболее критический период в формировании подростковой идентичности. Основным его содержа­нием является активная конфронтация взрослеющего человека с пред­лагаемым ему обществом спектром возможностей. Требования к жиз­ни у такого подростка смутны и противоречивы, его, как говорится, бросает из крайности в крайность, и это характерно не только для его социального поведения, но и для его Я-представлений. Такой человек постоянно в поисках информации, полезной для разрешения кризиса (чтение литературы, беседы с друзьями, родителями, реальное экспериментирование со стилями жизни), на ранних стадиях человек переживает чувства радостного ожидания, любопытства.

Наконец, в-четвертых, Марсиа описывает такой вариант подрост­ковой идентичности, как «реализо­ванную идентичность» (достигнутая идентичность), характеризующуюся тем, что подросток пе­решел критический период, отошел от родительских установок и оценивает свои будущие выборы и решения, исходя из собственных представлений. Такой человек знает, кто он и чего он хочет, и со­ответственно структурирует свою жизнь. Ему свойственно чувство доверия, стабильности, оптимизма в отношении будущего. Осознание трудностей не уменьшает его стремления придерживаться избранного направления. Свои цели, ценности и убеждения он пережива­ет как личностно значимые, обеспечивающие ему чувство уверенности и осмысленности жизни. Он эмоционально включен в процессы профессиональ­ного, идеологического и сексуального самоопределения, которые Марсиа считает основными «линиями» формирования идентичности.

Таким образом, вопрос о структуре идентичности этой концепции производным от вопроса о ее развитии.

Когнитивный подход к проблеме идентичности. Подобное представление о двух основных составляющих идентич­ности — персональной и социальной — присутствует в большинстве работ, посвященных данной проблеме (Г. Таджфел., 1982; Дж. Тернер, 1994; Агеев B.C., 1990; Ядов В.А., 1995) и наиболее полно воплотилось в теории социальной идентичности австралийского социального психолога Джона Тернера и английского социального психолога Генри Таджфела.

Идентичность, или «Я-концепция», представляется здесь как когнитивная система, выполняющая роль регуляции поведения в соответствующих условиях.

Личностная идентичность ( осознаваемые индиви­дуальные особенности) относится к самоопределению в тер­минах физических, интеллектуальных и нравственных личностных черт.

Вторая подсистема — социальная идентичность — складывается из отдельных идентификаций и определяется принадлежностью челове­ка к различным социальным категориям: расе, национальности, клас­су, полу и т.д. Вы определяете себя как мужчину/женщину, белоруса, демократа, патриота, студента университета, члена семьи, спортивной команды …. Мы тасуем элементы своей социальной идентичности как карты, каждый раз вытаскивая необходимые.

Социальная идентичность может быть описана объективно, как нечто данное или заданное. Применительно к личной идентичности это уже невозможно, потому что данный феномен относится скорее к субъективной реальности. Разграничение "Я" и "не-Я", сознаваемого и переживаемого, актуального и желаемого может иметь конкретный смысл только в рамках внутреннего мира личности с учетом особенностей жизненной ситуации.

Таким образом, наша Я-концепция — осознание того, что мы из себя представляем, — включает осознание не только своих личных качеств и установок, но и социальной идентичности. Наряду с личностной идентичностью социальная иден­тичность оказывается важным регулятором самосознания и социаль­ного поведения.

Важнейшие положения теории социальной идентичности формулируются в виде следующих постулатов.

1. Социальная идентичность складывается из тех аспектов образа«Я», которые вытекают из восприятия индивидом себя как члена оп­ределенных социальных групп (или категорий, как предпочитают обо­значать их Тэджфел и Тэрнер). Так, например, в «Я-образ» каждого из нас входит пред­ставление о себе как о мужчине или женщине определенного соци­ального статуса, национальности, вероисповедания, имеющего или не имеющего отношения к различным социальным организациям, и прочее.

