Александр Фомич Вельтман 1800 - 1870

Александр Фомич Вельтман 1800 - 1870

Странник Роман-путешествие (1831 - 1832)

Литературное путешествие по своей природе двупланово: это и реаль­ное путешествие, и путешествие воображения (воспоминания, рассуж­дения и т. п. ). С одной стороны, материал романа — действительное путешествие офицера А. Вельтмана по Бессарабии, Молдавии, Вале-хии, Добрудже за годы почти десятилетней службы, и русско-турец­кая кампания 1828 г. Но, с другой стороны, путешествие героя — воображаемое путешествие по карте: «возьмите Европу за концы и разложите на стол»; автор странствует, «не сходя с покойного своего дивана».

Читателю не дают утвердиться на какой-либо одной точке зрения: ему толкуют о карте и диване, но описания местности, обычаев и проч. так подробны, что никак не согласуются с путешествием вооб­ражаемым — например, описания монастыря Городище, вырублен­ного в скале над Днестром, молдавских танцев, птиц на гнилом озере под Кишиневом, гуляний в Яссах (модные дамские уборы, как и пиры — излюбленная тема для свободной и подчеркнуто бессвязной

романтической «болтовни»). Говорить об известных достопримеча­тельностях автор избегает — боится быть банальным. Согласно обще­му принципу стилистической «пестроты» «Странника», описания в нем могут быть и стихотворными (особенно часто так описывается подчеркнуто «низкий» быт — например клячи, тащившие венскую коляску (гл. 47), разговор (на разных языках! ) в бухарестской гости­нице со слугами и торговцами (гл. 157), похожий на отрывок из ко­медии, или же подчеркнуто сухими, как справка: «Кстати о р. Прут. Волны ее родятся в горах Карпатских, гибнут в Дунае. Вообще шири­на реки от 5 до 10 сажен. Вода от быстроты мутна, но здорова и имеет свойство минеральных крепительных вод».

Автора мучит сознание, что «все уже выдумано, все сказано, все написано (гл. 171), поэтому возможно только по-своему тасовать — как в калейдоскопе — придуманное до тебя другими». «Странник» разбит на 3 части, 45 «дней», 325 глав (образцы самых коротких глав: «CXLI: Нет ее»; «Не сердитесь же, что в этой главе не слышен вам скрып моего пера. Это пауза. Здесь мысль моя выражена молча­нием» (гл. 304); такая «дробность» позволяет внезапно переходить от одной темы и интонации к другой. Вообще Вельтман всячески подчеркивает импульсивность, произвольность и даже «случайность» своего творчества, принципиальную незавершенность романа («загла­вие оторвано, начала нет»); стирается разница между беловиком и черновиком («далее стерлось»; «пример здесь был; но я половину примера стер, а другую выскоблил. Мне не понравился он по своей обыкновенности... »).

В романах повествование нередко прерывается вставными новел­лами; в «Страннике» основной текст, почти насквозь ироничный, прерывается драматическими поэмами, написанными очень патетич­ной ритмизованной прозой, — поэмой об Овидии и императоре Ав­густе (гл. 290) и «Эскандером»; Эскандер — свободолюбивый герой: «Мне душно под небом! <... > и небо стесняет дыханье; его бы я сбросил с себя, чтобы вольно вздохнуть в беспредельном пространст­ве!.. »; Эскандеру дует сам Юпитер («Юпитер! <... > и ты знаешь за­висть <... > к счастливцу!.. »); губит же героя любовь к демонической деве.

Кроме того, игровое путешествие перебивается лирическими сти­хами о любви; за демонстративно бессвязной болтовней «Странника»

прячется второй план романа: драматическая история любви автора к замужней женщине; эта история должна восстанавливаться читателем по крупицам.

В третьей части лирика в стихах и прозе, вполне серьезные рас­суждения автора о смысле жизни, счастье и проч. уже заметно оттес­няют игровое начало, «Странник» почти превращается в лирический дневник — и вдруг кончается внезапно для читателя, по прихоти ав­тора прерванный почти на полуслове.

Г. В. Зыкова

Владимир Федорович Одоевский 1803 - 1869

Княжна Мими Повесть (1834)

Все таинственные истории начинаются подчас со случайного разгово­ра, невзначай брошенного слова, мимолетной встречи. Где же и быть такой встрече, как не на балу? Княжна Мими давно недолюбливала баронессу Дауерталь. Княжне было уже тридцать. Она все никак не могла выйти замуж, но продолжала посещать балы. Она отлично на­училась злословить, наводить на подозрения, интриговать и, оставаясь незаметной, приобретать некую власть над окружающими. Баронесса Дауерталь, напротив, была замужем уже второй раз. Первый ее муж умер, а второй, осиплый старый' барон, возбуждал во всех жалость и подозрения, что жена только прикрывается им. Однако сам барон безусловно верил своей жене и не сомневался в ее привязанности. И как ни злословили дамы в свете об Элизе Дауерталь, все же никак не могли выяснить, с кем же у нее роман. И свет оставил ее в покое... Но не княжна. Мими думала, что первый муж баронессы до самой женитьбы был поклонником ее, княжны. Но тут явилась разлучница Элиза и околдовала его. Простить это было невозможно...

Итак, однажды, во время бала, после одного из танцев, княжна спросила мельком у баронессы, с кем именно она танцует. Баронесса ответила, что ее партнер когда-то служил с ее братом. Вопрос княж­ны поставил ее в затруднительное положение. Границкий, молодой человек, с которым она танцевала, действительно был другом ее брата, точнее, брата ее мужа. А брат сейчас жил в ее доме. И Гра­ницкий — у ее брата. Он никого не знал в городе, постоянно выез­жал вместе с баронессой. Глядя на этого статного молодого человека с густыми черными бакенбардами, который так часто сопровождал ба­ронессу, легко было подумать, что их связывает какое-то чувство.

На самом деле Границкий был давно и безнадежно влюблен в гра­финю Лидию Рифейскую. Он знал и полюбил ее еще девушкой, она отвечала ему взаимностью. Но, как всегда бывает, вмешались семей­ные расчеты, соображения материальные. Мать увезла Лидию во Францию и выдала замуж за графа Рифейского. Встретившись снова в Петербурге, любовники вспомнили прошлое и решились обманывать свет. Сейчас же, во время бала, Лидия сумела предупредить Границкого, чтобы он не приглашал ее на танцы больше одного раза.

Вот почему, когда баронесса разыскала его, чтобы познакомить с танцовщицею, Границкий охотно согласился. Баронесса хотела пред­ставить его княжне Мими, чтобы снять с себя ее подозрение и заслу­жить благодарность. Расчет не оправдался: княжна сказалась нездоровою и отклонила предложение Границкого. Смущенной баро­нессе пришлось удалиться. Княжне очень хотелось показать, что она не хочет танцевать только с Границким. К несчастью, за весь вечер ее никто больше не пригласил. Она вернулась домой с планами жесто­чайшего мщения. Не спешите осуждать за них княжну: осуждайте лучше развращенные нравы общества! Того общества, которое внуша­ет девушке, что ее единственная цель — выйти замуж, а если она не может это сделать, презирает ее и насмехается над ней.

На другой день утром княжна проснулась не в духе. За завтраком она выслушала немало колкостей от своей матери, старой княгини, сетовавшей все о том же, что дочь не вышла замуж, а продолжает ез­дить по балам и что у нее, матери, уже нет сил содержать княжну Мими. А еще до этого она почти поссорилась со своей младшей се­строй Марией, защищавшей баронессу. Ссора обещала разгореться не

на шутку, но в дом начали съезжаться гости и знакомые. Мало-пома­лу разговор зашел о баронессе и о Границком. Гости сошлись во мне­нии, что барон и баронесса вместе выглядят странно, а Элиза ведет себя непристойно, повсюду таская за собой Границкого. Светская молва уже связала вместе имена Элизы и Границкого, посчитав их любовниками. Любое действие, любое слово только подтверждало по­дозрения.

Однажды княжна и баронесса встретились в доме их общих зна­комых. Там же был и Границкий, целый день безуспешно проискав­ший графиню Рифейскую. Вскоре Границкий сказал, что ему надо ехать в оперу, и исчез. Княжна тут же решила, что это она расстро­ила очередное свидание баронессы с любовником. Но тут появился слуга и доложил, что карета баронессы подана. Княжна Мими что-то заподозрила, но даже сама не знала, что именно. Она решила, что не­пременно должна ехать с баронессой, и напросилась с ней в карету под предлогом мигрени. И вот Мими идет по двору, в салопе, проду­ваемая со всех сторон ветром, который слепит и задувает фонари. Ее поддерживают два лакея, помогая взойти на ступеньку кареты. В это время из кареты высовывается мужская рука, чтобы помочь ей сесть. Мими бросилась назад и вскрикнула — едва ли не от радости! Нако­нец-то она нашла улику! Она громким шепотом сообщила своей се­стре Марии, что баронессу ждет в карете Границкий. Баронесса, которая появилась вслед за княжной, никак не могла понять, что слу­чилось. В этот момент дверь отворилась — и вошел... барон. Да, это он ожидал в карете свою жену. Крик княжны Мими, которую он было принял за Элизу, заставил его выйти из кареты.

Если вы думаете, что все разъяснилось и Элиза была оправдана в глазах общества, значит, вы не знаете его. Для общества нет ничего приятнее обвинить какую-то женщину в измене, поверить себе и преследовать ее. Княжна Мими обладала каким-то магнетизмом — поэтому присутствующие не верили глазам своим. Им легче было по­думать, что это мираж, дьявольское наваждение, чем то, что княжна обманулась, приняв старого барона за Границкого. Тогда родилась не­ясная, в сущности нелепая мысль, что барон играл тут роль кума. По­степенно все уверились в истинности этого предположения. Настолько, что молодой барон, деверь Элизы и брат старого барона,

друг Границкого, уже должен был выслушивать наставления от мар­кизы де Креки, своей тетушки. Она нашла это знакомство странным, предосудительным, а самого Границкого, который нигде не слу­жил, — подозрительным. Она решительно взяла слово с племянника, что ради брата он выставит Границкого из дома. Она сообщила ему о хитрой интриге, затеянной Границким с баронессою.

В то самое время, когда маркиза отчитывала племянника, Габри­ель Границкий встретился с Лидией в небольшой комнате позади блестящего магазина. Лидия пришла сюда последний раз, чтобы сооб­щить новость: у ее мужа был второй удар, и врачи объявили его без­надежным. Перед любовниками открывалась заря свободы, над ними, казалось, витал призрак счастья. Но графиня мучилась, что ради этого счастья она должна переступить через смерть своего друга. И покля­лась ежеминутною заботою о муже, выполнением своего супружеско­го долга искупить свой обман и будущее счастье...

Вернувшись домой, молодой барон Дауерталь с нетерпением под­жидал Границкого. Он был словно во сне и чувствовал, что должен что-то сделать. Он переживал за своего брата, которого любил и ува­жал, ощущал его обиду как свою собственную. К этому примешива­лось и желание покрасоваться перед товарищами, показать, что он уже не ребенок. Он привык, что смертоубийство заглаживает все ос­корбления и все преступления. Спросить же у судилища высшего, ис­тинного, не зависящего от людских мнений, он не догадался. Да и как бы мог он спрашивать, коли воспитание забыло ему сказать про это судилище, а жизнь не научила спрашивать вообще. Даже сам язык судилища был непонятен барону... Стоит ли удивляться, что по­явление Границкого привело к немедленной ссоре, ссора — к оскор­блению... И вот уже недавние друзья стреляются... Границкий все же пытается выяснить причину неожиданного гнева своего товарища. Ошибка выяснилась вполне... Но ни у одного из них не хватило силы отказаться от дуэли. Противники не желают смерти друг друга, но вынуждены делать вид, что дерутся всерьез... «Постараемся оцарапать друг друга», — решили дуэлянты и разошлись. И впрямь: пуля Гра­ницкого оцарапала руку барона, Границкий же упал мертвый.

Узнав о дуэли, высоконравственные дамы сразу все поняли. Все сомнения были отвергнуты, виновные найдены.

Ложные обвинения уложили баронессу в постель — она так боль­ше и не поднялась. Молодой барон и двое его секундантов были со­сланы за дуэль. Графиня Рифейская осталась вдовой.

Вот и скажите после этого, какие пороки преследуют общество, если от этого погибают и виноватые, и невинные. Почему находятся люди, все призвание, все наслаждение которых сеять бедствие, воз­буждать в душах высоких отвращение к человечеству.

О смерти баронессы Дауерталь в обществе узнали от молодого че­ловека, который, невзирая на присутствие княжны Мими, обвинил светских дам в этом преступлении. Княжна Мими возразила дерзко­му: «Убивают не люди, а беззаконные страсти».

В. Н. Греков

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: