Урок Мастера: Никогда не останавливайся. Только так можно выжить. 23 глава

Прошло два дня после полной разблокировки. Я уже могла общаться с Андреем, мама по телефону сообщила, что хочет по пути заехать в Санкт-Петербург, чтобы навестить могилы своих родителей. Удивительно бодрым голосом я заверила ее, что у меня все в порядке, и она может не спешить. У меня было не все в порядке. Но Игорь Петрович, приехав, сказал следующее: «Ты всегда будешь это помнить. Это с тобой было, и ничего уже не изменишь. Но только тебе решать — будет ли это влиять на тебя и определять всю дальнейшую жизнь или нет!». Поразмыслив, я решила, что не будет. Я позволила Павлу испоганить только короткий участок моей судьбы, но не позволю уничтожить всю ее.

- Твоя мать приезжает завтра? — осведомился Андрей еще через три дня.

- Да, — я очень соскучилась по ней и была рада этому факту.

А Алекс нахмурился.

- Я так понимаю, что мы ее завтра же и начнем посвящать в таинственный мир черной магии?

- Не вижу смысла с этим тянуть, — я пожала плечами. — Разблокируешь память, и мы все вместе с ней поговорим.

- Разблокирую и сбегу! — он в притворном страхе поднял руки. — Она же меня на кусочки разорвет, как показал предыдущий опыт.

Охотник со смехом перебил:

- Я ей позволю тебя только малость покалечить! Ты же нам нужен еще. А меня она точно выслушает. Я-то у нас персонаж положительный!

С лица Алекса веселье как рукой сняло:

- Зачем я вам еще нужен?

Наивный мой вампирчик! Неужели он надеялся на то, что его роль на этом закончена? Андрей хотел ответить, но я не позволила.

- Я сама. Алекс, пошли в комнату.

Он перевел недовольный взгляд с Охотника на меня, но решил промолчать до полного объяснения.

- Ну и? — он не был зол, но уже явно заподозрил неладное.

- Алекс, ты согласен на то, чтобы я после обращения присоединилась к Охотникам?

- Это тебе решать, — он до сих пор не понимал, к чему я клоню.

- У них есть одно условие. Мой Мастер должен быть тоже на их стороне.

- Это логично, — после недолгих раздумий заключил он. — Если твой Мастер окажется врагом, то и за тебя они не смогут поручиться. И?

- Это значит, что в идеале ты тоже должен стать Охотником. Или хотя бы не присоединяться к врагам.

- Я? — он закатил глаза к потолку. — Настя, послушай. Я знаю, что ты всегда хотела, чтобы я стал твоим Мастером, но в сложившихся условиях это нереально. Я должен вернуться к своим.

- И ты вернешься. Сам же сказал — у меня несколько лет впереди. Война к тому времени уже закончится. А я дождусь. И чтобы закрепить наш договор, сегодня… сейчас ты меня укусишь.

Он сглотнул, а потом грустно покачал головой.

- Плохой план. Я могу и не вернуться к тебе.

- Сомневаюсь, - я, улыбаясь, приближалась. И ожидаемо тут же оказалась в его объятиях. Но упрямый вампир хотел продолжать спорить.

- Меня могут убить.

- Нет, ты сделаешь все возможное, чтобы этого не произошло.

- Я могу не захотеть возвращаться! Знаешь, какая у меня в Мадриде скрипачка?

Я не позволила ему сбить себя с мысли:

- Тогда не вернешься, в чем проблема? Я уже буду с Охотниками, под их защитой. Тот факт, что меня кусал другой вампир, остановит желание других обратить меня. Что я теряю?

- Если я не вернусь к тебе, то ты уже не сможешь получить бессмертие.

- Что ты заладил с этим своим бессмертием? Вот уж нашел наивысшую ценность! Я сказала — моим Мастером будешь ты и никто другой.

- Почему? — он не отрывал взгляд от моего.

- Потому что это единственный шанс заставить тебя вернуться. Тогда ты не сможешь убедить себя, что мне лучше без тебя. Это уже не будет отговоркой для себя самого.

