Альтернативные версии зарождения капитализма

Основным оппонентом Вебера при жизни был уже упоминавшийся нами немецкий социолог Вернер Зомбарт (1863–1941). Кстати, одно время они были коллегами, работая в Гейдельбергском университете. Зомбарт написал кни­гу «Евреи и хозяйственная жизнь» (1911 г.), в которой доказывал, что основ­ными носителями «духа капитализма» были евреи, а не протестанты. Эту идею Зомбарт развивал и в некоторых других своих работах: «Участие евре­ев в создании современного народного хозяйства» (1910), «Будущее евреев» (1912), «Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного эконо­мического человека» (1913).

Вебер, не отрицая вклада евреев в развитие капитализма, тем не менее заслуги кальвинизма в этом вопросе ставит выше иудаизма. Первый, по его мнению, нацеливает человека на бесконечное накопление капитала; второй – поощряет всяческое богатство, но богатство остается средством, не превра­щаясь в самоцель. Вот как резюмирует эти рассуждения М. Вебера о разли­чиях иудаизма и кальвинизма наш отечественный философ Ю. Бородай: «… даже принцип наживы в иудаизме не столь универсален, как в кальвинизме: во­первых, он не распространяется на отношения между “своими”, и, глав­ное, нажива здесь сохраняет “традиционалистский” характер, то есть наце­лена на потребление и потому не превращается в столь пожирающую как в кальвинизме страсть … В отличие от иудейской установки, где капитал лишь средство непосредственного наслаждения или господства, то есть вернейшее средство максимального благоустройства своего земного материального бы­тия, для протестанта, подлинного господина нового строя, накопление капи­тала становится самоцелью»¹.

Тезис Вебера о превосходстве кальвинизма над иудаизмом, с нашей точ­ки зрения, и верен и не верен. Протестанты с их религиозно­фанатическим отношением к деньгам на «коротких дистанциях» могли даже обыгрывать

¹ Ю М Б П к к? ш к, 1990, №10

иудеев и казаться более «конкурентоспособными» капиталистами¹. Исто­рические факты свидетельствуют о заметном вытеснении протестантами евреев на начальном этапе развития капитализма даже из их традиционной ниши – ростовщического бизнеса. Однако в стратегическом плане неоспори­мое преимущество на стороне евреев – именно потому, что деньги они рас­сматривали и рассматривают не как самоцель, а как средство. Протестанты инвестировали деньги только в деньги, иудеи – в деньги и во власть. А власть обеспечивала вторым преференции в той же экономике. Например, с ее помо­щью они добились контроля над эмиссией денег, т.е. над «печатным станком». Так что в стратегическом плане иудаизм оказался более «конкурентоспосо­бен», чем протестантизм. Сила протестантизма обернулась его слабостью.

Впрочем, некоторые авторы подходят к объяснению капитализма с иных позиций, чем Зомбарт и Вебер.

Еще до того, как Вебер родился, человечеству было предложено изба­виться от каких­либо сомнений и поисков в вопросе причин появления капи­тализма. Карл Маркс, автор «Капитала», заявил, что всегда и везде экономика первична, а религия вторична, производна от экономики. А поскольку с его вульгарно­материалистической точки зрения капитализм – это экономика, то очевидно, что капитализм породил протестантизм, а не наоборот. С этой точ­ки зрения, как писал второй классик марксизма, Фридрих Энгельс, «полити­ческие и религиозные теории (эпохи Реформации. – В. К.) были не причиной, а результатом той ступени развития, на которой находились тогда в Герма­нии земледелие, промышленность, сухопутные и водные пути, торговля и де­нежное обращение»². Сегодня серьезно данную точку зрения воспринимать нельзя. Дело в том, что классики марксизма само появление капитализма (как и любой другой общественно­экономической формации) выводят напрямую из развития производительных сил общества. Такой взгляд на общество и человеческую историю можно назвать вульгарно­материалистическим. Мы даже не будем сейчас погружаться в его критику. Достаточно сказать, что данная теория не может объяснить многих вещей в истории человечества. Например, существование капитализма в Древнем мире (Вавилон, Греция, Римская империя и др.), чьи производительные силы не могли сравниться с производительными силами позднего средневековья и эпохи Реформации.

Рассмотрим иные трактовки причин появления капитализма. Напри­мер, современный исследователь капитализма С. В. Вальцев отвергает «про­тестантскую» версию Вебера и выдвигает в качестве главной причины по­

¹ Ещ, Вб ф к к Е б ф,, к, ф фь ь

² Ф Эь П к ю Кьк Г К Мк, Ф Эь С, 2 Т 16 С 412–413

явления капитализма особую природу западного человека: «Реформация не свалилась с неба, а в основе своей была сформирована этническим духом западного человека. Реформация была лишь идеологической оболочкой тех идей, которые были и без всякой Реформации близки западному человеку. Ментальные особенности западного человека – вот та идейная точка отсче­та начала капиталистической эры»¹. Данная точка зрения на «капиталисти­ческую» природу западного человека не нова, она высказывалась многими философами, социологами и антропологами. Однако с ней мы вряд ли со­гласимся. Прежде всего, такая позиция противоречит христианской антропо­логии, согласно которой человек любой расы и национальности по причине своей поврежденной природы предрасположен к греху. А «капиталистиче­ский дух» – концентрат человеческих грехов и страстей. Просто у некоторых народов механизмы защиты от искушения грехами и страстями капитализма уже полностью сломаны, а у других народов эти защитные механизмы еще кое­как функционируют. Так, некогда японцы были крайне далеки от капита­лизма. Однако по истечении полутора веков после так называемой «револю­ции Мейдзи» (1867–1868) они (не принадлежа к Западу) стали вполне капита­листической нацией. В Китае двадцать лет назад еще никто толком не знал, что такое капитализм, а сегодня миллиард людей, географически и культур­но далеких от Запада, начинают быстро проникаться «духом капитализма».

Большего внимания заслуживает другая мысль Вальцева: «Лютер со своей Реформацией никогда не являлся начальным пунктом движения к ка­питализму. Сначала появился Колумб (1492 г.) с кораблями, набитыми золо­том, и только потом Лютер (1517 г.) со своими 95 тезисами против продажи индульгенций. Продажа индульгенций как бизнес уступила место новому бизнесу, более выгодному – грабежу колоний. В Средние века некого было грабить, и ментальные особенности западноевропейцев не имели материаль­ной базы. В Россию сунулись – тут Александр Невский, попробовали к ара­бам, османам, так те вообще до Вены дошли.

Почему, пренебрегая историческими реалиями, во главу угла ставится Реформация? Такой подход не случаен. Ложный тезис порождает ложную це­почку рассуждений о трудолюбии, бережливости, освященных неким рели­гиозным чувством.

На самом деле в хозяйственной этике западного человека труд никогда не был окружен ореолом почитания. Деньги, желательно быстрые, желатель­но много. Вот ядро западного мировоззрения. И старт капитализма был дан не Реформацией, а нещадным грабежом колоний»².

¹ С В Вь Зк 2, б П? М: К, 2010 С 274 ² Т С 275

Если не обращать в данном отрывке внимание на ошибочное представ­ление автора о западном человеке как генетически предрасположенном к ка­питализму, то в «твердом остатке» можно выделить следующую мысль: от­крытие Америки Колумбом, давшее начало колониальным грабежам, было гораздо более существенным фактором развития капитализма в Европе, чем Реформация с ее «протестантской этикой».

Кстати, точка зрения Вальцева о роли географических открытий в становлении капитализма достаточно распространена. Причем другие авторы обращают внимание на открытие не только Америки, но также – морского пути в Индию. Опровергая Вебера, современный исследователь капитализма Юрий Кузнецов пишет: «Процветание протестантских стран Северной Европы, начиная с XVI в., во многом объяснялось фактором Ве­ликих географических открытий – открытием Америки и, в особенности, морского пути в Индию. В результате Северная Италия и прилегающие к ней области (Венеция, Марсель) потеряли свою исключительную роль торговых посредников, находящихся на главных торговых путях в страны Востока»¹. Подобную точку зрения можно назвать условно «геополитиче­ской». Она вполне аргументирована, с ней следует согласиться. Однако она не исключает ответа на вопрос: каковы духовные и религиозные причины (корни) капитализма?

Из всех известных нам точек зрения на духовно­религиозные причины происхождения капитализма нам близка позиция современного исследова­теля хозяйственной этики христианства Н. В. Сомина ². Он считает, что про­тестантизм никаким особым мистическим «духом капитализма» (который пытался разглядеть Вебер) не обладает. Протестантизм, по его образному сравнению, оказался подобен большой «пробоине», которая возникла в стене христианских запретов и ограничений. Эта стена выстраивалась и поддержи­валась христианской церковью в целях защиты общества от разрушительной стихии капитализма с тех пор, когда христианство приобрело статус офи­циальной государственной религии (т.е. со времен императора Константина Великого). Христианская церковь хорошо понимала человеческую природу, отягощенную грехами и страстями сребролюбия, стяжательства, зависти, сластолюбия, властолюбия, тщеславия и т.п. Однако в силу целого ряда при­чин (разбор которых выходит за рамки нашей статьи) церковь как земная

¹ Ю К Т Вб П к к Р: http:wwwsapovrujournal200301kuznetsov_weberhtm Ю К б к к Рб (б х х кк Вб): Robertson H M Aspects of the Rise of conomic Indi vidualism: A Criticism of Max Weber and his School NY, 1933 (168–206)

² С: В С Бф Пк эк С: В С Бф Пк эк Р: http:chrisocnarodrublef_protestantskoi_etikihtm

организация, состоящая из грешных людей, стала ослаблять свое противо­стояние страстям. У Вебера они называются красивым словом «дух капита­лизма», а у Святых отцов это называется по­другому: «дух падших ангелов», «дух инфернального мира», «дух бесов» и т.п. Через внезапно образовавшую­ся «дыру» в стене ограничений и запретов в традиционное общество стреми­тельно ворвался «дух капитализма» и стал быстро уничтожать христианство и сложившийся социальный порядок.

Кстати, протестантизм оказался «дырой» не только в стене, защищав­шей духовное пространство Европы. Протестантизм сыграл роль «дыры» в ее экономическом пространстве. Напомним, что, по мнению Зомбарта, глав­ными носителями «духа капитализма» были евреи. Будучи скованы разны­ми запретами и ограничениями в католических странах, они устремились в страны победившего протестантизма, где получили режим наибольшего благоприятствования и способствовали быстрому капиталистическому раз­витию принявших их стран. Хотя считается, что наиболее либеральный для евреев режим предлагали страны с преобладанием кальвинистов и пуритан, однако и страны с лютеранским протестантизмом оказывались вполне под­ходящими для раскрытия потенциала их «капиталистического духа». Доста­точно вспомнить, что Ротшильды, Варбурги, Шиффы, Мендельсоны и мно­гие другие известные еврейские банкиры начинали свою капиталистическую карьеру в лютеранской Германии.

«свой-чужой» как принцип капитализма

За «кадром» теории Вебера о происхождении капитализма остался еще важнейший источник «духа капитализма». Речь идет о принципе «свой­чужой», которым руководствовались пионеры капитализма и который фор­мально не входил в этические нормы протестантизма. Ряд исследователей истории капитализма и протестантизма придерживаются примерно следую­щей схемы объяснения причин необузданной энергии кальвинистов:

а) кальвинистский фанатик тем или иным способом получает началь­ный капитал;

б) этот капитал для него служит подтверждением его «богоизбранно­сти» и «исключительности»;

в) это дает ему уверенность в том, что он, как «избранный», обладает правом господствовать над другими людьми.

Другие люди, не получившие «знак» «избранности» в виде богатства – люди «второго сорта», которых его протестантский бог предопределил быть рабами «избранного». По сути, это – «протестантский расизм», кото­рый имеет не этническую, а социально­экономическую природу. Наблюда­ются определенные параллели с иудаизмом, который характеризуется пре­зрительным отношением иудеев (евреев) к тем, кто не принадлежит к их племени. Согласно талмудическому иудаизму, для иудеев остальные – не просто «чужие», они даже не люди, а просто живые существа, имеющие внешность человека. В Ветхом Завете мы встречаем много мест, где прово­дится четкое деление на «своих» и «чужих». В контексте рассматриваемых нами экономических проблем весьма значимой является следующая уста­новка иудаизма: «Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего­либо другого, что можно отдавать в рост; иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост» (Втор. 23:19–20). Евреи почти две тыся­чи лет находились в рассеянии, т.е. среди «чужих». Поэтому приведенная выше установка из Второзакония последовательно реализовывалась (и про­должает реализовываться) носителями иудаистской идеологии через прак­тику ростовщической эксплуатации всех «чужих».

Если не принимать во внимание упомянутый «протестантский ра­сизм», трудно понять, откуда бралась такая хладнокровная жестокость, которую проявляли первые носители «духа капитализма» в эпоху перво­начального накопления капитала. В Европе эта жестокость проявлялась по отношению к мелким землевладельцам, которых сначала лишали земли, а затем убивали или заставляли работать как рабов. В Америке белые проте­стантские колонисты проявляли эту жестокость по отношению к индейцам, которых поголовно уничтожали как зверей (кстати, колонисты­католики, которые осваивали Южную Америку, такой жестокости не допускали). В Африке протестантские купцы (вместе с купцами­иудеями) проявляли эту жестокость по отношению к местным жителям, которых захватывали или покупали в рабство.

Впрочем, жестокостью отличались и католики. Но у католиков физиче­ское насилие удивительным образом сочеталось с «христианской заботой о душе» захватываемых в рабство аборигенов. Португальские монархи вместе с Папой Римским требовали, чтобы захватываемые рабы обязательно были крещены. По этому поводу был издан даже специальный королевский эдикт 1519 года. Если речь шла о невольниках, которых отлавливали в Африке, то они должны были быть крещены обязательно до погрузки на корабли, ко­торые отправлялись к берегам Америки. Это требование было обусловлено тем, что многие рабы в пути умирали: в этом проявлялась «трогательная забота» о душах невольников. Позднее другие католические страны также приняли аналогичные законы. Так, французский король Людовик XIII издал в 1648 году акт об обязательном крещении рабов.

Принцип «свой­чужой» в протестантизме в течение нескольких столе­тий превратился в освященную «наукой» идеологию и психологию крайне­го индивидуализма¹. В иудаизме имеет место этнический индивидуализм (этнос, племя, народ остается единым целым, не делимым на части); в про­тестантизме – персональный индивидуализм (общество дробится до мель­чайших «атомов» – отдельных людей, ego)². В экономической науке Запада моделью и эталоном такого индивидуализма является Homo economicus – человек экономический. Он представляет собой крайнюю степень индиви­дуализма, когда к «своим» человек относит только самого себя (ego), а все остальные – «чужие».

Примечательны наблюдения, сделанные В. Зомбартом в его книге «Бур­жуа». В ней он совершенно справедливо обращает внимание на то, что наи­более последовательными и энергичными носителями «духа капитализма» были иноземцы, или пришельцы. Они не имели никаких кровно­родовых связей с местным населением и не были обременены такими предрассудка­ми, как «родина», «отечество», «исторические корни» и т.п. Для пришель­цев (иммигрантов, колонистов) местные все поголовно было «чужаками», к которым можно (и нужно) относиться жестоко – как к скотам или зверям. То есть убивать, эксплуатировать, грабить и обманывать. Также хищнически можно относиться к окружающей природе, культуре местного народа и его истории. Как пишет Зомбарт, «иноземец не ограничен никакими рамками в развитии своего предпринимательского духа, никакими личными отноше­ниями: в своем кругу он встречает только чужих… Только беспощадность, которую проявляют к чужим, могла придать капиталистическому духу его современный характер»³.

Зомбарт выделяет две основные категории таких беспощадных при­шельцев: евреев, которые были перманентными мигрантами по всему миру, и европейских колонистов в Новом Свете. Первые имели очень длительный опыт наживы на «чужих» и выступали в качестве учителей; вторые оказа­лись очень способными учениками, которые нередко превосходили своих учителей. Как пишет Зомбарт, «…приносящие выгоду дела вначале вообще совершались л ишь между чужими, тогда как своему собрату помогали; взай­¹ В, х щ хь кк э кк Кк ш В С,, кь б, бьш щ бьш бщ, бш х б к В э бь б, к ь ь бщ б ьк, ь кк хк б ь П ш б ш ю хю (В С Бф Пк эк С: В С Бф Пк эк Р: http:chrisocnarodrublef_protestantskoi_etikihtm)

² С х к individum,, ьш бщ () к (б фф фк; щ ь, – кк)

³ Ц: А Мк Х к М, №4, 2011

мы за проценты дают только чужому…, так как только с чужого можно бес­пощадно требовать проценты и капитальную сумму, когда он их уплачивает (здесь Зомбарт имеет в виду известную установку древних евреев из Второ­закония. – В. К.). Правом иноземцев было, как мы видели, еврейское право свободной торговли и промышленной торговли».

Беспощадность и хищничество пришельцев усиливается тем, что их сознание ориентировано не на прошлое или даже настоящее, а устремлено исключительно в будущее, ради чего можно жертвовать прошлым и настоя­щим. Безусловно, такой фанатизм также имеет религиозное происхождение. «Для переселенца, – пишет Зомбарт, – как для эмигранта, так и колониста не существует прошлого, нет для него и настоящего. Для него существует только будущее. И раз уже деньги поставлены в центр интересов, то пред­ставляется почти само собою разумеющимся, что для него единственный смысл сохраняет нажива денег как средства, с помощью которого он хочет построить себе будущее»¹.

Зомбарт обращает внимание на схожесть двух групп носителей «капи­талистического духа» – иудеев (вечных мигрантов) и протестантов (колони­стов). Но между ними есть и серьезные различия. Во­первых, в первой группе все­таки остается понятие «свои» (по признаку религии и/или крови); во вто­рой группе практически нет «своих», все (даже люди одинаковой веры и кро­ви) оказываются «чужими». Во­вторых, в первой группе устремленность в будущее имеет вполне осознанный характер (целью иудаизма является миро­вое господство, и их капиталистическая деятельность подчинена реализации этой долгосрочной цели); во второй группе нет осознанных долгосрочных це­лей, понимание будущего является крайне размытым. Неудовлетворенность некоторых представителей протестантизма (особенно пуритан) отсутствием внятной конечной цели иногда приводило их в лоно иудаизма.

Западная социология не могла обойти стороной принцип «свой­чужой», которым в своей повседневной жизни руководствовались и руководствуются миллионы людей. Известный французский социальный психолог Серж Мо­сковичи называет это «социальной психологией меньшинств»².

Перенесемся мысленно из эпохи раннего капитализма в наше время. Как известно, после Второй мировой войны Запад стал активно реализовывать в жизнь так называемый «мультикультурный проект»: смешение разных народов, рас и этносов с помощью либерализации или даже отмены суще­ствовавших ранее миграционных ограничений. Причины, подтолкнувшие Запад к проведению такого рискованного (как это стало очевидно сегодня) эксперимента, многочисленны, и их анализ выходит за рамки данной работы.

¹ Т ² С: С Мк Мш, щ б М: Ц х х, 1998

Отметим лишь, что, по мнению ряда социологов, такое мультикультурное смешение усиливает «капиталистический дух» в обществе, ибо в монокуль­турном (или моноэтническом) социуме нельзя достичь необходимого градуса ненависти и жестокости, который необходим для поддержания капиталисти­ческого тонуса. С таким мнением мы полностью согласны.

Развитие «дикого» капитализма в России в последние два десятиле­тия было бы немыслимо без ситуации, когда бывшее советское общество оказалось четко поделенным на «своих» и «чужих». Прежде всего деление произошло по национальному признаку. У нас сегодня идут какие­то разго­воры (в основном шепотом) об «этнической преступности». Но дело в том, что наш капитализм также оказывается «этническим», однако об этом в силу «политкорректности» и «толерантности» почти никто не заикается. Размышления на эту тему удалось найти в недавно вышедшей интересной статье Александра Молоткова. Он пишет: «…всем нам памятна волна пер­вичной капитализации начала 90­х, когда наиболее радикальное принятие духа капиталистической наживы любой ценой наблюдалось, в первую оче­редь, в среде лиц нерусской национальности: евреев, азербайджанцев, че­ченцев и т.д., а также тех этнически русских капиталистов (не случайна модификация: “новые русские”), которые утвердили свое фактическое от­торжение от национального целого бесстыдством роскошных особняков на фоне нищенствующего народа»¹.

Добавим, что Россия все еще остается преимущественно монокультур­ным, моноконфессиональным и моноэтническом обществом, т.к. в ней пока преобладают русские и православные. По мнению «реформаторов», это тор­мозит дальнейшее развитие капитализма. Для того, чтобы Россия стала окон­чательно и бесповоротно капиталистической, ее надо сделать поликультур­ной, полиэтнической, поликонфессиональной. Такое общество будет состоять исключительно из «чужих», в нем будет царствовать принцип: homo homini lupus est («человек человеку волк»). В этом истинный «цивилизирующий» смысл нынешней миграционной политики российских властей.

Вернемся к началам современного капитализма. Многие установки иу­даизма были восприняты протестантизмом, а догматы последнего подхвати­ла и стала развивать народившаяся на свет европейская философия (вероятно, она появилась для того, чтобы выполнять «социальные заказы» тех, кто был заинтересован в строительстве капитализма). Смысл ряда «догматов» евро­пейской философии очень прост: «война всех против всех» как объективный, «естественный» закон общества. В том или ином виде эту мысль проводили Дж. Беркли, Д. Юм, Дж. Локк, Т. Гоббс, Ф. Бэкон. Затем народившаяся на свет европейская экономическая «наука» (естественно, также для выполнения «со­

¹ А Мк Х к М, 2011, №4

циальных заказов») «облагородила» формулировку этого закона «всеобщего каннибализма» и назвала его «законом рыночной конкуренции».

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: