Столп Закона

Хаммурапи был деятельным и способным правителем, кем-то большим, чем просто завоеватель. Он заботливо организовывал свои владения, упорно трудился

и известен нам сегодня лучше всех благодаря тщательной кодификации законов.

Он никоим образом не был первым месопотамским правителем, создавшим свод законов в письменном виде. Как отмечалось выше, Ур-Намму из Ура создал такой письменный кодекс за два столетия до Хаммурапи. Правители Эшнунны и Исина делали то же самое. Несомненно, письменные кодексы существовали и еще раньше, но, к несчастью, они не сохранились.

Кодекс Хаммурапи вырезан на стеле («столпе») из твердого диорита 2, 4 м высотой. Ясно, что делали его навечно, и в некотором смысле так и оказалось, ибо мы еще имеем его сегодня (и в очень хорошем состоянии), через три с половиной тысячелетия после эпохи Хаммурапи.

Наверху стелы изображен царь, смиренно стоящий перед солнечным богом Шамашем, восседающим на троне на горной вершине. За плечами бога — языки пламени. (Ситуация подобна той, в которой Моисей пять столетий спустя поднялся на гору Синай, чтобы получить от Бога свод законов. )

Ниже следует двадцать один столбец прекрасно начертанной клинописи, обрисовывающей почти триста законов, которые должны были управлять действиями людей и направлять царя и его чиновников при отправлении правосудия. Несомненно, кодекс прочно опирался на законы, выработанные различными шумерскими городами, и отражал обычаи, формировавшиеся в течение долгих столетий.

Первоначально стела стояла в городе Сиппар, примерно в 45 км выше Вавилона. Его богом-покровителем и в данном случае законодателем был Шамаш, и стела помещалась во внушительном городском храме, посвященном Шамашу. То было свидетельство для всех людей, что перед ними закон, данный богами. С ним мог справиться каждый, и не было нужды бояться, что судьи, из-за забывчивости или взяток, исказят закон.

Стела, содержащая кодекс Хаммурапи, была, однако, обнаружена не в руинах Сиппара. За столетия после Хаммурапи земля эта получила свою долю несчастий и катастроф. Вторгшаяся эламитская армия разграбила город и увезла с собой стелу как военный трофей. Она осталась в эламской столице, Сузах, навсегда. Она была еще там, когда в 1901 г. французский археолог Жак де Морган откопал ее и увез на Запад.

Кодекс многое говорит нам о социальной системе своего времени. Свободные люди делились на благородных и крестьян. Были также рабы, институт рабства был всеобщим в древние времена. (Справедливость рабства никогда не ставилась под сомнение, даже в Ветхом или Новом Завете. )

Неравенство людей доводилось до мельчайших деталей. Так, за вред, причиненный благородному, полагалось большее наказание, чем за вред, нанесенный крестьянину, а за этот последний — большее, чем за вред, нанесенный рабу. С другой стороны, справедливость есть справедливость —благородный должен был быть наказан тяжелее, чем крестьянин, за равные преступления и был обязан храму более тяжелыми платежами.

Рабам клеймили лоб, и клеймо запрещено было прятать или маскировать. С другой стороны, бессмысленная жестокость в обращении с рабами была запрещена, и были изобретены методы выкупа рабов на свободу. В целом в аморейском Вавилоне с рабами обращались лучше и они были лучше защищены, чем в Древнем Риме 2 тыс. лет спустя.

Кодекс сильно ориентирован на коммерческие вопросы, что снова указывает на коммерческую основу месопотамской цивилизации. Он утверждает абсолютную святость контрактов и тщательно оговаривает юридические основы владения, продажи и передачи собственности. Он регулирует торговлю, прибыли и практику найма. Он предусматривает меры против обвешивания, недоброкачественных товаров, плохой работы и вообще обмана в делах.

Браки также рассматривались как договорные сделки, предусмотрены были условия разводов и усыновления детей. Хотя мужчина мог развестись с женой по желанию, но в этом случае он должен был вернуть приданое, которое она принесла ему (и это, вероятно, удерживало многих мужей от развода по пустяковым причинам). Собственно, женщины и дети были в явной форме защищены кодексом.

Освещена была также жизненно важная проблема ирригации. Мужчины несли ответственность за свою часть дамб и каналов и платили большие штрафы, если наводнения возникали из-за их небрежения.

Кодекс также предусматривал преступления из-за страсти и небрежения. Часто в качестве наказания встречаются увечья — чаще, чем в старом кодексе Ур-Намму. Это был шаг назад. Если сын ударил отца, ему отрубали руку, которая нанесла удар. Если плотник построил дом, который, рухнув, убил хозяина, плотника приговаривали к смерти. Впрочем, оговаривались несчастные случаи. Если убийца мог представить доказательства, что убийство было непреднамеренным, результатом случайности, он мог отделаться штрафом.

Кодекс подробно регламентирует занятия медициной, которая в 1800 г. до п. э. уже была, по-видимому, высокоразвитой. Гонорары и этика врачей и хирургов регулировались. Неумелый хирург мог потерять руку, которая направляла нож.

Из кодекса и других свидетельств того времени кажется ясным, что личная мораль в Древнем Вавилоне была, по меньшей мере, столь же высокой, как среди нас. Взгляд на Вавилон как на особое вместилище пороков почерпнут в основном из Библии. Библейские авторы были, разумеется, врагами Вавилона, и едва ли можно ожидать от них правдивой картины.

Кроме религиозных предрассудков, нужно учитывать тот факт, что большие города почти всегда выглядят подозрительно в глазах жителей менее урбанизированных областей (подумайте о взглядах жителей маленьких городков, скажем, на Нью-Йорк или Париж).

Кроме того, в Вавилоне, как практически во всех древних культурах, жители принимали участие в ритуалах плодородия, входивших в организованную религию. Ритуализованные сексуальные контакты считались полезными для плодородия почвы. Евреи, которые практически единственными из древних народов придерживались строго пуританских взглядов на секс, не сумели разглядеть за ритуалами религиозную мотивацию и смотрели на них как на проявление растленной аморальности. Такие взгляды дошли до нашего времени, и несправедливо окрашивают наши мнения о древних языческих культурах.

Под талантливым управлением Хаммурапи расцвели литература и искусство. Сотни писем, сохранившихся с того времени, показывают сложную административную сеть, которую он создал и за которой пристально надзирал. Его труды сохранились надолго. Династия его была недолговечной, и Вавилону пришлось изведать тяжесть иностранного правления, но система, созданная великим царем, просуществовала, с модификациями, полторы тысячи лет.