2. Индивиды стремятся к сохранению или повышению своей са­мооценки, т.е. стремятся к положительному образу себя.

3. Социальные группы (или категории) и членство в них связаны с сопутствующей им положительной или отрицательной оценкой, су­ществующей в обществе, следовательно, социальная идентичность может быть положительной или отрицательной. Например, на протя­жении столетий принадлежность к мужскому полу ценилась выше, чем к женскому; аристократические слои общества — выше плебейс­ких и т.д. В условиях современной Англии, где деление на классы в школе осуществляется по успехам в учебе и «способностям», воспри­ятие себя учеником слабо успевающего класса создает предпосылки для формирования негативной социальной идентичности.

4. Оценка собственной группы индивидом происходит через сравнение с другими группами определяется взаимоот­ношениями с некоторыми другими группами через социальное срав­нение ценностно значимых качеств и характеристик. Т.е. в данном процессе сравнения задействованыне все параметры групп, а лишь ценностно- значимые качества и характери­стики (один класс может соревноваться с другим, выясняя вопрос, кто умнее, а другой — кто сильнее). Сравнение, результатом которого становится положительное отличие своей группы от чужой, порождает высокий престиж, отрицательное — низкий.

Из этих постулатов выводится ряд взаимосвязанных следствий.

1. Индивиды стремятся к достижению или сохранению позитивной социальной идентичности.

2. Позитивная социальная идентичность в большой степени основана на благоприятных сравнениях ингруппы (нашей) и несколькими релеван­тными ( похожими ) аутгруппами (чужими):ингруппа должна восприниматься как позитивно отличная от релевантных аутгрупп. Так, школьнику, воспринимаю­щему себя членом своего класса (ингруппы), для формирования по­зитивной социальной идентичности необходимо осознавать, что его класс по каким-то параметрам (успеваемости, спортивным достиже­ниям, дружеским отношениям и т.д.) лучше других классов (аутгрупп). При этом важно, как отмечает Тэрнер, что сравне­ние идет с похожими, близкими, релевантными группами (так, пя­тиклассник сравнивает свой класс не с первым или десятым, а с параллельным пятым классом).

3. Так как позитивная оценка своей группы возможна лишь как результат ее сравнения с другими группами, а для такого сравнения нужны отличительные черты, то члены группы стремятся дифферен­цировать, отделить свою группу от любых других групп. Особенно важна такая дифференциация для тех групп, которые не определены фор­мально (как это бывает в случае школьного класса), но, тем не менее, реально существуют. Так, стремление некоторых групп молодежи от­личаться от поколения «консервативных» взрослых зачастую приво­дит к нетрадиционным формам одежды, прически, образованию мо­лодежного сленга и т.п. (*Например, фильм «Стиляги»).

4. Существуют по меньшей мере три класса переменных, которые оказывают влияние на межгрупповую дифференциацию в конкрет­ных социальных ситуациях:

а) индивиды должны осознавать принадлежность к группе как один из аспектов своей личности, субъективно идентифицировать себя с релевантной им группой. И если половая идентичность осознается, как правило, автоматически, уже в раннем детстве, то принадлеж­ность, например, к социальному классу может не входить в «Я-образ» на протяжении всей жизни. В таком случае дифференциации и сравне­ния по классовому признаку (а также других форм поведения, связан­ных с классовой идентификацией) не происходит;

б) социальная ситуация должна быть такой, чтобы имели место межгрупповые сравнения, которые дают возможность выбора и оце­нивания релевантных качеств. Не все межгрупповые различия имеют одинаковую значимость. Например, для больших групп в одной соци­альной ситуации наиболее значимым признаком является цвет кожи, в другой — язык, в третьей — исповедуемая вера, в четвертой — классовая принадлежность и т.д.;

3) ингруппы не сравнивают себя с каждой мысленно доступной аутгруппой; аутгруппа должна восприниматься как релевантная для срав­нения. Сходство групп, их близость и ситуационные особенности — вот некоторые из переменных, которые определяют сопоставимость с аут­группой. Например, для жителей Латинской Америки маловероятно сравнение своей группы с народами Азии. Однако ситуация резко меня­ется, когда иммигранты из этих частей света сталкиваются друг с дру­гом в Англии. Одинаковые судьбы, чисто территориальная близость и постоянная конкуренция — все это увеличивает вероятность сопостав­ления, сравнения друг с другом в поиске положительных отличий и, как следствие, стремление к ингрулповой обособленности.

5. Цель дифференциации — сохранить или достигнуть превосходства над аутгруппой по некоторым параметрам. Следовательно, любой акт дифференциации будет в значительной мере актом соперничества, ко­торое требует сравнения и дифференциации по значимым признакам. В этих условиях можно предсказать возникновение межгруппового сопер­ничества, которое может и не зависеть от «объективных» конкурентных взаимоотношений между группами. Так, в школах среди детских групп можно наблюдать непреходящее выяснение вопроса: чей класс лучше? Одни считают себя самыми дружными, другие — самыми сильными, третьи — самыми активными и т.д., хотя такое «соперничество» не дает никакой реальной выгоды и не имеет под собой никакой реальной ос­новы, т.е. его цель — поиск позитивных отличий.

6. Когда социальная идентичность не удовлетворяет членов груп­пы, они стремятся либо покинуть группу, к которой в данный мо­мент принадлежат, и присоединиться к более высоко оцениваемой ими группе, либо сделать так, чтобы их настоящая группа стала пози­тивно отличной от других.

Таковы основные характеристики социальной идентичности, ко­торая вместе с личностной идентичностью (осознаваемыми индиви­дуальными особенностями) образует единую когнитивную систему — «Я-концепцию».

По мнению X. Тэджфела, эти идентичности представляют собой два полюса одного континуума. На од­ном - поведение, полностью определяющееся личностной идентичностью, на втором - поведение, полностью определяющееся социальной идентичностью. Более типичным яв­ляется поведение, находящееся между этими двумя полюсами.

Т.е. в целях приспособления к различным ситуациям Я-концепция регулирует поведение человека, делая более выраженным осознание либо социальной, либо личностной иден­тичности. Один и тот же человек будет действовать как личность при актуализации в Я-концепции личностной идентичности и как член социальной группы при актуализации социальной идентичности.

В наиболее поздней версии концепции Дж. Тэрнера (1985), названной «концепцией деперсонализации», признается существование обратной связи между личност­ными и социальными уровнями самокатегоризации (когнитивного группирования себя с некоторым классом иден­тичных объектов): актуализация груп­повой идентичности должна неизбежно «тормозить» установки и по­ведение, порождаемые личностной идентичностью(человек не различает индивидуальных характеристик отдельных членов группы)и, наоборот, актуализация личностной идентичности подавляет «работу» и «эф­фекты» идентичности социальной (человек не видит сходства между группами).

По мнению Тэрнера (1985), социальное самовосприятие имеет тенденцию варьировать в континууме от восприятия себя как уникаль­ной личности (максимум разницы между собой и членами ингруппы) до восприятия себя как ингрупповой категории (максимум идентично­сти с членами своей группы и отличия от аутгрупповых членов). В сред­ней точке континуума, где самовосприятие и локализуется в большин­стве случаев, индивид воспринимает себя как умеренно отличающегося от членов ингруппы, которая в свою очередь умеренно отличается от всех других групп.

Любые факторы, которые усиливают выраженность групповой самокатегоризации, ведут к увеличению воспринимаемой идентичности между собой и членами ингруппы и, таким образом, деперсонализируют индивидуальное самовосприятие (поэтому Дж. Тэрнер и называет свой вариант теории «концепцией де-персонализации»). Деперсонализация относится к процессу «самостереотипизации», посредством которого люди больше воспринимают себя как взаимозаменяемые экземпляры социальной категории, чем как уни­кальные личности. Это, однако, не потеря индивидуальной идентично­сти и не растворение себя в группе в отличие от деиндивидуализации, а скорее изменение от личностной к социальной идентичности, функци­онирование самовосприятия на более высоком уровне абстракции.

Личность как субъект социальной активности 322

Г. Брейкуэлл по-иному решает проблему соотношения личностной и социальной идентичности. С точки зрения реальной динамики, это не различные аспекты единой идентичности, а разные точки в процессе развития последней.

Он выделяет следующие структурные компоненты идентичности:

1. Биологический организм. Идентичность является продуктом взаимодейст­
вия биологического организма с социальным контекстом. Биологический
организм - «сердцевина» идентичности, однако со временем он становится
все менее значимой ее частью.

2. Содержательное измерение. Включает все характеристики, которыми ин­
дивид пользуется, чтобы описать себя, и которые описывают его как уни­
кальную личность.

Содержательные характеристики, образующие это измерение, относятся как к соци­альной (роли, групповое членство), так и к личностной (ценности, мотивы, эмоции, уста­новки, каузальные схемы, персональные конструкты) идентичности. Предполагается, что содержательное измерение непрерывно во времени и сводит воедино характеристики, от­носящиеся к личностной и социальной идентичности. Если признать, что социально-ролевые категории порождают личностные установки, поддержание дихотомии между социальной и личностной идентичностью теряет смысл.

Содержательное измерение расширяется по мере жизни человека. Актуальные со­держания идентичности не статичны, как и структурная организация этих содержаний. Они изменяются в соответствии с изменениями социального контекста. Люди различаются по степени связанности между элементами идентичности. Одни обладают строгой иерар­хической структурой содержательных элементов идентичности, другие - хаотическим на­бором отдельных ее элементов. В зависимости от актуальной ситуации какие-то из них более «выпуклы», какие-то менее.

3. Ценностное измерение. Каждый элемент содержательного измерения име­
ет свою оценку, позитивную или негативную, которая приписывается ему
индивидом исходя из социальных норм и ценностей. Оценки также не ста­
тичны, они могут меняться в соответствии с изменениями в социальной си­
туации.

4. Время. Развитие идентичности протекает в плане субъективного времени.
Биографическое время определяется содержательным и ценностным пара­
метрами измерения идентичности, влияя, в свою очередь, на их структур­
ную организацию (см. схему № 38).

Тернер совместно с английским социальным психологом Генри Таджфелом (Henry Tajfel) предложили теорию социальной идентичности. В ней говорится следующее:

- Мы распределяем людей по категориям. Мы находим удобным распределять людей, включая и себя лично, по категориям. Присвоить человеку ярлык: хинди, шотландец или водитель автобуса — наикратчайший путь поведать о нем и многие другие вещи.

- Мы устанавливаем свою идентичность. Мы связываем самих себя с определенной группой, называя ее наша группа.

- Мы сравниваем себя с другими. Мы противопоставляем свою группу чужим — людям вне нашей группы. [В современных публикациях термины «наша группа» и «люди вне нашей группы» часто употребляются без перевода — ingroup и outgroup.]Членством в своей группе отчасти мы оцениваем себя. Ощущение того, что «мы вместе», усиливает нашу Я-концепцию. Это благоприятное для нас чувство. Мы испытываем не только уважение к себе, но и гордость за нашу группу (Smith & Tyler, 1997). Сознание того, что наша группа — самая лучшая, помогает нам чувствовать себя еще комфортнее.

 

При недостатке позитивной идентичности личности люди часто стараются оценивать себя, отождествляя с группой. Многие молодые люди обретают в принадлежности к группировке гордость, силу и идентичность. Пламенные патриоты обычно отождествляют себя с целой нацией (Staub, 1997). А люди, оказавшиеся на краю отчаяния, часто идентифицируют себя с новыми религиозными движениями, группами взаимопомощи, тайными обществами.

 

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: