Студенты Повесть (1895)

Приготовлениями к отъезду в столицу начинается третья часть трило­гии. Главный герой — Тема Карташев полон мечтаний о том, как он «станет серьезным, будет заниматься, будет ученым», а для его близ­ких это время сожалений о том идеальном Теме, которого они хоте­ли видеть и которого они любили. После месячною пребывания в деревне, после тщательных месячных сборов в Петербург уезжают учиться Карташев, Корнев, Ларио, Дарсье и присоединившийся к компании во время сдачи выпускных экзаменов Шацкий. Для Темы отъезд в Петербург означает «сведенье счетов с прошлой жизнью», со всем, что «пошлило <... >, делало ее будничной». Приехав в Петер­бург, компания разбрелась — все поступали в разные учебные заведе­ния: Тема — на юридический факультет университета, Корнев — в медико-хирургическую академию, Шацкий — в институт путей сообщения.

Первое впечатление Темы от Петербурга было сильное и прият­ное, но затем оно сменилось чувством одиночества, скуки и отчужде­ния. Ожидание начала учебного года в университете становится для Карташева томительным, но еще более тягостным оказывается впе­чатление от «бездонного хаоса первой лекции». Карташев, читавший Бойля, Чернышевского, Добролюбова и, по собственным представле­ниям, достигший невероятных высот учености, не понимает то, о чем говорится на лекциях. Не имея регулярного и равноправного обще­ния, Карташев находится в подавленном состоянии из-за нахлынув­ших на него новых ощущений и переживаний. В отличие от Карташева Корнев, несмотря даже на первую неудачу на вступитель­ном экзамене, оказывается более приспособленным к самостоятель­ной жизни.

Поступив в академию с большим трудом, он разумно устраивает свой быт, «абонируется на чтение книг», заводит определенный круг знакомств из числа тех студентов, с которыми он регулярно встреча­ется в кухмистерской, где обедает. Позднее Корнев познакомит и Карташева с участниками этого кружка, среди которых окажется давний гимназический друг Карташева Иванов. Но в первое время пребывания в Петербурге старые друзья общаются довольно редко.

Это и становится причиной сближения Темы с Шацким. Планы Карташева наверстать упущенное, усиленно заниматься — читать Гегеля и прочих — остаются нереализованными, а все ученые занятия заканчи­ваются совместным с Шацким чтением Рокамболя, автора популярных авантюрных романов, и участием в разнообразных развлечениях и мистификациях Шацкого, прославившегося ими еще в гимназичес­кую пору.

Приключения петербургского периода Шацкого, а вместе с ним и его нового приятеля Карташева, оказываются менее безобидными. Финансовые дела друзей из-за частого посещения театра оперетты и прочих увеселительных заведений вскоре приходят в плачевное состо­яние. После продажи всех мало-мальски ценных вещей как Шацкого и Карташева, так и совсем бедствующего Ларио, после неоднократ­ных обращений за помощью к родственникам у Карташева образует­ся довольно значительный долг, с которым он не в состоянии расплатиться самостоятельно. Но постепенно развлечения надоедают Теме; Шацкий превращается для него в «прежнего «идиота» (его гимназическое прозвище), а после крупной ссоры между приятелями Карташев переезжает на новую квартиру, решает кардинально изме­нить свой образ жизни, больше общается с Корневым. Поездки в оперетту сменяются оперными спектаклями (опера — давнее увлече­ние Корнева), а на столе Карташева вместо Рокамболя появляется томик Гете. После длительного перерыва Тема пишет письмо род­ным, где рассказывает о своих похождениях с Шацким, при этом ис­пытав настоящий творческий подъем, Карташев задумывается о том, «не писатель ли он».

Он много работает и, хотя мучим сомнениями относительно соб­ственного таланта и ценности своих «писаний», решается показать написанное Корневу. Друг высказывает взвешенное и ответственное суждение. Он считает, что Тема уже «разобрался в сумбуре жизни», но еще не имеет «философского основания» для творчества, и называ­ет его «мозольных дел мастером». Смущенный оценками друга, Тема все-таки возвращается к писательским опытам в период сдачи экза­менов. У него рождается замысел повести о нуждающемся студенте, который, не выдержав своего бедственного положения, на Пасху вы­брасывается из окна. Закончив повесть, он относит ее в журнал «Дело», а через две недели узнает об отказе редакции печатать ее.

Кроме того, Тема, не сдав первый же экзамен, подает прошение об увольнении из университета. Вновь сближается с Шацким. Разделяя его «теорию практики жизни», подает документы в институт, где учится его друг, также решив стать инженером. Накупив гимназичес­ких учебников по математике, Карташев занялся тем, что «считал уже сданным навсегда в архив жизни». Беспорядочный образ жизни Шацкого приводит к тому, что он тяжело заболевает. Только благода­ря усилиям Карташева Шацкий получает медицинскую помощь, а Ларио, с которым приятели в это время довольно активно общают­ся, — место гувернера, что, однако, не способствует улучшению его материального положения.

Вскоре после исключения из технологического института, произо­шедшего вследствие студенческих беспорядков и стоивших Ларио и прочим студентам заключения в пересыльной тюрьме, его выдворяют из Петербурга. А Карташев и Шацкий сдают экзамены: Тема — вступительный, а Шацкий — на второй курс. Карташев отправляется на несколько дней к родным, где все оказываются довольны его ре­шительным поступком и хором пророчат блестящее будущее. По воз­вращении в Петербург Тему ожидала обычная институтская жизнь: лекции, работы в чертежных. Не примкнув однозначно ни к одному из институтских кружков, которые были более склонны «в сторону брожения сердечного, чем умственного», Карташев отдает предпочте­ние так называемым «охолощенным» — фатоватому институтскому большинству. Несмотря на свою еще гимназическую репутацию «красного», Тема переходит на сторону «воспитанных мальчиков», по выражению Корнева, выступив против провоцирования беспорядков на институтском балу. Впрочем, вскоре все институтские дела отходят на второй план. Карташев узнает, что все его многочисленные любов­ные похождения не прошли даром и он болен сифилисом. Он нахо­дится в состоянии, близком к самоубийству, но из дома приходит спасительная помощь. Приезжает брат матери — «добрейший дядя Митя», — который, заплатив все долги племянника, изрядно наспо­рившись с ним о Боге и различии взглядов «отцов» и «детей», увозит его домой на лечение. «Норовистый спутник» приезжает в родной дом с ощущением арестованного. Подавленное состояние усугубляет­ся тем, что Карташев, готовый к любым материнским упрекам, ока­зывается абсолютно растерянным перед чувством физического

отвращения, которое он вызвал у Аглаиды Васильевны, При этом ост­рое желание жить сочетается у Карташева с полным отчаянием и «тупым равнодушием» ко всему происходящему и особенно к даль­нейшей своей судьбе. Именно в таком состоянии автор оставляет своего героя в конце третьей части тетралогии.