108. Восточная окраина. 109. Монголы и татары в XII в

108. Восточная окраина

А теперь, описав фон, представим читателю действующих лиц, которыми в нашем случае будут не персоны, а этносы, каждый из которых обитал на строго ограниченной территории. На правом берегу Аргуни кочевали татары, носившие косу, подобно своим предкам — табгачам. [714] Р. Груссе относит их к тунгусской группе, [715] но монголы объяснялись с ними без переводчиков. Рядом с татарами жили хонкираты — этнос, образованный смешением древних тюркских племен и монголов, большая группа которых распространилась от Керулена до Онона. В центральной части Великой степи, на берегах Толы и окраинах Гоби, жили кераиты, самый культурный народ среди кочевников, а к западу от них — найманы, осколок державы кара-китаев (киданей), уведенных на запад Елюем Даши. Основная часть этого этноса заняла Джунгарию и Семиречье. Кара-китайским гурханам подчинялись ыдыкуты Уйгурии и султаны Средней Азии до Амударьи, за исключением Хорезма. От Алтая до Карпат раскинулась Кыпчакская степь, в XII—XIII вв. отнюдь не напоминавшая пустыню. Реки были многоводны, террасы речных долин покрыты зарослями тальника, на водораздельных массивах нередки были сосновые боры и рощи ольхи и березы. Сухолюбивая растительность ковыльных и полынных степей чередовалась с более влаголюбивой — злаковой. С севера эту степь замыкала стена леса, а с юга — цепочка оазисов.

Но эти благодатные места потому и были так прекрасны, что население в них было очень редким: там жили куманы, т. е. половцы, потомки западной ветви динлинов — кыпчаков. Прямые потомки динлинов, енисейские кыргызы, продолжали жить в благодатной Минусинской котловине, занимаясь поливным земледелием и оседлым скотоводством. Они еще хранили богатое культурное наследие своих предков, но отказались от былой воинственности, толкнувшей их в IX в. на завоевание просторов Великой степи. Теперь к югу от них расположилось многочисленное монгольское племя ойратов.

На северных склонах Саянских гор жили малочисленные и разобщенные «лесные народы», среди которых были и угры, родственные обским остякам, и палеоазиаты, близкие к енисейским кетам, и тюрки, и даже, возможно, самодийские реликты, которых можно видеть в загадочных меркитах. От последних остались только «осколки» среди телесов, телеутов, киреев, башкир и торгоутов. [716] Уже в XIV в. потомков меркитов называли монголами, но до покорения они в число монголов не входили. [717] Их причисляли с равной степенью вероятности к тюркам и к самодийцам; последнее представляется более вероятным, но прямых доказательств нет.

С юго-востока Великую степь ограничивали два могучих государства: чжурчжэньская империя Кинь (Цзинь) и тангутское царство Си-Ся. Южнее лежала китайская империя Сун, потерявшая в войнах с тангутами и чжурчжэнями исконные китайские земли бассейна Хуанхэ и превратившаяся в государство изгнанников, правивших на землях, некогда завоеванных у народов Юго-Восточной Азии, над уцелевшими остатками этих народов. С этими, подлинными, китайцами монголы до XIII в. не сталкивались и, по-видимому, даже не знали об их существовании, ибо это не было им интересно. Зато с чжурчжэнями и тангутами все кочевники Великой степи были в очень дурных отношениях. А от былой мощи Тибета не осталось и следа. Каждое племя, каждый монастырь, каждая крепость береглись своих соседей, но анархия не была там «матерью порядка». Такова была Восточная Азия в середине XII в., когда монголы вышли на арену истории.

109. Монголы и татары в XII в

Северо-восточную часть Монголии и примыкающие к ней области степного Забайкалья делили между собой татары и монголы. По поводу племенного названия «монгол» существуют два мнения: 1. Древнее племя мэн-гу жило в низовьях Амура, но, кроме того, так назывался один из родов татар, обитавший в Восточном Забайкалье. Чингисхан происходил из забайкальских мэн-гу и, следовательно, принадлежал к числу татар; название же «монгол», вошедшее в употребление только в XIII в., произошло от китайских иероглифов «мэн-гу», что означает «получать древнее». Эта гипотеза, принадлежащая акад. В. П. Васильеву, не является общепризнанной. 2. Племенное название «мэн-гу» (монгол) очень древнего происхождения, но встречается в источниках очень редко, хотя отнюдь не смешивается с «дада» (татарами). В XII в. монголы выступили как самостоятельный народ. В 1135 г., когда чжурчжэньские войска дошли до Янцзы и громили китайскую империю Сун, монголы разбили чжурчжэньскую армию и после двадцатилетней войны добились уступки им прав на земли севернее р. Керулен и уплаты ежегодной дани скотом и зерном. Вождем монголов был Хабур-хан, прадед Тэмуджина. Это, наиболее доказательное, мнение высказано Г. Е. Грумм-Гржимайло.

Южные соседи монголов, татары, были многочисленнее и не менее воинственны. Между монголами и татарами постоянно возникали войны, но в середине XII в. монголы добились перевеса в силах. Тот антропологический тип, который мы называем монголоидным, был свойствен именно татарам, как и язык, который мы называем монгольским. Древние монголы были, согласно свидетельствам летописцев и находкам фресок в Маньчжурии, народом высокорослым, бородатым, светловолосым и голубоглазым. Современный облик их потомки обрели путем смешанных браков с окружавшими их многочисленными низкорослыми, черноволосыми и черноглазыми племенами, которых соседи собирательно называли татарами.

Для понимания истории монголов следует твердо запомнить, что в Центральной Азии этническое название имеет двойной смысл: 1) непосредственное наименование этнической группы (племени или народа) и 2) собирательное для группы племен, составляющих определенный культурный или политический комплекс, даже если входящие в него племена разного происхождения. Это отметил еще Рашид-ад-Дин: «Многие роды поставляли величие и достоинство в том, что относили себя к татарам и стали известны под их именем, подобно тому как найманы, джалаиры, онгуты, кераиты и другие племена, которые имели каждый свое определенное имя, называли себя монголами из желания перенести на себя славу последних; потомки же этих родов возомнили себя издревле носящими это имя, чего в действительности не было». [718]

Исходя из собирательного значения термина «татар» средневековые историки рассматривали монголов как часть татар, так как до XII в. гегемония среди племен Восточной Монголии принадлежала именно последним. В XIII в. татар стали рассматривать как часть монголов в том же широком смысле слова, причем название «татары» в Азии исчезло, зато так стали называть себя поволжские тюрки, подданные Золотой Орды. В начале XIII в. названия «татар» и «монгол» были синонимами потому, что, во-первых, название «татар» было привычно и общеизвестно, а слово «монгол» ново, а во-вторых, потому, что многочисленные татары (в узком смысле слова) составляли передовые отряды монгольского войска, так как их не жалели и ставили в самые опасные места. Там сталкивались с ними их противники и путались в названиях: например, армянские историки называли их мунгал-татарами, а новгородский летописец в 6742 (1234) г. пишет: «Том же лете, по грехам нашим придоша языци незнаеми, их же добре никто не весть: кто суть, и откеле изыдоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их: а зовут я татары…» Это была монгольская армия.

Средневековые историки делили восточные кочевые народы на «белых», «черных» и «диких» татар.

«Белыми» татарами назывались кочевники, жившие южнее пустыни Гоби и несшие в империи Кинь (чжурчжэньской) пограничную службу. Большую часть их составляли тюркоязычные онгуты и монголоязычные кидани. Они одевались в шелковые одежды, ели из фарфоровой и серебряной посуды, имели наследственных вождей, обучавшихся китайской грамоте и конфуцианской философии.

«Черные» татары, в том числе кераиты и найманы, жили в Степи, вдали от культурных центров. Кочевое скотоводство обеспечивало им достаток, но не роскошь, а подчинение «природным ханам» — независимость, но не безопасность. Постоянная война в Степи вынуждала «черных» татар жить кучно, огораживаясь на ночь кольцом из телег (курень), вокруг которых выставлялась стража. Однако «черные» татары презирали и жалели «белых», потому что те за шелковые тряпки продали свою свободу чужеземцам и покупали плоды цивилизации унизительным, на их взгляд, рабством.

«Дикие» татары Южной Сибири промышляли охотой и рыбной ловлей: они не знали даже ханской власти и управлялись старейшинами — бики, власть которых была основана на авторитете. Их постоянно подстерегали голод и нужда, но они соболезновали «черным» татарам, вынужденным ухаживать за стадами, слушаться ханов и считаться с многочисленными родственниками. Монголы жили на границе между «черными» и «дикими» татарами как переходное звено между ними. [719]

А теперь небольшое, но необходимое пояснение. В предваряющей работе («Поиски вымышленного царства») целью была критика данных источников для установления последовательности событий. Это было чисто гуманитарное исследование, и, следовательно, оно является ступенью к историко-географическому «эмпирическому обобщению», ставящему проблему описания локальной флуктуации биосферы — пассионарного толчка в Монголии. Поэтому, хотя упомянутая книга и предлагаемая глава построены по хронологическому принципу, они не дублируют, а дополняют друг друга.

Первая позволила установить ход событий, вторая дает естественно-научное объяснение. Первая не исчерпала темы, вторая была бы невозможна без первой, как дом без фундамента. Такова иерархичность науки. Без нее наука беспомощна, а при использовании ее — могущественна.