Видение Бога Творца и Его небесного окружения (4,1-11).

Глава открывается формальным оборотом «после сего я взглянул» (то же самое в 7,1.9; 15,5; 18,1). Этот формальный оборот показывает, что предыдущее видение и пророчества 7-и Церквам закончились, и наступает следующее большое видение. Для видения Бога в Его славе на небе открывается дверь (образ, характерный для иудейских апокалипсисов). Эта дверь ведет в небо как в некий тронный зал («небосвод»), который обыкновенно закрыт, но теперь для Иоанна открывается. Ангельский голос, как бы звук трубы, который Иоанн уже слышал в 1,10, приказывает ему взойти не небо.

«И тотчас я был в Духе» тоже повторяет 1,10. Новое восхищение, новый цикл видений, теперь уже небесных. В гл.1 Иоанн видел Иисуса Христа, подобного Сыну Человеческому. Теперь он видит Самого Бога. Ангел говорит ему: «Покажу тебе, чему надлежит быть после сего». Это относится не только и не столько к будущим событиям, сколько к тем тайнам Божиим, которые содержат спасительный план Божий, или, как это называется в богословии, план домостроительства Божия, Его замысел о мире, который теперь будет открыт Иоанну.

Следует описание того, что Иоанн видит в небесном тронном зале. Материал для описания заимствован преимущественно из Иез 1 и Ис 6. Иоанн видит на небе престол, а на престоле «Сидящего», Который не имеет внешнего облика. Разумеется, это Бог. Иоанн избегает называть Имя Божие, даже не упоминает слово «Бог». Он пишет о «Сидящем на престоле». Это заместительное именование Бога встречается в его книге Откровения 7 раз, первый раз здесь в 4-й главе, последний раз в конце, в 21-й главе. Если прославленный Иисус Христос в гл.1 описывался весьма подробно, то Самого Бога в каком бы то ни было облике Иоанн не видит и поэтому не может его описать. Что он способен увидеть, - только сияние драгоценных камней, которые мы сейчас не можем точно идентифицировать: названия минералов претерпевали в истории изменения. Так, например, «яспис» (яшма) в 21,11 описан как драгоценнейший камень, сияющий как хрусталь. «Сардис» (сердолик, или карнеол) – какой-то камень красного цвета. Назван сардисом по месту его нахождения возле города Сарды. Как бы то ни было, Иоанн видит только свет и цвет. В этом отношении он более сдержан, чем Иезекииль, из описаний которого Иоанн черпает свои образы (Иез 1, 26-28). У пророка тоже появляются сапфиры и сияние и радуга, но при этом говорится, что Сидящий на престоле видом подобен человеку. У Иоанна нет и намека на антропоморфизм. И это не случайно, ибо для Иоанна очень важно подчеркнуть абсолютную трансцендентность Бога. Бог – абсолютно иной и абсолютно непроницаем для человеческих чувств, знания, понятия и представлений. Познаваем Бог лишь в Своих действиях, в Своем присутствии, или, на библейском языке, в Своей славе. Слава Божия – воспринимаемое присутствие Божие. Эта слава в Библии чаще всего символизируется светом, сиянием.

Радуга вокруг престола (Иез 1,28) похожа на сияющий изумрудный (смарагд) нимб, но особенно важна как символ верности Бога Своему творению. Она была повешена Богом на небе после окончания потопа и заключения Завета с Ноем в знамение того, что Бог больше не будет уничтожать Свое творение. Бездна больше никогда не поглотит его.

Как это было принято на Древнем Востоке, Иоанн демонстрирует власть и величие Владыки великолепием Его окружения, Его двора. Поэтому следует описание ангельских существ, окружающих престол. Число их бесконечно велико. В 5,11 говорится о том, что число их было «тысячи тем и тысячи тысяч». Но здесь, в 4-й главе описываются ближайшие к престолу ангельские существа.

Сначала упоминается внешний круг из 24 «старцев» (Ис 24,23: «Господь Саваоф воцарится на горе Сионе и в Иерусалиме, и перед старейшинами Его будет слава»; сравни также 3 Цар 22,19; Пс 88,9; Дан 7,9сл.). Не следует полагать, что это «старики». По-гречески «старцы» – пресвитеры. Это слово (кстати, по-латыни – сенаторы) означает просто положение старшинства (староста, старшина вовсе не обязательно должны быть стариками). Итак, Сидящего на престоле окружает некое подобие небесного Сената. Эти «старцы» – не люди, но ангелы, в задачу которых входит «день и ночь» покланяться Богу и прославлять Его гимнами (4,10; 5,8.12.14; 11,16-18; 19,4), приносить Агнцу молитвы святых (5,8) и толковать Иоанну видения (5,5; 7,13сл.). Это число 24 объясняется по-разному. Вообще говоря, 24 небесных существа восходят к древнему астрологическому представлению о 24 небесных божествах зодиака, отвечающих за 24 часа суток. Но в книге Откровения, разумеется, это первоначальное значение давно забыто: бывшие божества давно стали ангелами, несущими культовые функции. Здесь отражено представление о 24 классах, или чередах, священников и певцов при храме (1Пар 24,7-18 и 1 Пар 25,9-31). Небесные «старцы» тоже постоянно служат Богу и приносят Ему молитвы святых. Еще существует объяснение этих старцев как ангелов-хранителей народа Божия, ветхозаветного и новозаветного (12 колен Израиля и 12 «колен» апостольских). Старцы обладают властью (сидят на престолах и носят золотые венцы), но власть им дана от Сидящего на престоле, т.к. венцы свои они снимают и полагают перед престолом Божиим (4,10).

Молнии, громы и голоса, исходящие от престола, известны из ветхозаветных богоявлений (Исх 19,16; Иез 1,13 и т.п.). Они призваны подчеркнуть исполненное тайны и вызывающее страх и трепет откровение Бога. Семь светильников перед престолом отождествлены с семью духами, с которыми мы уже познакомились в 1,4. Это либо символ Святого Духа, либо так называемые «ангелы престола», которые стоят перед лицом Божиим.

Древние представления смешаны также в образе стеклянного моря, подобного кристаллу. Здесь намек на те небесные воды, о которых говорится в Быт 1,6-8; 7,11; Пс 103,3. Но теперь эти воды на небе безвредны, они похожи на твердое стекло и не могут больше изливаться с неба на землю в виде уничтожающего потопа.

Наконец, Иоанн изображает самый внутренний ангельский круг – четыре животных, образы которых свободно заимствованы из описания херувимов в Иез 1,4-21; 10,8-17 и серафимов в Ис 6,2сл. Они изображены как стража перед престолом. На это указывает то, что у каждого по шесть крыл (символ скорости? прикрытия?), а еще больше то, что они исполнены очей, от которых ничего не укроется. У Иезекииля каждое из четырех животных четырехлико. Здесь каждое животное имеет одно лицо. Одно похоже на льва, второе на тельца, третье на человека, а четвертое на орла. Со II века благодаря св. Иринею Лионскому эти фигуры стали символизировать четырех евангелистов (лев – Марка, телец – Луку, человек – Матфея, орел – Иоанна). Но изначально образы взяты из древней вавилонской астрологии, в которой небо делилось на четыре зодиакальных сектора под знаками льва (лето), тельца (весна), орла (зима) и скорпиона с человеческим лицом (осень). Некоторые экзегеты предполагают, что эти ближайшие к Богу фигуры – ангелы-хранители всего тварного бытия. Число 4 – число всего мира.

Четыре животных ни днем, ни ночью не спят, но воспевают величие Бога (Ис 6,3: «И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!»). Мы видим, что в Апокалипсисе это славословие изменено:

«Свят, Свят, Свят

Господь Бог Вседержитель,

Который был, есть и грядет».

Это славословие построено искусно: в каждой строке по три члена. О том, как соотносится наименование Саваоф с Вседержителем (Пантократором) мы уже говорили. Что касается «имени» «Который был, есть и грядет», о котором тоже уже шла речь, то в нем подчеркивается момент эсхатологического Дня Господня, или Судного дня, когда Бог станет судить мир. В этом утешение для христиан. Земля не навеки отдана силам зла, ибо настанет время, когда Бог «придет» в мир. Гимн четырех животных указывает на Бога как Господа времени и истории, прошлого, настоящего и будущего.

Завершается вся сцена видения небесного тронного зала прославлением Бога за грядущее спасение мира. Даже действие как бы перенесено в будущее. В Синодальном переводе это не отражено. Буквально: «И когда животные воздадут славу и честь и благодарение…, тогда двадцать четыре старца падут перед Сидящим на престоле, и поклонятся …, и положат венцы свои перед престолом…». О том, что речь идет об эсхатологическом событии грядущего спасения, свидетельствует то, что Богу воздается не только слава и честь, как во всех других подобных случаях, но и благодарение (евхаристия), упоминающееся только здесь и в 7,12, где Богу тоже воздается благодарение за искупление тех, кто стоит уже перед престолом Божиим. Кроме того, об этом свидетельствует то, что старцы падают со своих престолов и полагают свои венцы, символы власти, перед престолом Божиим. Это напоминает нам о древнем обычае признания своей покорности. Так, например, Тацит (Анналы 15,29) сообщает нам, что парфянский царь Тиридат снял со своей головы венец и положил перед ногами Нерона. Мы знаем также, что в эсхатоне упразднится «всякое начальство и всякая власть и сила». Тогда «Бог будет всё во всём» (1 Кор 15,24.28).

Итак, после того как четыре животных воспоют свое «Трисвятое пение», 24 старца воздадут славу Богу. Задача этого небесного «сената» - не совет, как в земных сенатах, но хвала Богу (задача священническая). Старцы полагают свои венцы, показывая тем самым, что только Богу подобает честь и слава. То, что сначала выражено в жесте, затем выражается в заключительном гимне. Имеющие хороший слух христиане в этом гимне явно слышали критику тогдашней имперской власти. Не императору подобает называться Господом и Богом («Достоин Ты, Господь и Бог…», - в Синодальном переводе слово «Бог» пропущено. Кстати, такое сочетание «Господь и Бог» не встречается нигде в LXX и в Новом Завете. Только в этом месте и еще в Ин 20,28.), а только Единому Богу Небесному. Кроме того, к имперскому церемониалу относилось торжественное восклицание в честь императора: «Достоин! Аксиос! Dignus!» Для христиан все это означало: Господь творения и истории все держит в своих руках (вскоре мы увидим в деснице Сидящего на престоле «книгу»). Никто не может оспорить Его власть и силу. В этом утешение и гарантия грядущего спасения. Основание Своего господства в эсхатоне Бог имеет в том, что Он – Творец, то есть Господин начала и конца:

«ибо Ты сотворил всё,

и всё по Твоей воле существует и сотворено».

Беседа № 13.