 |
ГЛАВА VII. Изгнанник
|
|
|
|
ГЛАВА VII
Изгнанник
Близился вечер.
Низкие черные тучи обволакивали небо. Временами накрапывал мелкий дождь. Холодный ветер, свирепствовавший весь день, утих, и полная тишина воцарилась в лесу. Ни один листок, ни одна веточка не шевелились на кронах гигантских дубов и буков. Только изредка тяжелая капля срывалась с верхушки дерева и со звоном разбивалась о нижнюю ветку или мягко падала на поросшую мхом землю. Внизу, между могучими стволами, было почти темно, и только привычный взгляд охотника мог бы различить какую то маленькую фигурку, неслышно пробиравшуюся по зеленому мху среди необозримой лесной колоннады.
Это был Крек, несчастный изгнанник из родной пещеры.
Гель и Рюг проводили его, как им приказали, до опушки большого леса. Здесь они простились с Креком и вернулись обратно. Расставаясь с мальчиком, Гель передал ему последние наставления Старейшего: идти только при свете дня, направляясь в сторону полуденного солнца, и на ночь непременно забираться на дерево– так всего безопаснее. Но Крек, любимец Старейшего, зорко подмечал все, что происходило вокруг него, и, как все дикари, умел безошибочно определять направление. Он ничуть не боялся заблудиться в лесу, хотя был еще ребенком и находился вдали от родных.
Его тревожило совсем иное. Много опасностей таит лес, а что может сделать он один, как бы храбр и находчив он ни был? Вряд ли ему удастся добраться до одного из тех племен, к которым он направляется, чтобы просить у них приюта.
Эти мрачные мысли так взволновали Крека, что у него началась легкая лихорадка. Чтобы избавиться от нее, он на ходу вырывал и жевал лечебные коренья, как учил его Старейший.
|
|
|
Он шел в сгущающейся тьме, глядя в сумрачную даль и чутко прислушиваясь к каждому шороху, каждому звуку, изредка нарушавшему лесное безмолвие. То неожиданно и громко крикнет какая нибудь птица, устраиваясь на ночлег, то заверещит мелкий зверек, попав в когти хищнику, то, наконец, с шумом упадет на землю шишка с могучей сосны.
И всякий раз Крек вздрагивал, останавливался и долго прислушивался. Но снова в лесу наступала глубокая тишина, и мальчик снова шел и шел вперед.
На плечах он нес небольшой запас провизии, а в руках крепко сжимал тяжелый топор с острым каменным лезвием. В поясе было зашито несколько кремневых ножей. Когда совсем стемнело, Крек остановился у подошвы громадной ели. Пора было устраиваться на ночлег. Крек недаром получил прозвище «разорителя гнезд»: через минуту он был уже на вершине дерева.
Он устроился поудобнее среди ветвей, достал из мешка еду и закусил. Крек не раз вздохнул, вспоминая Ожо; тот спал в пещере подле матери… Но усталость взяла свое, и Крек заснул.
Но отдыхал он недолго. Даже во сне чуткое ухо Крека уловило легкий шорох в ветвях огромного дерева. Мальчик тотчас проснулся и, сжимая в руке топор, стал тревожно прислушиваться.
Шорох повторился. Крек понял: он не один на дереве, у него появился какой то сосед по ночлегу. Кто это мог быть?
Крек не знал, что ему делать. Спускаться вниз опасно: враг мог кинуться на него сверху. Попробовать подняться выше на гибкую верхушку, – быть может, неприятный сосед не посмеет последовать за ним?
Крек не знал точно, где укрылся враг, и боялся подставить ему для нападения бок или спину. Оставалось только одно: притаиться там, где он сидел, и приготовиться к бою. Бой, наверное, будет, – это подсказывало Креку чувство охотника.
Шорох повторился снова, еще раз и еще… И вдруг в просвете ветвей, на фоне ночного неба Крек заметил какую‑ то длинную тень. В ту же секунду мальчик перескочил на соседнюю ветку. Крек сам не знал, как это случилось: его воля не участвовала в этом прыжке. Его тело, повинуясь какому то внутреннему порыву, само перенеслось на ближайшую ветку.
|
|
|
Все это длилось только один миг: тень прыгнула одновременно с ним; и на том месте, где он сам только что ожидал врага, Крек увидел своего соседа. Это была огромная рысь. Промахнувшись, зверь едва не сорвался с ветки и теперь висел на ней, уцепившись передними лапами и раскачиваясь всем своим длинным телом.
Крек поднял топор и со всей силы ударил могучего зверя по голове. Раздалось злобное рычание.
Крек снова замахнулся, но на этот раз удар скользнул по боку животного. Сильно качнувшись, рысь успела перескочить на соседнюю нижнюю ветку. Первая схватка между ловким мальчиком и свирепым зверем окончилась.
На дереве снова воцарилась тишина. Слышалось только прерывистое, хрипящее дыхание хищника. Рысь, видно, была тяжело ранена. Теперь Крек знал, что зверь находится под ним. Значит, можно было забраться повыше.
Но едва мальчик перескочил на ближайшую ветку, как сзади снова послышался шорох. Раненая рысь не хотела отказаться от добычи. Крек замер на месте. Зверь также притих. Крек ждал. Ни один звук не нарушал тишину ночи. Даже хриплого дыхания зверя не было слышно. Только изредка какой то неясный шорох раздавался среди ветвей.
Тревога снова охватила маленькое сердце Крека.
Что затевал враг? Крек боялся пошевелиться. Так прошло довольно много времени.
Вдруг легкий шум раздался над головой мальчика, и тотчас огромное тело обрушилось на него сверху. Но Крек успел увернуться и укрылся за ствол. Он почувствовал только, как острые когти царапнули его руку выше локтя, и в тот же миг огромная лапа вцепилась в ветку совсем около него. Изогнувшись, почти вися на одной руке, не помня себя от страха, Крек изо всей силы ударил топором по лапе и услышал, как хрустнула под лезвием кость.
Удар был так силен, что Крек не удержал топора, и он полетел вниз. А вслед за топором, ломая мелкие ветки, среди града осыпающихся шишек, свалилась с дерева и потерявшая равновесие искалеченная рысь. Она тяжело грохнулась оземь. Обычно звери кошачьей породы легко падают и становятся на лапы. Рысь шлепнулась как тяжелый мешок: раны ее были серьезны, и она, обессиленная, рухнула на землю.
|
|
|
Сначала под деревом слышалась какая‑ то возня и подвывающее злобное рычание. Затем все стихло.
Дрожа от возбуждения и пережитого страха, Крек проворно взобрался на самую верхушку дерева. Он устроился понадежнее среди гибких, качающихся ветвей и первым делом достал из за пояса самый большой из запасных ножей.
Теперь он снова был вооружен и мог спокойно ждать нового нападения. Но под деревом все было тихо, и в лесу воцарилось безмолвие.
Долго сидел так Крек.
Исцарапанная зверем рука сильно саднила, ему было холодно. Понемногу дремота начала одолевать его. Тогда он спустился пониже, и, угнездившись в развилине могучих ветвей, скоро заснул…
– Карр, карр, – надрывался огромный ворон, качаясь на ветке неподалеку от Крека. – Карр, карр!
Крек испуганно открыл глаза и не сразу сообразил, где он находится. Было совсем светло. Тяжелые тучи по‑ прежнему облегали все небо. Но ни дождя, ни ветра не было. Перегнувшись через ветви, Крек глянул вниз. Внизу, у голых корней дерева, в луже крови лежал труп его ночного врага. Какие‑ то пернатые хищники уже терзали его. Крек осмотрел руку. Несколько запекшихся рубцов указывали, где прошлись когти зверя. Рука слегка ныла, но Крек мог свободно двигать ею. Крек еще раз внимательно огляделся и спустился вниз.
Прежде всего он разыскал упавший во время ночной схватки топор, затем подошел к мертвой рыси. На голове ее зияла глубокая рана, правая передняя лапа была отсечена. Это было огромное великолепное животное. Встреча с таким зверем в ночную пору опасна и для взрослого охотника, – Крек имел полное право гордиться своей победой. Крек громко крикнул; это был крик торжества и победы. Он совсем позабыл о первом правиле всякого охотника– хранить в лесу глубокое молчание.
Ему ответили три далеких крика.
Удивленный Крек почувствовал, как у него забилось сердце. Но, вспомнив, что в лесу бывает эхо, он только засмеялся над своей ошибкой.
|
|
|
Однако следовало быть осторожнее, так поступил бы каждый истый охотник. Он схватил топор, подбежал к дереву, на котором провел ночь, прислонился к стволу и, насторожившись, быстро оглядел чащу, стараясь проникнуть взглядом в ее таинственную глубь.
Но вот опять до него донеслось три крика, на этот раз, как ему показалось, голоса раздавались ближе.
Это уже не могло быть эхо. Это кричали люди.
И в самом деле, спустя несколько мгновений в чаще послышался треск сухих сучьев под тяжелой ступней, шорох раздвигаемых ветвей, и два вооруженных подростка очутились как раз против Крека.
– Брат!. – закричали они. – Вот мы и пришли!
Ошеломленный Крек выпустил топор из рук и, весь дрожа от радости и изумления, скорей прошептал, чем сказал:
– Гель!.. Рюг!..
– Да, брат! Теперь мы тебя больше не покинем. Старейший позволил нам идти с ним и разыскать тебя.
– Старейший?.. – растерянно повторил Крек.
– Да, да, Старейший, – внезапно произнес за ним знакомый голос.
Крек быстро обернулся и увидел в двух шагах от себя Старейшего с громадной волчьей шкурой на плечах. Он надевал ее только тогда, когда собирался в далекое путешествие. Он был в полном вооружении, а лицо его было разрисовано белыми полосами, сделанными мелом, как полагается начальнику племени.
В руках старик держал свой жезл из резного рога северного оленя.
Крек преклонил колени.
– Старейший! – сказал он. – Ты не покинул меня… Благодарю тебя!
– Помнишь, Крек, ты не оставил твоего престарелого наставника на берегу реки, когда на нас надвигались ужасные чудовища. Я вспомнил это и, видишь, я здесь. Я навсегда покинул пещеру. Я никогда не расстанусь с тобой и с этими двумя храбрецами– Гелем и Рюгом, – они упросили меня взять их с собой.
– Но что это? – продолжал старик, глядя на мертвого зверя, распростертого у корней ели. – Неужели ты убил его?
Предшествуемый Гелем и Рюгом, он приблизился к рыси, лежавшей на земле.
Пока Крек рассказывал о ночной битве, а Рюг большеухий внимательно слушал, Гель вытаскивал из лыковых плетушек пищу для утренней трапезы.
Когда Крек кончил свой рассказ, все принялись за еду.
– Сегодня вечером, – сказал ему старик, – тебе не придется, как птице, забираться на ветку из страха перед дикими зверями. На ужин у нас будет жареное мясо. Я унес с собой «огненные палки». В пещере огонь долго еще не погаснет. А мы каждый вечер станем зажигать огонь и по очереди будем спать на земле под его надежной охраной.
После завтрака старик помог Креку снять шкуру с убитой рыси. Затем все двинулись в путь, в далекий, неведомый мир. Старик шел размеренным твердым шагом, а дети – легко и весело.
Первый день прошел для четырех друзей мирно, без всяких приключений, если не считать погони за маленькой лисицей; ее кровь охотники выпили на одной из остановок.
|
|
|
