 |
Можно ли подвергнуть само понятие «реальность» критике с точки зрения принципа простоты?
|
|
|
|
Методологические принципы как регулятивы исследовательской деятельности психолога
В нашей рубрике в журнале в течение 2007 и 2008 гг.[1] основной акцент был сделан на описание принципов построения и оценки психологических теорий. Этот выбор был продиктован не только общими методологическими соображениями. Мы руководствовались учебно-методическими интересами, инициируемыми разнообразными исследовательскими практиками аспирантов-психологов. А, как известно, нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Теоретическая оснащенность любого экспериментатора или практикующего психолога обладает прагматической продуктивностью, задает культурный (социальный) контекст и возможную исследовательскую перспективу. И все же именно умение строить теоретические построения оказывается самым уязвимым местом психолога, начинающего свою самостоятельную работу.
В учебниках по методологии психологии разные авторы выделяют разные методологические принципы. Некоторые авторы (Т.В. Корнилова и С.Д. Смирнов (2006),. Д.В. Лубовский (2007), В.В. Никандров (2008) и др.) рассматривают эти принципы как мировоззренческие. И каждый предлагает свой набор таких принципов. Среди них упоминаются принципы детерминизма, активности, развития, системности, личностного подхода, единства сознания и деятельности и пр. Но при этом не обсуждается не только необходимость и достаточность этих принципов, но и то, как эти принципы могут действовать совместно. А ведь не слишком понятно, например, как принцип детерминизма сочетается с принципом активности. Если активность чем-либо детерминирована, то она и не активность вовсе. А если активность спонтанна и ничем не детерминирована, то это утверждение не сочетается с принципом детерминизма. Мы, однако, исходя из занятой дидактической позиции, старались избегать прямых мировоззренческих дискуссий.
|
|
|
Н.Е. Вераска (2008) исходит из другой позиции. Он пытается отрефлексировать, что ученый делает обязательно. В духе Гегеля его подход к методологическим принципам можно изложить так: поскольку все научные утверждения выступают в виде суждений, а суждение всегда имеет форму S есть P, то ученый обязательно опирается на принцип уподобления, или формального тождества. А так как S заодно и отличается от P (ибо S – это все-таки S, а не P), то в качестве второго принципа вводится принцип различия. Мы полностью согласны, что в основе любой познавательной деятельности лежит отождествление нетождественного и различения неразличимого (Д.П. Горский (1984, с.49) относит эти принципы даже не к методологии, а к протометодологии). Но эти принципы, к сожалению, мало конструктивны. Они ничего не говорят ни о том, что именно надо отождествлять, а что – различать, ни о том, как проверять правильность отождествлений и различений.
Мы трактовали методологические принципы как конкретные предписания, которыми должен реально руководствоваться исследователь в своей научной деятельности. В методологии науки их часто называют методологическими регулятивами. Некоторые из них встречаются и в учебниках по методологии психологии (так, принцип публичности, обсуждаемый Л.Я. Дорфманом (2005), соответствует интерсубъективной проверке, описанной нами в принципе проверяемости). Мы старались максимально прояснить суть каждого принципа и конкретизировать применение этих принципов в психологии. И все же в аспирантской аудитории, которой в первую очередь и предназначалась наша рубрика, не могли не возникнуть вопросы. Мы посчитали необходимым ответить на некоторые из заданных вопросов.
|
|
|
Веракса Н.Е. Методологические основы психологии. М., 2008
Горский Д.П. Познание и проблема отождествления нетождественного // Творческая природа научного мышления. М., 1984.
Дорфман Л.Я. Методологические основы эмпирической психологии. 2005
Корнилова Т.В., Смирнов С.Д. Методологические основы психологии. СПб., 2006
Лубовский Д.В. Введение в методологические основы психологии. М., 2007
Никандров В.В. Методологические основы психологии. СПб., 2008
Ответы на вопросыВопросы и ответы
Что такое простота? Если это уменьшение количества исходных элементов (протон, нейтрон и электрон в физике), то не ведет ли это к увеличению степеней анализа (молекулярный, атомарный, уровень частиц?). Так что же такое простота? Определенный человеком принцип понимания природы? Не измышленный ли?
На вопрос: «что такое простота?» – ответить в общей форме невозможно. Во-первых, суждение о простоте всегда предполагает сравнение. Все зависит от того, что с чем сравнивается. Один и тот же объект может быть простым по отношению к другому и сложным по отношению к третьему. Во-вторых, простота – понятие субъективное. Что один считает простым, то другой может счесть сложным.
В нашей статье, посвященной принципу простоты, указывается некоторый критерий для оценки простоты научных теорий (но не «простоты вообще»): более простой является теория, опирающаяся на наименьшее число исходных предпосылок. Число предпосылок – объективный критерий. Но субъективно теория с меньшим числом предпосылок может восприниматься кем-то как более сложная. Указанный критерий конвенционален, мы просто договаривается принять его, чтобы можно было в общепонятном смысле оценивать простоту теорий. Но оценка простоты теории по этому критерию совсем не обязательно должна совпадать с субъективной оценкой ее простоты.
Итак, простота теории – это ее способность объяснить рассматриваемый круг явлений на основе наивозможно меньшего количества исходных положений. Сложность же теории, наоборот, состоит в наличии в ней многих искусственных и произвольных допущений, делающих ее громоздкой и вычурной. Но простые теории требуют построения длинных логических выводов, чтобы от их основных положений перейти к наблюдаемым в опыте данным. Чем проще теория, тем длиннее и сложнее цепи эти выводов. Длина таких логических цепей определяет то, что известный методолог науки М. Бунге называет «эпистемологической глубиной теории».[2] Эйнштейн замечает: «Чем проще и фундаментальнее становятся наши допущения, тем сложнее математическое орудие нашего рассуждения: путь от теории к наблюдению становится длиннее, тоньше и сложнее. Хотя это и звучит парадоксально, но мы можем сказать: современная физика проще, чем старая физика, и поэтому она кажется более трудной и запутанной».[3] Следовательно, простота теории в одном смысле сопровождается ее сложностью в другом – по-видимому, в том, который автор вопроса назвал «увеличением степеней анализа».
|
|
|
Разумеется, принцип простоты «измышленный» (как, впрочем, и другие методологические принципы). Но, как показывает история науки, ориентируя ученых на создание теорий с минимумом допущений и максимумом возможных выводов, он является эффективной эвристикой.
Можно ли подвергнуть само понятие «реальность» критике с точки зрения принципа простоты?
Понятие «реальность» подвергнуть критике можно. Но сначала надо определить его содержание, и если определение дается слишком сложное и его можно упростить, то так и надо сделать. А вот саму реальность критиковать с точки зрения принципа простоты не имеет смысла. Если угодно, можно априори полагать, что она бесконечно сложна – в том смысле, что любая теория своими исходными положениями не охватывает всех ее характеристик. Или, наоборот, бесконечно проста – в том смысле, что любая теория может быть понята в свете другой, более общей теории, объясняющей из немногих предпосылок более широкий круг явлений. В любом случае, независимо от того, считаем ли мы реальность сложной или простой, наша задача – как можно адекватнее (точнее, вернее), но вместе с тем как можно проще ее описывать и объяснять. И если наши описания и объяснения оказываются очень сложными, винить в этом надо нас, а не реальность. Испанский король Альфонс X Мудрый как-то сказал своему учителю, излагавшему ему систему Птолемея: «Если бы Господь, приступая к сотворению мира, посоветовался со мною, я бы рекомендовал ему устроить мир попроще». Но сложность системы Птолемея – это сложность не мира, а птолемеевских представлений о нем.
Возможно, в вопросе предполагается, что само представление о реальности усложняет теорию. Мол, если реальность исключить из рассмотрения, то теория будет проще. Однако такая теория будет не только простой, но и пустой. Любая теория – это теория о чем-либо. Если нечего описывать, если никакой реальности нет (что бы под ней ни понималось), то и теории не может быть.
|
|
|