- Много на себя берешь! — он улыбался, стараясь придать лицу язвительность, но все равно получалось слишком ласково. — С чего ты взяла, что я просто не передумаю делать тебя своим Дитя?

- Ни с чего. Я решаю только за себя, а не за тебя, — я действительно была уверена. Потому что после рассказа о действиях Аниты я убедилась в том, что Соколы рано или поздно перейдут на сторону нового режима. Потому что раз сама Анита сделала на меня ставку, то уж точно не из-за того, что сомневается в нашем будущем. И потому что мне не нужно бессмертие без него. Что может быть проще?

Он явно думал о том же, потому что все так же продолжая смотреть мне в глаза, уточнил:

- Уверена?

- Да, — я ответила и тут же наклонила голову, подставляя ему шею. Приготовилась к боли от укуса, но получила неожиданный толчок в сторону кровати.

Упала спиной, а он тут же навис сверху. Дав мне секунду прийти в себя, наклонился и поцеловал — нежно, едва касаясь. Что он задумал? Я хотела, чтобы он только укусил меня, я пока не готова вернуться к нашим играм «Остановись, пока дело не зашло слишком далеко». Но он целовал настойчивее. Это было приятно, как и раньше, но сейчас я оттолкнула его. Он тут же немного отпрянул и продолжал смотреть, ожидая… Чего? Когда я решусь? Это его условие, не высказанное вслух?

- Алекс… дай мне еще время, — нервно прошептала я. — Возможно, я еще не готова.

Его лицо так и оставалось в десяти сантиметрах от моего.

- Ты только что вручила полностью мне всю свою жизнь. На это ты, значит, готова? Какова же степень твоего доверия ко мне на самом деле?

Он прав! Это та самая проверка, которую я сама должна пройти. Как можно вручить кому-то душу, боясь его близости? Но я была уверена в своем решении, поэтому робко потянулась к нему.

- Только не спеши, — попросила я.

- Да я уже просто ас в этом деле, — усмехнулся он и снова прижался к моим губам.

И уже через минуту я забыла о своих сомнениях. Мы много раз проходили этот этап, когда наши поцелуи становились настолько настойчивыми, что дыхание невольно прерывалось, когда вес его тела вызывал стон, когда страсть заставляла забывать обо всем на свете. Только сегодня нам не нужно останавливаться.

Но Алекс вел себя так же аккуратно, как и раньше. Он то и дело замирал, улавливая изменения в моем настроении, и не находя их, продолжал, но все равно слишком бережно. Он думает, что я хрустальная ваза? Я резко скинула его с себя и, перевернувшись, оказалась сверху. Все, теперь я задаю темп! Оседлав сверху и чувствуя его возбуждение, снова нагнулась и оставила дразнящий поцелуй. Он было потянулся ко мне, но я откинулась назад, не давая того, чего он хочет. Тихий смех и очередная попытка перехватить меня руками. Все еще осторожен, но понял, что правила игры изменились. Поерзала, получив в награду уже не слишком сдерживаемый шумный выдох, а потом потерялась в пространстве. В прямом смысле. Потому что неожиданно подлетела вверх, потом снова приземлилась на постель, и вот, благодаря одному точному рывку снизу вверх моя футболка летит куда-то в преисподнюю. Я даже вздохнуть не успела от неожиданности, поэтому, когда его язык коснулся соска, просто выгнулась навстречу. Закинув руку за спину, он зацепил свой тонкий свитер и таким же быстрым движением стянул его через голову, тут же откидывая в сторону. Теперь у меня было больше места для поцелуев, но он не давал мне полной свободы действий. Вот он — его фирменный эгоизм! Как будто мне прикоснуться к его коже хочется меньше, чем ему к моей!

Но я наслаждалась каждым прикосновением, которое успевала урвать, в то время, как его губы и руки побывали уже на каждом сантиметре моего изнемогающего тела. Я обхватила его ногами, и только теперь запоздало отметила, что мои штаны тоже куда-то испарились. Вообще-то, применять вампирские силы в такой момент — нечестно! Потом обязательно ему об этом скажу, а пока…

Пока было блаженство. Я чуть было не пришла в ясное сознание, услышав снова:

- Уверена?

Да разве ты сам не видишь, что твоя осторожность уже лишняя? Я собрала все свое красноречие на кончике языка, но потом просто опустила руку вниз и направила его. Он вошел медленно, одновременно трансформируясь. Вот где конец его контроля. Уже почти не наблюдая за моей реакцией, стал двигаться быстрее, заполняя, унося в небытие. Быстрее и сильнее, так, что из-за собственного дыхания и стонов я перестала слышать его.

Уже на грани пропасти я ощутила укус в шею. Секундная боль, а потом внахлест ей — волнами, рывками абсолютное наслаждение. Он замер на секунду, и я сорвалась. Ощущение, которое я испытала, было гораздо больше, чем оргазм. Меня раздавило. Растоптало. Уничтожило. Бесконечность соединения двух точек во Вселенной — я и он. Еще немного, и я просто умру. Еще два толчка, языком по ране… нирвана. Он отстранился, глядя на меня все еще красными глазами, смотрел еще, до тех пор, пока я полностью не пришла в себя, и лишь потом откатился на спину.

Не имею понятия, что говорят друг другу нормальные пары после такого — хотя откуда такое у нормальных пар, но я прошептала тихо, едва только смогла говорить. А на это ушла не одна минута.

- Алекс, я тоже хочу.

Он, конечно, понял. Посмотрел на меня с улыбкой и поднес свое запястье ко рту, прокусывая. А потом протянул мне. И я, отчего-то не испытывая ни малейшей неловкости, прижала губы к ране, впитывая его кровь. И снова понеслась куда-то в межпространство, которое было спокойнее, но от этого не менее приятным. Я еще не успела слизнуть последнюю каплю, как его красные глаза снова приблизились с нарастающей новой жаждой.

Проснулась в его объятиях. Это случалось со мной не впервые, но на этот раз все было по-другому. Он дышал ровно, поэтому я постаралась не шевелиться. Все было… я не знаю слова, которое бы описало то, что было. У меня не возникло никаких ассоциаций с отчимом, но это как раз вполне объяснимо. Я отдавалась Алексу, он отдавался мне, взаимно, полностью, поэтому между нами не могло возникнуть никаких границ, сомнений или комплексов. И теперь только он станет моим Мастером. Я счастлива, что ни у него, ни у меня больше нет выбора. Когда-нибудь — через месяц, год или десятилетие мы будем лежать рядом, точно так же, как сегодня.

- Вставать надо, в аэропорт опоздаем, — раздалось отчетливое, как будто и вовсе не спал. И он, как обычно, не удосужился открыть глаза.

- Алекс, я… мне понравилось пить твою кровь. Это нормально?

Один глаз все же приоткрылся и снова захлопнулся.

- Вампиры во время секса часто пьют кровь друг друга, поэтому у тебя еще века впереди, чтобы этим пресытиться.

Вот как… Я, кажется, просто подсознательно догадалась о том, что обмен кровью — это важная часть их страсти, поэтому, возможно, мне так этого и хотелось. Полное соединение, абсолютное поглощение друг друга. Каннибализм какой-то! Но мне почему-то наплевать.

- Алекс, я люблю тебя, — сказала это не для того, чтобы услышать ответ, а потому что не могла не сказать.

- Знаю, — ответило это самовлюбленное существо, а потом наконец-то смилостивилось поцеловать. В итоге мы действительно чуть не опоздали в аэропорт.

 

Свое «люблю» он сказал, когда мы прощались. Ему нужно было возвращаться в Лондон, а мы с мамой через несколько дней уезжали в Питер. Именно так я и решила. Там очень большое сообщество Охотников, и до его возвращения меня будут тренировать. Часть из них, конечно, присоединится к Волкам, но многие останутся, потому что следить за порядком в городе — их основная задача. И еще я смогу встретиться наконец-то с отцом… И вот, уже в аэропорту он сначала пожал руку Андрею, потом обнял маму, которая нехотя и не сразу, но все же приняла все происходящее, и лишь потом наклонился ко мне и шепнул: «Люблю».

Сердце невыносимо болело от тревоги. В его чувствах я не сомневалась и раньше, но вот гарантировать, что он вернется невредимым, никто не мог. Я буду ждать его сколько потребуется. И я совершенно не беспокоилась, что то, что между нами, в разлуке угаснет. Это было бы слишком… по-человечески. И я не сомневалась в своем или его выборе. И в том, что если он… не сможет вернуться, то я просто доживу свою короткую человеческую жизнь, радуясь, что в ней был он. А теперь я не буду плакать, стану тренироваться так, чтобы моя мать, мой отец и мой Алекс, когда вернется, мною гордились. Я стану отличным Охотником, когда мой Мастер наконец-то вернется ко мне.

Андрей успокаивал меня, говоря, что никто не захочет убивать Стирателя, будь то Змеи или Волки. Слишком редкий дар, да и Боец он неплохой — это было сказано чуть приглушенно, как будто тот его мог услышать. Вряд ли убьют, но обязательно попытаются взять под контроль. Ага, как будто Андрей не знает, каково это — контролировать Алекса! С ним можно договориться, но заставить…

Вторая Война длилась почти два года. Волки после объявленного трехмесячного перемирия с их ультиматумом заняли дворец Императора, а только потом пошли в наступление, принимая всех, кто готов был к ним присоединиться. Первыми пали Тигры. Их Управление находилось ближе всех, к тому же, они не успели восстановить свою численность, а союзная коалиция не перебросила все силы в Китай. Это было стратегическое решение — отдать Тигров Волкам, чтобы сэкономить время для остальных на передислокацию войск. Основная часть сил сосредоточилась в восточной Европе. И Волки шли к нам, расширяя границы своей Империи. Их становилось все больше, ведь они убивали не всех. Мастера приказывали своим Детям сражаться до последнего, но если Геммные могли подойти достаточно близко, то эти приказы отменялись. Таким образом, их армия пополнялась пленными, которые под внушением или без такового оставались с ними, а также и довольно значительным количеством тех вампиров, которые сомневались, что диктат Змей лучше диктата Волков.

Первая битва, в которой принимали участие Соколы, состоялась вблизи польской границы. Именно туда были стянуты все основные боевые резервы, но уже к тому времени большинству стало понятно, что шансов на победу нет. Наш план состоял в том, что мы — Соколы и Гавиалы — встретим врага лицом к лицу. А Змеи и Бабочки должны будут напасть с флангов, пытаясь добраться до Геммных. Но в тот момент я уже очень сомневался в том, что даже их смерть остановит кровопролитие. Слишком мощные силы они задействовали, слишком многие выступили в их поддержку добровольно. Раскол в Тысяче Сокола под руководством моей прекрасной Аниты уже был явным. Многие Бойцы шли вперед только по приказам своих Мастеров. А тем, в свою очередь, отдавали приказы их Мастера. Но так или иначе, система жесткой иерархии, держащаяся только на согласии нашего Главы, работала. Он был непреклонен по отношению к Волкам, поэтому мы решили действовать самостоятельно. Просто всем, до кого успели добраться, я стирал последние приказы, давая право выбора. Мы не призывали их к дезертирству или направить оружие против своих собратьев, но я дарил им право на страх. Когда ты видишь, как сотни вампиров ложатся на землю от одного слова Ника или Ани, как десятки рассыпаются в прах под натиском Охотников, ты имеешь право бояться. А значит, и выбирать. Поэтому когда враги дошли до нашей позиции, сопротивление было не таким масштабным, как сначала планировалось. Думаю, именно это спасло многим жизнь. Нас окружили Охотники и Волки, и, видимо, они тоже не спешили уничтожить каждого. Издалека раздался приказ: «У Соколов есть Стиратель! Найдите Стирателя!». Да неужели мою жизнь решили оставить из-за нашей старой «дружбы»? Тянуть время не было смысла, поэтому я вышел вперед.

Мне связали руки и повели куда-то в сторону от общей свалки. Оглядев поле, я пришел к выводу, что сражение уже проиграно. Вон там, на востоке, еще идет бой, и немного левее — схватка, но меньшая по количеству участников. Но очаги битвы уже угасали с неоспоримым преимуществом захватчиков.

Меня подвели к Анне - теперь уже Императрице. И ничего не вызывало в этом сомнения, даже ее потрепанная в бою одежда.

- Здравствуй, Алекс, давно не виделись, — улыбаясь, приветствовала она.

Я не испытывал теперь к ней той же ненависти, что в нашу первую встречу, но и дикой радости — тоже.

- Что тебе надо?

- Вы проиграли. Но впереди еще много сражений. Мы должны… нанести визит во все Управления.

- И? Вы хотите, чтоб я вам дорогу показал? — поинтересовался я максимально вежливо. Но сарказм побеждал даже желание вернуться к Насте.

- Нет. Мы хотим, чтобы ты делал то, чем занимался и раньше. А именно — стирать приказы Мастеров. Разве Дети не имеют право сами решать — умереть или жить? Мы убьем только тех, кто выберет первое. И так уже слишком многие погибли не по своей воле.

Да. По потерям Вторая Война уже через полгода превзошла всю Войну Тысяч. И многие, действительно, погибли только потому, что им было приказано. Если она на самом деле предлагает именно это, то…

- Мне нужно подумать.

Она тихо рассмеялась.

- Конечно, подумай. Но среди ваших у нас есть шпионы, которые сообщили, что ты и твой Мастер давно уже лояльны к нам.

Я поморщился от мысли о том, что кто-то доносил на нас Волкам. Уж не сама ли Анита? Со старой курвы станется. А она продолжила:

- Алекс, когда все закончится, мы хотим справедливости. И ты видишь, что мы могли бы уничтожить всех, чтобы не рисковать. Разве то, что мы этого не делаем, — не аргумент в нашу пользу? И мы уже знаем, что Настя решила присоединиться к Охотникам, став вампиром. По-моему, замечательный выбор. И ты непременно захочешь быть рядом с ней, вместо того, чтобы защищать старые идеалы.

Она бы еще много чего наговорила, но издалека раздалось:

- Эй, сюда! Поймали главную Змеюку! — и со всех сторон радостные крики.

Обернувшись, я увидел смеющегося Ника, который за шкирку тащил коротышку Зукоса. Ведь он мог внушить ему не сопротивляться, но, полагаю, смеха ради, этого не сделал. Аня улыбалась, глядя на свою разыгравшуюся вторую половину.

- Что с ним сделаем? — весело поинтересовался Ник у нее. На этот раз вслух, чтобы и остальные слышали.

- Убьем, — среди общего веселья это прозвучало, хоть и ожидаемо, но как-то слишком хладнокровно.

- Это я и без тебя понял! — возмутился все еще довольный победой Ник. — Предлагаю сначала выяснить имена всех его Детей и главных Мастеров Змей.

- И вы их всех убьете? — поинтересовался я, не выдержав.

Аня обернулась ко мне, и на этот раз в ее глазах мерцала сталь.

- Да. Все должны знать, что будет, если захотят взойти на Императорский трон. Кроме того, казнены будут все Главы Тысяч, выступивших против нас. Если мы сейчас проявим милосердие, то через пару десятилетий жди новой войны. Посмотри вокруг. Мы хотим мира, а мир требует крови.

Я опустил голову. Вот так создается мирное сообщество, и ни люди, ни вампиры не изобрели иного способа. Она добавила уже мягче:

- Стиратель, ты свободен. Можешь вернуться к своему Дитя или остаться с нами. Твой дар может многих спасти.

И я остался. Не принимая участия в боях, я работал только с пленными. И даже после удаления приказа Мастера многие не захотели подчиниться. Но остальные использовали шанс на спасение. Кроме меня, этим занимались еще двое — двухсотлетний Стиратель из Акул и его новообращенное Дитя. Аня и Ник, которые тоже могли отменять внушение Мастеров, в основном, были заняты другими делами. Им еще требовалось получить полностью искреннее согласие на новые правила и соблюдение Закона от каждого, кто выбрал жизнь. Когда войска миновали Нью-Йорк, Анита выразила желание остаться там. В этом городе ее жизнь, ее бизнес, а значит, и ее место. Теперь воевать уже было не за что, так почему бы не заняться делами? Это очень… по-Анитовски.

Вторая Война длилась почти два года. За это время количество санкционированных вампиров сократилось наполовину. Везде, где прошли новые Императоры, устанавливался их порядок. Теперь в каждом городе, где присутствовало сообщество из более чем тридцати вампиров, назначался шериф. Он должен был следить за соблюдением Закона, уничтожать несанкционированных вампиров, которых теперь были сотни, ведь в период военных действий обращали без разрешения. Раз в год шериф должен приезжать на допрос в Императорский дворец. Там под внушением Геммных он отчитывался обо всем, что происходит. Таким образом они застраховались от коррупции и злоупотребления своими полномочиями, что часто бывало в Управлениях раньше. Налаживание системы поставок крови теперь тоже входило в полномочия шерифа. Тысячи были расформированы, но сложившиеся связи в человеческом сообществе почти полностью удалось восстановить. Через два года открытых столкновений не было, но возросло число преступлений против Закона. На то, чтобы отловить всех сбежавших или несканционированных, уйдет не одно десятилетие. Вот такая получилась Империя, в которой решились многие старые проблемы, но появились новые. А я наконец-то мог отправиться туда, где находилось мое умиротворение.

Вторая Война длилась почти два года — и Настя за это время очень изменилась. Черты лица все еще такие же мягкие, волосы такие же светлые, падающие ручьями на плечи… Но что-то неуловимо стало другим — в самих движениях, в появившейся уверенности. Она подбежала ко мне и надолго затихла в объятиях. Не представляю, как я мог обходиться так долго без нее. Другие Охотники тоже окружили меня, выражая неожиданную приветливость, да и пару хлопков по спине я все же ощутил. А глаза остановились на ухмыляющейся роже Сергея.

- Здаров, зятек! — гаркнул он, а толпа дружно расхохоталась.

- И тебе привет, внучара, — ответил я так же зычно.

Пришлось отвечать на какие-то вопросы, ведь многие из Охотников еще не вернулись. Представил им Игоря и Тайсона, который зачем-то тоже захотел пожить в Питере. И когда всеобщий гам немного стих, притянул одной рукой Настю к себе и с благоговением втянул в себя запах ее волос.

- Когда?

- Сегодня. Не хочу больше ждать, — шепнула она так же тихо, но у Охотников слух не хуже нашего. Они просто понимающе закивали. Очевидно, что все смирились с мыслью о том, что их девочка умрет сразу после моего возвращения.

- Эй, погоди! Успеете еще попить… друг друга… эмм… как бы это мерзко ни звучало! Выпей-ка с нами, за возвращение и за назначение! — Сергей подмигнул. Ну конечно, они уже были в курсе. И теперь все Охотники и вампиры города в моем подчинении, хотя не похоже, что они недовольны. Веселые, честные, прямолинейные и смелые. И как я раньше мог их так ненавидеть?

- За шерифа Санкт-Петербурга! — мне уже протягивали стакан с прозрачной жидкостью.

И как я раньше мог так ненавидеть страну, в которой изобрели водку? А через несколько дней мы с Дитя сможем наконец-то сходить в театр. Мои обязанности подождут. Неделю счастья я уж точно заслужил.

Конец

Книга 3. Пробел

 

Что делать, если ты - никто, дырка в мироздании,
пробел во всеобщей гармонии? Смириться, дать себя растоптать?
Нет. Отвоевать свое место в мире любыми способами, подняться,
стать тем, кем не хотел, жить... чтоб потом споткнуться о куклу,
которую когда-то сам же и сломал.

Редактор: danielmorne
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Романтика, Юмор, Драма, Мистика, Психология, Вампиры
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика
Публикации: https://ficbook.net/readfic/3375361

 

 

Эй

Все люди рано или поздно задумываются о смерти. Как будто на ощупь, аккуратно, боясь подойти слишком близко, они крадутся к ответу. И каждый раз отступают, ощущая страх и неприятный холод полного осознания, чтобы не погрузиться в эту тему слишком глубоко. Чтобы дать себе шанс искать полную разгадку еще целую вечность.

Смерть никогда не приходит вовремя. Даже если человек устал, если понял все о жизни, он все равно страшится понять все о смерти. Бессмертие — это тот самый короткий период в раннем детстве, когда ребенок уже осознал свое существование, но еще не успел столкнуться с ощущением его конечности. Короткий миг настоящего бессмертия, не испорченный сомнениями.

Я, как и многие прочие, не был ни плохим, ни хорошим человеком. Я просто жил, боясь слишком погрузиться в раздумья о неизбежном финале, любил одних и презирал других, совершал хорошие и плохие поступки, наслаждался самодовольством, мучился совестью или оправдывал себя. Капля оптимизма, капля тщеславия, капля жизнелюбия и море планов на следующие сто лет. Моя мать, однако ж, всегда видела во мне гораздо больше, для нее я был сверхчеловеком, который всегда безусловно оправдывал все ее ожидания. Так и было. В ее тесном мирке, заполненном только мной, так все и было. Пока я не умер.

Теперь о себе я часто думал в третьем лице — как о каком-то постороннем существе по имени «Эй». На все, что со мной случилось в последующие несколько лет, я смотрел подобно зрителю в кинотеатре. День за днем я рассказывал себе историю о жизни и смерти человека, все пристальнее вглядываясь в то, как жизнь и смерть того повлияла на судьбы других людей.

Смерть не спрашивает разрешения. И у меня не спросила. Хотя это и к лучшему — я и сейчас не смог бы ей ответить.

Мою смерть звали Каем. Он стал этому новому существу во мне — Эю — и другом, и братом, и отцом, и худшим его кошмаром. Первые несколько лет, проведенных в подвале, заполнил собой Кай. Весь мир стал Каем. Но ненавидеть весь мир бесконечно невозможно, и Эй не смог. Я не смог.

Первое, что я помнил после своего воскрешения — это бесконечно повторяющееся: «Я — Мастер. Ты — Дитя. Ты слышишь мой приказ?». И снова, и снова — сводящая с ума канитель. Оказалось, что до меня просто не доходит то, что должно дойти до любого Дитя. Я был несанкционированным вампиром, и очень скоро узнал, что таких следует немедленно уничтожать. На вопрос, почему же Кай до сих пор этого не сделал, тот не ответил, а просто обнял меня. Крепко так сжал… как отец сжимает в объятиях своего обреченного ребенка.

В первые дни я не мог внятно произнести свое имя, поэтому Кай называл меня «Эй, пацан, ты там как?», но, к счастью, прижилось только «Эй». Проходили дни, недели, месяцы и годы, а Кай так и оставался рядом, принося в подвал животных, иногда человеческую кровь в пакетах, и вновь пытаясь создать связь между нами. У нас не было никакого источника информации из внешнего мира, Кай не уходил… или идти ему уже было некуда. Зачем мы жили? На что надеялись? Изгой и несанкционированный изгой. Но мы продолжали, даже не видя в этом никакого смысла. Вампиры сами по себе не имеют право на существование, а такие, как я, — вообще просто дырки в мироздании. Они просто есть — как факт, как пробел во всеобщей гармонии.

Однажды, через много месяцев после своей смерти, мне удалось сбежать. И тогда я убил слишком многих. Мужчины, женщины, дети… мама. Она открыла дверь, седая старуха, как будто прошла не пара лет, а десятилетия, и стояла, замерев, а потом из глаз, изо рта: «Леша… Лешенька…». И улыбалась. Она улыбалась даже когда я разрывал ей горло. Она умерла счастливой. Уже через месяцы я раз за разом мысленно возвращался к тому моменту, заставляя себя ощущать какую-то сосущую боль от того, что именно Эй убил мою маму. Я убил. Тогда во мне еще оставались частицы человека — ее сына. Но с годами и это прошло.

А после ее квартиры снова парк, снова кровь и оглушительный детский крик. Наверное, именно этот крик и позволил Каю меня наконец-то найти и остановить. Снова подвал, но теперь уже с раздавливающим чувством вины и полной безысходности. Теперь я знал, что этот подвал, этот мой личный ад — это лучшее, что Кай мог для меня сделать. Но несмотря на то, что я сумел вспомнить лицо каждой своей жертвы, ее вкус и запах, ее сначала крик, а потом болезненный хрип, я боялся попросить Кая подарить мне окончательную смерть. Вампиры теряют практически все, но, к сожалению, не инстинкт самосохранения. Я ненавидел животное в себе, но и человек во мне тоже становился все более чуждым. А Кай продолжал в меня верить. Он говорил, что такие срывы случались у многих вампиров, он говорил, что все это пройдет, просто в моем случае дорога станет чуть более сложной, чем обычно.

Все эти проблемы возникли только из-за того, что связь между Мастером и Дитя не установилась. В обычных случаях Мастер сразу после Ритуала просто отдает прямые приказы, и по причине этой нерушимой связи Дитя не силах их ослушаться. Именно на основе таких приказов санкционированные вампиры и не превращаются в безмозглых убийц — даже если жажда и желание их полностью захватывают. Никакой инстинкт не может быть выше приказа Мастера… если связь работает. Кай не хотел ни убивать меня, ни, тем более, обращать против воли. Но раз уж так случилось, он меня не бросит, он будет со мной до конца. Тварей, подобных нам, в мире насчитывалось около двенадцати тысяч, и почти все из них были цивилизованными. Ну, в вампирском понимании этого слова. По крайней мере, они не убивали людей без крайней нужды, могли с легкостью вписаться в человеческое сообщество. Правда, любили повоевать друг с другом. Кай был на стороне проигравших в последней вампирской Войне. Боец из Тысячи Змей, которому удалось выжить и уйти от преследователей. Голодный, раненный, отчаявшийся, он натолкнулся на парня, который в тот день возвращался домой поздно с очередной вечеринки. Кай не был хладнокровным убийцей, он не желал незнакомцу зла, поэтому, успев остановить себя в последний момент, попытался исправить то, что натворил. Он напоил меня своей кровью, но было уже слишком поздно. Поэтому я умер, чтобы потом родился Эй.

После моего побега, приведшего к смерти стольких людей, вся животная сторона моей новой сущности была полностью осознана. Все чаще и чаще я возвращался к мысли о том, что конец все равно будет, рано или поздно, и чем скорее он наступит, тем быстрее Кай освободится от меня. Возможно, Война уже закончена, и тот сможет найти себе место в Волчьей Империи. Но если обнаружат нас обоих, то Кая казнят за то, что он создал несанкционированного. В новой Империи будут новые правила, но относительно этой старой традиции сомнений не возникало. Такого монстра невозможно контролировать через приказы Мастера, он чистое зло, поэтому тут разногласий и не было. Нас пока не нашли, скорее всего, только потому, что во всеобщей послевоенной разрухе еще не проверили все населенные пункты. Но рано или поздно Волки или Охотники придут за нами. Мой срыв неизбежно должен был привлечь их внимание. Вероятно, пока просто не хватает резервных сил. Несанкционированных вампиров обычно много после таких масштабных Войн, зачистки могут занять несколько лет.

⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: